ADM 2006–2021

В новой книге-портфолио ADM architects, посвященной 15-летию бюро, 37 проектов, все реализованные или строящиеся. Публикуем интервью с главой бюро Андреем Романовым и сообщаем, что теперь книгу можно купить на ozon.

mainImg
Бюро ADM architects Андрея Романова и Екатерины Кузнецовой основано в 2006 году. Первую книгу архитекторы выпустили в 2016, эта – вторая, в ней 37 проектов, причем показаны принципиально только реализованные работы и проекты в стадии реализации, в том числе и получившие разрешение на строительство. 

Новая книга, помеченная датами 2006–2021, отмечает 15-летие самостоятельной работы архитекторов, что достаточно много. Как видно из помещенного в книге рассказа руководителя бюро Андрея Романова, за этот период ADM architects остались верны своим принципам, основанным на тщательной «отрисовке» каждого проекта и внимательной работе с заказчиком, однако пересмотрели некоторую часть эстетических предпочтений. Теперь Романов и Кузнецова предпочитают стекло и металл, создавая из этих высокотехнологичных материалов высотные композиции с элементами скульптурной динамики, отвечающие поддержанному руководством города девизу «Москва – город будущего».

Книгу можно купить на ozon.ru за 2900 р.,
а ниже мы публикуем интервью, которое предваряет в издании подборку проектов. 

***

Андрей Романов: «Если работаешь честно и искренне, весь твой опыт отражается в проектах»
zooming

Сколько в книге построенных зданий, сколько проектов в процессе реализации? Сколько добавилось с 2019 и 2016 года, времени выхода двух предшествующих ваших книг?
 
В новой книге представлены тридцать семь проектов, с 2019 года добавилось шесть. Со времени публикации первой нашей книги, вышедшей в 2016 году, то есть за неполные пять лет, добавилось шестнадцать. Мы показываем двадцать шесть построенных объектов, строительство еще трех должно завершиться в текущем 2021 году. Плюс восемь новых проектов, реализация которых либо недавно начата, либо должна стартовать очень скоро. Как и в предыдущих наших книгах, мы публикуем только постройки и проекты, реализация которых уже началась.
ЖК LIFE Летниковская. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Как строится последовательность объектов в этой книге?
 
Мы отошли от принципа, который применяли в предыдущих изданиях. Раньше мы ставили в начале книги реализованные объекты, которые считаем самыми удачными. Но теперь, в силу того, что и строящихся проектов, и построек достаточно много, мы пришли в выводу, что правильнее разместить проекты в хронологическом порядке. Причем порядок задает дата создания образа здания, а не год окончания строительства. Мы просмотрели архив и проверили в каком году и в каком месяце были сделаны ключевые презентации всех наших работ. Помимо того что такая компоновка логичнее и понятнее для читателя, мне нравится, что сейчас в книге будет фактически показана хронология нашего творческого развития.   
 
Это тоже принцип – все публиковать?
 
Честно говоря, нам дороги все наши проекты, дошедшие до реализации. У нас нет проходных объектов, в которые бы мы не вкладывали искренне свои силы и творческую энергию. Какие-то получились более удачно, какие-то менее, но я очень хорошо помню те усилия, которых нам стоил каждый из проектов. Построить дом в городе это огромный труд, своего рода «маленькая жизнь», ценный опыт и яркие воспоминания, скрывать или забывать которые мы не хотим. Мы слишком серьезно относимся к тому, что делаем.
 
Кроме того, эту книгу мы рассматриваем не только и не столько как портфолио, необходимое для рекламных целей, а скорее как монографию. Для нас важно показать весь наш творческий путь.  Мы считаем это самым честным и правильным способом рассказать и заказчикам, и коллегам о нас – о том, что мы собой представляем. Мне кажется, что это и интересно, и важно, – прежде всего для того, чтобы заказчики, в том числе новые, понимали, кто мы такие и какой путь мы прошли за пятнадцать лет.

За последние 3-4 года ваш подход изменился достаточно заметным образом: в новых проектах нет объединения окон по вертикали, ризалитов, «филенчатой» детализации фасадов, которые в предыдущих ваших домах иногда кажутся составленными из слоев разного оттенка и материала. И ощутимо больше стекла. Можно ли сказать, что вы теперь стремитесь к большей простоте пластического решения?
 
