English version

Антон Барклянский: «Архитектура начинается с вопросов»

Глава компании Synchrotecture – о главных трендах архитектуры будущего, а также о том, что означает название его компании и почему ему не нравится слово «мастерская».

mainImg
Архитектор:
Антон Барклянский
Archi.ru:
– Каким был ваш путь к созданию собственного бюро?

Антон Барклянский:
– Честно говоря, архитектором я становиться не собирался. Не подозревал о существовании творчества в архитектуре – в Перми, где я вырос, здания в основной своей массе серые, скучные, утилитарные. Зато я увлекался графическим дизайном. Поступил в Архитектурно-художественную академию в Екатеринбурге, где преподавали интересующую меня специальность, и там в библиотеке обнаружил зал иностранной литературы со всей периодикой по архитектуре, книгами, альбомами… Тогда я и открыл для себя профессию, понял, что в ней можно делать удивительные вещи.
zooming
Антон Барклянский © Synchrotecture
zooming
© Synchrotecture

После академии вернулся в Пермь и лет семь работал в мастерской Виктора Степановича Тарасенко. Все шло хорошо, но со временем появилось физическое ощущение предела развития: стало понятно, что здесь я не смогу получить то качество архитектуры, что мы видим в журналах, ту чистоту решений и деталей, к которой хотелось стремиться. Понял, что надо учиться у иностранцев. Поэтому, переехав в Москву, сначала работал у англичан, в компании McAdam Architects, а потом у Эрика ван Эгераата.

– И что вам дал этот опыт?

– Ощущение новых перспектив: стало понятно, куда расти дальше. Я увидел, какая разница существует в подходах, что иностранные архитекторы на многое смотрят по-другому. Вот, например, концепция. В Перми обычно это двенадцать страничек: генплан, несколько основных планов, фасады – и, собственно, все. А у ван Эгераата – буклеты толщиной в хорошую книгу, где собрана разносторонняя информация об историческом и градостроительном контексте, взаимодействии с окружением, функциональном наполнении, анализ пространства на уровне пешеходов… Европейцы инвестируют время в предпроектные проработки – необходимо понимать, как формировалось пространство, что оно представляет из себя сейчас, чтобы предложить верное решение для будущего развития. Считаю, что важность этого этапа у нас недооценивается. Ведь от того, насколько точным было решение на стадии концепции, зависит будущее этого места, здания, людей, в нем обитающих, будет ли место развиваться или затухать.

После компании ван Эгераата я два года работал в бюро Сергея Скуратова. Получил хорошую школу перфекционизма – как искать и находить лучшие решения. При этом Пермь тоже не отпускала, оттуда приходили проекты и продолжают приходить.

– Что это были за проекты?

– Например, мы разработали мастер-план для кампуса Политехнического университета. Территория используется университетом с шестидесятых годов прошлого века, и первоначальный генплан предусматривал разделение функций: общежития в одном месте, учебные корпуса в другом, лабораторные в третьем… И все это в атмосферном сосновом бору. Мы предложили решение, как связать функции в систему и сделать эту большую территорию комфортной для пешеходов. А также вместо одного большого многоэтажного общежития разработали несколько соразмерных месту домиков в лесу, организовав между ними рекреационное пространство. Часть кампуса с домами для студентов и преподавателей уже построена.
zooming
Кампус в лесу © SYNCHROTECTURE

Также в Перми мы реконструировали фабрику-кухню – историческое здание 20-х годов XX века в стиле конструктивизма. Важно было вернуть этому зданию изначальный образ, утерянный в связи с реконструкцией в 70-е годы. Мы очистили фасад от витражей, вернули первоначальные окна с характерной расстекловкой и другие детали.
Эти проекты и дали возможность создать в 2012 году свою компанию. Сначала она называлась просто «Архитектурная мастерская Антона Барклянского». Позже я решил, что у компании должно быть свое имя – чтобы люди, которые здесь работают, чувствовали свою сопричастность. Тогда она получила название SYNCHROTECTURE.


– Какой смысл вы вкладываете в это название?

– В нем соединились слова «синхронизация» и «архитектура». Есть много задач, которые архитектурный проект должен объединить. Есть участники проекта, есть будущие пользователи, есть город, есть заказчик, и архитектор обязан взять на себя функцию синхронизации их запросов. В таком случае возможно получить целостный объект, который будет нести ценность для места и его пользователей и даст импульс для дальнейшего развития.

– Как организован процесс работы в вашей мастерской?

