Андрей Гнездилов: «Городу нужны нормы гражданского права»

Интервью с Андреем Гнездиловым, который 21 февраля стал главным архитектором ГУП НИиПИ Генплана.

mainImg
Архи.ру:
То, что создала «Остоженка» – это одно из немногих наших архитектурных достижений. Вы вышли за пределы архитектуры и начали говорить о градостроительных проблемах, анализировать не отдельные участки, а городскую среду. И здесь вы были, можно сказать, первыми.

Андрей Гнездилов:
Да, мы тогда действительно были первыми. С конца 1988 года мы работали над проектом комплексной реконструкции микрорайона №17 «Остоженка», сейчас такого рода работа называется проектом планировки и межевания. Это был переломный момент в стране, наступало время перемен.

Первое, что мы сделали на Остоженке – это восстановили историческую парцелляцию, границы между домовладениями, между общественной и частной землей, причем сделали это задолго до возникновения в стране самого понятия частной собственности. Мы сместились в плоскость гражданского права, переосмыслили соседские отношения. На самом деле, в этом нет ни красоты, ни архитектуры, ни урбанизма – это просто установления, необходимые  для нормального развития городской застройки, правила поведения.

И сейчас с этими установками я пришел в Институт с целью их продвижения и воплощения, потому что за прошедшие 20 лет ни в нормировании градостроительства, ни в Градкодексе, принципиально, ничего не изменилось. Город до сих пор проектируется по СНИПам, принятым еще в советское время, в соответствии с социалистической философией общей собственности на землю. При этом сейчас предпринимаются попытки эту землю самостийно размежевать. Оттого-то и появляется в городе столько уродства – дома строятся по принципам социалистических СНИПов и никак не укладываются в городскую ткань, которая формируется в другое время и по другим законам.

Разве можно спроецировать принципы исторически сложившейся застройки на новые микрорайоны?

Конечно нельзя. Но когда мы проектируем новые объемы, мы обязаны задаваться этим вопросом. Даже проектируя в поле, мы создаем некое функциональное образование, и должны продумывать, как будут располагаться улицы и какой они будут ширины, в какой части появится общественное пространство, а где будут частные владения. Должны быть четко определены соседские права, которые на данный момент в гражданском кодексе отсутствуют. По этой причине происходит подмена гражданских принципов профессиональными договоренностями, что в корне неправильно.

Городу нужны четкие правила игры: вот шахматы, к примеру, на первый взгляд кажутся простой и понятной игрой, но количество партий в ней бесконечно. Гениальность этой игры заключается в том, что простые правила в сочетании с обстоятельствами и контекстом рождают бесконечное количество красивых и интересных взаимодействий.

Но создается впечатление, что в Москве такие правила существуют, есть ландшафтно-визуальный анализ, регламенты…

И ландшафтно-визуальный анализ, и регламенты работают не автоматически. Всегда присутствует человеческий фактор, проводятся исследования, на основании которых исследователь принимает то или иное решение. В Нью-Йорке, например, для каждого отдельного района города существуют свои правила – прописаны сечение улиц, их высота и ширина, так называемый конверт неба. И нет даже возможности с этим спорить.

То есть это только кажется, что правила в Москве есть, а на самом деле все они не гарантируют предсказуемого результата. Если есть необходимость сформулировать правила, то какую роль в этом может сыграть институт Генплана?

Сейчас по заказу Москомархитектуры уже разрабатываются нормы градостроительного проектирования. Очень важно, чтобы в них вошли и основные принципы соседского права. Застройщик  должен понимать, что существуют ограничения, в том числе, распространяющиеся на его частную собственность. В законодательстве, однако, существуют лакуны, которые сегодня не позволяют регулировать деятельность человека внутри частной собственности.

Поэтому сейчас принимать документ без подкрепления на уровне гражданского законодательства бессмысленно?