Не то чтобы к простоте. Вряд ли наши последние проекты можно назвать простыми. Но я бы сказал, что наших работах изменилось соотношение стены и окна. Существенно меньше стало дополнительных деталей и членений простенков. Это связано с довольно объективным  процессом развития рынка. Раньше было некоторое давление, связанное с тем, что панорамные окна особо не приветствовались. Считалось, что большие окна в пол людей пугают. Почему-то в ходу было утверждение, что наши люди окна в пол не поймут, так как им не комфортно будет жить «на виду». Кроме того, панорамные окна это дорого, они требуют специальных решений по пожарной безопасности, более дорогих конвекторов, встроенных в пол. А коль скоро бюджет на фасады был, как правило, не очень высоким, то нам приходилось сокращать остекление. Отсюда возникали широкие простенки. При этом дорогие фасадные материалы, например хороший кирпич или камень, были доступны только в элитном сегменте. Таких объектов всегда не много. В остальных случаях нам необходимо было найти симпатичные решения для широких простенков, причем облицовывать их можно было только относительно недорогими материалами. Сами понимаете, что широкий простенок, да еще и в недорогом материале это не очень-то выразительный элемент. Поэтому мы экспериментировали  с комбинированием материалов, вводили дополнительные детали. На таком принципе построены фасады довольно большого количества наших реализованных проектов.
ЖК RIVER PARK TOWERS. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Сейчас же ситуация очень сильно поменялась. Рынок стал значительно более требовательным к архитектуре и к качеству фасадных материалов. Кроме того, всем стало очевидно, что люди уже не боятся больших окон, как и окон «в пол». Напротив, они стремятся к ним, готовы платить за это дополнительные деньги. Одновременно с этим существенно вырос бюджет на фасады в сегментах «Бизнес» и «Премиум», в которых мы сейчас в основном работаем.  Мы уже можем применять более качественное остекление и в большем объеме. Да и для глухих участков фасада стало возможно использовать более качественные материалы. Соответственно необходимость в применении большого количества дополнительных деталей отпала. В результате мы получаем более простую фасадную сетку, которая состоит из большого красивого окна и элегантного простенка, облицованного выразительным материалом. Это уже само по себе очень красиво. Дальше можно пробовать работать с формой здания, как-то трансформировать ее, придать динамику.
ЖК RIVER PARK TOWERS. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Среди ваших недавних проектов много башен – взять, к примеру, Fili Tower или HIDE. У вас наступил период небоскребов?
 
Этап небоскребов, несомненно, наступил в городе Москва. Многие наши коллеги делают такие здания. В этом отражается видение руководства города, которое я в целом разделяю. Существует некий общественный консенсус относительно того, что в Москве допустима высокая плотность и высокая этажность, он определяет тенденцию – город растет вверх. Мне достаточно часто задают вопрос, как я к этому отношусь.
ЖК RIVER PARK TOWERS. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Я бы размышлял следующим образом:
 
Во-первых: насколько жилье в небоскребах востребовано? Жить в нем можно или нельзя? Люди хотят там жить или их туда загоняют? Выясняется, что никто никого не загоняет, люди готовы платить даже больше за то, чтобы жить в небоскребе. Эту позицию можно разделять или не разделять – выбор во многом вкусовой. Но все дома, про которые мы говорим, очень успешно продаются. Кроме того, это как правило постройки класса премиум и бизнес, то есть тот сегмент рынка, на котором покупатель обладает возможностью выбора и четко знает, чего хочет.
 
Во-вторых: формат небоскреба – человеконенавистнический или гуманный по отношению к городской среде? Он допустим в городе или нет? Это более сложные вопросы, поскольку они затрагивают интересы значительно более широкого круга людей.  Здесь утверждать что-либо
трудно, поэтому я просто выскажу свое мнение.
 
