Юрий Виссарионов: «Строить девятиэтажные панельные дома рядом с «Архангельским» нежелательно»

Архи.ру:
– Почему Вы решили участвовать в этом конкурсе?

Юрий Виссарионов:
– Мы всегда с удовольствием участвуем в различных конкурсах и нередко занимаем призовые места. В конкурсе на проект застройки микрорайона «Ильинское-Усово» нас привлекла, в первую очередь, тема, по поводу которой хотелось по-своему высказаться. Была интересна сложность задачи, а в особенности – место. В последнее время мы довольно много работаем в Подмосковье. Это «живая ветка», на которой быстро созревают плоды. Надежды на реализацию в области сегодня гораздо больше, чем в столице. Также нам было интересно проанализировать тип рекреационного жилья. Я почти всю жизни занимаюсь рекреационной застройкой. Я с этого начинал, работая в «Курортпроекте». Уже тогда у меня была возможность для экспериментального проектирования, мы разрабатывали экологические поселения, вырабатывали принципы ковровой застройки. В проекте микрорайона «Ильинское-Усово» была сделана попытка применить разные способы рекреационной застройки, выделив наиболее комфортные и привлекательные для покупателя. Человек сегодня уже не хочет покупать квартиры в огромных домах-муравейниках, он стремится к более гуманному масштабу, к менее агрессивной среде. Не зря многие выстроенные башни стоят наполовину незаселенными – их просто не могут продать.


– Какими были исходные данные для проектирования? Чего хотел заказчик? Проект до этого несколько раз был отклонен Общественным советом. Что с ним было не так?

– Место проектирования расположено в Московской области между такими уникальными памятниками истории и архитектуры, как усадьбы Архангельское и Усово. Здесь заказчик, выкупивший большой участок земли, решил построить стандартный панельный микрорайон без оглядки на окружение. И это не говоря о том, что сам участок предполагаемого строительства является ландшафтным памятником, местом, которым веками владели представители царской фамилии, вельможи и князья. Это особая территория, окруженная памятниками и уникальными природными объектами, поэтому неудивительно, что против строительства микрорайона восстала вся округа. Проект несколько раз рассматривался на Общественном совете и градостроительном совете Московской области, но не находил одобрения. Местные жители были категорически против какого-либо строительства. Собственно поэтому заказчик и согласился на проведение конкурса.

– Но условия, поставленные перед участниками конкурса, не сильно, а точнее, совсем не противоречили первоначальному проекту застройки «Ильинского-Усова»?

– Да, при получении конкурсных материалов нам озвучили, что целесообразная высота застройки – девять этажей. Что это, якобы, соответствует требованиям ландшафтно-визуального анализа. По моим собственным оценкам и оценкам моих коллег, в исходных данных были учтены далеко не все точки восприятия. Неизменным осталось и желание заказчика видеть дешевые панельные дома. Очевидно, что такое строительство в данном месте просто недопустимо. Оно неизбежно разрушит панорамы замечательных архитектурных ансамблей, расположенных по соседству. Кроме того, стоит отметить транспортную составляющую, которая сильно хромает. На участке нет никакой инфраструктуры, нет нормального подъезда. В качестве основного транспорта предложен трамвай, следующий в сторону пл. Красногорская. Однако я не уверен, что одна трамвайная линия сможет решить транспортную проблему.

– Как вы справлялись с этим противоречием между техническим заданием конкурса и реальными условиями проектирования?

– Мы не слишком озадачились соответствием нашего проекта ТЗ. Мы посчитали, что задание было, мягко говоря, неправильно сформулировано. Однако, нам было важно помирить заказчика, архитектора и горожан, а главное – не нанести ущерба окружению. Поэтому мы создали альтернативный вариант, который мог бы устроить всех. Нельзя винить девелопера в том, что он стремится капитализировать купленный участок. На мой взгляд, здесь нет его ошибки. Это системная ошибка.

– Расскажите подробнее о вашем предложении. Чем ваш проект кардинально отличался от других?

