Андрей Гнездилов: «Городу нужны нормы гражданского права»

Интервью с Андреем Гнездиловым, который 21 февраля стал главным архитектором ГУП НИиПИ Генплана.

mainImg
Архи.ру:
То, что создала «Остоженка» – это одно из немногих наших архитектурных достижений. Вы вышли за пределы архитектуры и начали говорить о градостроительных проблемах, анализировать не отдельные участки, а городскую среду. И здесь вы были, можно сказать, первыми.

Андрей Гнездилов:
Да, мы тогда действительно были первыми. С конца 1988 года мы работали над проектом комплексной реконструкции микрорайона №17 «Остоженка», сейчас такого рода работа называется проектом планировки и межевания. Это был переломный момент в стране, наступало время перемен.

Первое, что мы сделали на Остоженке – это восстановили историческую парцелляцию, границы между домовладениями, между общественной и частной землей, причем сделали это задолго до возникновения в стране самого понятия частной собственности. Мы сместились в плоскость гражданского права, переосмыслили соседские отношения. На самом деле, в этом нет ни красоты, ни архитектуры, ни урбанизма – это просто установления, необходимые  для нормального развития городской застройки, правила поведения.

И сейчас с этими установками я пришел в Институт с целью их продвижения и воплощения, потому что за прошедшие 20 лет ни в нормировании градостроительства, ни в Градкодексе, принципиально, ничего не изменилось. Город до сих пор проектируется по СНИПам, принятым еще в советское время, в соответствии с социалистической философией общей собственности на землю. При этом сейчас предпринимаются попытки эту землю самостийно размежевать. Оттого-то и появляется в городе столько уродства – дома строятся по принципам социалистических СНИПов и никак не укладываются в городскую ткань, которая формируется в другое время и по другим законам.

Разве можно спроецировать принципы исторически сложившейся застройки на новые микрорайоны?

Конечно нельзя. Но когда мы проектируем новые объемы, мы обязаны задаваться этим вопросом. Даже проектируя в поле, мы создаем некое функциональное образование, и должны продумывать, как будут располагаться улицы и какой они будут ширины, в какой части появится общественное пространство, а где будут частные владения. Должны быть четко определены соседские права, которые на данный момент в гражданском кодексе отсутствуют. По этой причине происходит подмена гражданских принципов профессиональными договоренностями, что в корне неправильно.

Городу нужны четкие правила игры: вот шахматы, к примеру, на первый взгляд кажутся простой и понятной игрой, но количество партий в ней бесконечно. Гениальность этой игры заключается в том, что простые правила в сочетании с обстоятельствами и контекстом рождают бесконечное количество красивых и интересных взаимодействий.

Но создается впечатление, что в Москве такие правила существуют, есть ландшафтно-визуальный анализ, регламенты…

И ландшафтно-визуальный анализ, и регламенты работают не автоматически. Всегда присутствует человеческий фактор, проводятся исследования, на основании которых исследователь принимает то или иное решение. В Нью-Йорке, например, для каждого отдельного района города существуют свои правила – прописаны сечение улиц, их высота и ширина, так называемый конверт неба. И нет даже возможности с этим спорить.

То есть это только кажется, что правила в Москве есть, а на самом деле все они не гарантируют предсказуемого результата. Если есть необходимость сформулировать правила, то какую роль в этом может сыграть институт Генплана?

Сейчас по заказу Москомархитектуры уже разрабатываются нормы градостроительного проектирования. Очень важно, чтобы в них вошли и основные принципы соседского права. Застройщик  должен понимать, что существуют ограничения, в том числе, распространяющиеся на его частную собственность. В законодательстве, однако, существуют лакуны, которые сегодня не позволяют регулировать деятельность человека внутри частной собственности.

Поэтому сейчас принимать документ без подкрепления на уровне гражданского законодательства бессмысленно?

Совершенно верно, необходима инициация закона. Пока я не понимаю, как можно выйти с таким законопроектом в Думу. Сейчас готовятся изменения в Гражданском кодексе, но пока дополняются лишь те примитивные нормы, которые касаются преимущественно дачных отношений.

