Алексей Горяинов и Михаил Крымов: «Мы лепим из существующей глины, пытаясь изменить образ окружающего нас мира»

Архитектурное бюро Arch group, созданное в 2007 году Алексеем Горяиновым и Михаилом Крымовым, за семь лет зарекомендовало себя как команда с огромным творческим потенциалом. Последние московские конкурсы проходили с их неизменным участием. И работы, как правило, оказывались в числе лучших. С руководителями бюро мы решили обсудить не только успешное участие в конкурсах, но и их особый интерес к реконструкции.

Архи.ру:
– Реконструкция – одно из ведущих направлений деятельности вашего бюро. Как вы выбрали это направление и почему оно вам интересно?

Михаил Крымов:
– Архитектура – это и есть реконструкция. Мы не создаем новое в безвоздушном вакууме, как Бог в первый день творения: мы лепим из существующей глины, меняя образ окружающего нас мира. Все задачи, с которыми мы сталкиваемся – это реконструкция разного масштаба: от крупных урбанистических задач реконструкции города, до реконструкции жилья отдельно взятого человека. При создании проекта мы учитываем и существующие конструкции, и окружающую среду, и сложившиеся сценарии, и ранее сделанные наработки, и множество других факторов. Нужное оставляем, а потенциальные возможности выявляем, используя для этого архитектурный инструментарий. Мы не столько демиурги, сколько хирурги.

Алексей Горяинов:
– Москва выглядит как сплошная сеть промзон. Они как болезнь – почти равномерно поразили город. В последние годы стало очевидно, что эта проблема требует решения. Попытки преобразования промышленных территорий уже предпринимаются, проводятся конкурсы. Но эта огромная работа только начата. Примерно треть всей территории Москвы, не говоря уже о других городах России, нуждается в срочной реновации. И это – очень масштабная задача.

Михаил Крымов:
– Кроме существующих предпосылок, таких как наличие нуждающихся в преобразовании промышленных территорий, к теме реконструкции нас подвела и экономическая ситуация в стране. Наше бюро начало активно работать в режиме реконструкции в разгар кризиса, в 2008 году, когда стало очевидно, что реконструировать здание существенно выгодней, нежели снести и построить заново.

– Каким был ваш первый проект реконструкции?

А.Г.: История началась с проекта реконструкции офисного здания на Нижней Красносельской улице для компании МОЭСК. К этому моменту наше бюро уже разработало и реализовало дизайн интерьеров нескольких этажей, которые были не раз отмечены различными конкурсами и премиями. Резкий контраст между внутренним наполнением здания и его довольно невзрачным внешним обликом практически вынудил заказчика задуматься о реконструкции. Мы придумали вполне симпатичные фасады с неровной «волной» балконов и лентами ограждений, скрывающих блоки кондиционеров. Результат нам понравился, появилось понимание того, что реконструкция подчас может дать не меньший эффект, чем строительство с нуля.

М.К.: А кроме того, такой подход продемонстрировал особую рациональность. Вслед за первым проектом появился целый ряд подобных объектов: преобразование фасадов здания «ЦентрТелеком», реконструкция фасадов офисного здания на Староалексеевской, концепция реконструкции промышленного квартала на Каланчевской улице под бизнес-центр…

Потом была придумана довольно смелая концепция реконструкции здания на Малой Ордынке под клубный комплекс элитных апартаментов. Существующий дом мы полностью закрывали панелями, появились консольные балконы и террасы на приставных фермах, из-за чего здание стало похожим на фантастический суперкар. Если бы этот проект был реализован, то едва ли кто-нибудь смог бы догадаться, что это реконструкция. В этом, по сути, и состоит наш подход.

– Вы начали разговор с упоминания московских промзон, нуждающихся в реконструкции. Вам уже приходилось работать над подобными проектами?

А.Г.: Да, и не раз. Один из самых крупных – проект реновации территории бывшего химзавода на Бережковской набережной. Это был закрытый конкурс, проводившийся дважды. В первый раз, когда предполагался снос всех существующих объектов, выиграла концепция бюро «Проект Меганом». Мы участвовали тогда, когда конкурс проходил во второй раз, и требовалось уже не сносить, а реконструировать существующую застройку. И наше предложение заняло первое место.

Проект был интересен не только с точки зрения масштабности задачи: огромная территория, один собственник и почти полная свобода творчества, но и с точки зрения важности участка для города. Более семидесяти заводских зданий вытянулись вдоль русла Москвы-реки, напротив комплекса Москва-Сити. По мысли заказчика, территория могла бы стать чем-то вроде нового Винзавода, только значительно масштабнее и с расширенным функциональным составом.

М.К.: Мы придумали функциональную программу, разбив все постройки на семь отдельных групп. Например, красивые краснокирпичные здания решили превратить в апартаменты в стиле лофт; крупные производственные корпуса стали торговыми и офисными центрами; историческим постройкам отвели роль культурных и выставочных объектов. Для подобного зонирования пришлось сделать очень серьезный анализ территории.

