Павел Андреев: «Не хочу заниматься проектами, которые разрушают социальную среду»

Мастерской «Гран» Павла Андреева в 2016 году исполнилось 10 лет, а работе архитектора в Моспроекте-2 – 20. Говорим о бюро «Гран», о Большом театре и Детском мире, и о том, почему архитектор предпочитает работать в центре города, а не на окраинах.

mainImg
Archi.ru:
– Как и когда была создана мастерская «Гран»?

Павел Андреев:
– В разных ипостасях моя собственная мастерская существовала с 1990 года. Сразу после возвращения из Испании я начал заниматься частной практикой. Потом было совместное бюро с Алексеем Воронцовым и Никитой Бирюковым (бюро АБВ было создано как совместное и названо по первым буквам трёх фамилий: Андреев, Бирюков, Воронцов – прим. Архи.ру). Затем Леонид Васильевич Вавакин и Михаил Михайлович Посохин пригласили меня в Моспроект-2, где я почти сразу вёл достаточно крупные проекты, начиная с филиала Большого театра (Новая сцена ГАБТа расположена на Театральной площади, за ТЮЗом – прим. ред.). Я пришёл в 1996 году, в тот момент, когда я уже подписывал договор на реконструкцию малого корпуса ГУМа. Вавакин сказал: если хочешь делать ГУМ, иди в Моспроект.
Павел Андреев
zooming
Реконструкция филиала Большого театра © мастерская Павла Андреева, 1996-2002

Но сам Моспроект-2 – это огромная проектная машина, в которой одна мастерская могла состоять из ста человек и за год подписывать до 11 закрывающих актов на законченные объекты; не каждый советский институт такое делал. У этой махины были свои преимущества. Например, можно было очень быстро собрать высококлассную команду под любой проект, будучи уверенным в квалификации специалистов. Причём институт работал не только на городской или государственный заказ. До 75 % нашего портфеля составляли коммерческие проекты. Чтобы получать такие заказы, необходимо было участвовать в конкурсах, готовить предложения. Для разработки таких блиц-концепций, проведения исследований нужна была совсем другая команда, более мобильная, с другими приоритетами, которая могла бы быстро реагировать на поступающий от заказчика запрос, готовить предложения, подводить к заключению договора и потом уже, при необходимости, передавать проект для более детальной разработки в Моспроект-2, где ресурс, человеческий и финансовый, был совершенно уникален и позволял справиться с абсолютно любой задачей. Так около десяти лет назад была создана моя мастерская «Гран» – как лаборатория, совмещающая идейное, концептуальное проектирование и исследовательскую деятельность.

– Что было дальше?

Мы развивались постепенно со всей структурой Москомархитектуры, делая довольно крупные работы. Вместе с моим одногруппником Сергеем Бусиным сделали два крупных объекта: реконструкцию здания Лукойла на Тургеневской площади и превратили здание на Пушкинской площади после пожара «Московских новостей» в гостиницу, которая сейчас называется СтандАрт. В «Гран» мы сделали концепцию интерьеров «Детского мира» и начали работать по ревизии некоторых положений проекта Политехнического музея, который сейчас перешел в Моспроект-2, где делается рабочая документация. У нас огромное количество работ было всегда связано с реконструкцией и, в основном, в центре города, и с реставрацией. Мы работали в несколькими федеральными памятниками, Манежем и ГУМом. Это разделено административно, но мне очень сложно разделить себя пополам. Десятилетие «Грана» во многом обеспечило двадцатилетие моей работы в Моспроекте-2. Потому что одно – это линейный цех по выпуску и конвейер, другое – лаборатория, в которой делается концепт.
Реконструкция здания Большого ГУМа © мастерская Павла Андреева, 2000-2002

Но в какой-то момент ситуация на проектном рынке начала диктовать другие требования и «Гран» превратилась в достаточно самостоятельное образование, которое начало выполнять от начала до конца весь комплекс проектных работ. Я пришёл к ещё одной перестройке, раньше мы работали с очень заметными, знаковыми проектами, а теперь проектируем отдельные дома. Но не могу сказать, что я не доволен. Мы выполняем достаточно важные работы, работаем в центре города.