А это одна из функций главного архитектора института Генплана?

Нет, это скорее моя личная позиция. Институт должен заниматься градостроительными нормами, у нас есть такие полномочия, но менять гражданский кодекс страны мы, конечно, не можем.

А что должен делать главный архитектор Института? Понятно, что Институт – это довольно сложная структура, в которой для собственно архитектуры остается совсем мало места.

Для меня архитектура – ни в коем случае не коробочки и декорации, а системный подход к преобразованию пространства. С моей точки зрения архитектура - это среда, которую создает человек, во всех масштабах – от интерьера до природного ландшафта.

В таком случае проблем с переходом к вопросам планирования города у Вас быть не должно? Просто меняется масштаб. Развитие Вашего бюро тоже шло от микрорайона «Остоженка» к более крупным городским образованиям и до концепции развития Московской агломерации.

Я и сейчас остался в масштабе агломерации, только в контексте столичного округа. Ментального конфликта нет, просто объект проектирования довольно масштабный, но при этом он имеет свое лицо.

Не многие сейчас решаются сказать, что у Москвы есть свое лицо. Чаще говорят, что она может быть разной и этим хороша.

Я поясню. Я не говорю, что у Москвы есть какое-то определенное лицо или образ, но существует четкое и ясное устройство города как организма. Его лицо – это не какие-то внешние характеристики, но структура, система.

Какие качества отличают эту систему?

Хороший врач видит человека не как набор костей, мяса и жидкостей, он видит его как систему, которая закономерно функционирует, он видит ее отклонения и болезни, понимает, что может привести эту систему к смерти. На мой взгляд, это очень близко и к пониманию структуры города. Москва по своей структуре всегда была радиально-кольцевой: паутина дорог с очевидным центром и возникающими в разное время вокруг него кольцами. Сначала были крепостные стены, потом – городские улицы, Садовое кольцо, Третье транспортное кольцо, за ним – Четвертое и МКАД. Москва как велосипедное колесо представляет собой жесткую и понятную схему. Однако по ряду причин работает она совсем не так просто, как выглядит.

В середине XIX века в город пришли железные дороги, и ни одна из них не повторила улично-дорожную структуру. Железнодорожные линии прокладывались по оврагам, неудобьям, превращаясь в шрамы, которые рассекли городскую ткань. Понятно, что у железной дороги не было цели вредить городу, ей нужно было прийти к вокзалу, и для этого выбирался самый короткий и самый дешевый путь. В качестве примера приведу Николаевскую железную дорогу, которая, как говорит Скокан, ворвалась в город по касательной, как комета и остановилась на будущей площади трех вокзалов. Потом возник выстрел ярославской железной дороги и т.д.

Железные дороги – это отдельная структура со своими потребностями роста, станционными хозяйствами и инфраструктурой, которая опять же с городом никак не связана и даже системно ему противостоит. Когда поезд въезжает в город, пассажиры даже не понимают, где они находятся. Они видят не Москву, а встроенную в нее чужеродную структуру – Город-2 или Систему-2. (Термин А.Э.Гутнова). Это своего рода симбиоз двух чужеродных организмов – Москвы и железных дорог.

В начале XX века, спустя всего 50 лет после строительства первого вокзала, правительством Императорской России был инициирован большой инфраструктурный проект – Московская окружная железная дорога. (сейчас Малое кольцо Московской железной дороги) В то время территорию Москвы эта линия пересекала только в районе Лужников, а основная часть кольца проходила по подмосковным территориям. Это была не просто железная дорога, это кольцо связало все существующие железнодорожные направления –.чтобы без труда можно было перевозить груз, скажем, с ярославской ветки на павелецкую. И снова МКМЖД превратилась в систему-2, не связанную с городом. В настоящее время есть решение запустить по МКМЖД пассажирские электрички, разработать пересадочные узлы, развивать прилегающие к ним территории. Реализация этой программы окажет принципиальное влияние на изменение городской структуры. Сюда придет жизнь, эти зоны станут полноценными частями города.

