English version

Михаил Филиппов: «Я подглядел эту тему в Риме»

Разговор с автором проекта UP-квартала «Римский» о качестве ремесленного исполнения фасадов и генпланов, городских ракурсах Рима и уместности классики в сегменте недорогого жилья.

mainImg
zooming
UP-квартал «Римский» (I очередь)
© Мастерская Михаила Филиппова
Михаил Филиппов,
автор проекта UP-квартала «Римский»

 
Лара Копылова:
– Насколько уместна такая сложная, изысканная классика в демократичном жилье?

Михаил Филиппов:
– Массовое жилье определяет облик города, поэтому оно должно быть красивым для современников и потомков. То, что сейчас делают в массовом жилье, является проектной халтурой. И тут вопрос не в том, что это дешевое строительство, а в том, что архитектор обязан делать интеллектуальные усилия. Он обязан, например, генеральный план делать в соответствии со строительными осями самого здания. Когда мы делаем градостроительное задание, оно ничем не отличается от того, как если бы мы делали интерьер комнаты. Надо, чтобы у тебя план потолка и план пола соответствовали проемам. В самом эскизном варианте виллы Палладио видно, как он располагает окна, своды, потолки. Фактически проект интерьера делается одновременно с эскизом дома.

– Мне кажется, архитекторы давно забыли о таких вещах, как осевое построение и симметричная композиция…

– Архитекторы забыли свою профессию. У нас все интерьеры, в чем бы ни делались – в классике или в модернизме, развращены так называемыми свободными, абстрактными композициями. Поэтому у нас некачественно сделана даже плитка в туалете, которую начинают от угла и заканчивают где угодно. А раньше плиточники начинали с центра, от оси, и у них получались правильные одинаковые углы. Плитка – самый примитивный пример халтуры. Я уже не говорю о градостроительных проектах. Чем отличается классика, в первую очередь? У нее есть объем. Если где-то ставится карниз, надо знать, как карниз выглядит, где кончается его крайняя точка, чтоб он не налез ни на окно, ни на проем, а сидел симметрично там, где надо. А когда делают современную архитектуру, она как бы сама получается. Фасад так и называется – elevation, он просто поднимается. Есть план, потом ставятся конструкции и навесной фасад. Это не имеет никакой формы, кроме простой призмы.
UP-квартал «Римский» (I очередь)
© Мастерская Михаила Филиппова

– Классику часто упрекают во всех смертных грехах: сходстве с Диснейлендом, недотягивании до уровня исторических прототипов. Ты можешь сформулировать, что такое настоящая классика и в чем заключается твой метод?

– Правильное употребление классики – это осевое построение, которое обязан делать архитектор как при проектировании помещения, так и при проектировании городов. Это один и тот же метод, и именно его я применяю в «Римском». Структура исторических городов, которые нам нравятся, – это пересечение прямоугольной координатной системы и лучевой. Такое пересечение рождает огромное количество проблем, которые виртуозно – или не очень – решаются. Это и есть правильная архитектура, потому что квадратно-гнездовое проектирование одинаковых дворов – это не классика, а в лучшем случае – плохая реплика сталинской архитектуры. Мне это не интересно. Посмотри, как пересекаются залы и дворы у Браманте в Ватикане. Решение этих углов, пересечение двух систем, наложение на них древних стен дворцов, которые были там раньше, – это и есть настоящая классика. Это сложность, которая решена виртуозно. Потому что классика – это не клетка и не пересечение ломающихся клеток. Это пересечение форм. Реальных! И решение этих вопросов – самое ответственное, что есть в архитектуре.

– Но и у модернистов форма часто строится на пересечении объемов...