– У нас получился альтернативный, но честный вариант. В проекте практически нет девятиэтажной застройки. Преимущественно это средне- и малоэтажные дома. Девять этажей появляются только в одной стороне, благодаря серьезному перепаду рельефа до 20 метров. Расположенные в низине, эти здания оказываются совершенно не видны на общей панораме местности, сливаются с уровнем горизонта. На самой же высокой отметке участка мы запроектировали двух- и трехэтажные домики, которые также не мешают восприятию усадебных комплексов. Это ковровый тип застройки, который на мой взгляд, сейчас заслуживает более внимательного отношения к себе. Такие дома имеют очень высокую плотность, их можно возводить без строительных кранов, практически руками, существенно удешевляя стоимость. Настаивая на высокой этажности, девелопер рассчитывает добиться хорошего показателя площадей. Но это распространенное заблуждение, поскольку высокоплотная малоэтажная ковровая застройка подчас гораздо эффективней и дешевле. Мы сократили этажность, сохранив необходимую плотность. В этом состояло главное отличие нашего проекта от остальных, где были предусмотрены обычные девятиэтажки – зато в соответствии с условиями конкурса.

– В чем же были принципиальные расхождения вашего предложения с ТЗ, если показатели по плотности застройки и стоимости строительства, как Вы говорите, оказывались даже более привлекательными, чем изначально планировалось?

– Заказчика интересовало не только соответствие показателям. Он наметил себе застройку типовыми девятиэтажками и, как я думаю, не рассматривал никаких альтернативных вариантов.

– Какие идеи проекта Вы считаете самыми важными и интересными?

– Мы работали в первую очередь с ландшафтом, постарались максимально сохранить и учесть все его особенности. Природный ландшафт в таких местах не мешает, напротив – помогает работать. В результате вся территория была условно разделена на четыре части, включая центр, и в каждой представлен отдельный архетип застройки. Центр решен в виде круга, но он мог быть каким угодно. Центр спроектировать легче всего, самое сложное – это застройка. На одном плане нами отражена практически вся история градостроительства – с начала XX века до сегодняшнего дня. Вчерашний день – это корбюзианская застройка, интерпретированный по-новому линейный город с пяти-шестиэтажными домами.

Даже в будущее мы попытались заглянуть, предложив вариант застройки, которая, как мне кажется, будет в скором времени очень актуальна: современный вариант города-сада, новый выработанный нами морфотип. Там сосредоточены спортивные объекты и жилье для спортсменов. Таким образом, в проекте представлены все эпохи градостроительства – вчера, сегодня, завтра.

Но самый интересный тип – плотная ковровая застройка верхней части склона. Это своего рода возвращение средневековой гармоничной функции. Средневековая застройка, конечно, еще интереснее и сложнее. А здесь получилась более упорядоченная планировка. Здания расположены таким образом, что формируют квартал в квартале с выходом на рекреации, зелеными полуоткрытыми и замкнутыми дворами и цепью перетекающих друг в друга общественных пространств. Но, по-моему, наиболее актуальным он становится как раз сегодня. Застройка до трёх-четырёх этажей дает очень высокую плотность. Интересно, что в каждой части района, независимо от типа застройки, задана одинаковая плотность. Вероятно, жюри конкурса этого даже не заметило.

Сквозь весь микрорайон проходит трамвай, соединяя все его части. Помимо основной трамвайной ветки, выходящей за пределы района, мы предложили создать внутренний легкий скоростной трамвай.

– Какие типологии жилья представлены в проекте?