Кроме того, нам оказалась очень близка эстетика этого места, пересеченного подвесными мостками, преобразованными в подсвеченные пешеходные маршруты, объединяющие здания на втором уровне. В проекте сохранена зелень, появились водоемы и главная ось – широкая пешеходная улица.

– Насколько я понимаю, реконструкция и сейчас остается актуальным направлением работы бюро. Над чем вы работаете?

М.К.: Один из наших последних проектов – деловой центр «Новоостаповский». Право проектирования мы выиграли в объявленном заказчиком закрытом конкурсе. Нужно было превратить протяженное двухэтажное промышленное здание, вытянутое вдоль Шарикоподшипниковской улицы, в современный офисный центр. Задача осложнялась тем, что в собственности заказчика оказалась лишь половина здания, и вторая его часть должна была остаться нетронутой. Мы предложили интересное, на мой взгляд, решение: отказавшись продолжать горизонтальную тему застройки, разбили корпус на серию вертикальных объемов. Эта нарезка из по-разному решенных фрагментов имитирует разнородную городскую среду с плотно примыкающими друг к другу фасадами, которые отделаны с применением различных материалов и незначительно отличаются друг от друга по высоте и глубине отступа от линии застройки. Таким образом, вместо одного очень длинного корпуса возникает целая оживленная улица. За разноликими яркими фасадами – офисы и небольшие магазинчики, которых так не хватает в этом районе. А главное – у места появляется человеческий масштаб.

Еще один подобный проект, тоже попавший к нам по результатам закрытого конкурса, – редевелопмент радиозавода имени А.С. Попова в Омске. Его основное отличие от предыдущего в том, что здесь нужно было реконструировать функционирующее и, по сути, градообразующее предприятие: три разновысотных здания, не имеющие общего фасада. Одно из них – маленькая проходная, второе – крупный панельный блок, а третье – традиционный кирпичный корпус. Но, в отличие от предыдущего проекта, в этом случае нам показалось правильным сделать цельный фасад, единый для всех трех объемов. Здания решили объединить, достроив между ними переход. А общим мотивом стал образ таинственного радиоприбора: на стены главного фасада из тонированного стекла нанесен рисунок, символически повторяющий сложную спектрограмму радиоволн.

Кроме того здесь сохранены фрагменты советской архитектуры. Самые важные и выразительные детали закрыты в специальные кожухи из металлической сетки. Такой прием позволяет сохранить память о том, каким было здание до реконструкции. Подсвеченные изнутри, эти детали превращаются в некие скульптуры, напоминающие о прошлом завода.

– Отдельный блок в портфолио бюро – реконструкция аэропортов. Как продвигается эта работа?

А.Г.: Мы действительно сделали несколько проектов реконструкции аэропортов крупных российских городов. В основном это типовые советские постройки со старыми панельными фасадами. Во всех случаях предполагалось оставить только конструктивный каркас, на основе которого могли быть созданы самые разные фасады. Где-то аэропорт просто обретал современные черты, а где-то, как например, в Абакане, фасад был решен с учетом национальных особенностей региона.

– А реконструкция фасадов детских поликлиник?

А.Г.: Что же касается поликлиник, то это была инициатива города по их модернизации. И как мне кажется, идея была очень правильной. На этой волне мы сделали несколько предложений, которые могли бы превратить унылые и пугающие панельные постройки в яркие жизнерадостные здания. Однако дальше идеи дело не пошло: городская инициатива была свернута так же внезапно, как и возникла.

– Вы упомянули о своем участии в закрытых конкурсах. Вам больше нравится участвовать в них или в открытых?

М.К.: На самом деле закрытые конкурсы нам, действительно, нравятся больше. И дело не в количестве участников, с которыми приходится конкурировать, а в подходе к оценке конкурсных проектов. В закрытом конкурсе работы рассматривает непосредственно заказчик, который в первую очередь обращает внимание на их соответствие техническому заданию, экономике и здравому смыслу. В открытых конкурсах выбор жюри чаще всего продиктован ярким впечатлением от подачи или случайной эмоцией, а такая оценка не всегда объективна. Победить в таком конкурсе очень сложно, поэтому мы рассматриваем это скорее как упражнение для ума.

– И все-таки вы активно участвуете в открытых конкурсах, в том числе в области реконструкции. Скажем, недавно работы вашей мастерской были отмечены в конкурсах на проект реконструкции бассейна в Лужниках и хлебобулочного завода в Черемушках...

М.К.: Бассейн Лужники – это не вполне реконструкция, поскольку по заданию конкурса существующее здание целиком сносится, включая фундаменты. Однако три стены бассейна предполагается в точности воссоздать, а вот четвертая, обращенная к метромосту и эстакаде, и стала предметом проектирования.

А.Г.: Лужники – это комплекс, построенный в советское время как единый ансамбль. Здание бассейна хорошо просматривается с моста, но практически не попадает в панораму города. Мы полностью спрятали его объем, опустив в красивом изгибе кровлю, с тем, чтобы из города была хорошо видна главная арена Лужников. И детально продумали пятый фасад бассейна, обращенный к метромосту.