В мире есть примеры, когда города отказываются от высотного строительства в пользу низкоэтажного уплотнения существующей городской ткани. Первым на ум приходит пример германских городов, а также Париж. Но также есть вполне успешные примеры, когда высотное строительство развивается очень активно. Это азиатские города – Гонконг, Шанхай и другие, а также, конечно, нужно вспомнить Нью-Йорк и Лондон. Так что тенденция появления высотных зданий – общемировая, это способ развития современного города, плотного мегаполиса, в котором сконцентрированы огромные  ресурсы. Очевидно, что для Москвы выбор в пользу высотного строительства уже сделан, и лично я думаю, что  преступления в этом все-таки нет.
 
Но, разумеется, для многих тема высотного строительства – болезненная, сам по себе факт, что город разрешает те иные ТЭПы в той или иной точке – предмет общественной дискуссии.

Теоретически любое новое здание в любом городе можно бесконечно оспаривать, к примеру, строительство башни The Shard Ренцо Пьяно в самом центре Лондона. Впрочем, точно также  можно оспаривать строительство трехэтажного дома по соседству. Всегда найдутся как противники какого бы то ни было развития города, так и сторонники его максимального развития. Дискуссия между руководством города, девелоперами  и горожанами по поводу уместности того или иного объема может и  должна вестись, но я не считаю, что архитектор должен быть стороной в этой дискуссии. Это вопрос политический и экономический, а не творческий. Когда я получаю от города документ, разрешающий определенную высоту и плотность, я исхожу из того, что город принял это решение со всей ответственностью. Город разрешил – общество приняло.
 
А раз так, то архитектору можно и нужно работать с этой типологией. Вот мы и работаем. Ищем формы, которые для этих зданий наиболее убедительны.

И для такой уникальной формы, для небоскреба, хорошо подходит стекло?
 
Одновременно с тем, что строительство высотных объектов в Москве сегодня разрешается все чаще, со стороны руководства города четко обозначено мнение, что такие здания должны быть интересными, очень современными и формировать образ «Москва – город будущего». Мы считаем, что работа со стеклом и какой-то необычной формой – хороший подход к созданию архитектурного образа ультрасовременного небоскреба. Честно говоря, я поддерживаю этот дискурс со стороны города, мне такой подход импонирует намного больше, чем вкусы предыдущего руководства, которое было, скажем так, по Стругацким, контрамотом, пытаясь в начале 2000-х привить городу пафос какого-то «сталинского ампира».
ЖК FILI Tower. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Замечу, что в новом, недавно утвержденном проекте Filicity II у вас как раз сочетается стеклянная башня и невысокий дом с кирпичными фасадами. Почему так, почему не две башни?
 
Надо начать с того, что пропорции небоскреба всегда лучше, элегантнее, чем у зданий высотой 75-100 метров. Это связано с особенностью компоновки плана жилого дома. Его габариты всегда предопределены размером эффективного лестнично-лифтового ядра и квартирографией. Люди не очень любят покупать «темные метры», все продвинутые девелоперы в наше время сами устанавливают ограничения на глубину квартир. Но и слишком узким корпус сделать не получится   без ущерба для эффективности. Все это дает совершенно определенные размеры основания здания.  Причем размеры плана для дома высотой  75 метров и 150 метров отличаются не сильно, но, разумеется, у более высокого здания пропорции будут лучше.
 
В данном проекте мы имели возможность поднять высотность до 200 метров и создать доминанту с хорошими пропорциями, превратить его в «городскую скульптуру». Но площадь эффективного плана, помноженная на 57 этажей, не полностью выбирала разрешенные показатели на данном участке. Делать две башни, условно говоря, высотой по 120 метров высотой, нам не хотелось. Такая композиция была бы тяжеловесной и здания перекрывали бы друг другу виды. Кроме того, уж очень привлекательными казались пропорции 200-метрового здания. Тогда мы решили предложить Заказчику идею клубного одиннадцатиэтажного дома.  Нам кажется, получилось уместно, поскольку второй дом поддержан контекстом: вокруг есть застройка такого масштаба и на соседнем участке в проекте СПИЧ есть 7-этажные объемы.
ЖК FILI Tower. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Мне нравится, когда здания очень разной высоты сочетаются в городе свободно. Вы и в Москве, и в Нью-Йорке такое увидите. Чаще это относится к разновременной застройке, но это несущественно – важнее то, что композиция построена на контрасте. И контраст этот мы дополнительно подчеркнули материалом: фасад башни полностью стеклянный, в клубном доме мы использовали ажурную кладку из бельгийского кирпича ручной формовки.
 
