Голландские дворцы для рабочих

Об архитекторах Амстердамской школы, возводивших социальное жилье в начале 20 в., охране наследия и его приспособлении под современные нужды Архи.ру рассказала директор архитектурного музея «Хет Схип» Элис Ругхолт.

mainImg
В Кемерово (в музее-заповеднике «Красная Горка») и в Москве (в Музее архитектуры им. А.В. Щусева) этой осенью в рамках перекрестного года России и Голландии пройдет выставка «Жизнь в построенных идеалах», посвященная жилому комплексу, возведенному архитектором Йоханнесом ван Лохемом (Johannes van Loghem) в 1926 для кемеровских шахтеров в районе Красная Горка. Ван Лохем принадлежал к Амстердамской школе, и его российские сооружения – отражение уникального движения по возведению доступного жилья, охватившего Нидерланды в самом начале 20 столетия. У этого явления были политические и социальные причины, а свое архитектурное выражение оно нашло в работах мастеров Амстердамской школы – Мишеля де Клерка, Пита Крамера, Яна ван дер Мея и других.
zooming
Жилой комплекс «Хет Схип» в Амстердаме. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»
zooming
Жилой комплекс «Хет Схип». Фото предоставлено музеем «Хет Схип»



Музей Амстердамской школы «Хет Схип» (Het Schip) расположен в одноименном жилом комплексе в столице Нидерландов – главной постройке Амстердамской школы, работе Мишеля де Клерка.


Архи.ру:
– Среди построек Амстердамской школы больше всего – жилых комплексов, причем «социальных». Кто был их заказчиками?


Элис Ругхолт:
– В Голландии в начале 20 в. быстрым темпом шла индустриализация, массы крестьян в поисках работы перебиралась в города, где остро не хватало жилья. Для них строились дешевые и низкокачественные дома, по сути – трущобы, где были ужасные условия. В ответ был принят «Жилищный закон» (1901), согласно которому каждый гражданин имел право на достойный дом. Закон не только ввел современные строительные нормативы, но и требовал от городских властей создавать генпланы перед тем, как начинать строительство новых районов.

Таким образом, государство брало на себя заботу о жилье для народа: помимо прочего, оно выдавало ссуды на строительство кооперативам, причем эти кооперативы могли основывать все желающие: появились кооперативы католиков, социалистов, вагоновожатых, за первые десять лет их возникло сотни. Конечно, рабочим-членам кооператива было сложно заниматься финансовыми делами и руководить строительством, поэтому им помогали в этом разные «левые» общества. Кроме того, в Амстердаме олдерменом «по жилью» стал Флоор Вибаут (Floor Wibaut), социалист, владелец крупной фирмы по торговле лесом, очень богатый человек. Он занял эту должность, чтобы помочь людям претворить в жизнь «Жилищный закон». Кроме того, так как он происходил из состоятельной семьи, где коллекционировали произведения искусства, он решил, что и рабочие должны иметь доступ к прекрасному. Поэтому он поддерживал Амстердамскую школу и ее главного архитектора Мишеля де Клерка (Michel de Klerk), потому что они вводили в свои проекты элементы изящного искусства, которое, таким образом, входило в жизнь народа.
zooming
Блокированные дома для шахтеров («дома-колбасы») на Красной Горке в Кемерово. 1926. Архитектор Йоханнес ван Лохем. Фото предоставлено музеем-заповедником «Красная Горка»

– Вы относите Амстердамскую школу к течению ар деко?

– Ар деко было международным движением, и для людей, которые вообще не знают, что такое Амстердамская школа, мы так пытаемся поместить ее в мировой контекст. Но это очень голландское ар деко, к тому же оно появилось раньше, чем «классическое». Кроме того, первая встреча мира с Амстердамской школой произошла на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в 1925, которая и дала название течению ар деко. Но к тому моменту Амстердамская школа уже существовала более 10 лет, с начала 1910-х.
Однако все же она возникла позже стиля модерн, и ее отличие от модерна – в более сильной стилизации природных образцов (скажем, цветов).
Также Амстердамскую школу причисляют к экспрессионизму, но все эти определения довольно условны.
zooming
Крыльцо в здании Мишеля де Клерка. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»

– А каковы связи Амстердамской школы и голландской архитектурной традиции?

Упомянутые мной изменения, вызванные «Жилищным законом», сначала вызвали интерес не у всех, а лишь у «левых» архитекторов, желавших изменить мир к лучшему и при этом работать для новых заказчиков – рабочих – в новом стиле. Они учли, что большинство этих людей перебрались в город из деревни, а ведь там дома возводят сами их владельцы, поэтому все зависит от их фантазии. Если крестьянин хочет сделать не квадратное окно, а треугольное, он так и поступает, что характерно для сельской голландской архитектуры. И мастера Амстердамской школы переняли этот образ мысли, чтобы рабочие почувствовали себя в городе как дома. Безусловно, у них в целом получились очень современные кварталы, помимо прочего, это были трехэтажные строения, что считалось довольно высоким для того времени, но в их проектах также присутствовали фантазия и юмор сельской традиции, к примеру, те же окна забавных форм.