Совершенно верно, необходима инициация закона. Пока я не понимаю, как можно выйти с таким законопроектом в Думу. Сейчас готовятся изменения в Гражданском кодексе, но пока дополняются лишь те примитивные нормы, которые касаются преимущественно дачных отношений.

А это одна из функций главного архитектора института Генплана?

Нет, это скорее моя личная позиция. Институт должен заниматься градостроительными нормами, у нас есть такие полномочия, но менять гражданский кодекс страны мы, конечно, не можем.

А что должен делать главный архитектор Института? Понятно, что Институт – это довольно сложная структура, в которой для собственно архитектуры остается совсем мало места.

Для меня архитектура – ни в коем случае не коробочки и декорации, а системный подход к преобразованию пространства. С моей точки зрения архитектура - это среда, которую создает человек, во всех масштабах – от интерьера до природного ландшафта.

В таком случае проблем с переходом к вопросам планирования города у Вас быть не должно? Просто меняется масштаб. Развитие Вашего бюро тоже шло от микрорайона «Остоженка» к более крупным городским образованиям и до концепции развития Московской агломерации.

Я и сейчас остался в масштабе агломерации, только в контексте столичного округа. Ментального конфликта нет, просто объект проектирования довольно масштабный, но при этом он имеет свое лицо.

Не многие сейчас решаются сказать, что у Москвы есть свое лицо. Чаще говорят, что она может быть разной и этим хороша.

Я поясню. Я не говорю, что у Москвы есть какое-то определенное лицо или образ, но существует четкое и ясное устройство города как организма. Его лицо – это не какие-то внешние характеристики, но структура, система.

Какие качества отличают эту систему?

Хороший врач видит человека не как набор костей, мяса и жидкостей, он видит его как систему, которая закономерно функционирует, он видит ее отклонения и болезни, понимает, что может привести эту систему к смерти. На мой взгляд, это очень близко и к пониманию структуры города. Москва по своей структуре всегда была радиально-кольцевой: паутина дорог с очевидным центром и возникающими в разное время вокруг него кольцами. Сначала были крепостные стены, потом – городские улицы, Садовое кольцо, Третье транспортное кольцо, за ним – Четвертое и МКАД. Москва как велосипедное колесо представляет собой жесткую и понятную схему. Однако по ряду причин работает она совсем не так просто, как выглядит.

В середине XIX века в город пришли железные дороги, и ни одна из них не повторила улично-дорожную структуру. Железнодорожные линии прокладывались по оврагам, неудобьям, превращаясь в шрамы, которые рассекли городскую ткань. Понятно, что у железной дороги не было цели вредить городу, ей нужно было прийти к вокзалу, и для этого выбирался самый короткий и самый дешевый путь. В качестве примера приведу Николаевскую железную дорогу, которая, как говорит Скокан, ворвалась в город по касательной, как комета и остановилась на будущей площади трех вокзалов. Потом возник выстрел ярославской железной дороги и т.д.

Железные дороги – это отдельная структура со своими потребностями роста, станционными хозяйствами и инфраструктурой, которая опять же с городом никак не связана и даже системно ему противостоит. Когда поезд въезжает в город, пассажиры даже не понимают, где они находятся. Они видят не Москву, а встроенную в нее чужеродную структуру – Город-2 или Систему-2. (Термин А.Э.Гутнова). Это своего рода симбиоз двух чужеродных организмов – Москвы и железных дорог.

В начале XX века, спустя всего 50 лет после строительства первого вокзала, правительством Императорской России был инициирован большой инфраструктурный проект – Московская окружная железная дорога. (сейчас Малое кольцо Московской железной дороги) В то время территорию Москвы эта линия пересекала только в районе Лужников, а основная часть кольца проходила по подмосковным территориям. Это была не просто железная дорога, это кольцо связало все существующие железнодорожные направления –.чтобы без труда можно было перевозить груз, скажем, с ярославской ветки на павелецкую. И снова МКМЖД превратилась в систему-2, не связанную с городом. В настоящее время есть решение запустить по МКМЖД пассажирские электрички, разработать пересадочные узлы, развивать прилегающие к ним территории. Реализация этой программы окажет принципиальное влияние на изменение городской структуры. Сюда придет жизнь, эти зоны станут полноценными частями города.