В то время, когда железные дороги только строились, они служили каркасом, на котором вместо общественной функции развивался индустриальный город. Железнодорожное движение было запущено в 1908 году, за 9 лет до революции. За это время и еще за 20 лет советского строя вырос весь московский индустриальный пояс – и весь вдоль железных дорог. Заводы, как и железнодорожные ветки, занимали весьма неудобные места в городе. Несмотря на то, что заводы были градообразующими объектами, они, были полностью исключены из городской ткани.

Индустриальная эпоха закончилась, а вместе с ней умер и индустриальный город, так и оставшись вне городской жизни. Для жителей этой части города просто нет, они никак не пользуются этим пространством. Сейчас много говорят об освоении промышленных территорий, но на деле получается только отъедать, где можно, маленькими кусочками по краям. Системное же освоение и включение промзон в Москву еще впереди.

Другая часть города, почти целиком выпавшая из него, – это река. Она так же непроницаема и является таким же разделителем, как железные дороги, и так же, как они, оккупирована промышленными объектами и пустырями. При этом протяженность Москвы-реки в черте города составляет около 80 км, а благоустроенные набережные устроены не более чем на четверти её длины. При этом Москва-река обладает огромным рекреационным и видовым потенциалом. Ни одна улица в городе не дает таких дальних точек, торжественных видов и таких перспектив, как река. И это качество тоже по большому счету никак не раскрыто.

Таким образом, мы имеем город, освоенный только на одну треть.

Означает ли факт Вашего назначения на должность главного архитектора НИиПИ Генплана, что правительство города поддерживает Ваши инициативы? И как Ваша профессиональная позиция соотносится с планами работы в новой должности? Есть ли возможность и перспектива свести две эти линии в одну?


Все, что я Вам сейчас рассказал, это прекрасная сказка, мое философское видение города как объекта. Я отдаю себе отчет, что эти идеи невозможно реализовать за один день. Однако иметь такую программу как некий камертон своей деятельности крайне важно. На днях мы рассматривали проекты ТПУ на МКЖД, размышляли о том, как их интегрировать в окружающий город, как определить их зону влияния. Очевидно, что сразу решить все вопросы не получится. Например, станция МКЖД располагается в 700 метрах от станции метро. Чтобы получился узел, одну из станций необходимо подвинуть, а это почти невозможно по ряду чисто технических показателей.

Что же касается позиции Правительства, то она мне неизвестна, я пока перед ними со своими идеями не выступал.

Но как показывает опыт Сергея Кузнецова, диалог с властью находит отклик, хотя бы потому, что ей сейчас нужно набирать политические очки. Эту ситуацию можно было бы использовать на пользу города.


Моя функция – формулировать задачи. Но в условиях, когда вся градостроительная деятельность идет задом наперед, это довольно сложно. Вначале должен быть разработан мастер-план, затем генплан, следом ПЗЗ, территориальные схемы, проекты планировки, ГПЗУ на каждый участок и в самом конце – параметры отдельного дома. А сейчас все происходит в ровно обратной последовательности.

А что мешает разработать мастер-план?


Для этого нужно попытаться переломить сложившуюся тенденцию, развернуть движение в обратную сторону, что не так просто сделать. Существующий вектор сложился в силу того, что в свое время мы не успели создать законодательную базу, а заказчик не захотел ждать, у него земля под ногами горит. Теперь мы работаем как пожарная команда, и на самом деле это никого не устраивает.

Возможно, есть шанс переломить процесс, ухватившись где-нибудь посредине. Как дерево легче перевернуть за середину, чем за верхушку, так и нам, вероятно, стоило бы вначале разработать проекты планировки, и на их основании выработать некий стандарт качества. В то же время нужно утвердить нормы градостроительного проектирования, тогда, возможно, удастся вернуться к правильному направлению. С Сергеем Кузнецовым мы уже обсуждаем проекты планировки и возможность довести их до приемлемого, хорошего качества, не отменяя существующих наработок. По этим же принципам можно работать над мастер-планом и генпланом.

