404 М, небоскреб в Сити
© Sergey Skuratov architects
Москва, 4 апреля, 2018
– Среди ваших сегодняшних проектов какой вы считаете наиболее важным и интересным?
– Мне важно и интересно все, над чем я работаю. Сейчас это несколько проектов – от крупных градостроительных комплексов до совсем небольших зданий, и все они в какой-то степени дополняют друг друга. В каждом проекте удается реализовать лишь часть некой глобальной профессиональной мечты. В одних случаях речь идет об амбициозной градостроительной задаче. К примеру, сейчас я проектирую самое высокое здание в Европе, в виде клинка или скошенной пирамиды высотой 404 метра (выше ста этажей) в Москва-Сити. В других решаются более камерные задачи, но эстетически и профессионально не менее сложные. Из таких я бы назвал проект собственного дома, который уже переходит в стадию строительства.
404 М, небоскреб в Сити
© Sergey Skuratov architects
404 М, небоскреб в Сити
© Sergey Skuratov architects
Собственный дом Сергея Скуратова, проект
© Sergey Skuratov architects
– Этот проект давно в работе?
– Несколько лет. За эти годы я брался за него несколько раз и каждый раз откладывал.
– А заказчик у этого проекта есть или это тот самый проект-мечта, когда все решаете вы сами?
– Заказчиком выступает моя жена. [Смеется]
– Она знает, каким должен быть ваш дом?
– Конечно. И профессионально, и с точки зрения системы ценностей мы единомышленники. Она знает в каком доме нам будет комфортно.
– Но разве ваш дом будет об этом?
– В том числе… Я слышу в вашем вопросе оттенок разочарования – «Как?! Известный архитектор и думает о пресловутом удобстве?» Да, именно так. Нет ничего легче, чем принести удобство жилья в жертву концептуальному манифесту. Но моя ответственность как архитектора за правильное устройство жизни в пространстве – это базовая профессиональная позиция.
– И все?
– Нет, конечно же. [Смеется] Это только одна из задач, которые я берусь решать в проекте.
– И какую задачу вы перед собой поставили?
– Сэкономить, конечно. И уговаривал семью пригласить другого архитектора. [Смеется].
Собственный дом Сергея Скуратова, проект
© Sergey Skuratov architects
Собственный дом Сергея Скуратова, проект
© Sergey Skuratov architects
Дом на Мосфильмовской. Рисунок Сергея Скуратова
– Вы знаете, Кензо Танге построил для своей первой семьи выдающийся дом, который широко опубликован. Тем не менее, он разрушил его собственными руками, дабы тот не напоминал о прошлой семейной жизни. После такого личного опыта, Танге даже советовал архитекторам не браться за создание собственного дома, потому что в случае каких-либо просчетов, все домашние будут жаловаться, а архитектору пожаловаться будет некому. Эту историю мне рассказал его сын от второго брака архитектор Поль Танге. Со второй семьей Танге жил в обычной высотке.
– Ну, будут жаловаться… Архитектор будет всегда нести ответственность, это часть профессии. Я бы, конечно, никогда никому не отдал проект собственного дома. Идея нанять другого архитектора – не больше чем шутка.
В этом проекте у меня особенная ситуация. Возможность передумать и поменять ранее найденное решение есть далеко не всегда. Для этого нужны время и доверие заказчика. В истории с собственным домом есть и то, и другое.
– Вы бы хотели, чтобы этот дом встал в один ряд с другими скуратовскими проектами?
– Конечно. Я хотел сделать профессиональное высказывание, которое бы не уступало моим другим проектам. В результате, я надеюсь, получится мое, авторское здание. Для меня это важно. И хотя архитектурное проектирование – это сложно организованный коллективный труд, но в мастерской, носящей мое имя, мы делаем мою архитектуру. И работа над своим домом ничем не отличается в этом смысле от других проектов. Мое слово здесь главное, для меня это важно и с точки зрения ответственности за результат, и с точки зрения цельности профессионального высказывания.
– И архитекторы, которые здесь работают, а их более полусотни…
-- Они к этому привыкли. Я вникаю во все детали на всех стадиях проекта. К счастью, в мастерской достаточно высокопрофессиональных и талантливых архитекторов. Они в большей или меньшей степени амбициозны, но они не спорят со мной там, где я спорить не намерен. Они признают приоритет моих мнений и решений, и я искренне надеюсь, что не по формальным, а по сугубо профессиональным причинам.
– Другими словами, вам важно создавать личностную архитектуру. При том, что сегодня многие, особенно молодые архитекторы добровольно отказываются от авторства, предпочитая работать в коллективе и находить самые оптимальные решения. Художественность заменяется прагматикой, а на место личностного приходит оптимальное и эффективное.
– Мне кажется, это искусственное противоречие. Художественность и прагматика – не взаимоисключающие понятия. Выбор одного в ущерб другому происходит скорее от неумения решить комплексную задачу, чем в силу сознательного отказа от художественного качества в пользу функциональности или наоборот.
– В одном из ваших интервью, рассуждая о доставшемся вам проектном участке, вы сказали следующее, «Настолько хаотичной, отталкивающей была окружающая застройка. Было непонятно, можно ли ее как-то упорядочить, сделать хоть сколько-нибудь композиционно и стилистически осмысленной». Вы считаете, что в упорядочeнии среды и есть смысл архитектуры?
– Нет, конечно же. Вообще порядок – это весьма условное понятие. Порядок – это миф. Порядок может быть только на бумаге, а в городе полного порядка быть не может. Есть некие следы человеческой деятельности, множественность функций. Найти в этих следах определенную существующую логику или создать новую и есть некая фантастически сложная задача архитектора. Любой город – это скорее беспорядок, даже хаос. Задача архитектора в реализации собственных легенд, мифов и миров, которыми он грезит. Задача еще и в том, чтобы заразить своим азартом, интересом и убежденностью заказчика, городские власти, подрядчика и так далее, чтобы построить свой придуманный мир.