– В нашем случае, наверное, неправильно говорить «мастерская». В моем представлении архитектурная мастерская – это место, где все определяет Мастер, где все нарисовано его рукой или им продиктовано. В нашей практике такого нет. Да, я руковожу работой, но все-таки мы – именно компания. На проект формируется команда, где каждый отвечает за какой-то участок в зависимости от опыта и склонностей и нет иерархии – главный архитектор, ведущий, младший... Нам важнее диалог, когда каждый из участников высказывает свою точку зрения. Лично я могу быть полноправным членом команды, а могу смотреть со стороны, корректировать результат в ключевых точках и разрешать сложные ситуации.

– С чего вы обычно начинаете работу над проектом? С планов, объемов, может быть, с наброска фасадов?

– С вопросов. Вопросов, которые мы в большом количестве задаем себе и заказчику – зачем это, почему то, а что действительно важно?.. Планы, объемы и все остальное вторично – они естественно вырастут из ответов на поставленные вопросы. Так что первым делом мы берем разноцветные стикеры и пишем на них вопросы, которые есть в голове. Клеим их на стену и думаем, в каком порядке будем решать. Важно найти правильные формулировки, потому что как задашь вопрос, такой и ответ получишь.
zooming
© Synchrotecture

– А как строите взаимоотношения с заказчиком?

– Идеальный вариант – это когда заказчик вовлечен в процесс проектирования. Он ведь тоже отвечает за результат, и ему важно понимать, откуда какие решения произрастают. Стараемся регулярно устраивать воркшопы, когда возникающие вопросы обсуждаются совместно. Не всегда, конечно, заказчик готов к такой работе. Тогда мы весь предварительный процесс проходим сами. В том числе идем на улицу, наблюдаем, спрашиваем людей, а результат этой работы приносим заказчику в виде выводов и рекомендаций. Для него ведь это тоже важно – хотя бы потому, что создание правильной среды, атмосферы непосредственным образом влияет на продажи.
zooming
© Synchrotecture

– Прямо буквально на улицу выходите?

– Да. Важно проанализировать пространство, увидеть, как живут люди, что они хотели бы здесь видеть, что хотят сохранить, а чего, наоборот, не хватает. Задача архитектора – расширить свой фокус восприятия, понять потенциал места, собрать максимально полноценную картину: что тут будет уместно, не только по форме, но и по содержанию. И на основании этого создать комфортное и интересное пространство – не с точки зрения архитектора, а с точки зрения будущих пользователей. Такой подход, мне кажется, помогает сделать нечто нестандартное, непривычное, не то, что бы ты сделал, что называется, «с налета».

Если в мировой практике в задачу архитектора входит не только бюджет посчитать и придумать конструкцию, но и, главное, понять, как здание будет функционировать, как с ним будут взаимодействовать будущие пользователи, то мы только движемся к этому пониманию. Когда же ты сразу, не получив дополнительной информации и не пропустив ее через себя, начинаешь рисовать, тогда решения обязательно упираются в шаблоны, сформированные предыдущим опытом. Ничего нового таким образом родиться не может.


– Для вас есть в профессии какие-то табу, то, что вы никогда не станете делать?

– Строить в стилистике прошлого. Мне нравится проектировать в исторической среде, и делать это нужно очень аккуратно, но ни в коем случае не подстраиваться под «соседей» в стилевом отношении. Фальшивка всегда остается фальшивкой – это как маска, за которой нет жизни. При этом в действительно насыщенных историей местах мне нравится находиться. Помню, в свою первую поездку в Европу я попал в современный голландский город Алмере – он был построен только в конце XX века и напичкан объектами современной архитектуры. Через несколько часов я буквально сбежал из этого пространства, от его визуального однообразия и скуки, в Утрехт, где яркая архитектура XXI века соседствует с многовековой историей.

А современные новоделы по историческим чертежам все равно как “пластмассовые”. Необходимо выявлять по-настоящему исторически ценное, а новое, наоборот, делать современным контрастом. Тогда объект заиграет по-другому, и пользователи увидят на контрасте, как в то время строили.
Например, когда мы работали над концепцией нового здания французского лицея в Милютинском переулке, совместно с французскими партнерами Agence d’Architecture A.Bechu, мы сразу согласились, что новый объем будет легким и прозрачным в противовес кирпичным историческим корпусам, и сквозь эту прозрачность будут видны основные коммуникационные потоки, которые объединяют весь комплекс в единое целое.
zooming
Концепция расширения французского лицея А.Дюма в Милютинском переулке © SYNCHROTECTURE совместно с Agence d′Architecture A. Bechu et Associés, СЕТЕК Инжиниринг

– Вам, значит, нравятся контрасты?