В то время, когда железные дороги только строились, они служили каркасом, на котором вместо общественной функции развивался индустриальный город. Железнодорожное движение было запущено в 1908 году, за 9 лет до революции. За это время и еще за 20 лет советского строя вырос весь московский индустриальный пояс – и весь вдоль железных дорог. Заводы, как и железнодорожные ветки, занимали весьма неудобные места в городе. Несмотря на то, что заводы были градообразующими объектами, они, были полностью исключены из городской ткани.

Индустриальная эпоха закончилась, а вместе с ней умер и индустриальный город, так и оставшись вне городской жизни. Для жителей этой части города просто нет, они никак не пользуются этим пространством. Сейчас много говорят об освоении промышленных территорий, но на деле получается только отъедать, где можно, маленькими кусочками по краям. Системное же освоение и включение промзон в Москву еще впереди.

Другая часть города, почти целиком выпавшая из него, – это река. Она так же непроницаема и является таким же разделителем, как железные дороги, и так же, как они, оккупирована промышленными объектами и пустырями. При этом протяженность Москвы-реки в черте города составляет около 80 км, а благоустроенные набережные устроены не более чем на четверти её длины. При этом Москва-река обладает огромным рекреационным и видовым потенциалом. Ни одна улица в городе не дает таких дальних точек, торжественных видов и таких перспектив, как река. И это качество тоже по большому счету никак не раскрыто.

Таким образом, мы имеем город, освоенный только на одну треть.

Означает ли факт Вашего назначения на должность главного архитектора НИиПИ Генплана, что правительство города поддерживает Ваши инициативы? И как Ваша профессиональная позиция соотносится с планами работы в новой должности? Есть ли возможность и перспектива свести две эти линии в одну?


Все, что я Вам сейчас рассказал, это прекрасная сказка, мое философское видение города как объекта. Я отдаю себе отчет, что эти идеи невозможно реализовать за один день. Однако иметь такую программу как некий камертон своей деятельности крайне важно. На днях мы рассматривали проекты ТПУ на МКЖД, размышляли о том, как их интегрировать в окружающий город, как определить их зону влияния. Очевидно, что сразу решить все вопросы не получится. Например, станция МКЖД располагается в 700 метрах от станции метро. Чтобы получился узел, одну из станций необходимо подвинуть, а это почти невозможно по ряду чисто технических показателей.

Что же касается позиции Правительства, то она мне неизвестна, я пока перед ними со своими идеями не выступал.

Но как показывает опыт Сергея Кузнецова, диалог с властью находит отклик, хотя бы потому, что ей сейчас нужно набирать политические очки. Эту ситуацию можно было бы использовать на пользу города.


Моя функция – формулировать задачи. Но в условиях, когда вся градостроительная деятельность идет задом наперед, это довольно сложно. Вначале должен быть разработан мастер-план, затем генплан, следом ПЗЗ, территориальные схемы, проекты планировки, ГПЗУ на каждый участок и в самом конце – параметры отдельного дома. А сейчас все происходит в ровно обратной последовательности.

А что мешает разработать мастер-план?


Для этого нужно попытаться переломить сложившуюся тенденцию, развернуть движение в обратную сторону, что не так просто сделать. Существующий вектор сложился в силу того, что в свое время мы не успели создать законодательную базу, а заказчик не захотел ждать, у него земля под ногами горит. Теперь мы работаем как пожарная команда, и на самом деле это никого не устраивает.

