Тем не менее, факт – хотя лично мне жутко не нравится словечко «Патрики», отдающее многочисленными сериалами о перипетиях красивой жизни, место стало исключительно престижным, популярным. Просто очень. Вечером на Малой Бронной на протолкнешься с самокатом, прямо как в Петербурге на Невском. Champs-Élysées периода Belle Époque, ну, практически.
От Патриарших близко до многих мест: Пушкинской площади, планетария, МХАТа, наконец. Но есть еще одна особенность. Случается, что бурная общественная, прежде всего ночная, жизнь охватывает весь район целиком, а бывает, что в центральной части шумно, а в ближайших переулках тихо. Захочешь выйти – в двух шагах все так называемые аттракторы; решишь, наоборот, спрятаться – добро пожаловать домой.
Неудивительно, что на протяжении 1990-х – 2000-х, за приблизительно 25–30 лет, пока район приобретал и наращивал свою популярность, в нем появилось много, даже очень много, новых домов. Самый известный, конечно – дом «Патриарх» на Садовом кольце. Но есть и много других, если внимательно посмотреть, едва ли не треть застройки – относительно новая, часть средовая, другая часть, преимущественно авторства Сергея Ткаченко, часть отчаянно постмодернистская в духе периода Юрия Лужкова: то зиккурат, то лилия. Есть и вкрапления поновее, но не очень много.
Тем любопытнее проект Андрея Романова и Екатерины Кузнецовой для Sminex в Большом Палашевском переулке – фрагментарные упоминания о нем совсем недавно были замечены в разного рода источниках. Сейчас у нас есть возможность рассмотреть проект если не во всех деталях – то внимательнее, и понять, что же планируется по адресам Большой Палашевский переулок, 11–15.
Во-первых, это место в двух шагах от Тверского бульвара и Новопушкинского сквера, где сейчас строится немаленький ресторанно-общественный центр по проекту ЦЛП. Во-вторых, само по себе место любопытное: Палашевский переулок тут заворачивает резко, под углом почти 45°, и превращается в Сытинский, который выходит на бульвар.
И наконец, сейчас на участке мы видим три разноцветных домика со штукатурными фасадами: ярко-желтый, зеленый, светло-желтый; с рустом, мансардами, все – двухэтажные.
На первый взгляд, поворачивая в переулок, можно решить, что перед нами представители старой Москвы, но не тут-то было.
Скорее они – представители, если можно так выразиться, сказки о Старой Москве. Сказка сформировалась в 1970-е и 1980-е в журналах, живописи, воспоминаниях и мультфильмах. А затем получила развитие, в том числе, в проектах регенерации: новом строительстве участках, опустошенных предшествующими сносами. Задачей была регенерация среды, поэтому архитектура могла быть, в сущности, любой, ограничения задавали только параметры высотности. Так на месте снесенных доходных домов московского типа в начале 1990-х появилось три офисных здания, похожих на особняки, но отмеченных характерной постмодернистской укрупненностью форм. Их спроектировал, насколько можно судить по этой информации, – коллектив под руководством Андрея Меерсона, в том числе Массимо Кадемартори, Массимо Полидори, Марко Фарольфи.
Интересный случай. Тем не менее, три здания начала 1990-х – не ОКН и не могут претендовать на охранный статус. Таким образом, два-три года назад была начата работа над более объемными концепциями для этого участка, созвучными высотности соседних домов 1910-х годов.
В 2023 году компания Sminex провела закрытый конкурс. Итоговый вариант был предложен Андреем Романовым и Екатериной Кузнецовой, ADM architects.
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
С самого начала мы отталкивались от принципа, впервые опробованного при работе с тем же заказчиком на Малой Ордынке, 19, разделили объем на три разных фасада, чтобы сделать его восприятие более живым, интересным, разнообразным. И более уместным в центре города, где, как правило, исторически сосуществуют разные архитектурные решения. Да, это постмодернистский подход, здесь нет какой-либо «модернистской честности» точного соответствия внутреннего и внешнего решения. Но есть разнообразие, внимание к деталям, есть, наконец, ритмическая организация городского пространства, деление здания на несколько объемов, транслирующих разные образы и разные идеи.
Мы, кроме того, уделяем много внимания деталям, фактурам, материалам, их восприятию на уровне пешехода.
В данном случае одну из трех частей нашего объема потребовалось заглубить относительно красной линии из-за требований инсоляции соседних домов. Отступив в глубину, этот блок получил просторные асимметричные террасы – редкое, практически уникальное решение; ничего подобного ни на Патриарших, ни в центре Москвы еще не было; нижнюю поверхность террас мы планируем выполнить из кристаллизованного стекла. Второй фасад – более материальный, но его угол «заворачивается» в верхней части, так что французские балконы плавно переходят в балконы-лоджии.
Третий фасад – тот, который с самого начала всем понравился: мы планируем сделать его из стекла естественного оттенка со стеклянными зеленоватыми полуколоннами. Их изготовят по нашим авторским эскизам, с прозрачными стыками, из шести или восьми элементов, цельных подковообразных блоков-«скорлупок», навешенных на фасад.
Мы, кроме того, уделяем много внимания деталям, фактурам, материалам, их восприятию на уровне пешехода.