– Можно сказать, что да. Контраст формы, фактуры, цвета… В частности, в выборе цветовой гаммы мы часто применяем принцип контраста – количество цветов минимально, при этом они являются фоном для одного акцента.

То же самое и в работе с ландшафтом: естественные природные формы усиливают впечатление от строгого архитектурного объекта. Когда мы делали жилой комплекс ASTRA в Перми, сразу закладывали контраст между зданием и ландшафтом. Если само здание – жесткое, прямоугольное в плане, с ломаной крышей, то во дворе предполагались мягкие, максимально естественные формы холмов и деревьев, многократно умножающихся в зеркале витражей. Возможно, жители впоследствии реализуют эту идею...

Другой пример – концепция центра современного искусства ГЦСИ на Ходынском поле, которая вошла в шорт лист первого этапа международного конкурса. Здесь геометричный абрис главного фасада здания располагается на мягких формах ландшафта, затягивая его вовнутрь здания.
zooming
Центр современного искусства ГЦСИ-NCCA © Synchrotecture

– Что сейчас в работе?

– Проектируем дом в жилом районе ЗИЛАРТ. Там будет необычный фасад из разноразмерных окон. Он задумывался как естественный паттерн, созданный природой. Мы хотим, чтобы он был одновременно и визуально понятным, и «текучим» за счет отсутствия строгой повторяемости – как созданный ветром рисунок скалы или, скажем, кожа животного.
zooming
Дом в квартале ЖК ЗИЛАРТ © Synchrotecture

Есть также несколько объектов в Перми: строится корпус Горного института, проектируется особняк на центральной исторической улице с пристройкой к нему офисного комплекса. Там мы решаем задачу создания микса функций, сохраняя исторический объект и гармонично соединяя его с новым, современным объемом. То есть опять контраст.
zooming
Реконструкция средового объекта и строительство нового офисного здания, г. Пермь © SYNCHROTECTURE
zooming
Проект расширения программы Горного института и объединения двух корпусов переходом © Synchrotecture


– Вам лично интереснее проектировать жилые здания или общественные?

– На данный момент общественные меня увлекают больше. Много пользователей одновременно создают интересный клубок активности, который необходимо грамотно распутать. Кроме того, в общественных зданиях есть большая свобода формообразования. Другое дело, что жилой дом тоже можно спроектировать иначе, нестандартно, только эта новая форма – она должна идти изнутри, как ответ на запрос от общества на другое жилье. Так, например, случилось в 1930-е годы, когда новые запросы привели к интереснейшим поискам новых форм. В подобном процессе я бы с удовольствием принял участие.

– Что в вашей работе доставляет вам наибольшее удовольствие?

– Меня радует, когда удается придумать некую новую схему организации пространства, подобной которой я до этого не видел. Далеко не каждый заказ это подразумевает,но бывает, что перед тобой стоит действительно сложная задача с большим количеством факторов и ограничений, и надо найти нестандартный ход, чтобы решить эту задачу. Как создать интересное, но в то же время интуитивно понятное пространство, соединить в одном комплексе несколько функций, грамотно выстроить систему, чтобы она не воспринималась сложной и запутанной, развести все потоки, понять, что действительно важно, а без чего можно обойтись… Как, например, было с элитным жилым комплексом ASTRA в центральном планировочном районе Перми. В итоге получился уникальный для Перми объект, организованный по принципу периметральной застройки с закрытым двором для жителей.
zooming
Элитный ЖК ASTRA и реконструкция торговых пассажей XIX века © Synchrotecture
zooming
Жилой комплекс ASTRA © Synchrotecture

– В чем еще вы видите свои сильные стороны как архитектора?

