Сергей Семенов: «Нельзя построить целостную систему исходя из интересов отдельных механизмов»

Доцент РАНХиГС – о планировании стратегии изменения городов, образовании чиновников и большой ответственности и недооцененной роли архитектора в городском развитии.

mainImg
В апреле 2018 года стартует образовательная программа «Управление территориальным развитием (УТРО)», организованная архитектурной школой МАРШ и ИГСУ РАНХиГС. Накануне старта мы поговорили с Сергеем Семеновым, кандидатом экономических наук, доцентом кафедры управления проектами и программами ИГСУ РАНХиГС о том, зачем городам нужны изменения, в каких случаях допустимы силовые решения, а также о городе и стране, как системе, и роли архитектуры в ней.

– Сергей Александрович, программа УТРО собирается учить «управляющих» территориями. Что это за профессия и зачем она нужна?

– Говоря о любой территории, будь то регион, мегаполис или небольшой город, мы всегда можем выявить различные части общей экономической системы. Если все это хорошо организовано и собрано в целостный механизм, то это и будет тем фундаментом, который позволит развиваться и экономике и социальной среде, улучшая качество жизни людей. Но сборку системы нужно кому-то делать. Традиционный бизнес на это, на мой взгляд, не способен, потому что он рассматривает территорию как то, из чего можно извлечь прибыль. Но и традиционный чиновник часто видит только те детали механизма, которые он использует в рамках своего функционала. Между тем навык рассматривать систему в целом и на перспективу с учетом интересов всех сторон – необходимое условие для развития территории. Этому навыку мы и стараемся учить наших студентов.

– Откуда в риторике экспертов по городскому планированию, урбанистов появилась безусловная ценность развития территории? Когда на город наступают перемены, он начинает сопротивляться. Это, в частности, хорошо заметно по Москве – столице перемен. Почему считается, что люди хотят изменений?

– Горожане хотят перемен и боятся их одновременно. У всех есть личный и коллективный опыт того, что инициативный дурак страшнее сотни консерваторов.

– Кто сегодня является заказчиком городских перемен?

– Общую стратегию невозможно построить из суммы интересов ее элементов. Ее можно построить только сверху. Кто-то должен проявить инициативу, убедить, что перемены возможны, взять на себя ответственность и начать действовать. Все настоящие изменения сгенерированы не коллективами, а отдельными людьми.

– Оцените Москву как управленческий механизм, в частности в сфере архитектурно-градостроительной политики.

– Одна из проблем Москвы заключается в том, что решения принимались и часто до сих пор принимаются исходя из соображения выгоды для своего горизонта планирования. Может быть, это грубовато прозвучит, но развитием города управляют временщики. Ведь если просчитывать результаты решений на 5 лет, то ты предпринимаешь одни действия, если на 20-30 лет – другие. А если ты хотя бы пытаешься представить, что будет через 100 лет, то это – совершенно иной способ действий и стратегического планирования. Мне кажется, что Москва – это мегаполис, которому, с одной стороны, обязательно нужно долгосрочное прогнозирование, а также сценарии развития, которые охватывают горизонт хотя бы на 20-30 лет вперед. Сейчас решения принимаются исходя из эффективности той или иной инвестиционной площадки для относительно близкого горизонта.

– Короткие деньги – короткие решения?

– Да. Такова типичная современная логика. Возьмем актуальный для Москвы пример, когда данная логика дает сбой: если по городу движутся толпы машин и создают пробки, а попытки расширить улицы и иные действия не приводят к уменьшению этих пробок, то значит, что город в принципе неправильно организован для жителей, вынужденных куда-то ежедневно двигаться потоками личного транспорта. Значит, что-то здесь принципиально ошибочно.

Часто в этом контексте приводят в пример Париж, в котором силовым решением (так называемая «Османизация» Парижа в конце XIX века) были приняты меры, и многие улицы, что называется, «прорезали по живому», снеся дома, переделав все вокруг, превратив тем самым город в более удобную и дружелюбную для горожан жилую среду с возможностью дальнейшего развития. Для изменений в некоторых случаях действительно нужны силовые решения, которые многим могут не понравиться. Но они будут работать на перспективу. А попытки выиграть от продажи, допустим, нескольких территорий или земельных участков, чтобы сегодня пополнить городской бюджет, уже завтра могут обернуться тем, что город будет вынужден дотировать или переделывать эту территорию, потому что она не эффективна.

– В Москве в рамках программы реновации стало принято спрашивать (или имитировать опрос) мнение жителей, проводить слушания, организовывать голосования. Что вы думаете по этому поводу?