Если говорить о клубных домах – в современной московской практике они образуют некую альтернативу сверхвысотному строительству, параллельный пласт. Один из таких домов, ваш ЖК Малая Ордынка, 19 – удачный пример работы с современной архитектурой в историческом центре, похвалили многие критики. Вам нравится этот жанр, вы хотели бы больше работать в историческом центре?
 
Ну конечно. Работа в историческом центре очень интересна сама по себе. Взаимодействие со сложившейся средой – серьезная и ответственная задача, поскольку необходимо придумать такое здание, чтобы оно было очень современным, но не диссонировало бы со средой. При этом проекты в центре всегда относятся к самому высокому сегменту рынка недвижимости. Соответственно бюджет на фасады существенно выше и мы можем позволить себе наиболее интересные решения. Поэтому такими проектами мы всегда очень охотно занимаемся.
ЖК Малая Ордынка, 19. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру
ЖК Малая Ордынка, 19. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Вы нередко упоминаете, что одна из ваших задач – придать объему динамику. Действительно, многие из ваших новых домов то «покачиваются», то «шагают», то как будто собирают свой силуэт на наших глазах из ячеек-эркеров… Как бы вы определили понятие динамики по отношению к архитектурному образу?
 
Мне кажется, это достаточно очевидно и не требует объяснений. Динамику или статику человек просто видит.  Это базовые вещи, то же самое, что спросить композитора, чем отличается минорный и мажорный аккорд. Они просто ощущаются как таковые. То же самое и здесь – это некий набор архитектурных решений, который воспринимается человеком как движущийся, летящий, трансформирующийся – или, наоборот, статичный. Иногда мы пробуем и статичные решения, но не скрою, динамические приемы нравятся нам больше и получаются лучше.
ЖК Maison Rouge. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Давайте вспомним несколько старых проектов. К примеру, дом «Лайм», спроектированный в 2010 году: зигзагообразный, с дворами-лоджиями на разных уровнях, салатово-зеленый... Он отличается от многих ваших проектов. Почему эти темы потом у вас не были развиты?
 
Вероятно в силу того, что сама по себе задача была достаточно необычной. Нужно было сделать проект с очень большой  плотностью на очень узком участке. Мы стремились максимально увеличить световой фронт здания, поскольку чем больше длина фасадов и чем больше окон, тем светлее будут квартиры. Нам был необходим «извилистый» контур плана. Так что дворы-ниши на фасаде – это ответ на задачу сделать квартиры более светлыми. Кроме того, нам хотелось попробовать создать в этом огромном здании дополнительный масштаб, атмосферу маленьких уютных двориков, который ты делишь с небольшой группой соседей. Каждая ниша на фасаде – это дворик, куда имеют доступ жители 16- 20 квартир. Получается сочетание характеристик высотной и низкоэтажной застройки; ты живешь в высотном доме, но у тебя есть вот такое камерное общественное пространство.
 
Другой ваш уникальный проект – здание школы для поселка приемных семей «Китеж» в Калужской области. Я знаю, что проект вы подарили поселку, и строят его сообща, частями, много лет, а в построенных частях уже проводят занятия. Вы сразу так планировали здание, чтобы его можно было начать использовать фрагментарно?
 