– Наверное в том, что я стремлюсь переосмыслить любую задачу, посмотреть с другого ракурса. Предложить более чистое решение, которое, часто, поначалу кажется непривычным. Мой первый наставник, Виктор Степанович Тарасенко, как-то озвучил мысль о том, что я ломаю стереотипы... Наверное, это то, к чему я стремлюсь на самом деле. Потому что мне нравится удивляться: я бы хотел, чтобы удивительного в этом мире было больше.
zooming
Концепция корпуса Пермского академического театра оперы и балета имени П.И. Чайковского © Антон Барклянский, Виктор Тарасенко, Станислав Ширяев

Также, мне удается улавливать мировые тренды и учитывать их в своих проектах, делая благодаря этому нечто новое, незаезженное. Когда видишь направления, в которых развивается архитектура, и используешь их уже сейчас, за счет этого создаются пространства, которые будут удобны пользователям в течение долгого времени. Очень, кстати, полезное умение, учитывая, что нередко от начала проекта до его воплощения проходит немало лет. Поэтому особенно важно уже в начальной точке закладывать такие решения, которые и через десять лет не будут выглядеть устаревшими. Мне интересно следить за трендами и учитывать их в работе, часто это получается само собой, интуитивно.

– Тогда, наверно, логично спросить, как вы представляете себе архитектуру будущего?

– Очевидный тренд, который становится реальностью, – это энергоэффективное проектирование. Например, когда мы работали над конкурсным предложением для центрального района-хаба г. Райд в Сиднее – было однозначное требование: соответствие всех решений уровню LEED Platinum. Для Австралии это уже норма. К сожалению, в российской действительности такой подход пока еще не актуален.
zooming
Концепция центрального района-хаба г. Райд в Сиднее – многофункциональный административный центр © Synchrotecture

Касательно более отдаленных перспектив, первый тренд – архитектура перестает быть такой «железобетонной». Уже сейчас мы видим, что здания становятся более «живыми», приспосабливаясь к погодным условиям, климату, даже к смене дня и ночи.

Второй тренд – стремление вернуть человеку естественное природное окружение, которое мы почти утратили с ростом мегаполисов. Самый простой пример – сейчас все больше проектируется объектов с огромным количеством зелени на фасадах, живые растения появляются и внутри зданий – например, в Сингапуре в аэропорту повсеместно растут настоящие деревья. Тем самым мы создаем среду, более комфортную для человека.

Третье направление – это тотальная диджитализация. Уже в ближайшем будущем датчики, вмонтированные в технологическую систему здания, будут собирать информацию о пользователях, об их потоках и предпочтениях и очень быстро выдавать обратную связь, благодаря чему дом научится сам менять, например, схему энергопотребления или еще какие-то функции, а возможно, даже цвет стен – если, например, «поймет», что существующий его жителям не по душе. Благодаря этому, наверное, мы и сами о себе начнем узнавать что-то новое.

Как следствие, подход к проектированию будет меняться, потому что можно будет автоматически учесть весь пул собираемой информации. Архитектор станет немного программистом, который выстраивает коды – такой архитектор образа жизни.

– Есть ли что-то, объединяющее все ваши проекты?
– Несмотря на то, что архитектор в своей работе решает огромное количество самых разных задач, мы стремимся сделать результат максимальным простым. Я не хочу создавать хаос: все должно быть просто и понятно, хотя и далеко не всегда прямолинейно. Наверное, это и можно назвать неким общим знаменателем наших проектов – внутреннюю сложносочиненность, скрывающуюся за внешней простотой.
 