– Каких принципов вы придерживаетесь, работая в центре города? Вероятно, за эти десять лет ваш подход претерпел какие-то изменения?

– Я всегда придерживаюсь формулы, которую узнал двадцать пять лет назад. В чём состоит цель работы архитектора? В том, чтобы профессионально грамотно выполнить условия, поставленные как заказчиком, так и средой, в которой ты работаешь. В этом плане ничего не изменилось.

– А что изменилось?

– В частности сузилась профессиональная специализация. Если раньше мы тратили большое количество энергии на то, чтобы сформулировать задачу, довести её до определения параметров ГПЗУ, на основе которых разрабатывался проект, то на сегодняшний день часть этой работы происходит на уровне городской администрации, задающей нам чёткие ограничения, внутри которых мы обязаны проявлять свою профессиональную грамотность. Мы стремились к этому, но оказались не до конца готовы принять спущенные сверху лимиты. Изменилось отношение заказчиков и всех игроков рынка.

С другой стороны, архитектор начинает принимать участие в выработке решений на ранних стадиях развития проекта, чтобы помочь заказчику уточнить бизнес-концепцию, корректнее сформулировать задание, определить уникальные качества будущего проекта для повышения его имиджа и рентабельности. К примеру для одного из наших проектов гостиниц мы делаем специальный альбом, в котором представлен её «дизайн-код»: стилевой формат, который может быть каким-то образом проявлен и на фасаде, и в дизайне интерьеров, и в униформе персонала. Помните, спектакль «Десять дней, которые потрясли мир» на Таганке? На входе в театр стоял парень с винтовкой и накалывал билеты на штык. Это сразу же задавало определенное настроение и восприятие всего действа. И люди уже начинали в это верить, встраиваться в эту концепцию.

– Теперь и эти функции входят в обязанности архитектора?

– Видимо, да. И мне кажется, это правильно. Лучшие архитектурные объекты создавались внутри каких-то канонов, имеющих ясную логику. Эту логику, систему ограничений нужно самому себе определять. Раньше она заключалась в рамках физических параметров. Сегодня мы её создаем в рамках эмоциональных, психологических, литературных или формальных характеристик, которые заставляли бы поверить в правильность выбранной идеи и следовать за ней. Это необходимое условие для организации любой системы.
zooming
Реконструкция здания Московского Манежа © Мастерская Павла Андреева, 2004-2005
Административно-жилое здание на Малой Трубецкой улице
© Архитектурная мастерская «ГРАН»
Жилой комплекс на Симоновской набережной. Проект, 2016
© Архитектурная мастерская «ГРАН»
Жилая застройка на территории Бадаевского завода. Конкурсный проект, 2016
© Архитектурная мастерская «ГРАН»

– Как Вы для себя формулируете идею, которой руководствуетесь в профессиональной деятельности?

– Для меня, наверное, смыслом является какая-то естественная организация пространства и поиск индивидуального ответа на требования конкретного места. Когда мне удается понять это и найти правильное решение, я счастлив. Больше всего я рад, когда в проекте больше проявляется его собственное внутреннее я, чем моё «я» архитектора.

Когда мы делали «Детский мир», мы использовали для решения сложнейшей проблемы решение, подсказанное самим зданием. В атриуме, который мы открыли, два этажа были нарисованы Алексеем Николаевичем Душкиным, а выше находились еще пять этажей. Как нивелировать разницу между ними? И тогда мы подумали, что это все можно сделать так, как сделал бы сам Душкин – развив тему арок. Проект был очень сложным и, как известно, горячо обсуждался общественностью, нам же удалось примирить всех этим решением. И точно так же корректно мы подошли к проектированию дома на Тверской улице и к реконструкции ГУМа, где мы делали переходные мосты и эскалаторы.
Многофункциональный комплекс в Раменках. Проект, 2013
© Архитектурная мастерская «ГРАН»