– Как Амстердамская школа относилась к функциональности?

– Это очень непростой вопрос. Важно понимать, что Амстердамская школа не началась с манифеста, а сложилась естественно: ее первые проявления можно найти около 1911–13, и тогда они далеко не всем нравились. Важной точкой отсчета можно считать конференцию 1915 года в честь дня рождения Хендрика Берлаге, крупнейшего голландского архитектора-новатора начала 20 в., сторонника главенства функции. Многие ее участники осуждали амстердамские архитектурные эксперименты: там строят асимметричные здания, используют черепицу на фасадах, кладут кирпич не горизонтально, а вертикально! В ответ на эту критику архитектор Ян Гратама (Jan Gratama) впервые назвал себя и других новаторов Амстердамской школой, подчеркнув ее связь с этим городом – местом рождения не одного важного культурного явления.
zooming
«Корабельный дом» в Амстердаме – первое здание Амстердамской школы. Конторское здание для судоходных компаний. 1913. Архитекторы Мишель де Клерк, Пит Крамер, Йохан Мельхиор ван дер Мей.

В каком-то смысле мастера Амстердамской школы были в оппозиции к Берлаге, так как он гораздо большее значение придавал функции. А для них его архитектура была слишком простой, жесткой и строгой, они стремились к свободе выражения. Но это не была вражда, Берлаге сотрудничал с ними. Он создал несколько генеральных планов новых жилых районов и позволил молодым архитекторам-экспериментаторам, с их новаторским и даже бурным формальным языком, проектировать там жилые комплексы.

Но нельзя забывать, что эта оппозиция – функциональность и «фантазия» – существует в голландской архитектуре до сих пор. Главный архитектурный вуз страны, Дельфтский технологический университет – это оплот функционализма, поэтому там игнорируют Амстердамскую школу, не считая ее достойной изучения. В то время как главный архитектор Амстердамской школы, знаменитый на весь мир Мишель де Клерк, никогда не учился в Дельфте, а получил образование в мастерской Эдуарда Кейперса (Eduard Cuypers), куда поступил в 13 лет: он родился в очень бедной семье и должен был рано начать трудиться.
zooming
Архитектор Мишель де Клерк в юности. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»

Конечно, проблема функции для Амстердамской школы остро стоит до сих пор. Наш музей расположен в бывшем почтамте в жилом комплексе «Хет Схип» («Корабль»), построенном де Клерком (1920–21): это самая знаменитая постройка Амстердамской школы, и много людей, архитекторов и не только, приходят на нее посмотреть. Однажды японский турист меня спросил: «А можно ли посетить церковь в «Хет Схип»?» Я ответила, что здесь только жилье, а церкви нет, а знаменитая башня, которую он принял за церковную, сделана просто так. Он был так поражен этим известием, что даже побледнел: «Как же мог прославиться нефункциональный объект?» Но почему, скажем, у каждой церкви должна быть башня, и наоборот – какова функция у церковной башни? И функция церкви вообще? А если посмотреть с другой стороны, у всего на свете есть своя функция.
zooming
Жилой комплекс «Хет Схип». Почтамт. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»

В квартирах в «Хет Схип» есть странные углы, необычные пространства. Если поговорить со старожилами, они расскажут, что, к примеру, над входной дверью у них были «антресоли» с двумя окнами, где они играли в детстве, даже ставили там палатку. Странная деталь, как будто без функции – но если задуматься, то поймешь: эти окна весь день освещают коридор, и искусственный свет не нужен. Поэтому я использую слово «нефункциональный» с большой осторожностью: иногда мы просто не сразу понимаем замысел де Клерка.

Кроме того, надо помнить, что он считал себя не только архитектором, но, в первую очередь, художником. К тому же он говорил людям: «Я не тот человек, который решит за вас, что для вас лучше.» Так как все квартиры – разные по планировке, жители могли выбрать то, что подходит именно им. Причем у комнат не было заданных функций, поэтому обеденный стол можно было поставить и в условной «столовой», и на кухне, к примеру.

– Мы уже выяснили, с чего началась Амстердамская школа, а сколько это направление просуществовало?