– Пересечения объемов недостаточно. Что такое старый фасад? Это не количество колонн. В нем всегда есть своя маленькая композиция. И эта композиция состоит из микрокомпозиций. Посмотри на любой дворец – увидишь три или четыре правильных композиции, из которых складывается одна большая. Если мы строим, допустим, реставрационный интерьер правильного дворца, в нем все окна и двери попадают куда надо, колонны стоят между окон на равном расстоянии, и дверь выходит в другой зал, и, принадлежа разным композициям, остается правильной в обоих. Так же проектируется каждый элемент города, то есть фасад. Он должен быть красивым, он не должен быть слишком длинным, или коротким, или высоким, или перенасыщенным деталями. А должен быть просто красивым в традиционном смысле слова. Красота – очень холодное, жесткое понятие. Она создается как правильность, с помощью геометрического сознания, пифагорейского, не алгебраического. Ничего рассчитывать не надо. Я рисую при помощи циркуля и двух угольников, как это делалось в старину. Тогда получается хорошо и быстро.

– Но пропорциональные соотношения надо знать?

– Лучше делать не бред с золотым сечением, которого нет, а строить, как Браманте, при помощи циркуля, на основе простых и ясных пропорций. Изучить эти законы можно в течение одного вечера, возьми учебник Михайловского, там все есть, но десятилетиями люди работают и не знают, что у арок есть пропорции (что в арку должны вписываться два круга, или полтора, или один). Эти пропорции выдумали люди, которые ни читать, ни писать не умели, не знали квадратного корня, и он им был не нужен. Как Пантеон или Колизей появились? Про них любят загадочные фильмы снимать, что, якобы, они созданы пришельцами. А надо просто угольник взять.

– В чем градостроительные особенности UP-квартала «Римский»? И почему он так называется?

– Планировка «Римского» основана на наложении прямоугольной и лучевой систем координат. Это делается не для того, чтобы поиграть с красивыми планами, а для того, чтобы получить микро-ансамбль в каждом углу каждого двора. Дело не просто в пересечении систем координат, а в том, чтобы придать им неожиданную, сложную законченность. Я подглядел эту тему в Риме. В Риме есть интересный феномен. Была парадная композиция античного дворца и терм Диоклетиана. Из нее на древней руинной системе получилось четыре церкви, дворики и полукруглая площадь Республики. Она определила градостроительный вид части Рима. Если бы там не впаяли модернистский вокзал Термини, все было бы хорошо.

Или композиция Марсова поля. Это были мощные развитые ансамбли типа храмового комплекса Пантеона, который переходил в ансамбль вокруг театра Помпея. Римское градостроительство до Ренессанса вообще довольно случайное. Но потом в XVI веке делается мощная градостроительная композиция нового Рима – трехлучевая система, которая начинается от Пьяццы дель Попполо. И появляются вокруг кварталы и дома, которые живописным образом накладываются на остатки древних сооружений, композиций и фундаментов Марсова поля. И это порождает неожиданное количество интереснейших углов, особенно вокруг Ларго Арджентино. Театр Помпея выходит на градостроительную систему, которая возникла от Ренессанса, от виа Юлия. Прямоугольная система накладывается на огромный полукруг театра Помпея. И получается эффект, который можно видеть от Кампо дель Фьоре. На прямоугольную правильную площадь наезжает полукруглый объем, к которому приставлено огромной высоты палаццо в неожиданной живописной системе. Если продумать систему наложений сеток, можно даже интереснее, чем в Риме, придумать. Нет, интереснее не выйдет, Рим все же очень хорошо построен.

– Рим показался мне мощным и схожим со стилем деконструкции, но на классическом материале. Не случайно деконструктивист Питер Айзенман давал студентам анализировать Марсово поле.