Возможно, есть шанс переломить процесс, ухватившись где-нибудь посредине. Как дерево легче перевернуть за середину, чем за верхушку, так и нам, вероятно, стоило бы вначале разработать проекты планировки, и на их основании выработать некий стандарт качества. В то же время нужно утвердить нормы градостроительного проектирования, тогда, возможно, удастся вернуться к правильному направлению. С Сергеем Кузнецовым мы уже обсуждаем проекты планировки и возможность довести их до приемлемого, хорошего качества, не отменяя существующих наработок. По этим же принципам можно работать над мастер-планом и генпланом.

А не проще развести текущий поток и одну группу вывести за его пределы?


Такие группы уже существуют – группа, которая занимается стратегическим планированием, генпланом уже занимается коллектив под руководством Александра Колонтая, идет активная подготовительная работа к формированию мастер-плана. Я ежедневно с ними корреспондируюсь, участвую в процессе и, думаю, что в дальнейшем смогу как-то влиять на их работу.

Вы обсуждали с Сергеем Кузнецовым сферу Вашей компетенции?


Мы говорили о двух фундаментальных направлениях – московском градостроительном законодательстве и проектах планировки, которые являются практической стороной законов. Начинаю работать по этим темам.

Как строятся ваши взаимоотношения с исполняющим обязанности директора Института Генплана Каримой Нигматулиной? Многие высказывали сомнения в целесообразности ее назначения из-за того, что она по образованию математик, а не урбанист или архитектор? Как это повлияет на достижение поставленных масштабных задач?

Мне кажется, что это был абсолютно правильный выбор. Директор института не обязан быть градостроителем. Его первая обязанность – руководить Институтом, организовать четкую, эффективную и при этом комфортную для сотрудников систему, чтобы люди могли с интересом и полной отдачей работать. И для выполнения этой задачи Карима Робертовна обладаем всеми необходимыми качествами. То, что она ученый и математик – только плюс. Ее отличает четкое, системное мышление,  гарантирующее последовательную реализацию всего задуманного. Более того, я чувствую в ней, ярко выраженное стремление к достижению этой цели. В ней чувствуется очень сильная энергетика, она – активный, решительный человек, настоящий «мотор», заражающий коллег своей уверенностью и позитивным драйвом. Она искренне интересуется всеми аспектами функционирования института,  погружается даже в самые частные вопросы.

Какие задачи вы вместе с Каримой Робертовной определили как приоритетные на ближайшее время?


Планов и задач множество. С момента самого первого разговора, когда еще только обсуждалась возможность моего назначения на должность главного архитектора института, спектр актуальных вопросов и приоритетных задач постоянно расширяется.  По мере погружения в дела института, к основным моим функциям курирования текущих проектов, разработки градостроительной документации и проектов планировок добавляются все новые и новые направления. Например, буквально только что мы обсуждали необходимость запуска специальной образовательной программы. Мы пока не определили формат, возможно, это будут семинары или Workshop'ы по заранее спланированным темам, в рамках которых сотрудники смогут повышать свою квалификацию и изучать международный опыт. Также мы хотим приглашать с лекциями специалистов из смежных областей (экономики, социологии, экономгеографии) российских и иностранных.

Кроме того, мы планируем делать регулярные презентации всех мастерских, на которых  они в неформальной манере смогли бы рассказать о самых интересных текущих и прошедших проектах, и таким образом в институте создалась бы творческая живая атмосфера обмена информацией и идеями.

Еще одно, на мой взгляд чрезвычайно важное, направление – усовершенствование системы сбора информации. Нужно сказать, что техническая база для обработки данных уже есть и она более - менее работает. Но хронически не хватает исходной информации по объектам.

Вместе с моими коллегами, руководителями ключевых подразделений института: Михаилом Крестмейном, Олегом Григорьевым, Валерием Беккером, Олегом Баевским, Александром Колонтаем мы формируем рабочие группы по основным направлениям деятельности.

Возвращаясь к началу нашего разговора, как Вы планируете использовать «остоженский» опыт в новой должности?