– Если вспомнить кемеровский проект, о котором мы сделали выставку, эти дома для шахтеров построил мастер Амстердамской школы Йоханнес ван Лохем. И когда он вернулся из России в Нидерланды в 1927, дельфтские архитекторы назвали его функционалистом, признав за своего: если бы он сохранил верность Амстердамской школе, ему было бы некуда возвращаться. В 1923 умер де Клерк, и это, по сути, стало концом этого течения (хотя на парижской выставке в 1925 с большим успехом показали лучшие работы его и других представителей Амстердамской школы). Получается, что ее основной период активности очень короток, плодотворен и потому похож на взрыв – от конца Первой мировой войны, 1919 до 1923. Ее следы можно проследить до 1935, но потом был кризис и Вторая мировая война, и после нее никакой Амстердамской школы, конечно, уже не было.
zooming
Столик для шитья с сдвигающейся столешницей. Работа архитектора Йоханнеса ван Лохема. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»

– «Хет Схип» и другие жилые комплексы Амстердамской школы до сих пор используются по назначению, в них живут люди. Но это также и памятники архитектуры. Как решается вопрос их сохранения? Ведь жильцы, вероятно, не очень довольны уровнем комфорта по стандарту рабочего жилья начала 20 в., и хотят переделать свои квартиры?

– Да, «Хет Схип» – это до сих пор недорогое жилье, и он принадлежит все тому же жилищному кооперативу, который его заказал де Клерку – Eigen Haard.

Однако уровень комфорта зависит от многих вещей: в каком квартале ты живешь, есть ли там пекарня на углу, удачно ли удалось расставить мебель в квартире, приятные ли у тебя соседи… Далеко не все определяется архитектурой. Впрочем, многие из комплексов Амстердамской школы были отремонтированы примерно 20 лет назад, и при этом изменилась планировка квартир: понятно, что люди хотят устроить современную кухню, ванную. Поэтому нам пришлось полностью отреставрировать квартиру, принадлежащую нашему музею, вернув ее к первоначальному состоянию.

Но эти дома нравятся всем не планировкой, а своим привлекательным обликом, открытостью людям: невозможно не улыбнуться, увидев дом «в шляпе», к примеру (такая форма крыши у «Хет Схип» – это прекрасный пример игривости, свойственной Амстердамской школе), и это, считаю, не менее важно, чем организация внутреннего пространства. Сейчас, к примеру, я наблюдаю обратную модернизации тенденцию: жильцы возвращают в квартиры элементы старого интерьера или подобные им – витражи и старые двери.
zooming
Школа на Красной Горке в Кемерово. 1926. Архитектор Йоханнес ван Лохем. Фото предоставлено музеем-заповедником «Красная Горка»

– Эти дома очень популярны в Нидерландах, в них стремятся поселиться многие. А можно ли привлечь новых жильцов в кемеровские дома ван Лохема, которые сейчас находятся в нелучшем состоянии? Возможно, переделав их в интересах сохранения из рабочего жилья в более «престижное»?

– Если бы эти дома находились в Голландии, на них бы смотрели как на золотую жилу! Они стоят на прекрасном холме, с солнечной стороны, рядом река, это недалеко от города, но не в городе… Скажем, девелопер мог бы рекламировать их как «голландскую деревню», поставить рядом ветряную мельницу, посадить тюльпаны. И поблизости можно было бы построить новые дома в другом стиле. Например, в Харлеме  тот же ван Лохем возвел в 1920–22 небольшой комплекс доступного жилья «Тёйнвейк» («Садовый квартал»). Это очень красивое место, рядом течет река Спаарне,  и вокруг этого комплекса расставлены частные дома в разных стилях, включая виллу самого архитектора: это голландская традиция – соединять вместе застройку для людей с разным уровнем дохода. Сейчас это очень популярный район.
zooming
Жилой комплекс «Тёйнвейк» в Гаарлеме. 1920-22. Архитектор Йоханнес ван Лохем. Фото: Jane023 via Wikimedia Commons

Важно отметить, что и в Голландии тоже не всегда и не все памятники охраняли: еще 40 лет назад старые фабрики сносили или они стояли заброшенными, даже знаменитая роттердамская «Ван Нелле». А потом, в 1970-е годы молодые люди в поисках жилья стали селиться в таких постройках, оценив их красоту. И сейчас сохранение этих построек и всех остальных памятников современной архитектуры стало крайне популярным, получило государственную поддержку – это же хорошая реклама для страны. Раньше туристы приезжали посмотреть на ветряные мельницы, а теперь их интересуют «Хет Схип» и постройки Берлаге.


– Какие идеи мастеров Амстердамской школы актуальны сегодня – для голландской и мировой архитектуры?