А не проще развести текущий поток и одну группу вывести за его пределы?


Такие группы уже существуют – группа, которая занимается стратегическим планированием, генпланом уже занимается коллектив под руководством Александра Колонтая, идет активная подготовительная работа к формированию мастер-плана. Я ежедневно с ними корреспондируюсь, участвую в процессе и, думаю, что в дальнейшем смогу как-то влиять на их работу.

Вы обсуждали с Сергеем Кузнецовым сферу Вашей компетенции?


Мы говорили о двух фундаментальных направлениях – московском градостроительном законодательстве и проектах планировки, которые являются практической стороной законов. Начинаю работать по этим темам.

Как строятся ваши взаимоотношения с исполняющим обязанности директора Института Генплана Каримой Нигматулиной? Многие высказывали сомнения в целесообразности ее назначения из-за того, что она по образованию математик, а не урбанист или архитектор? Как это повлияет на достижение поставленных масштабных задач?

Мне кажется, что это был абсолютно правильный выбор. Директор института не обязан быть градостроителем. Его первая обязанность – руководить Институтом, организовать четкую, эффективную и при этом комфортную для сотрудников систему, чтобы люди могли с интересом и полной отдачей работать. И для выполнения этой задачи Карима Робертовна обладаем всеми необходимыми качествами. То, что она ученый и математик – только плюс. Ее отличает четкое, системное мышление,  гарантирующее последовательную реализацию всего задуманного. Более того, я чувствую в ней, ярко выраженное стремление к достижению этой цели. В ней чувствуется очень сильная энергетика, она – активный, решительный человек, настоящий «мотор», заражающий коллег своей уверенностью и позитивным драйвом. Она искренне интересуется всеми аспектами функционирования института,  погружается даже в самые частные вопросы.

Какие задачи вы вместе с Каримой Робертовной определили как приоритетные на ближайшее время?


Планов и задач множество. С момента самого первого разговора, когда еще только обсуждалась возможность моего назначения на должность главного архитектора института, спектр актуальных вопросов и приоритетных задач постоянно расширяется.  По мере погружения в дела института, к основным моим функциям курирования текущих проектов, разработки градостроительной документации и проектов планировок добавляются все новые и новые направления. Например, буквально только что мы обсуждали необходимость запуска специальной образовательной программы. Мы пока не определили формат, возможно, это будут семинары или Workshop'ы по заранее спланированным темам, в рамках которых сотрудники смогут повышать свою квалификацию и изучать международный опыт. Также мы хотим приглашать с лекциями специалистов из смежных областей (экономики, социологии, экономгеографии) российских и иностранных.

Кроме того, мы планируем делать регулярные презентации всех мастерских, на которых  они в неформальной манере смогли бы рассказать о самых интересных текущих и прошедших проектах, и таким образом в институте создалась бы творческая живая атмосфера обмена информацией и идеями.

Еще одно, на мой взгляд чрезвычайно важное, направление – усовершенствование системы сбора информации. Нужно сказать, что техническая база для обработки данных уже есть и она более - менее работает. Но хронически не хватает исходной информации по объектам.

Вместе с моими коллегами, руководителями ключевых подразделений института: Михаилом Крестмейном, Олегом Григорьевым, Валерием Беккером, Олегом Баевским, Александром Колонтаем мы формируем рабочие группы по основным направлениям деятельности.

Возвращаясь к началу нашего разговора, как Вы планируете использовать «остоженский» опыт в новой должности?

Этот опыт я буду использовать в законотворчестве. При работе внутри городской ткани опыт «Остоженки» очень ценен. В бюро мы на практике сталкивались со всеми возможными сценариями соседских взаимоотношений и понимали, как их можно адаптировать. Кажется, что все это просто сформулировать, но куда сложнее изменить советский менталитет.

Заняв государственную должность, Вы должны были уйти из бюро?