– Когда Корбюзье попал в Рим, там только что достроили памятник Виктору Эммануилу. Корбюзье совершено правильно сказал: Рим – это сочетание мощных кубических объемов. И еще он сказал, что честный человек, если увидит памятник Витторио Эммануэле, никогда в жизни колонну и ордер употреблять не будет. В этом смысле я согласен с Корбюзье, потому что это самое чудовищное здание, которое когда-либо возникало. То, что я делаю, направлено принципиально против памятника Витторио Эммануэле, против сталинской архитектуры, против тупой дискредитации классики. Но пророчество Корбюзье «не обинулось». Пророчество Корбюзье породило так называемый кубизм в массовом строительстве – это Орехово-Борисово. Вся эта свобода пересечения объемов хороша, когда каждый объем имеет свою композицию, свой сделанный фасад. Тогда это интересно. Или как Венеция с безумной планировкой никакой логики не имеет, но так как каждый дом поставлен с ряд с другим и имеет свою композицию, иногда грандиозную, как палаццо Лонгены, тогда это работает. Когда это просто одинаковые окошки, пересечения одинаковых объемов, получается хаос. У нас градостроительство напоминает вот что: как будто кто-то кубики рассыпал на стол, потом поставил их на попа и называет это свободной композицией. Потом начинает из себя вымучивать невероятные композиционные затеи. С этим градостроительством не может справиться даже такой величайший талант, как Корбюзье, который совершенно дискредитировал себя Чандигархом.

– Корбюзье сказал, что кто увидит Витторио Эммануэле, классику не сделает никогда. Но проблема в том, что большинство архитекторов во всей современной классике видит Витторио Эмануэле.

– Я никогда не подражал парфенонам или дворцам. Мне нравится город, а город, к несчастью модернистов состоит из красивых зданий… Если мне покажут хоть один город, по которому можно гулять, который сделан из модернистских зданий, то это меня убедит. Но его нет.

– Некоторые говорят, Тель-Авив.

– Безобразный город, который выходит отелями 1960х –1970-х на море, превращая столицу, в отличие от приморских городов, в какой-то провинциальный курорт. У Тель-Авива есть шарм, что его строили конструктивисты, бежавшие из Европы, но кроме этого ничего нет.

– Вернемся к UP-кварталу «Римский». В нем много всего придумано и в планировке, и в деталях, и в материалах, но самое необычное изобретение – двухуровневый город. Конечно, есть двух-, и четырехуровневые (Дефанс в Париже), и даже восьмиуровневые города (в Японии). Но в «Римском» он совсем иной. В чем уникальность?

– В том, что здесь на нижнем уровне посажен генеральный план, имеющий внутриквартальные проезды, подъезды к домам и так далее. А на верхний уровень может заехать только спецтранспорт. Генеральный план на двух уровнях не делали никогда. Это создало невероятные сложности в проектировании. Чтобы создать полноценный нижний уровень, сделано огромное количество усилий, чтобы он был светлым, в нем огромное количество отверстий и подъемов. Осевая система площадей и улиц, о которой я говорил, присутствует и внизу. Там не надо будет делать навигацию, рисовать стрелки по направлению к подъездам, потому что все будет видно и так. Благодаря отверстиям, через которые проникает естественный свет, ты читаешь градостроительную систему как бы на потолке. Это еще дает естественную вентиляцию. Там не должно быть душно, есть, наоборот, некоторая опасность, что будет сквозняк.

– Насколько я знаю, впервые идея двойного генплана впервые была предложена Леонардо да Винчи в рисунках, посвященных идеальному городу. И, как ни странно, идея лестницы Шамбор тоже придумана Леонардо, хотя он ее не проектировал. Он жил и умер в замке Шамбор. Что ты думаешь о связи с Леонардо?

– Леонардо рисовал двойной город не ради красоты, а ради социальной структуры – чтобы обслуживание города было на другом уровне, нежели уровень, где люди гуляют. Он пространственно развел гужевой транспорт, канализацию и парадный уровень. Шамбор решен как светопрозрачный «стакан», который освещается с двух сторон и создает компактную секцию. Одна под другой идут лестницы-спирали, не пересекаются, у них есть окна внутренние и наружные. Я построил уже один Шамбор в жилом доме – но там он односторонний, и там четыре этажа (речь о «Римском доме» в Казачьем переулке, – прим. ред).