Да. Проект благотворительный, люди постепенно собирают деньги на продолжение стройки. Когда появляются средства на продолжение, они обращаются к нам за новой «порцией» рабочих чертежей. Да и, честно говоря, необходимости в том, чтобы построить такое здание единомоментно не было. Община развивается, строятся новые жилые дома. И школа строится постепенно вот уже 10 лет.
Школа сообщества Китеж. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Вторую школу вы построили в Мамонтовке, это здание достаточно хорошо известно в профессиональных кругах. Не скучаете по типологии школьных зданий? Что бы вы вообще сказали о своей специализации – очевидно, что сейчас преобладает жилье, но с офисами вы ведь тоже работали…
 
Школа в Мамонтовке была частной инициативой – заказчик хотел сделать классную школу в рамках социальных обязательств на территории Московской области. Это был своего рода порыв души. Но как правило школы и другие социальные учреждения проектируются городом, государством. Мы по целому ряду причин не работаем с госзаказами, поэтому и образовательных проектов у нас пока больше нет.
Школа в Мамонтоке. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

А вот офисами мы занимались достаточно долго. Но вы знаете, что спрос на новые офисные помещения в Москве низкий. Рынок перенасыщен. Поэтому и офисные здания строятся очень редко. Последний раз в этой типологии мы работали 2014 году, над проектом Alcon II на Соколе, который лишь недавно был завершен.
Alcon II. Из книги ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Стремитесь ли вы сформировать какой-то узнаваемый почерк?
 
Мы считаем более важной другую задачу, а именно – добиваться в каждом проекте индивидуальности. А почерк, я думаю, складывается сам собой и прослеживается во всех проектах, если ты работаешь искренне. Я не представляю, как можно искусственно создать свой почерк, манеру. Мне кажется, архитектор об этом даже не должен думать.
 
Думать надо о том, как сделать честно и качественно свою работу, вложить в нее свою душу.

В этом случае твоя личность, твой вкус и твое чувство пропорций неизбежно отобразятся в творчестве. А в какую манеру это сложится? Вот вы возьмете эту книгу, пролистаете ее и увидите. Сейчас, глядя на результаты 15 лет нашей работы, вероятно, уже можно что-то обобщить, прийти к каким-то выводам. Но уверяю вас, в тот момент, когда мы работали над каждым из этих проектов, мы об этом не думали.
 
Что вам нравится в работе архитектора?
 
Во-первых, есть удовольствие от результата, от того, как объект реализован. Я очень люблю приезжать на строительные площадки, когда здание уже начинает вырисовываться. Когда в целом понятно, каким оно получится. Это уже огромное удовольствие наблюдать, как твой замысел воплощается в жизнь. Ну и конечно, когда я приезжаю на законченный объект и вижу, что он удался, то порой приходит чувство самой настоящей эйфории.  
 
Во-вторых, нам очень нравится сам процесс проектирования. Он состоит из очень многих частей. Это и чистое творчество, когда мы с Катей создаем какой-либо новый образ. И очень трудный процесс отрисовки планировок и фасадов – это сложная интеллектуальная задача, которую решать непросто, но решив ее, ты испытываешь огромное удовлетворение. Есть процесс придумывания сложных узлов – это своего рода изобретательство и удовольствие здесь сродни тому, которое испытывает изобретатель, увидев, как его творение работает. Ну и конечно, есть радость от общения с людьми. Это и наши сотрудники, и заказчики, и подрядчики, и поставщики разных материалов. Конечно, общение иногда бывает стрессовым и конфликтным, но в целом все очень здорово и интересно. Мне, по крайней мере, эта часть работы тоже очень нравится.
ADM: 2006–2021. Москва, 2021
Фотография: Архи.ру

Как вы относитесь к правке и пожеланиям со стороны заказчика? Она помогает или мешает?
 
Взаимоотношение заказчика и архитектора – отдельная и очень важная тема. Вклад  девелопера в проект,  я считаю очень важным условием создания хорошей архитектуры. С самым дотошным, но наделенным хорошим вкусом заказчиком работать, возможно, сложнее в том смысле, что надо вложить больше труда. Но здание, в конечном счете, получается лучше. Парадоксально, но если у клиента плохой вкус, пусть даже он даст тебе полную свободу действий, проект почему-то получается слабее. Я верю, что только работая с классным девелопером, ты сделаешь классную вещь. Тебе необходимо это alter ego – заказчик должен сделать свою часть работы, напитать тебя энергетикой. Если ты знаешь, что он ждет от тебя лучшего, видишь это в его глазах, то делаешь по-настоящему сильный проект.
 
А к внешней критике на советах и при согласовании вы как относитесь?
 