– В теории систем есть один принцип, который звучит так: без целеориентирующего воздействия любая система стремится к максимизации своей энтропии, то есть к смерти. Упростив эту формулу получим следующее: если силой или общей идеей не толкать людей в какую-нибудь одну сторону, то они будут тащить в разные стороны. На самом деле, чтобы процесс двигался, интересы людей, безусловно, нужно знать. Стратегия развития города должна соответствовать интересам людей. Но нельзя из коллективного обсуждения, из суммы мнений людей получить стратегию. Как именно спроектировать здание или квартал с учетом того, что ты знаешь интересы людей – это не вопрос советов с людьми, это – вопрос профессиональной деятельности обученных экспертов. Поэтому я считаю, что как архитектор нарисовал – так и правильно. Либо вы просто не того архитектора поставили на позицию, которую он занимает.

– Программу УТРО организуют школа МАРШ, ориентированная на архитектурное сообщество, и ИГСУ РАНХиГС, готовящий государственных служащих. Как за пределами учебных аудиторий в реальной среде взаимодействуют архитекторы и чиновники?

– Я считаю, что деятельность государственных и муниципальных служащих должна быть подчинена интересам развития территории. Госслужащий, на мой взгляд, не должен, вопреки распространенному мнению, управлять, например, тем же городом. Он должен организовывать условия для его развития, объединяя все интересы: жителей, бизнеса, власти.

– То есть чиновник – это все-таки слуга народа?

– Скажем так: речь идет о не столько управленческой, сколько обслуживающей функции.

– Какая роль в вашем варианте городской системы отводится архитектору?

– Что касается роли архитектора и архитектуры в целом, то вопрос о приоритете этой функции в городе стоит особенно остро. Я бы просто не поселился в доме, если кто-то пытался его строить, только управляя строительством, но не имея при этом навыков проектирования и конструирования. Конструктор, с точки зрения технологий, и архитектор, с точки зрения строительства и градостроительства, – это первые лица. Огромные предприятия выполняют то, что придумали конструкторы. Огромные города строятся и развиваются так, как придумали архитекторы.

В эффективной системе обязательно должен быть тот, кто придумывает. В масштабе города архитектор должен быть одним из главных действующих лиц. Его деятельности должна быть дана большая свобода и большее доверие. В современном городском устройстве ответственность архитекторов чрезвычайно высока, но при этом их деятельность крайне недооценена обществом. Не архитектор должен обслуживать интересы бизнес-сообщества или государства. Все наоборот: бизнес-сообщество должно быть вовлечено государственно-муниципальным управлением в реализацию идей тех, кто способен конструировать, проектировать, создавать. Не может быть у корабля десять капитанов. Не может быть стратегия развития арифметической суммой интересов десяти или даже сотни интересов неких управленцев или отдельных функционеров. Кто-то должен брать на себя ответственность, а общество должно доверять тем, кто способен эту ответственность взять на себя и иметь смелость придумать что-то новое.

– Как возникают ошибки при управлении территориями и как их минимизировать?

– Ошибки вырастают, с одной стороны, из той логики и тех регламентов, в которых функционируют государственные, муниципальные служащие разного уровня, а, с другой стороны – из той образовательной среды, в которой они обучаются управлять. Ведь госслужащего традиционно учат чрезвычайно широкому спектру знаний: от использования нормативно-правовой базы и управления финансами до имущественно-земельных отношений, организации закупок, вопросов оценки эффективности проектов, решения социальных задач, развития инфраструктуры и т.д. Считается, что нужно обеспечить чиновнику как можно больший кругозор, чтобы, придя на работу, он там научился на практике, как применять полученные знания.

Но что же получается на самом деле при таком подходе? – Допустим, у человека при выходе из вуза есть в наличии «чемодан» с набором инструментов, которыми он никогда не пользовался, просто знает, о чем они. И вот наш герой попадает, образно говоря, на строительство здания или городского квартала. Его начинают срочно учить на месте, «затачивая» молодого специалиста под конкретные задачи проекта. Так потихоньку он набирается чужого опыта. Других вариантов у него нет – ведь своими «инструментами» он не владеет, поэтому смотрит, как делают его более опытные коллеги, и повторяет их действия, не важно, согласен он с их решениями, или не согласен, эффективны их действия или абсурдны.

– Он просто воспроизводит ту действительность, в которую пришел?