Это не государственная должность, и я не чиновник. Я работаю в проектном институте, и, конечно, нахожусь в его штате. Поэтому я сохраняю партнерские отношения с бюро «Остоженка», но сейчас там не работаю и в ближайшее время не планирую.

А как Александр Андреевич отнесся к Вашему назначению?


Положительно. Он считает это закономерной эволюцией, но не лично моей, а эволюцией нашего бюро. И я с ним совершенно согласен. Потому что я профессионально развивался внутри бюро.

Мои юношеские архитектурные установки, особенно поведенческие и творческие, я усвоил еще в период прохождения преддипломной практики в Ашхабаде у Ахмедова Абдул Рамазановича. Его отношение к городу как к объекту проектирования на мою почти детскую психику тогда произвело очень сильное впечатление.

Какие урбанисты или урбанистические теории Вам близки?

Я не буду перечислять их все. Сейчас на моем столе лежит книга В.Н. Семенова «Благоустройство городов». Однако это не означает, что его теории вот так запросто могут быть применены к Москве. Ревзин написал в одной статье очень точно, что мы живем в уникальном городе, Москва – это одновременно постиндустриальный и постсоветский город. Среди урбанистов я бы, наверное, назвал Алексея Гутнова, а с Александром Скоканом, его учеником, я дружу и проработал вместе 25 лет…

Как Вы относитесь к идее использовать международный опыт, привлекать иностранных экспертов?


Это имеет смысл, хотя бы для того, чтобы взглянуть на себя со стороны. Я сейчас тоже смотрю на систему со стороны, но это ненадолго – быстро привыкаешь. Иностранцы тоже сначала наблюдают за нами с широко открытыми глазами, всему удивляются, а потом осознают происходящее и начинают жить как мы. Мы с Вами долго говорили об отсутствии гражданских законов, так вот иностранцы, которые к нам приезжают, поначалу даже не догадываются, что у нас этих законов нет.

Какие города Вы могли бы назвать примерами правильного урбанистического развития?


Москва, по-моему, круче всех других городов. Она выглядит простой, но при этом в ней есть противоречия, которые создают огромное количество проблем, но одновременно делают ее уникальной. В этом ее положительный потенциал и ее будущее.

беседовала Елена Петухова
Андрей Гнездилов. Фотография предоставлена НИиПИ Генплана