Думаю, в ряде случаев полезна и внешняя критика. Конечно, если эта критика идет от хороших профессионалов или, в некоторых случаях, от руководителей города, если они наделены хорошим вкусом и ставят перед собой задачу сформулировать позитивную и современную архитектурную повестку. Большинство наших проектов очень успешно проходили согласования, но иногда нас не то чтобы критиковали, скорее просили сделать для той или иной ответственной площадки более яркое решение. И справедливости ради надо сказать, что во всех этих случаях новое решение оказывалось более ярким и интересным. В том числе и благодаря тому, что мы в таких случаях уже могли себе позволить более дорогое фасадное решение.

Некоторое время назад вы брались за проекты, объемная композиция которых была спроектирована другими авторами и утверждена, или стройка была уже начата – насколько я помню, с целью их исправить. Теперь не беретесь за такие задачи?
 
Действительно, такие работы были. И конечно, уже тогда мы видели недостатки в объемных решениях тех проектов, за которые нам предлагалось взяться. Мы понимали, что придумать идеальное архитектурное решение на чужом объеме вряд ли получится, но для относительно молодого бюро эта работа была вполне приемлемой. Разумеется мы искренне старались исправить и улучшить все эти проекты, мы полагали, и надеялись, что нам удастся сделать по крайней мере более симпатичный дом, который не испортит город.
 
Но вообще-то это история давняя. Мы уже лет восемь не беремся за такую работу. Разумеется, когда бюро обретает известность и репутацию, оно может себе позволить быть более разборчивым в выборе задач. Также как и настаивать на том, что оно считает правильным с архитектурной точки зрения.
 
ADM architects крайне редко можно встретить среди участников конкурсов, как открытых, так, кажется, и закрытых. Почему?
 
Вы знаете, мы крайне редко участвуем в конкурсах и никогда не делали на них ставки. Это связано прежде всего с тем, что мы относимся к нашему бюро как к персональной мастерской. Мы гарантируем заказчику, что любой проект, которым мы занимаемся, подразумевает наше с Катей личное участие. Все, что выходит под маркой ADM – результат наших личных творческих усилий и огромных затрат энергии. Мы физически придумываем и рисуем все объекты сами. Это наш подход и мы предлагаем его рынку. Мы никогда не рассматривали свое бюро как классический бизнес и не стремились к его масштабированию. Это неизбежно привело бы к широкому делегированию творческих решений и потере нашего личного участия в проектах.
 
Соответственно, наши возможности ограничены. Мы физически не можем создать более 10 полноценных концепций в год. Это формат бутик-архитектуры. Поэтому ставку мы делаем не на конкурсы, а на те проекты, в которых заказчик готов заключить с нами договор на все стадии проектирования, ориентируясь на наше портфолио и деловую репутацию. Взамен мы гарантируем, что он получает максимальное качество.
 
Впрочем, в виде исключения мы иногда  соглашаемся на участие в конкурсах, если у нас есть на это время, но больше одного-двух конкурсов в год мы стараемся не делать.
 
Есть ли у вас планы на будущее? Или – только спокойно и продуктивно работать?
 
Я бы сказал, что мы просто живем желанием делать каждый следующий проект лучше. Совершенствоваться в своей профессии. И поверьте, эта задача очень непростая и требует от нас постоянного напряжения. Но нам очень нравится этот процесс. Нам не становится скучно, мы развиваемся творчески, и это нас очень радует.