Дом на Мосфильмовской. Фотография © Sergey Skuratov architects
Дом на Мосфильмовской. Фотография © Sergey Skuratov architects
Жилой Комплекс «Арт хаус» / Сергей Скуратов ARCHITECTS
© Сергей Скуратов ARCHITECTS
– Возможно, самой яркой вашей реализацией можно назвать Дом на Мосфильмовской. Я знаю, что ваш заказчик поставил перед вами задачу построить такое здание, которое еще никто никогда не строил. Причем не только в России, но и во всем мире. Перед вами часто ставят подобные задачи и стремитесь ли вы сами к изобретению такой архитектуры, которой раньше не было?
– Могу сказать, что во время этого проекта мы с заказчиком, Максимом Блажко, напоминали двух мальчишек, играющих в будущее. Мы оба были очень увлечены проектом и многое нам удалось реализовать. С таким же настроением творческого вызова и азарта я делал Copper House на Остоженке и Art House на Яузе. Именно тогда я старался переосмыслить работу с кирпичом, взаимодействие кирпича с металлом. Мне интересна была тема перерождения земли и глины в кирпич, использование кирпича с разными поверхностями и кривизной, идея скульптурности целого объекта и его поверхностей. Эти размышления были навеяны посещением старинных русских монастырей на Соловках, в Пскове, лондонского Кенсингтона и Болоньи. Это было новое высказывание после более декоративного Copper House. А Art House – это уже некая сущность, вещь, можно сказать, организм. Его даже можно сравнить с живым существом и, когда я проезжаю мимо, я всегда воображаю этот дом как нечто живое.
Жилой Комплекс «Арт хаус» © Сергей Скуратов ARCHITECTS
Жилой Комплекс «Арт хаус» © Сергей Скуратов ARCHITECTS
Многофункциональный жилой комплекс «Садовые кварталы» в Хамовниках. Фотография © Михаил Розанов
ЖК «Садовые кварталы»
Фотография © Михаил Розанов
ЖК «Садовые кварталы»
Фотография © Михаил Розанов
ЖК «Садовые кварталы»
Фотография: предоставлена АБ Сергей Скуратов architects
ЖК с подземной автостоянкой на Краснопресненской набережной © Сергей Скуратов ARCHITECTS
– Тема живого существа очень показательна и в вашем доме на Мосфильмовской. Именно в этом кроется причина легкого разворота здания, которое напоминает оборачивающееся назад существо.
– Конечно. В то время меня волновала тема создания свежей композиции для высотных зданий, которая бы отличалась от сложившейся типологии. Я не хотел просто поставить очередную башню. Поэтому я придумал композицию из двух соединенных разновысотных зданиий, посаженных на множество как бы передвигающихся ножек. Мне важно было создать ощущение какой-то внутренней жизни, антропоморфизма, движения, напряжения, расслабления, и так далее. Во время проектирования я пытался прочувствовать это здание и буквально общался с ним как с живым. Мне близка идея очеловечивания архитектуры. Формирование образа, возникновение странных метаморфоз для меня важно. Пластика фасада и силуэта – важнейшие инструменты архитектуры. На этом же языке сделаны комплекс на Новоданиловской, дом на Бурденко. Я могу сказать, что добился определенного удовлетворения такими постройками и теперь ищу новые пути для выражения того, чего я не делал раньше.
Сегодня меня привлекают простота и цельность. Мне хочется построить что-то необычайно чистое, элегантное. Именно такой проект у меня сейчас в работе. Это три башни на Краснопресненской набережной рядом с Москва Сити. Все башни немного разные, но их объединяет общая простота формы, фактуры, единый ритм композиции. В них много воздуха и прозрачности, начиная с холлов первых этажей, достигающих 30-метровой высоты.
ЖК с подземной автостоянкой на Краснопресненской набережной © Сергей Скуратов ARCHITECTS
ЖК с подземной автостоянкой на Краснопресненской набережной © Сергей Скуратов ARCHITECTS
– Где вы черпаете свои идеи, откуда они берутся? Я читал, что вы просматриваете много профессиональных публикаций.
– Я считаю, что овладевание архитектурным мастерством сродни изучению иностранного языка. Чтобы свободно говорить на любом языке, нужно знать много слов, возможностей их взаимодействия. Так и в архитектуре.
– Какие слова наиболее точно могли бы описать вашу архитектуру?
– Разум и чувство. Но разве слова смогут описать архитектуру?
– Мне важно понять, что для вас самое главное. А у вас бывают сомнения? Нет страха за то, что может что-то не получиться?
Нет. Никогда. Я не боюсь. Я знаю, что у меня получится. Иногда мне нужно испробовать множество вариантов, но за себя я уверен с самого начала. И я принимаю каждый проект очень близко к сердцу, искренне и глубоко погружаясь в процесс поиска решения каждой задачи. Я должен найти свое собственное решение. А найдя его, я уже не колеблюсь. С этой минуты будет именно так, как я хочу. «Знаю, хочу и могу» – думаю, что гармоничное равновесие этих факторов лежит в основе моего профессионального счастья. Многое из всего, что я делаю, продиктовано словом «хочу».
– Но вы же не скажете это заказчику.
– Конечно, скажу. Безусловно, мы можем спорить. Но я пытаюсь убедить заказчика, город, своих сотрудников. Если меня не понимают, я бьюсь, не боясь потерять заказ. Мне важен результат.