– Да. Он живет и работает в очень сильно зарегламентированной среде, поэтому вынужден перенимать опыт, возможно, далеко не самый хороший. Так вот, программы, подобные УТРО, как раз и направлены на то, чтобы специалист не был «обречен» на воспроизводство решений и правил той среды, в которую он попадет. Принцип работы над реальными кейсами по развитию территорий позволяет занять экспертную позицию и анализировать на местах, что именно требуется для строительства, например, того или иного здания, или реорганизации промышленной зоны, или создания концепции развития парка. Параллельно реальной деятельности наши студенты изучают, какие инструменты бывают вообще. При таком образовательном подходе теория не разрывается с практикой. Такой специалист в большей степени будет готов проявлять инициативу в той среде, куда придет работать, потому что он имеет представление, что вообще-то можно и по-другому строить.

– Почему это возможно только в программах дополнительного образования? Почему нельзя так учить в рамках основного образовательного процесса?

– Образовательная сфера очень консервативна. Многие преподаватели совершенно искренне и не без оснований считают, что они очень хорошо разбираются в том или ином вопросе. Проблема в том, что они всегда рассказывают студентам про прошлое, правила и практика которого скорее всего уже не будут работать, когда студенты окончат вуз. Механизм интеграции преподавателей в текущую практическую деятельность, чтобы они перенимали то, как это делается сейчас, отсутствует. В частности, потому что для обучения и освоения новой реальности просто нет времени. Сотни часов аудиторной нагрузки на преподавателя – это график «в вуз – домой – и обратно» – без экскурсий в реальный мир. Да и в официальной нормативной нагрузке преподавателя такие «экскурсии» не предусмотрены.

С другой стороны, образовательная среда всегда была такой и, наверное, всегда будет. Ее консерватизм – суть системы. Особенно это видно сейчас, когда скорость перемен такая, что подстроить под них академический образовательный процесс практически невозможно. Да я и не уверен, что это требуется.

– За рынком и его требованиями бегать бессмысленно?

– Не стоит. Чем чаще вы меняете вектор движения, дергаете, образно говоря, рулем, тем больше шансов, что вы улетите из дороги в кювет.

– Как потом устраиваются ваши студенты?

– Студенты наших программ MPA – Master of Public Administration (аналог MBA в области государственного и муниципального управления), к которым относится и программа УТРО, достаточно быстро продвигаются по карьерной лестнице после окончания образования. Одни говорят, что мы, дескать, увидели картину мира более объемно, другие – что у них получилась систематизация ранее полученных знаний. Это создает условия для более высокой активности и инициативности. А еще такая учеба формирует новый круг общения и связей.

– А плоды их управленческой деятельности так же объемны?

– Обучение, действительно, позволяет анализировать любую систему с разных сторон, учит видеть и просчитывать варианты. Наши выпускники готовы создавать новое, потому что видят возможности не только для себя, но и для территорий, на которых работают. Очень важно, что они готовы объединять ресурсы. Это не характерно для типичного чиновника, у которого его «земля» – отдельная планета, а территория рядом – отдельная.

– Как сегодня работает управление территориями в масштабе страны?

– Начну ответ с краткого исторического экскурса. Во времена СССР наша страна управлялась по функциональному принципу через министерства и ведомства. И совершенно логично, что общие ресурсные потоки направлялись в нужное русло для решения некой функциональной задачи, новой масштабной стройки, например. Что произошло после разрушения Союза? Страна попыталась управлять всеми компонентами системы не через функцию, а по территориальному принципу. Ничего из этого не получилось, поскольку у территорий не оказалось необходимых ресурсов, а у министерств и ведомств были отняты управленческие полномочия и ресурсы.

Еще один важный момент. В СССР развитие городов, территорий, производственных комплексов осуществлялось по принципу экономического районирования. При этом экономический район мог не совпадать с территориальным делением страны, но он был выделен в отдельную системную единицу, потому что обладал территориально-хозяйственным единством, своеобразием природных и экономических условий, потому что в нем находилась комбинация ресурсов, которая позволяла что-то создавать. Но дробление страны на субъекты федерации разрезало целостный механизм на дольки, объединить которые в единое целое в рамках логики территориального управления практически не реально.

Так вот, эти ошибки в настоящее время исправляются посредством 172 Федерального закона «О стратегическом планировании в РФ». По сути, этот закон восстанавливает централизованное управление всей социально-экономической системы в нашей стране. Так, как это, на мой взгляд, и должно быть. Нельзя построить целостную систему исходя из интересов отдельных механизмов. Это также бессмысленно, как если бы характеристики автомобиля зависели бы оттого, какие интересы проявит коробка передач или двигатель. Ведь даже звучит глупо, не правда ли? А пытаться строить сумму интересов страны из суммы интересов регионов почему-то не глупо. И долгое время так позволяли себе делать. Сейчас от этого бессмысленного и недалекого принципа ушли. 172 Федеральный закон подразумевает, что страна будет планировать свое развитие, по сути дела, шестилетками, сгруппированными в циклы из нескольких таких шестилетних периодов и, что особенно важно – сверху-вниз, от общегосударственных интересов к частным.