Этот опыт я буду использовать в законотворчестве. При работе внутри городской ткани опыт «Остоженки» очень ценен. В бюро мы на практике сталкивались со всеми возможными сценариями соседских взаимоотношений и понимали, как их можно адаптировать. Кажется, что все это просто сформулировать, но куда сложнее изменить советский менталитет.

Заняв государственную должность, Вы должны были уйти из бюро?


Это не государственная должность, и я не чиновник. Я работаю в проектном институте, и, конечно, нахожусь в его штате. Поэтому я сохраняю партнерские отношения с бюро «Остоженка», но сейчас там не работаю и в ближайшее время не планирую.

А как Александр Андреевич отнесся к Вашему назначению?


Положительно. Он считает это закономерной эволюцией, но не лично моей, а эволюцией нашего бюро. И я с ним совершенно согласен. Потому что я профессионально развивался внутри бюро.

Мои юношеские архитектурные установки, особенно поведенческие и творческие, я усвоил еще в период прохождения преддипломной практики в Ашхабаде у Ахмедова Абдул Рамазановича. Его отношение к городу как к объекту проектирования на мою почти детскую психику тогда произвело очень сильное впечатление.

Какие урбанисты или урбанистические теории Вам близки?

Я не буду перечислять их все. Сейчас на моем столе лежит книга В.Н. Семенова «Благоустройство городов». Однако это не означает, что его теории вот так запросто могут быть применены к Москве. Ревзин написал в одной статье очень точно, что мы живем в уникальном городе, Москва – это одновременно постиндустриальный и постсоветский город. Среди урбанистов я бы, наверное, назвал Алексея Гутнова, а с Александром Скоканом, его учеником, я дружу и проработал вместе 25 лет…

Как Вы относитесь к идее использовать международный опыт, привлекать иностранных экспертов?


Это имеет смысл, хотя бы для того, чтобы взглянуть на себя со стороны. Я сейчас тоже смотрю на систему со стороны, но это ненадолго – быстро привыкаешь. Иностранцы тоже сначала наблюдают за нами с широко открытыми глазами, всему удивляются, а потом осознают происходящее и начинают жить как мы. Мы с Вами долго говорили об отсутствии гражданских законов, так вот иностранцы, которые к нам приезжают, поначалу даже не догадываются, что у нас этих законов нет.

Какие города Вы могли бы назвать примерами правильного урбанистического развития?


Москва, по-моему, круче всех других городов. Она выглядит простой, но при этом в ней есть противоречия, которые создают огромное количество проблем, но одновременно делают ее уникальной. В этом ее положительный потенциал и ее будущее.

беседовала Елена Петухова
Андрей Гнездилов. Фотография предоставлена НИиПИ Генплана