22 Марта 2013

Похожие статьи
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Технологии и материалы
Быстрее на 30%: СОД Sarex как инструмент эффективного...
Руководители бюро «МС Архитектс» рассказывают о том, как и почему перешли на российскую среду общих данных, которая позволила наладить совместную работу с девелоперами и строительными подрядчиками. Внедрение Sarex привело к сокращению сроков проектирования на 30%, эффективному решению спорных вопросов и избавлению от проблем человеческого фактора.
Византийская кладка Херсонеса
В историко-археологическом парке Херсонес Таврический воссоздается исторический квартал. В нем разместятся туристические объекты, ремесленные мастерские, музейные пространства. Здания будут иметь аутентичные фасады, воспроизводящие древнюю византийскую кладку Херсонеса. Их выполняет компания «ОртОст-Фасад».
Алюминий в многоэтажном строительстве
Ключевым параметром в проектировании многоэтажных зданий является соотношение прочности и небольшого веса конструкций. Именно эти характеристики сделали алюминий самым популярным материалом при возведении небоскребов. Вместе с «АФК Лидер» – лидером рынка в производстве алюминиевых панелей и кассет – разбираемся в технических преимуществах материала для высотного строительства.
A BOOK – уникальная палитра потолочных решений
Рассказываем о потолочных решениях Knauf Ceiling Solutions из проектного каталога A BOOK, которые были реализованы преимущественно в России и могут послужить отправной точкой для новых дизайнерских идей в работе с потолком как гибким конструктором.
Городские швы и архитектурный фастфуд
Вышел очередной эпизод GMKTalks in the Show – ютуб-проекта о российском девелопменте. В «Архитительном выпуске» разбираются, кто главный: архитектор или застройщик, говорят о работе с историческим контекстом, формировании идентичности города или, наоборот, нарушении этой идентичности.
​Гибкий подход к стенам
Компания Orac, известная дизайнерским декором для стен и богатой коллекцией лепных элементов, представила новинки на выставке Mosbuild 2024.
BIM-модели конвекторов Techno для ArchiCAD
Специалисты Techno разработали линейки моделей конвекторов в версии ArchiCAD 2020, которые подойдут для работы архитекторам, дизайнерам и проектировщикам.
Art Vinyl Click: модульные ПВХ-покрытия от Tarkett
Art Vinyl Click – популярный продукт компании Tarkett, являющейся мировым лидером в производстве финишных напольных покрытий. Его отличают быстрота укладки, надежность в эксплуатации и множество вариантов текстур под натуральные материалы. Подробнее о возможностях Art Vinyl Click – в нашем материале.
Кирпичное ателье Faber Jar: российское производство с...
Уход европейских брендов поставил многие строительные объекты в затруднительное положение – задержка поставок и значительное удорожание. Заменить эксклюзивные клинкерные материалы и кирпич ручной формовки без потери в качестве получилось у кирпичного ателье Faber Jar. ГК «Керма» выпускает не только стандартные позиции лицевого кирпича, но и участвует в разработке сложных авторских проектов.
Systeme Electric: «Технологическое партнерство – объединяем...
В Москве прошел Инновационный Саммит 2024, организованный российской компанией «Систэм Электрик», производителем комплексных решений в области распределения электроэнергии и автоматизации. О компании и новейших продуктах, представленных в рамках форума – в нашем материале.
Новая версия ар-деко
Клубный дом «GloraX Premium Белорусская» строится в Беговом районе Москвы, в нескольких шагах от главной улицы города. В ближайшем доступе – множество зданий в духе сталинского ампира. Соседство с застройкой середины прошлого века определило фасадное решение: облицовка выполнена из бежевого лицевого кирпича завода «КС Керамик» из Кирово-Чепецка. Цвет и текстура материала разработаны индивидуально, с участием архитекторов и заказчика.
KERAMA MARAZZI презентовала коллекцию VENEZIA
Главным событием завершившейся выставки KERAMA MARAZZI EXPO стала презентация новой коллекции 2024 года. Это своеобразное признание в любви к несравненной Венеции, которая послужила вдохновением для новинок во всех ключевых направлениях ассортимента. Керамические материалы, решения для ванной комнаты, а также фирменные обои помогают создать интерьер мечты с венецианским настроением.
Российские модульные технологии для всесезонных...
Технопарк «Айра» представил проект крытых игровых комплексов на основе собственной разработки – универсальных модульных конструкций, которые позволяют сделать детские площадки комфортными в любой сезон. О том, как функционируют и из чего выполняются такие комплексы, рассказывает председатель совета директоров технопарка «Айра» Юрий Берестов.