– Главный принцип – здание никогда не должно трактоваться как одиночный объект, поэтому вместо отдельного дома согласно одним и тем же принципам планируется район, строятся жилой комплекс и объекты инфраструктуры, ставятся киоски, уличная мебель, фонари. Архитекторы Амстердамской школы представляли идеалы «дивного нового мира», где искусство было часть повседневности, а город стал единым произведением искусства. Благодаря успеху их проектов, городской совет Амстердама постановил, что все новые жилые комплексы должны строиться в стиле этого направления.
zooming
Мост 420 в Амстердаме. Архитектор Пит Крамер

А еще решение экстерьера здания должно быть связано с его интерьером, продолжено там. К сожалению, даже в постройках Амстердамской школы не всегда это соблюдалось: вскоре политический климат изменился, и предпочтение отдавалось более «экономичным» проектам. Из-за указания муниципалитета застройщики не могли не поручать архитекторам фасады новых зданий, а вот их участия в проектировании интерьеров, удорожавшего и усложнявшего строительство, инвесторы избегали.
zooming
Школа «Хет Сираад» в амстердамском районе Де Баарсьес. 1921-24. Архитектор Аренд Ян Вестерман. Фото: BoH via Wikimedia Commons

К примеру, городская Schoonheidscommisie («комиссия по красоте») приказала спроектировать экстерьер комплекса в районе Де Баарсьес в русле Амстердамской школы, а в отношении интерьеров никаких указаний не дала, и подрядчик все квартиры сделал с одинаковым планом, сильно на этом сэкономив. Архитекторы пытались бороться с этим решением, но проиграли. А вот в «Хет Схип» можно найти не менее 13 разных вариантов планировки квартир.


– Вы основали Музей «Хет Схип», музей Амстердамской школы, в 2001, и с тех пор руководите им. Что вас побудило взяться за этот проект? И как вы привлекаете посетителей, ведь для архитектурного музея это намного труднее, чем для художественного, например?

Комплекс «Хет Схип» хорошо известен среди архитекторов: они приезжают туда иногда целыми автобусами, фотографируют его и едут дальше. При этом они могут потом прочитать книгу об этом здании и Амстердамской школе в целом, а школьник, которого оно заинтересует – вряд ли. Поэтому было важным сделать музей для всех, и так и получилось: наши посетители – высокообразованные и не очень, маленькие и пожилые, из разных стран мира. Мы проводим экскурсии, рассказываем интересные истории, устраиваем воркшопы по изготовлению архитектурных макетов для всех желающих, издаем детские рабочие тетради по Амстердамской школе, где малыши должны дорисовывать архитектурные элементы, и так далее.
zooming
Кирпичная кладка в жилом комплексе «Де Дагераад» («Заря») в Амстердаме. Мишель де Клерк, Пит Крамер

Конечно, нужны традиционные музеи, где стоит тишина и поддерживается всегда одна и та же температура, но не каждую тему можно подать таким образом. Наш «Хет Схип» не архитектурный музей в том смысле, что у нас нет большого архива, наша главная ценность – это наше здание, и его мы должны представить публике. Да, нам приходится непросто, но мы выживаем – причем без внешнего финансирования, весь наш доход поступает от продажи билетов. В прошлом году у нас побывало 17 тысяч человек, а ведь мы расположены вдали от популярных туристических объектов Амстердама, и случайно к нам не заходят!
zooming
Расписная лампа работы мастера Амстердамской школы. Фото предоставлено музеем «Хет Схип»

24 Сентября 2013

Похожие статьи
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Устойчивость метода
ТПО «Резерв» в честь 35-летия покажет на Арх Москве совершенно неизвестные проекты. Задали несколько вопросов Владимиру Плоткину и показываем несколько картинок. Пока – без названий.
Сергей Надточий: «В своем исследовании мы формулируем,...
Недавно АБ ATRIUM анонсировало почти завершенное исследование, посвященное форматам проектирования современных образовательных пространств. Говорим с руководителем проекта Сергеем Надточим о целях, задачах, специфике и структуре будущей книги, в которой порядка 300 страниц.
Голландские дворцы для рабочих
Об архитекторах Амстердамской школы, возводивших социальное жилье в начале 20 в., охране наследия и его приспособлении под современные нужды Архи.ру рассказала директор архитектурного музея «Хет Схип» Элис Ругхолт.
Пресса: Голландия на Кузбассе
27 сентября в рамках Года Голландии в России в кемеровском музее-заповеднике «Красная Горка» состоится открытие выставки «Жизнь в построенных идеалах», посвященной Амстердамской архитектурной школе.
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Равный полукруг
Бюро Atelier Delalande Tabourin реконструировало здание правительства региона Центр–Долина Луары в Орлеане. Главным мотивом проекта стали заданные планировкой зала заседаний полукруг и круг.
Башни в детинце
Жилой комплекс в Уфе, построенный по проекту PRSPKT.Architects, объединяет два масштаба: башни маркируют возвышенность и въезд в город, а малоэтажные корпуса соотнесены с контекстом и историей места, которое когда-то было обнесено крепостными стенами.
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.