22 Марта 2013

Похожие статьи
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
Технологии и материалы
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Сейчас на главной
Найди свою школу
Бюро Gradolí & Sanz Arquitectes спроектировало и построило для работающей по системе Монтессори школы Imagine под Валенсией здание, которое служит для учащихся наглядным пособием.
Ковчег в заповеднике
Проект апарт-отеля мастерской Ильи Гринберга для Куршской косы – одновременно архитектурная капитуляция, как называют ее авторы, и осознанный выбор. Подход, вероятно, оценил бы Джон Рёскин, для которого в архитектуре была важна честность: здание не притворяется маленьким, не стремится раствориться или мимикрировать, но заявляет о себе с достоинством. Приняв данность ТЭПов и экономической модели, оно не увязает в рефлексии и демонстрирует сильные стороны. Подробную историю формообразования рассказывает главный архитектор проекта Илья Гринберг.
Pro forma
Появились фотографии реализованной в Черняховске вискикурни архитекторов TOTEMENT / PAPER – объекта, продолжающего их же Музей коньяка. Из простого, в общем-то, технически промышленного, объема и пространства, архитекторы сделали целый театр, насыщенный впечатлениями. Смотрим. Всем советуем экскурсию на вроде бы завод, а на самом деле – эксперимент по театрализации темы приготовления крепких напитков. И не только ее, а и «чистого искусства», способного развиваться где угодно.
Исток, гнездо и колос
В конце прошлого года бюро ASADOV подвело итоги конкурса на лучший семейный клуб, который проводило при поддержке Союза архитекторов России. Принять участие в нем могли молодые архитекторы и студенты профильных вузов. С запозданием, но знакомим с победителями конкурса.
Жизнь в замке
Амалия Тавелла и ее бюро превратили замок среди виноградников Прованса в выставочное пространство, дополненное дюжиной гостиничных номеров.
Вишневая фабрика
Мастерская PROJECTLIFE разработала проект реконструкции дома культуры в городе Уварово для размещения производства энергосберегающих полиуретановых изделий. Смену функции архитекторы маркируют более динамичной композицией, соответствующей технологии перепланировкой, а также кирпичной облицовкой. Также проект предполагает использование принципов устойчивого строительства.
Крути педали
Первый участок ВЕЛО1 – маршрута между Москвой и Петербургом – соединяет города Дубна и Яхрома. Благоустройством трассы занималось бюро EASYBUREAU совместно с АНО «Вело1»: с помощью ландшафтного дизайна дорожка вписана в разнообразные пейзажи, а по пути следования появились деревянные настилы, площадки для отдыха, пункты проката и ремонта.
MADA 2025: итоги премии MosBuild для молодых архитекторов...
В начале апреля на выставке MosBuild 2025 подвели итоги премии для молодых архитекторов и дизайнеров MosBuild Architecture & Design Awards. Номинаций в этом году было семь: шесть традиционных и одна новая – от бизнес-сообщества MosBuild Connect. Рассказываем о победителях.
Славянский мотив
По проекту бюро «Лепо» в Старом Осколе открылась пекарня, которая оживила советский микрорайон: за стенами обычного торгового павильона скрывается интерьер с декоративными подзорами, мозаичными стенами и сочным терракотовым цветом.
Сечение по Краснодару
Стали известны лауреаты смотра-конкурса «Золотое сечение 2025». Гран-при достался тренировочной базе футбольного клуба «Краснодар» Максима Рымаря. Публикуем полный список награжденных.
Арт-мельница
Историческая автоматическая мельница в чешском Пардубице претерпела сложную, многосоставную реставрацию усилиями бюро TRANSAT и Prokš Přikryl, став в итоге важным художественным центром.
Приморская волна
Градсовет Петербурга рассмотрел проект санаторного комплекса в Солнечном, представленный руководителем бюро «А.Лен» Сергеем Орешкиным. Экспертам понравилась архитектура, но большие сомнения вызвала среда, которая намекает на вероятность апартаментов: дисперсная застройка, небольшое количество парковочных мест и отсутствие крытого бассейна плохо сочетаются с типологией комплекса.
Арка и треугольник
Новый бизнес-центр Stone Мневники от Kleinewelt Architekten, для того же заказчика, что и на Ходынке, в чем-то перекликается с проектами для нее. Но не во всем. В Мневниках больше углов, и сами авторы говорят, что проект построен на контрасте. Действительно, если в первой очереди присутствуют намеки на классику, хотя и очень легкие – ну, хотя бы те же арки, и просто, и перевернутые, то есть ее прообразом можно считать восьмидесятые; то во второй очереди в роли отдаленного прообраза модернизм семидесятых. Их объединяет калейдоскоп не лишенного дерзости благоустройства из лучей и треугольников.