Выгода интеграции клинкера в стеклофибробетон
В условиях санкций сложные архитектурные решения с кирпичной кладкой могут вызвать трудности с реализацией. Альтернативой выступает применение стеклофибробетона, который может заменить клинкер с его необычными рисунками, объемом и игрой цвета на фасаде.
Обаяние романтизма
Интерьер в стиле романтизма снова вошел в моду. Мы встретились с Еленой Теплицкой – дизайнером, декоратором, модельером, чтобы поговорить о том, как цвет участвует в формировании романтического интерьера. Практические советы и неожиданные рекомендации для разных темпераментов – в нашем интервью с ней.
Сейчас на главной
Мост без свойств
В Бордо открылся автомобильный и пешеходный мост по проекту OMA: половина его полотна – многофункциональное общественное пространство.
Три шоу
МАРШ опять показывает, как надо душевно и атмосферно обходиться с макетами и с материями: физическими от картона до металла – и смысловыми, от вопроса уместности в контексте до разнообразных ракурсов архитектурных философий.
Квеври наизнанку
Ресторан «Мараули» в Красноярске – еще одна попытка воссоздать атмосферу Грузии без использования стереотипных деталей. Архитекторы Archpoint прибегают к приему ракурса «изнутри», открывают кухню, используют тактильные материалы и иронию.
Городской лес
Парк «Прибрежный» в Набережных Челнах признан лучшим общественным местом Татарстана в 2023 году. Для огромного лесного массива бюро «Архитектурный десант» актуализировало старые и предложило новые функции – например, площадку для выгула собак и терренкуры, разработанные при участии кардиолога. Также у парка появился фирменный стиль.
Воспоминания о фотопленке
Филиал знаменитой шведской галереи Fotografiska открылся теперь и в Шанхае. Под выставочные пространства бюро AIM Architecture реконструировало старый склад, максимально сохранив жесткую, подлинную стилистику.
Рассвет и сумерки утопии
Осталось всего 3 дня, чтобы посмотреть выставку «Работать и жить» в центре «Зотов», и она этого достойна. В ней много материала из разных источников, куча разделов, показывающих мечты и реалии советской предвоенной утопии с разных сторон, а дизайн заставляет совершенно иначе взглянуть на «цвета конструктивизма».
Крыши как горы и воды
Общественно-административный комплекс по проекту LYCS Architecture в Цюйчжоу вдохновлен древними архитектурными трактатами и природными красотами.
Оркестровка в зеленых тонах
Технопарк имени Густава Листа – вишенка на торте крупного ЖК компании ПИК, реализуется по городской программе развития полицентризма. Проект представляет собой изысканную аранжировку целой суммы откликов на окружающий контекст и историю места – а именно, компрессорного завода «Борец» – в современном ключе. Рассказываем, зачем там усиленные этажи, что за зеленый цвет и откуда.
Терруарное строительство
Хранилище винодельни Шато Кантенак-Браун под Бордо получило землебитные стены, обеспечивающие необходимые температурные и влажностные условия для выдержки вина в чанах и бочках. Авторы проекта – Philippe Madec (apm) & associés.
Над античной бухтой
Архитектура культурно-развлекательного центра Геленждик Арена учитывает особенности склона, раскрывает панорамы, апеллирует к истории города и соседству современного аэропорта, словом, включает в себя столько смыслов, что сразу и не разберешься, хотя внешне многосоставность видна. Исследуем.
Архитектура в дизайне
Британка была, кажется, первой, кто в Москве вместо скучных планшетов стал превращать показ студенческих работ с настоящей выставкой, с дизайном и объектами. Одновременно выставка – и день открытых дверей, растянутый во времени. Рассказываем, показываем.
Пресса: Город без плана
Новосибирск — город, который способен вызвать у урбаниста чувство профессиональной неполноценности. Это столица Сибири, это третий по величине русский город, полтора миллиона жителей, город сильный, процветающий даже в смысле экономики, город образованный — словом, верхний уровень современной русской цивилизации. Но это все как-то не прилагается к тому, что он представляет собой в физическом плане. Огромный, тянется на десятки километров, а потом на другой стороне Оби еще столько же, и все эти километры — ускользающая от определений бесконечная невнятность.
Сила трех стихий
Исследовательский центр компании Daiwa House Group по проекту Tetsuo Kobori Architects предлагает современное прочтение традиционного для средневековой Японии места встреч и творческого общения — кайсё.
Место заземления