– Новую традиционную архитектуру часто упрекают за недостаточное качество строительства и ремесленной работы. За несоответствие историческим фасадным материалам. Как решается этот вопрос в UP-квартале «Римский»?

– Мы тут изобрели с одной фирмой фантастический материал. Камневидная штукатурка с полной иллюзией римского кирпича. При помощи мокрой штукатурки делаем абсолютную стилизацию под римскую камневидную кладку. Как – не скажу. Это секрет, ноу-хау. И стоит это, как мокрая штукатурка, – копейки.

– А ремесленник справится?

– Конечно, справится. Это продолжение нашей темы в большом философском смысле. Я совершенно уверен, что фасады – это возвращение к рукотворным технологиям. Поклонение сборности дома – из различных материалов, привезенных из различных мест Европы и Америки – неправильно в корне. Дом – это организм, который не собрать из привезенных элементов, которые не приживаются, потому что каждый из этих элементов делается в другой структуре. Их сочетание не имеет никакой исторической проверки. Даже железобетону всего-навсего сто лет. Как он поведет себя в веках, не известно. Как ведут себя камень и кирпич – известно. Мы делаем фасады по старинным технологиям. Мы не делаем где-то изделия для фасада, во всяком случае, сводим это к минимуму. Нельзя, чтобы одни люди отвечали за изделие, а другие отвечали за его положение на фасаде. Получаются нестыковки. Все будет делаться, как в старину: набрасывается штукатурка, и натягиваются профили. Это умели еще в сталинское время. Моя мама это умела. Она лазала по строительным лесам и натягивала профили.

Знаешь, откуда берется красота? У меня на одном объекте есть прораб – итальянец. На счастье, он не архитектор, поэтому изучил Quattro libri Палладио и разослал всем своим подрядчикам. Потому что красота, как сказал Мандельштам, – «не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра».