Архитектор:
Антон Барклянский

06 Июня 2018

Похожие статьи
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Технологии и материалы
Сияние праздника: как украсить загородный дом.
Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Архитектурная вселенная материалов IND
​Александр Князев, глава департамента материалов и прототипирования бюро IND Architects, рассказывает о своей работе: как архитекторы выбирают материалы для проекта, какие качества в них ценят, какими видят их в будущем.
DO buro: Сильные проекты всегда строятся на доверии
DO Buro – творческое объединение трех архитекторов, выпускников школы МАРШ: Александра Казаченко, Вероники Давиташвили и Алексея Агаркова. Бюро не ограничивает себя определенной типологией или локацией, а отправной точкой проектирования называет сценарий и материал.
Бриллиант в короне: новая система DIAMANT от ведущего...
Все более широкая сфера применения широкоформатного остекления стимулирует производителей расширять и совершенствовать свои линейки. У компании РЕХАУ их целых шесть. Рассказываем, почему так и какие возможности дает новая флагманская система DIAMANT.
Бюро .dpt – о важности материала
Основатели Архитектурного бюро .dpt Ксения Караваева и Мурат Гукетлов размышляют о роли материала в архитектуре и предметном дизайне и генерируют объекты из поликарбоната при помощи нейросети.
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
Сейчас на главной
Белая гряда
Для первого этапа реконцепции территории советского пансионата в Анапе бюро ZTA предложило типовой корпус, ритм и пластика которого навеяна рисунками, оставленными ветром на песке. Небольшое смещение ячеек номеров обеспечивает приватность и хороший обзор.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
Нетипичный представитель
Недавно завершившийся 2024 год можно считать годом завершения реализации проекта «Садовые кварталы» в Хамовниках. Он хорошо известен и во многом – знаковый. Далеко не везде удается сохранить такое количество исходных идей, получив в итоге своего рода градостроительный гезамкунстверк. Здесь – субъективный взгляд архитектурного журналиста, а завтра будет интервью с Сергеем Скуратовым.
Карельская обитель
Храм в честь всех карельских святых планируют строить в небольшом поселке Куркиёки, который находится недалеко от границы Карелии и Ленинградской области, на территории национального парка «Ладожские шхеры». Мастерская «Прохрам» предложила традиционный образ и современные каркасные технологии, а также включение скального массива в интерьер здания.
Выкрасить и выбросить
В Парке Горького сносят бывшее здание дирекции у моста, оно же бывший штаб музея GARAGE. В 2018 году его часть обновили в духе современных тенденций по проекту Ольги Трейвас и бюро FORM, а теперь снесли и утверждают, что сохраняют архитектуру конструктивизма.
Параметрия и жизнь
Жилой дом Gulmohar в индийском Ахмадабаде архитекторы бюро Wallmakers выстроили буквально вокруг растущего на участке дерева.
2024: что читали архитекторы
В нашем традиционном новогоднем опросе архитекторы вспомнили много хороших книг – и мы решили объединить их в отдельный список. Некоторые издания упоминались даже несколько раз, что дало нам повод составить топ-4 с короткими комментариями. Берем на вооружение и читаем.
Пресса: Как Игорь Пасечник («НИиПИ Спецреставрация») вместе...
Игорь Пасечник — супергерой петербургской реставрации. Он сумел превратить «ненужный» государственный научно-исследовательский институт в успешную коммерческую организацию «НИиПИ Спецреставрация». Специально для Собака.ru архитектурный критик Мария Элькина узнала, что Теодор Курентзис поставил обязательным условием в реставрации Дома Радио, стоит ли восстанавливать давно разрушенное и что за каллиграффити царапали корнеты на стенах Николаевского кавалерийского училища.
Блеск и пепел
В Русском музее до середины мая работает выставка «Великий Карл», приуроченная к 225-летию художника и окончанию работ по реставрации «Последнего дня Помпеи». Архитектуру доверили Андрею Воронову («Архатака»): он утопил в «пепле» Академические залы и запустил в них лазурный цвет, визуализировал линию жизни и приблизил картины к зрителю, обеспечив свежесть восприятия. Нам понравилось.
Корочка и мякоть
Кафе Aaark на Чистых прудах вдохновлено Италией середины XX века. Студия KIDZ выбрала в качестве концептуальной основы фокаччу, однако уловить это в элегантном ретро-интерьере можно только после пояснения: фактурные штукатурки, темный шпон и алый стол отвечают соответственно за мякоть, корочку и томаты.
От Перово до Новогиреево
В декабре заработала новая выставка проекта «Москва без окраин», рассказывающая об архитектуре районов Перово и Новогиреево. Музей Москвы подготовил гид по объектам, представленным в новой экспозиции. Выставка работает до 9 марта.
Продолжение холма
Для подмосковного гольф-курорта «Шишкино» бюро Futura Architects спроектировало два различных по стилю «острова» с инфраструктурой: бионическое медицинское крыло со зданием-кометой, а также гостевой комплекс, интерпретирующий тему традиционного шале.
Геометрия отдыха