В проекте реконструкции Большого театра мы постарались использовать этот же принцип, четко разделяя новое и старое за счёт освоения подземного пространства. Истории реконструкции Большого театра больше двадцати лет. Когда я пришёл в 1996 году в Моспроект, Вавакин рассказал мне о проблеме: у театра нет вестибюля. Гардероб исторически был совсем маленьким, потому что в нём раздевался только партер; бенуар раздевался в бенуаре, ложи в ложах, а галерка вообще никуда не сдавала пальто. Поэтому требовалось найти место и для того, чтобы расширить гардероб. Непонятно было, как расширить вестибюль, не отодвигать же портик. К тому же прямо перед портиком шёл подземный коллектор – и я предложил его отодвинуть поближе к скверу. И мы предложили разместить там двухъярусный паркинг с продолжением гардероба.
Павел Андреев. Атриум «Детского мира». Макет, 2012
Фотография: Юлия Тарабарина / CC BY-SA 4.0
Подземная часть зрительской зоны Большого театра
© мастерская Павла Андреева

Пришлось вырыть 25-метровую яму и построить 100 000 м2, чтобы сформировать новую логику использования обновленного Большого театра, чтобы старый театр оставался старым театром, а всё новое ушло под землю. Разделение начинается прямо на входе. Те люди, которые идут в историческую часть театра, не видят новую. И наоборот. Многие мне говорили, что никогда не замечали на Театральной площади стеклянные павильоны, ведущие в подземный вестибюль. Нам было очень важно добиться симбиоза, при котором две столь разные части не мешали бы друг другу и, при этом сохранялся бы целостность городского ансамбля и единство Театральной площади. В Москве ведь очень мало полноценных площадей, кроме Красной…

– А Триумфальная?

– Да, вот появилась Триумфальная – и сразу стала востребованной. Остальные же площади у нас скорее перекрёстки. Пушкинская пыталась стать площадью, местом, где собирались люди тех или иных убеждений, но не стала. Сейчас там рядом интересна череда внутренних дворов между Пушкинской и Козицким переулком: там обосновалось несколько ресторанов, пешеходный путь очень востребованный, приятная среда… То, что происходит на Малой Бронной, тоже впечатляет. Хотя к сожалению, на сегодняшний день так живёт только центр Москвы.

Сейчас происходит социализация городского пространства, она стала важным критерием оценки проектов. Именно в этом, на мой взгляд, состоит средовой подход. Среда – это среда для жизни и для человека. Раньше вся наша жизнь была сосредоточена внутри нашего жилья. Сегодня люди стали гораздо более открыты всему миру, и хотят получать тот самый уровень общественной жизни, похожий на то, что происходит во всем мире. Человек может получить это личное пространство уже внутри общественного пространства. В городе, на бульваре, в Интернет-кафе, в любом месте. А это уровень жизни в большей степени общественный, чем индивидуальный. Поэтому необходимо формировать пространства для общественной жизни, жизни первых этажей, жизни площадей.

Именно по этим принципам мы делали комплекс «Легион» на Ордынке, стремясь сформировать контрастную и современную, но при этом органичную среду внутри старого города, так, чтобы масштаб нового не испортил Ордынку и Пятницкую. Мы закладывали большое количество открытых публичных пространств, проходов, маленьких площадей. К сожалению, арендаторы и владельцы перекроили эту структуру, изолировав многие пространства.
Площадь между зданиями «Легион-I» и «Росгосстрах» © Архитектурная мастерская Павла Андреева

– Значит, Вы приветствуете новые тенденции интереса к городскому благоустройству?

– Конечно, это совершенно необходимые вещи. Но на мой взгляд благоустройство города сейчас слишком подчинено пиару. Похоже на рекламные журналы с очень красивой обложкой, а внутри газетная бумага. Это, в какой-то степени, вынужденная ситуация, потому что, вероятно, если нет возможности направить огромные силы и средства на кардинальное обновление и реконструкцию, то нужно хоть в какой-то степени улучшить жизнь людей. Она понемногу улучшается, конечно: должен сказать, что я пару раз посетил обновлённые центры обслуживания населения – меня даже шокировало, как теперь легко и просто там всё работает.