М.К.: Проект был очень серьезно проработан, вплоть до конструкций и системы подачи воды. Наверное, здесь мы сильно перестарались, так как в открытом конкурсе в первую очередь важен образ, а только потом детали. Мы сделали проект, который идеально учитывал все требования технического задания и предлагал простые и понятные решения. И заняли третье место, но опыт был интересным.

А.Г.: В конкурсе на реконструкцию хлебозавода в Черемушках нужно было несколько отдельных заводских корпусов со сложной конфигурацией и огромной площадью фасадов решить как единый ансамбль. Один протяженный фасад должен был формировать улицу с активным движением пешеходов и общественного транспорта. Другой – рассчитан на восприятие издали, а значит должен иметь выразительный и читаемый с большого расстояния образ.

М.К.: Мы придумали, как совместить эффектный образ с возможностью его простой и не слишком затратной реализации. Мы предложили использовать для отделки фасадную сетку с нанесенными на нее изображениями отпечатков рук – как будто стены только что вылеплены из мягкого теста. Это прямая ассоциация с деятельностью завода. Это – внутренний фасад. Уличный выглядит чуть сложнее. Здесь эффектно подсвеченная, двухслойная стена похожа на срез свежеиспеченного хлеба.

А.Г.: Наша работа прошла в финал, но вот выиграть не получилось. Как мы узнали из интервью Юлия Борисова, выступавшего в качестве одного из членов жюри, заказчик засомневался в надежности выбранного для отделки материала. Жаль… К слову сказать, из такой именно сетки был построен выставочный павильон Германии для ЭКСПО-2010, который благополучно пережил выставку, встретив миллионы посетителей.

– Был же еще один конкурс – проект реконструкции козырька гостиницы Украина.

А.Г.: Это, пожалуй, самый необычный проект из ряда реконструкций. Мы не очень хотели принимать участие в этом конкурсе, однако когда у нас родилась совершенно неожиданная идея козырька, не смогли удержаться. Дело в том, что козырек гостинице нужен исключительно для защиты от дождя. При этом очевидно, что любой козырек просто закроет большую часть фасада и испортит облик этого уникального памятника архитектуры. Поэтому единственное правильное решение – сделать козырек, которого нет. Так появился невидимый козырек, работающий по аналогии с воздушными завесами, которые отсекают воздух. Горизонтальная воздушная завеса сдувает капли дождя и снег на шесть метров от входа, в ту сторону, где нет пешеходного движения. Козырек работает только во время дождя, причем напор воздуха зависит от количества осадков.

М.К.: На первом этапе конкурса мы представили свой проект как идею, и нам передали сомнения заказчика в реализуемости и эффективности замысла. В итоге ко второму туру совместно с немецкой компанией Arup мы всё просчитали. Расчеты были настолько тщательными, что демонстрировали не только алгоритм работы, но даже траектории движения сдуваемых капель и их скорость. Было найдено место для установки необходимого оборудования, представлена сводка о годовом количестве осадков в Москве, просчитана стоимость реализации и эксплуатации, которая оказалась примерно в десять раз меньше затрат на строительные работы по возведению любого, даже самого простого козырька… Тем не менее проект не выиграл. Но сожаления нет: нам не интересно было стать авторами некоего козырька, а вот авторами необычного решения мы и так стали. Удивительно, но таких козырьков в мире еще нет!

– А были открытые конкурсы, которые вы выиграли?

А.Г.: Мы выиграли международный конкурс на строительство русского духовного культурного православного центра в Париже. Мы тогда предложили, сохранив и реконструировав существующие здания, объединить их стеклянной оболочкой в единый комплекс. Внутри стеклянного объема оказывается и белокаменный храм, что с некоторой долей иронии можно назвать реконструкцией православной архитектуры. Однако даже победа в конкурсе отнюдь не гарантирует участия в реализации проекта. И этот конкурс не стал исключением. Сейчас строительством в Париже занимается другая компания.

– В чем для вас прелесть реконструкции? И не тесно ли вам в рамках этого направления?

М.К.: Конечно, наше бюро специализируется не только на реконструкции. Но на начальном этапе для такой молодой команды, как мы, реконструкция стала реальной возможностью заниматься архитектурой, пока еще не набран достаточный профессиональный вес.

А.Г.: Как правило, мы работаем только с остовом здания, что не слишком сужает архитектурные возможности, ведь с ограничениями по габаритам архитектор сталкивается, приходя и на пустой участок. Реконструкция имеет свои плюсы – например, она позволяет сразу оценить масштаб здания, а кроме того, реализация проектов реконструкции происходит гораздо быстрее, чем новых объектов, строительство которых иногда затягивается на десятилетие, в результате чего архитектура успевает устареть.

М.К.: Архитектура – это созидательный род деятельности. Главная награда архитектора – видеть, как его усилиями меняется мир. Создавать новое – это здорово, но преображать существующий мир своими руками – это совсем иные ощущения. Это особая архитектурная магия.