29 Июня 2021

Похожие статьи
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Технологии и материалы
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
Сейчас на главной
Санаторий в стилях
Градсовет Петербурга рассмотрел проект реконструкции базы отдыха «Маяк», которая располагается на территории Гладышевского заповедника в окружении корабельных сосен. Для многочисленных объектов будущего оздоровительного комплекса бюро Slavyaninov Architects предложило использовать разные стили и единый материал. Мнение экспертов – в нашем репортаже.
Налетай, не скупись…
В Москве открылся магазин «Локалы». Он необычен не только тем, что его интерьером занималось DA bureau, что само по себе привлекает внимание и гарантирует высокий уровень дизайна, но и потому, что в нем продаются дизайнерские предметы и объекты модных российских брендов.
Ласточкин хвост
Бюро Artel architects спроектировало для московского жилого комплекса «Сидней Сити» квартал, который сочетает застройку башенного и секционного типа. Любопытны фасады: клинкерный кирпич сочетается с полимербетоном и латунью, пилоны в виде хвоста ласточки формируют ритм и глубокие оконные откосы, аттик выделен белым цветом.
Белый дом с темными полосками
Многоквартирный дом Taborama по проекту querkraft architekten на севере Вены включает на разных этажах библиотеку, художественную студию, зал настольного тенниса и другие разнофункциональные пространства для жильцов.
Ступени в горах
Бюро Axis Project представило проект санаторно-курортного комплекса в Кисловодске, который может появиться на месте недостроенного санатория «Каскад». Архитекторы сохранили и развили прием предшественников: террасированные и ступенчатые корпуса следуют рельефу, образуя эффектную композицию и открывая виды на живописный ландшафт из окон и приватных террас.
Сопряжение масс
Загородный дом, построенный в Пензенской области по проекту бюро Design-Center, отличают брутальный характер и разноплановые ракурсы. Со стороны дороги дом представляет одноэтажную линейную композицию, с торца напоминает бастион с мощными стенами, а в саду набирает высоту и раскрывается панорамными окнами.
Работа на любой вкус
Новый офис компании Smart Group стал результатом большой исследовательской и проектной работы бюро АРХИСТРА по анализу современных рабочих экосистем, учитывающих разные сценарии использования и форматы деятельности.
Змея на берегу
Деревянная тропа вдоль берега реки Тежу, спроектированная бюро Topiaris, связывает пешеходным и велосипедным маршрутом входящие в агломерацию Большой Лиссабон муниципалитеты Лориш и Вила-Франка-ди-Шира.
Храм тенниса
Павильон теннисного клуба в Праге по проекту Pavel Hnilička Architects+Planners напоминает маленький античный храм с деревянной конструкцией.
Пикник теоретиков-градостроителей на обочине
Руководитель бюро Empate Марина Егорова собрала теоретиков-градостроителей – преемников Алексея Гутнова и Вячеслава Глазычева – чтобы возродить содержательность и фундаментальность профессиональной дискуссии. На первой встрече успели обсудить многое: вспомнили базу, сверили ценности, рассмотрели передовой пример Казанской агломерации и закончили непостижимостью российского межевания. Предлагаем тезисы всех выступлений.
Вопрос сорока процентов: изучаем рейтинг от «Движение.ру»
Рейтингование архитектурных бюро – явление достаточно частое, когда-то Григорий Ревзин писал, что у архитекторов премий едва ли не больше, чем у любой другой творческой специальности. И вот, вышел рейтинг, который рассматривает деловые качества генпроектных компаний. Топ-50 генпроектировщиков многоквартирного жилья по РФ. С оценкой финансов и стабильности. Полезный рыночный инструмент, крепкая работа. Но есть одна загвоздка: не следует ему использовать слово «архитектура» в своем описании. Мы поговорили с автором методики, проанализировали положение о рейтинге и даже советы кое-какие даем... А как же, интересно.
Перспективный вид
Бюро CNTR спроектировало для нового района Екатеринбурга деловой центр, который способен снизить маятниковую миграцию и сделать среду жилых массивов более разнообразной. Архитектурные решения в равной степени направлены на гибкость пространства, комфортные рабочие условия и запоминающийся образ, который позволит претендовать зданию на звание пространственной доминанты района.
МГАХИ им. В.И. Сурикова 2025: часть II
Еще шесть бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, отмеченных государственной экзаменационной комиссией: объекты транcпортной инфраструктуры, спортивные и рекреационные комплексы, а также ревитализация архитектурного наследия.