Вторая итерация
Градсовет Петербурга повторно рассмотрел проект дома, который повлияет на панорамы Большой Невки. Бюро «А2» прислушлось к рекомендациям и поработало с ритмом, торцами и верхним террасированным уровнем. Эксперты поддержали улучшения и признали проект удачным.
Парящие ступени
В поместье в горах на юге Китая появились два павильона по проекту бюро DoDesign: они вдохновлены типичными для этой местности огромными камнями.
Солнечный дуплекс
Небольшой отель в Солнечногорске, рассчитанный на автономное размещение двух компаний, построен по проекту DO buro. В сценарий здания заложена как возможность уединения, так и совместного времяпрепровождения: у каждого жилого модуля свой двор и гостиная с панорамным окном, а объединяет их терраса, которую можно использовать в качестве дополнительной площадки для отдыха.
Домашняя триада
Дом по проекту Neogenesis+Studi0261 в Сурате на западе Индии состоит из трех почти одинаковых и независимых секций: здесь с удобством разместились несколько поколений одной семьи.
Тень от франжипани
Ресторан, построенный по проекту бюро Максима Цыбина Overhead на острове Бали, простыми и крупными формами подсвечивает колоритный контекст: на фоне белых и бетонных поверхностей ярче проступает разнообразие растительности, самобытность придомовых храмов и детали окружающих зданий.
Убежище архитектора
Собственный дом архитекторов студии Quatrobase в Московской области изобретателен и включает множество нестандартных решений: двусветную гостиную при каркасной технологии строительства, темный фасад и контрастные окна, а также целый ряд интерьерных и технических находок.
Фабрика здоровья
Работая над проектом оздоровительно-туристического комплекса на берегу Енисея, архитекторы ПТАМ Виссарионова поставили перед собой задачу создать оздоровительные пространства, усиливающие пользу воздействия природы и медицинских процедур на тело и душу. Объемно-пространственные нацелены стимулировать взаимодействие гостей с ландшафтом и друг с другом.
Рыночный куб
MVRDV предложили для тайваньского города Чжубэй новую, максимально гибкую типологию рыночной постройки, применив свой излюбленный прием штабелирования этажей и функций.
Дом над соснами
Дом на юго-западе Франции по проекту Maud Caubet Architectes приподнят над землей, чтобы владельцы могли любоваться кронами сосен.
Механика цветения стеклянного леса
Комплекс апартаментов Саввинская 27 от Level, строительство которого сейчас уже подходит к концу на вытянутом вдоль реки протяженном участке рядом с Новодевичьим монастырем, – обладает очень смелой для Москвы пластикой. Визуально он похож на результат работы стеклодува в соавторстве со скульптором, этакие стеклянно-бетонные джунгли, ритмизованные, но растущие энергично и живописно. Воплотить такую идею – не так-то просто. Рассказываем о концепции ODA и о методах, использованных архитекторами компании АПЕКС для ее реализации. Показываем узлы.
Третья пространственная
Профессор МАРХИ Максим Полещук написал книгу об инновациях. Она выйдет в свет в мае 2025, а пока показываем расширенную авторскую аннотацию. Там сказано, что книге есть разгадка освобождения архитектуры от «плена традиционных институтов: заказчик – подрядчик, проектировщик – строитель, чиновник – девелопер».
Античность и недвижимость
Бюро OMA выиграло конкурс на проект реконструкции футбольного стадиона «Сельман Стермаси» в Тиране: вокруг модернизированной арены появятся жилье, офисы и гостиница.
Между действительным и виртуальным
Интерьер бутика Nude Story на Кузнецком Мосту, реализованный по проекту Романа Гуляева и Марии Цахариас, может показаться очень уж модным: очищенный кирпич, обилие медиа-экранов. Но он освежает и даже завораживает парадоксами, начиная от обилия медиа-экранов в историческом интерьере и заканчивая «фрагментами» каннелированных колонн травянистого цвета.
Благоустройство глазами студентов
В начале марта в Минстрое России подвели итоги Национального студенческого конкурса «Благоустрой!» Были определены победители в шести номинациях, а также обладатель гран-при конкурса в миллион рублей. Рассказываем о проектах-победителях.