Новый жилой район вьетнамского города Виня получил необычный парк и центр отдыха. Архитекторы бюро MIA Design Studio скрыли все объемы под склонами прямоугольных газонов.
Записки охотника
По проекту архитектурно-художественных мастерских Величкина и Голованова во Владимирской области построен комплекс клуба любителей охоты и рыбалки. Основным материалом для объектов послужил клееный брус, а сужающиеся книзу крестообразные пилоны и металлические клепаные ставни создали необходимую брутальность.
Нейро – мета-
Российский AI-художник Степан Ковалев удостоился упоминания от основателя «гранжа в графическом дизайне» и попал в новый журнал The AI Art Magazine, который теперь издается в Гамбурге, с работой абстрактно-метафизического плана. Что спровоцировало нас немного изучить контекст: и журнал, и другие AI-конкурсы.
Кирпич на вес золота
В конце декабря в Санкт-Петербурге подвели итоги четвертого Кирпичного конкурса, проводимого издательским домом «Балтикум» совместно с компанией «АРХИТАЙЛ Северо-Запад». Принять участие в конкурсе могли молодые архитекторы и дизайнеры до 35 лет. Гран-при 100 тысяч рублей получил проект «Серая кольцевая», разработанный Анастасией Сергеевой и Владиславом Лобко из Санкт-Петербурга. Победителям номинаций досталось по 25 тысяч рублей. Рассказываем подробнее о проектах-победителях.
Нефритовые драгоценности
Бюро Zaha Hadid Architects получило заказ на разработку проекта Центра культуры и искусства реки Цаоэ в китайском Шаосине. В качестве отделочного материала планируется использовать особые керамические панели необычного серо-зеленого оттенка.
Инки и сакура
В интерьере красноярского ресторана N’kei бюро LEFTdesign следует гастрономической концепции, соединяя культуру Японии и Перу. Элементы дизайна отсылают к Радужным горам, золоту инков и цветению сакуры, одновременно сохраняя суровость сибирского края.
Алхимия семян
Для кофейни Slovno в Мае во Владимире Raimer Bureau сочинило фантазийную лабораторию, которую не ожидаешь встретить в обычном торговом центре: с травами и картотекой специй, колбами и склянками, фактурными поверхностями и винтажной мебелью.
Архитектура в кино
Кто не любит рассматривать архитектуру в кино, распознавать «места» или оценивать виртуальные города? Но кто знает, что декорации для Эйзенштейна делал Буров, и им восхищался Корбюзье? И все ли знают виллу Малапарте? А вот Александр Скокан рассматривает архитектуру в кино «олд-скульно», через шедевры модернизма. И еще как героя фильма: где-то здание играет свою кинороль, а где-то, кажется, и человек не нужен.
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Поле жизни
Новый проект от бюро ПНКБ Сергея Гнедовского и Антона Любимкина для Музея-заповедника «Куликово поле» посвящен Полю как таковому, самому по себе. Его исследование давно, тщательно и успешно ведет музей. Соответственно, снаружи форма нового музейного здания мягче, чем у предыдущего, тоже от ПНКБ, посвящённого исторической битве. Но внутри оно уверенно ведет посетителя от светового колодца по спирали – к полю, которое в данном случае трактовано не как поле битвы, а как поле жизни.
Космо-катамино
Бюро MORS ARCHITECTS придумало для компании, которая специализируется на кибербезопасности, офис-головоломку, стимулирующий креативность и азарт: с помощью насыщенных цветов и отсылок к ретрофутуризму.
Дерево и базальт
Бюро Malik Architecture соединило в своем проекте гостиницы Radisson в горах индийского штата Махараштра местные традиции и требования ресурсоэффективности.
Пресса: «Строить в центре в историческом стиле — всегда было...
В Петербурге в 2024 году похоронили проект парка «Тучков буян», на торги выставили тюрьму «Кресты». Конюшенное ведомство, наконец, дождалось начало разработки проекта реставрации, и началось строительство кампуса СПбГУ. «Фонтанка» поговорила с автором ряда ключевых для Петербурга проектов и, наверное, одним из самых известных петербургских архитекторов, главой «Студии 44» Никитой Явейном об итогах года.
Рамка кирпича
По проекту бюро Axis Project на Кубанской набережной в Краснодаре построен офис, который уже взяло в аренду другое бюро – Archivista. Перебрав несколько вариантов, авторы и заказчики остановились на лаконичной форме, сделав ставку на ясность пропорций и выразительность материала – красного кирпича ручной формовки.
Пресса: Лучшие здания, станции и мосты, построенные (или снесенные)...
Новые постройки МГТУ им. Баумана — самая масштабная и противоречивая реализация года. Немецкая слобода, в которой находится Бауманка, представляет собой наслоение самых разных эпох, при этом многие десятилетия пребывала в каком-то подвешенном состоянии, словно ожидая мощного толчка.
Для борьбы со стихией
В японском городе Курасики по проекту Кэнго Кумы создан парк, инфраструктура которого поможет жителям в случае природной катастрофы.
Конгресс и кампус
В Кирове подвели итоги конкурса на концепцию конгресс-холла и общественного пространства на территории бывшего Кировского военно авиационно-технического училища, которую планируется развивать в качестве кампуса. Победила заявка Максима Гарипова: архитектор подошел к территории через метафору потока, а здание-доминанту превратил в композиционный мост.