Для базы отдыха недалеко от Выборга студия Евгения Ростовского предложила конкурентную концепцию: общественную ферму, на которой гости смогут поработать на грядке, отнести повару найденное в птичнике яйцо, поесть фруктов с дерева. И все это – в «декорациях» скандинавской архитектуры, кортена и обожженного дерева.
Книга в будущем
Выставка, посвященная архитектуре вокзалов и городов БАМа, – первое историко-архитектурное исследование темы. Значительное: все же 47 поселков, и пока, хотя и впечатляющее, не вполне завершенное. Хочется, чтобы авторы его продолжили.
Двенадцать
Вчера были объявлены и награждены лауреаты Архитектурной премии мэра Москвы. Рассматриваем, что там и как, и по некоторым параметрам нахально критикуем уважаемую премию. Она ведь может стать лучше, а?
Нео в кубе
Поиски «нового русского стиля» – такой версии локализма, которая была бы местной, но современной, все активнее в разных областях. Выставка «Природа предмета» в ГТГ резюмирует поиски 43 дизайнеров, в основном за 2022–2024 годы, но включает и три объекта студии ТАФ Александра Ермолаева. Шаг вперед – цифровые растения «с характером».
Под покровом небес
Архитекторы C. F. Møller выиграли конкурс на проект новой застройки квартала в центре Сёдертелье, дальнего пригорода Стокгольма.
Скрэмбл, пашот и мешочек
В Петербурге на первом этаже респектабельного неоклассического Art View House открылось кафе Eggsellent с его фирменной желто-розовой гаммой. Обыграть столь резкий контраст взялось бюро KIDZ.
Над Золотым рогом
Жилой комплекс Философия, спроектированный T+T architects во Владивостоке, – один из новых проектов для района «Голубиная падь», и они меняет философию его развития с одиночных домов на комплексный подход. Дома организованы вдоль общественных улиц, они разновысотные, разноформатные, а один – даже галерейной типологии, да еще и с консолью, опирающейся на арт-объект.
Новый уровень дженги
Спроектированный Кэнго Кумой общественный центр Kibi Kogen N Square демонстрирует возможности поперечно-клееной древесины – «фирменной» продукции для префектуры Окаяма, где он расположен.
Деревянная модульность
Ясли-сад для малышей из семей преподавателей и учащихся Пармского университета совмещен с центром развития для детей из группы риска. Авторы проекта здания в окружении парка – Enrico Molteni Architecture.
Книжный стержень
Интерьер коворкинга в составе бизнес-центра «Территория 3000», предложенный архитекторами КБ-11, был призван стать «сердцем» всего проекта. А в его собственный центр авторы поместили библиотеку из книг, «изменивших взгляд на жизнь». То-то интерьер напоминает о библиотеке Аалто, и на наш взгляд довольно отчетливо.
Конференция с видом
Культурный и общественный центр в городке Порт-Анджелес в штате Вашингтон по замыслу LMN Architects открыт панорамам океана и горного хребта Олимпик.
Цвет и музыка; и белый камень
В палатах Василия Нарышкина на Маросейке открылось выставочное пространство музея AZ, специализирующегося в равной мере на искусстве «второго авангарда» и совриске. Тут несколько тем: первые этажи клубного дома в памятнике XVII века стали общественными, теперь можно попасть во двор, плюс дизайн галереи от [MISH]studio, плюс выставка, совмещенная с концертами авангардной музыки 1960-х. Разбираемся.
Белый знак
Бюро Lin Architecture превратило насосную станцию в полях южнокитайской провинции Юньнань в достопримечательность для местных жителей и туристов.
Арахноид совриска
Ткачество, вязание, вышивание – древнейшие профессии, за которыми прочно закреплена репутация мирных, домашних, женских, уютных, в общем, безопасных. Выставка в Ruarts Foundation показывает, что это вовсе не так, умело оперируя парадоксальным напряжением, которое возникает между традиционной техникой и тематикой совриска.
Нюансированная альтернатива
Как срифмовать квадрат и пространство? А легко, но только для этого надо срифмовать всё вообще: сплести, как в самонапряженной фигуре, найти свою оптику... Пожалуй, новая выставка в ГЭС-2 все это делает, предлагая новый ракурс взгляда на историю искусства за 150 лет, снабженный надеждой на бесконечную множественность миров / и историй искусства. Как это получается и как этому помогает выставочный дизайн Евгения Асса – читайте в нашем материале.
Атака цвета
На выставке «Конструкторы науки» проекты зданий институтов и научных городков РАН – в основном модернистские, но есть и до-, и пост- – погружены в атмосферу романтизированной науки очень глубоко: во многом это заслуга яркого экспозиционного дизайна NZ Group, – выставка стала цветным аттракционном, где атмосфера не менее значима, чем история архитектуры.