30 Августа 2017

Похожие статьи
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Технологии и материалы
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Сейчас на главной
Звёздный путь
Большие архитектурные фестивали отмеряют, так или иначе, историю постсоветской действительности. Архстояние, определенно, среди них, а юбилейное – особенно. Оно получилось крупным, системным высказыванием, во многом благодаря силе воли куратора этого года Василия Бычкова. Можно его даже понять, в целом, как большой объект, сооруженный, при участии многих коллег, в том числе архитекторов-звезд, в лесу арт-парка Никола-Ленивец – авторства инициатора и бессменного организатора Арх Москвы. Изучаем слои смыслов, виды высказываний – в этот раз они лучше, чем раньше, раскладываются «по полочкам».
Арка, гранит, 90-е
В Петербурге подвели итоги конкурса на концепцию вестибюля станции метро «Лиговский проспект-2», который станет частью узла Высокоскоростной железнодорожной магистрали. Показываем концепции всех финалистов, чуть подробнее останавливаемся на призерах и пытаемся понять, почему выбор жюри оказался именно таким.
Масштаб и драйв
Реконструкция интерьеров главного корпуса РУДН по проекту бюро HAAST – еще один пример переформатирования памятника советского модернизма в соответствии с современными представлениями об эстетике, комфорте и функциях, которые должны присутствовать в успешной и не чуждой инновациям образовательной институции.
Универсальный игрок
Офисный комплекс, выстроенный на 80% из древесины по проекту бюро ALTA на окраине Рена, стал «посредником» между сельским ландшафтом и насыщенной городской средой.
Лес вместо ленты
Studio Rostovskii разработала концепцию загородного комплекса, в котором гостям предлагают отключиться от городской суеты в буквальном смысле: мобильная связь блокируется почти на всей территории и перестает отвлекать от общения и созерцания. Коттеджи и другие постройки с отделкой из термолиственницы и кортеновской стали учитывают рельеф и ландшафт и также помогают разглядеть красоту вокруг.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Город как сюжет
Подход Сергея Скуратова к крупным участкам хочется определить как «тотальный дизайн-код» – он в равной степени внимателен к общей композиции и деталям; а также настроен на то, чтобы абсолютно всё было продумано и подчинено авторской воле. Ренессансный, если подумать, подход, титанический труд, требующий завидной воли и упорства. Ну, и результат – заметные произведения. Рассматриваем возрожденный проект центральной части жилого района «Седьмое небо» в Казани, структуру, продуманную до «градиента акцентности» (sic!) фасадов. А также «литературную» идею и даже авторские сомнения в ней.
Графский парк
Проектное бюро М4 благоустроило Милютинский парк в Алупке. Архитекторы мягко подчеркнули богатство ландшафта с помощью авторских МАФов, а также добавили яркий акцент – бетонные лепестки, очерчивающие сцену с амфитеатром.
Верная функция
Подбирая новую функцию для бывшей детской больницы конца XIX века в Иваново, бюро BOMAR и заказчик отказались от надежных офисов в пользу преемственности: в конечном итоге здание превратилось в детский образовательный центр. Стратегия оказалась верной: арендодатели нашлись быстро, а история объекта культурного наследия продолжилась.
Сад надежды на свободу
В Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале в октябре открыли Сад арестантского корпуса: там, где с XVIII века до оттепели была тюрьма. Авторы архитектуры – NOῨD Короткий метр, ландшафта – бюро МОХ. Садов на самом деле не один, а два разных. Очень разных. Пытаемся разобраться, правильно ли они воздействуют не эмоции посетителя и заодно показываем красоту июньского цветения рудеральных растений.
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.
Метро как искусство. Деконструкция
В Музее Москвы до 24 августа 2025 года работает выставка «Высоко под землей», посвященная 90-летию московского метро. Столичная подземка – больше, чем транспорт, это гигантский арт-объект, который мы ежедневно не замечаем. Главный трюк экспозиции – заставить увидеть в утилитарном самостоятельное искусство. Метро предстает как результат одержимости деталями, как коллективный труд тысяч людей, как место, где технологии скрываются за красотой.
Лаконичный образ времени
Жилой комплекс «Тайм Сквер», построенный на северном краю Петербурга, на вид лаконичнее и эффективнее, нежели его сосед и предшественник, ЖК New time. Тем не менее, рука архитектора очень даже чувствуется: темы «черного и белого», «внутри и снаружи», а, главное, «съедающей» массу пластинчатости фасадов – разыграны как по нотам. Тут вспоминаешь и классический модернизм, и так называемый «постконструктивизм».
Пей. Твори. Исследуй
Российские архитекторы уверенно расширяют географию своих проектов. Например, бюро KIDZ уже реализовало несколько проектов в Дубае и, судя по всему, не собирается останавливаться. Представляем еще одно их кафе, спроектированное для сети PIMS. В компактном пространстве авторы смогли собрать все свои фирменные приемы: сочетание контрастных материалов, нетривиальную колористику и авторские предметы мебели, создав запоминающийся микс архаики и hi-tech.
Серебряный ларец
Бюро figura A преобразило бывший бизнес-центр, построенный в начале 2000-х годов и приспособленный под апартаменты. Существующий каркас для навесного фасада подновили, а хризотилцементные панели заменили на алюминиевые листы с брашировкой, которая обеспечила световой градиент. Шахматный узор дополнили эллипсы трех размеров.
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Белый берег
По проекту бюро ISAEV Architects в небольшом башкирском городе Агидель благоустроен городской пляж на реке Белая. Площадь со сценой, инфраструктура для отдыха на свежем воздухе и безбарьерная среда сделали место точкой притяжения, которая предлагает разнообразный досуг – от мангала до вейкборда.
Лина Бо Барди и «ГЭС-2»: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
WAF 2025: кто в коротком списке
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали постройки и проекты бюро ATRIUM, TCHOBAN VOSS Architekten и Kerimov Architects – предлагаем их краткий обзор.
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.