В данном случае одну из трех частей нашего объема потребовалось заглубить относительно красной линии из-за требований инсоляции соседних домов. Отступив в глубину, этот блок получил просторные асимметричные террасы – редкое, практически уникальное решение; ничего подобного ни на Патриарших, ни в центре Москвы еще не было; нижнюю поверхность террас мы планируем выполнить из кристаллизованного стекла. Второй фасад – более материальный, но его угол «заворачивается» в верхней части, так что французские балконы плавно переходят в балконы-лоджии.
Третий фасад – тот, который с самого начала всем понравился: мы планируем сделать его из стекла естественного оттенка со стеклянными зеленоватыми полуколоннами. Их изготовят по нашим авторским эскизам, с прозрачными стыками, из шести или восьми элементов, цельных подковообразных блоков-«скорлупок», навешенных на фасад.
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект
© ADM architects / Sminex
Итак, от всех других проектов, предложенных для этого места, итоговый отличает трехчастная структура – как справедливо замечает автор, она подобна клубному дому Малая Ордынка, 19, который успел стать героем многих экскурсий по современной архитектуре и вообще прославился. Даже удивительно, что никто, кроме ADM, не догадался ее предложить, ведь участок исторически, и даже сейчас, состоит из трех фрагментов.
Там, на Ордынке, Романов/Кузнецова предложили сочетание трех материалов. Здесь, очевидно, главную скрипку будет играть фасад восточного объема, видимого в створе переулка, если двигаться со стороны бульвара.
Он – акцент, способный заинтересовать: что это такое у нас блестит-поблескивает? Хотя объем отклоняется – ради инсоляции – восточным углом, уже само это отклонение добавляет пластики. Колонны и небольшие террасы растут «горкой», одна над другой, сдержанно-логично и в то же время, правда, совсем неожиданным образом. Да и зеленоватое стекло – толстый, ощутимый объем стекла с его естественным оттенком.
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
Ни капителей, ни баз у колонн нет и, как мы видим из авторского рассказа, не должно быть и заметных швов. Колонны планируется изготовить из 6–8 блоков стекла, этаких «подковок», прикрепленных к фасаду. Так или иначе, а впечатляющее решение, своего рода стеклянная скульптура естественного, «железистого» оттенка стекла. Это красиво.
По словам представителей компании, Sminex располагает возможностью реализовать проект из лучших материалов – а всем известно, насколько эта тема «больная» в Москве. Тем не менее, если мы посмотрим фасад упомянутой выше Малой Ордынки, 19 – или на «Лаврушинский», реализуемый архитекторами СПИЧ с тем же девелопером – основания для надежды на качественное воплощение есть. Дома ведь элитной категории, им необходимо поддерживать ценность материалов фасада.
Решение совершенно удивительное, хотя и аналоги привести можно. Да хотя бы те же стеклянные «шторки» на Малой Ордынке. В то же время стекло как зеленоватый массив само по себе популярно в современном искусстве и дизайне: напомним, хотя бы, об амстердамском магазине Hermes от MVRDV, где фасад собран из стеклянных кирпичей. Можно вспомнить и колонны дома Кутузовский-XII от ЦЛП – сразу соглашусь, они совершенно другие, и дом другой, но все же это стеклянные колонны и их можно поставить в один ряд. Как и вообще в ряд современных экспериментов на грани историзма и модернизма, причем расстояние от обоих велико, а следовательно, эмоциональное напряжение тоже велико, поэтому – интересно. Возьмем, к примеру, с другой стороны, модерн и XIX век: один любил зеленую майолику, а что такое майолика, если не стекло по керамической основе? XIX век активно использовал бронзу, в том числе естественно-патинированную, и в соседнем доме Павла Андреева мы видим сочетание отсылок к модерну и историзму.
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
-
![zooming]()
Клубный дом в Большом Палашёвском переулке, 11–13, проект© ADM architects / Sminex
В доме запланирован lounge, игровая комната и фитнес – всё только для жителей. Компания формулирует такой подход внедрения общественных функций как принцип. И действительно, если мы посмотрим на дом, реконструированный Ильей Уткиным на Чистых прудах – тоже есть «коммьюнити хаб», причем его спроектировали, адаптировав исторический флигель, архитекторы APREL.
***
Если рассматривать контекст района Патриарших в общем и целом, то можно сказать вот что. Там много XIX и начала XX века, в основном – рядовой доходной застройки. И много, как было сказано здесь в начале, зданий 1990-х – 2000-х годов в духе веселого митьковского постмодернизма Сергея Ткаченко. Местами встречается «моссоветовское» строительство 1920-х и не самый сложный, если исключить театр Сатиры, конструктивизм. Создается впечатление, что история идет по кругу, или даже по спирали, как в башне Татлина, водруженной в качестве «вишенки» на дом Патриарх. От простого к сложному, от веселой фантазии к серьезному повторению и опять к простому, но дорого, эксклюзивно исполненному. Насколько редкостным образом «сделанному», что прохожим захочется рассматривать детали и пытаться понять, как это реализовано – подобные решения, думаю, будут притягивать взгляд потомков, как нас в детстве увлекал любой обнаруженный на московском фасаде изразец.
Проект получил свой АГР, то есть был согласован Москомархитектурой, вчера.