По два, по три на ветку. Древолюция 2025
Практикум деревянной архитектуры, упорно и успешно организуемый в окрестностях Галича Николаем Белоусовым, растет и развивается. В этом году участников больше, чем в предыдущем, а тогда был рекорд; и поле тоже просторнее. Изучаем, в какую сторону движется Древолюция, публикуем все 10 объектов.
Малевич и бани, природа и хайтек
Комплекс «Бани Малевича» планируется открыть осенью 2025 года на Рублёво-Успенском шоссе. Проект, разработанный DBA-GROUP под руководством Владислава Андреева – пример нетипичного подхода к образу СПА вообще и бань в частности. Намеренно уклонившись от всех видов аллюзий авторы отдали предпочтение характерным для стримлайна угловым скруглениям, сочетанию дерева с моллированным стеклом – сдержанным современным формам. Как внутри, так и снаружи. Изучаем проект.
Скорее скатерть и бокал!
Спустя много лет заброшенное Конюшенное ведомство в Петербурге наконец дождалось своего часа: по проекту «Студии 44» в этом году должны начаться первые мероприятия по восстановлению и приспособлению здания. И функция, и общий план работ предполагают минимальное изменение комплекса, который сохранил следы трехвековой истории. Все решения обратимы и направлены прежде всего на то, чтобы открыть памятник городу и погрузить его в кипучую светскую жизнь – для этого выбран сценарий культурного центра с выраженной гастрономической составляющей.
Материализация воздушных потоков
Международный аэропорт имени Николая Камова в Томске открылся в конце августа прошлого года. О проекте мы уже рассказывали – теперь рассматриваем реализованное здание. Функциональность усилена в нем символическим подтекстом: архитекторы бюро ASADOV стремились по максимуму отразить в архитектуре местную идентичность.
Смех за портьерой
В Москве открылся театр современной клоунады и стендапа, интерьеры для которого разработало бюро AQ. Сочетание необычного здания и необычной функции трансформировалось в оригинальное дизайнерское решение, главную роль в котором играют фиолетовые драпировки, создающие особую театральную атмосферу.
МГАХИ им. В.И. Сурикова 2025: часть I
Представляем шесть бакалаврских дипломных работ факультета Архитектуры, посвященных крупным культурным центрам и научным комплексам. Все работы основаны на предпроектных исследованиях, которые проводились в рамках преддипломной практики. Два объекта спроектированы для Болгарии и Албании, еще четыре – для Палеха, Махачкалы, Москвы и Краснодара.
Внутренние ценности
Что думают о развитии интерьерного дизайна в России самые успешные и именитые архитекторы и дизайнеры? Чем они гордятся, чем восхищаются, к чему стремятся? Как выстраивают работу и как оценивают путь, проделанный отраслью за прошедшие годы? Представляем ответы 14 архитекторов из 13 бюро, и пусть вас не смущает «несчастливое» число :)
Интерьер как архитектурная задача
Запускаем новый специализированный раздел – Интерьер. Он будет служить площадкой для публикаций общественных интерьеров, включая офисы – преимущественно реализованных. А также местом для обмена мнениями, экспертизой и информацией о новых технологических решениях. Читайте анонс раздела, ищите кнопку Интерьер – она скоро появится в меню сайта.
Всё по плану
Международная премия THE PLAN Award объявила короткие списки финалистов. В пяти различных номинациях присутствуют реализованные проекты российских бюро – сейчас за них можно проголосовать, чтобы увеличить шансы на получение приза зрительских симпатий. Некоторые, как музей «Коллекция» бюро СПИЧ уже успели отметиться в других серьезных премиях, другие менее известны – предлагаем познакомиться.
Развитие и благоустройство глазами участников Летней...
В июле завершилась Летняя архитектурная школа 2.0 Санкт-Петербурга и Ленинградской области. В этом году она проводилась уже во второй раз и включала четыре проекта по развитию и благоустройству территорий деревни Низино. Знакомим с работами победителей.
Сжатие для развития
Мастер-план Воркуты, разработанный под руководством архитектурного бюро RTDA, стал ответом на резкое сокращение населения и упадок городской среды. Проект опирается на «регулируемое сжатие» – уплотнение структуры города с акцентом на благоустройство, экологию и вовлечение местных жителей.
Ностальгия – наше все
Совсем недавно московский бомонд обрел новую точку притяжения – возрожденный Дом творчества Переделкино. И вот уже популярная культурная институция начала обрастать необходимой инфраструктурой, в том числе коворкингом, чей интерьер cпроектирован бюро Blockstudio с большим уважением к памяти места.