– Получается, что в «цифровую» эпоху мы возвращаемся к плановой экономике?

– Речь не идет о восстановлении модели плановой экономики полностью, такой, какой она была в советское время. Происходит восстановление смысловой логики, потому что систему можно строить только от общих системных интересов.

– Кода у нас запланирована первая «шестилетка»?

– Закон официально появился в 2014 году, но некоторые нормативные акты, которые должны сделать закон работоспособным, еще не доделаны. К концу 2018 года все части этой сложной системы стратегического планирования страны должны быть собраны, и закон должен заработать.

– То есть после выборов президента?

– Видимо, да.

– Кстати о президенте. В конце прошлого года на заседании совета по культуре и искусству он поддержал инициативу создания некоего министерства или агентства архитектуры, градостроительства и территориального развития, которое бы «в одном окне» решало бы все задачи. Что вы думаете по этому поводу? Не будет ли это очередной ведомственный «двойник»?

– Я сомневаюсь в возможности решения архитектурных, градостроительных и территориальных задач в «одном окне» в Москве. С другой стороны, компетентный и уважаемый экспертный орган, судя хотя бы по проблемам с разрешительной деятельностью, в этой сфере нужен. Может, там занялись бы всерьез так называемой оценкой регулирующих воздействий (ОРВ) и оценкой фактических воздействий (ОФВ) соответствующей нормативно-правовой базы. А может, в такой организации смогли бы предложить новые принципы развития территорий, в том числе и ограничивающие «близорукость» принимаемых решений, например, предложив эффективный инструментарий обоснования и поддержки принятия стратегических решений. 
Сергей Семенов, доцент кафедры управления проектами и программами ИГСУ РАНХиГС