– С помощью типовых секций мы создали нетиповые решения. Две трети территории отданы под малоэтажную застройку. Это завтрашний тип застройки с комфортными квартирами для больших семей. Предусмотрена меридиональная застройка, арендные дома и гостиницы, жилье коридорного типа для молодежи и студенческие общежития. Таким образом в проекте реализован принцип сосуществования самых разных типологий. В одном районе города могут жить разные поколения со своими взглядами на жизнь и им будет комфортно. Причем создана такая среда, которую никогда не захочется покидать. Пока человек молод, он сможет позволить себе меньшее по площади и более дешевое жилье в общежитии или квартире-студии. После создания семьи и рождения детей в этом же районе он найдет себе другой, более подходящий дом. А в старости переберется поближе к природе – скажем, в город-сад. Кроме того, предусмотрено строительство медицинского, учебного и административного центров, детские образовательные учреждения, школа перспективного развития. По сути, это проект идеального города, который невозможно построить, но все к нему стремятся. Единственное, что в городе не предусмотрено, так это места приложения труда. Но поблизости, в Захарковской пойме, на территории Москвы расположится Международный финансовый центр, где смогут работать все жители этого района.

– В условиях конкурса мест приложения труда в этом районе не предусматривалось?

– Нет. И это еще один большой минус.

– Как Вы в целом оцениваете ситуацию вокруг микрорайона «Ильинское-Усово»?

– Я считаю, что это тупиковая ситуация. Стандартный подход здесь неуместен, это варварское, разрушительное отношение к среде. Если бы во всем мире так строили, то не осталось бы никакой архитектуры, никакой исторической среды. Поэтому мы сознательно пошли на риск, с самого начала отступив от задания.

– Как бы Вы, не будучи связанным конкурсным ТЗ, поступили с данной территорией?

– Если строить, то соблюдая архитектурные и градостроительные нормы и правила. Спрятать высокие дома, оставив наверху только маленькие, было бы очень правильным решением. Причем оно ни в коем случае не ущемляло бы интересы инвестора. Наоборот, реализовав проект, он бы только выиграл. Интересная кластерная застройка, дома, раскрывающиеся на определенные видовые точки – это очень привлекательная для современного покупателя среда. Бассейновый, экологический, кластерный и очень аккуратный принцип застройки здесь мог бы быть уместен. Кластер вырастает из окружения и он не должен ему противоречить, иначе он уничтожит все вокруг, как раковая клетка. Задуманное инвестором строительство – это и есть раковые клетки. Но ведь это не сиюминутный вопрос зарабатывания денег или возведения памятника амбициям архитектора. Это формирование среды, в которой люди будут жить долгие годы. Есть разные подходы к проектированию. Есть научная составляющая, художественная, коммерческая. Архитектор должен уметь объединить все идеи, но во главу угла поставить интересы людей. Для нас это изначально был не столько конкурсный проект, сколько попытка создать методологию.

– По-вашему, проект, победивший в этом конкурсе, реализовывать в этом месте нельзя?

– Нежелательно! Конечно, я не хочу говорить плохо о работе своих коллег. Но в этой ситуации архитектор не должен идти на поводу у девелопера. У победителя конкурса среди главных достоинств отмечалось, что застройка предлагается по принципу атриума, но высокие дома, поставленные по такому принципу – это, на мой взгляд, очень странное и неоднозначное решение. Вообще сегодня легкость отношения к профессии необыкновенная. Это вопиюще неправильное отношение. И эту ситуацию нужно срочно выправлять. В профессии должны оставаться только профессионалы. Если конкурсы не поправили ситуацию, значит нужно искать другие средства. Несколько лет назад пытались создать палату архитекторов, и тут ничего не вышло. А все это приведет к тому, что мыслящих архитекторов просто не останется, будут только исполнители, работающие на девелоперов.

– Известна ли Вам судьба этого проекта? Намерен ли заказчик привлекать вас к дальнейшей разработке проекта, как финалистов конкурса?

– Дальнейшая судьба проекта мне неизвестна. Мы задавали этот вопрос на обсуждении с жюри и девелопером результатов конкурса, но внятного ответа не получили. Конечно, хотелось бы надеяться, что нас включат в список авторов. Было бы справедливо поделить микрорайон между тремя мастерскими, занявшими призовые места. Мы бы с удовольствием взяли на себя участок с ковровой застройкой. По моему мнению, проект планировки следовало бы отдать институту генплана Московской области.