02 Февраля 2018

Похожие статьи
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
Технологии и материалы
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.
Пресса: «Очевидно, что я неудобна. Со мной тяжело работать»...
На вопрос «Как вас сейчас представить?» Елизавета Лихачева ответила кратко: «Искусствовед». Позади шесть лет директором Музея архитектуры, музеефикация дома Мельникова, год и девять месяцев у руля Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Работы достаточно и сегодня. Мы с трудом нашли время для разговора в ее плотном деловом графике.
На пути к осознанности
Бюро BIG представило проект Международного аэропорта Гелепху – ключевую часть своего мастерплана «Город осознанности» для Бутана.
Классика для статуса
По проекту архитектурной студии AN Architects отель в Великом Новгороде поднял свой статус с трех звезд до уверенных пяти. В интерьерах много мрамора и натурального дерева, номера оформлены в английском стиле, в ресторане же используются русские мотивы: резные наличники, традиционный орнамент, кольчуга.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Акценты для луга
Мы раньше и города такого не знали, Княгинино. А там каждый пятый житель студент, прямо мечта Азимова. Реализованный по проекту ГОРА «Студенческий луг» расположен далековато от университета, зато близко к центру. Главный акцент – покрытая гонтом вышка-«обсерватория». Существенно еще то, что, согласно плану, каждый павильон закреплен за одним из факультетов Нижегородского государственного инженерно-экономического университета.
«Аристократизм, приватность, de luxe… разнообразие»
У Мытного двора в Петербурге не так давно, примерно полгода назад, сменился владелец, класс жилья, проект и архитектор. О проекте мы уже рассказывали по итогам рассмотрения на Градостроительном совете Петербурга. А сегодня беседуем с представителями девелопера о ЖК «Евгеньевский», теперь – de luxe, авторства Евгения Герасимова. Он построен на теме аристократизма и отсылках к разным видам исторической архитектуры, по части которых бюро «Евгений Герасимов и партнеры» – большие мастера.
Полезные связи
Zaha Hadid Architects представили проект мастерплана Наполи-Порта-Эст, который призван оживить заброшенные промышленные кварталы Неаполя и соединить их с центральной частью города.
Архитектура в рельефе
Трансформация исторического здания педагогического института в отель и офисы по проекту CBA architectes дала городу Руан новую смотровую площадку.
Пресса: Советский модернизм, который мы теряем
Общественная дискуссия вокруг судьбы Большого Московского цирка и сноса комплекса зданий бывшего СЭВа вновь привлекла внимание к проблеме сохранения архитектуры послевоенного модернизма
18 лет ожидания
Стартовала реализация проекта Zaha Hadid Architects, начатого еще в 2007-м: это Центр средиземноморской культуры для южноитальянского города Реджо-ди-Калабрия.
Здоровый дух
Для спортивной базы в Зеленогорске бюро «Луч» предложило корпуса, которые свободно размещаются в сосновом лесу, гармонируя с ним скатными кровлями, природными материалами и цветовой гаммой. Также проект предусматривает приспособление бывшего финского усадебного дома, сохранившегося на участке.
Архигибкость деревянной архитектуры
Конкурс для начинающих архитекторов и студентов архиГИБКОСТЬ был организован фестивалем «Древолюция». Задачей было – придумать малогабаритные быстровозмодимые дома оригинальной формы, доступные для последующего воспроизводства в туристической отрасли. Показываем шесть проектов-победителей.
Стеклянная граница оптимума
Очень маленький дом с оптимальной планировкой – 21 м2 – тем не менее включает две роскошные вещи. Во-первых, сауну, хотя и в виде кабины; во-вторых, угол из структурного стекла, изнутри стекло – от пола до потолка. Вот это, правда, роскошь для дома с фанерным конструктивом, что признает и сам автор.
Высота 5642
Институт Генплана Москвы подготовил проект комплексного развития трех горнолыжных курортов Кавказа, получивших статус особых экономических зон туристско-рекреационного типа. Первая из них – Эльбрус. На горе построят новые трассы, канатные дороги и гостиницы, модернизируют станции и приведут в порядок туристическую поляну Азау. Для расширения аудитории и всесезоннной привлекательности развивается сеть экотроп. Рассказываем обо всех этапах подробнее.
Щепотка ностальгии
Кафе-кулинария по проекту студии архитектуры и дизайна OBJCT открылось в Волгограде в здании бывшего Тракторного завода, который сейчас играет роль бизнес-парка. Чтобы воссоздать дух советского времени, архитекторы использовали мозаику, стеклоблоки, растения в кадках, а также терраццо. Фанера и красные акценты сделали интерьер светлым и свежим.
ИТ-городок
На примере первой реализованной очереди квартала «Ю» разбираемся, как будет устроен новый микрорайон Иннополиса. Бюро Т+Т Architects и HADAA сформировали и сбалансировали остроумный мастер-план с разными типами жилья, зеленой артерией, системой площадей и парком в центральной части.
Пресса: Александр Скокан: «Ужас в том, что “Аушвиц” — идеальный...
В начале 1945 года советские войска освободили польский город Освенцим, а с ним и самый известный лагерь смерти, одно из главных свидетельств Холокоста — «Аушвиц». 40 лет спустя архитектор Александр Скокан и художник Иван Лубенников разработали проект реконструкции советского раздела музея-мемориала. Обновленная экспозиция открылась 8 мая 1985 года и просуществовала вплоть до 2013-го, когда ее в очередной раз осовременили. По просьбе «Сноба» публицист, соучредитель и бывший главред архитектурного журнала «Проект Россия» Анатолий Белов встретился с Александром Скоканом, чтобы узнать о правоверном модернизме проектировщиков «Аушвица», искусстве добывать стройматериалы в эпоху позднего застоя и о том, каково жилось в бывшей гостинице для офицеров СС.
Долгожданный герой
Открытия библиотеки в своем районе жители Северного Боулдера в штате Колорадо ждали больше 25 лет. Архитекторы WORKac создали для них удобный и гостеприимный общественный центр.
Тяга к ремеслу
По проекту бюро KIDZ в Тель-Авиве открылась нео-изакая. Учитывая равнодушие горожан к сложным дизайнерским решениям, архитекторы сосредоточились на материалах, освещении и мебели. Такой подход соотносится с японскими понятиями «шокунин» и «коадавари», означающими искусного мастера и внимание к деталям. Единственным предметом декора стала лаковая миниатюра, найденная на блошином рынке.
Компактное построение
В буколическом окружении рисовых полей престижного района Бали Pererenan, на возвышении с видом на океан, Антон Кочуркин и 8Lines, выиграв конкурс, спроектировали апарт-отель. Его уже начали строить. Особенность проекта – оптимальные компактные планировки, он рассчитан на средний достаток.
Черный бутик
Пекинское бюро Fon Studio спроектировало временный концепт-бутик для марки авангардной одежды TBHNP в Шанхае.
Археологический подход
Конкурс на проект реконструкции западного крыла Британского музея в Лондоне выиграла Лина Готме, архитектор Национального музея Эстонии в Тарту.