Но всё же нельзя забывать, что благоустройство города – это не только плитка на дорогах, а это благоустройство социальной среды, обеспечение её безопасности. А вся та массовая застройка, которая сегодня ведётся и во многом поддерживает финансовое состояние наших архитектурных компаний – она абсолютно деструктивная с точки зрения социального сознания и вообще психики человека. Всё это формируется, к сожалению, и по заказу коммерческих застройщиков, но руками архитекторов. Массовая жилая застройка, все эти моно-образования, которые столь удачно поддерживают финансовое положение наших архитектурных бюро – абсолютно деструктивна с точки зрения социального сознания и вообще психики человека. Зачем строятся эти дома? Только для получения коммерческой выгоды. Это ложный урбанизм. От этого плохо всем: людям, живущим за 1,5–2 часа езды до города, людям, живущим в этом городе, для страны, где в одном городе живет десятая часть всего населения.

Я не умею и не хочу заниматься проектами, которые разрушают социальную среду. Когда-то финская хартия провозгласила, что архитектура – это искусственная среда для человека. Так вот, я не хочу принимать участие в строительстве такой жизни, которую люди проводят внутри квартир и за заборами, а выходя наружу, вляпываются в лужу.

– И у вас есть такая возможность?

– У нас нет амбиций по увеличению объема. Должен сказать, что некоторое время назад мы выиграли конкурс на массовую жилую застройку объёмом 600 000 м2, поделились с Моспроектом-1 и в детальную разработку взяли только часть – 150 000 м2. Но и это – 40 домов в трёх вариантах фасадов. Тогда я понял, что это абсолютно не моя тема.
Подземная часть зрительской зоны Большого театра
© мастерская Павла Андреева

Кроме того, мне сложно строить в чистом поле, в среде, которая не дает каких-то сигналов. Мы сейчас делали какие-то объекты в новой застройке – это достаточно сложно, потому что объект должен быть внутри себя, нужно искать какие-то внутренние элементы, которые не находятся в органической связи с окружением. Я вообще ценю ту архитектуру, которую хочется нарисовать. И когда после возвращения хочется что-то нарисовать. А вот я был в Дубаи, Эмиратах – это экономическое чудо поражает, но как-то за душу не берет, не то что рисовать – даже фотографировать не хотелось. Как-то мы там вылезли из такси на развязке и нам надо было перейти на другую сторону в торговый центр: это был явный риск для жизни, просто ужас.

– Москва лучше?

– Не могу сказать, что Москва для меня – символ удобства. Безусловно, историческая Москва – достаточно своеобразный и достаточно гуманный город, хотя его феодальная структура, которая досталась нам, ведь город почти не был переделан в эпоху капитализма, создает множество сложностей не только в отношении транспорта. Огромные кварталы, гигантские наделы с огородами внутри, которые нам достались, гораздо менее удобны, чем мелконарезанный город – об этом градостроительная теория многие века уже говорит. Мелкие кварталы дают ту самую необходимую капиллярную систему, которая городу позволяет жить на всех уровнях. Мы же сегодня имеем магистральный город, и потребуется немало сил, чтобы организовать в нём второй уровень жизни. 

27 Января 2017

Похожие статьи
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Бродский в кубе
Посмотрели на инсталляцию Александра Бродского IDEA FISSA в выставочном зале музея Иосифа Бродского. Она развивает тему предшествующего объекта, недавно показанного в Милане: там был форум, тут канал; и апеллирует к стихотворению Иосифа Бродского о Флоренции. Хотя на вид – как есть Венеция. Если его правильно, последовательно смотреть, объект вызывает закономерную ах-кульминацию. Но еще интересны хищные птички, шагающие по промышленному городу, в коридорчике справа. Если идете туда, надо коридорчик не пропустить.
«Слово и камень» №3
Альманах современного церковного искусства – издание с аскетическим дизайном и пространными текстами, в том числе со множеством интервью – вышел в третий раз. Новая книжка самая объемная. Пролистали, показываем оглавление и редакционную статью.
Феномен «чистой» архитектуры: читая книгу Карена...
Ученик Юрия Волчка Алексей Воробьев рассматривает книгу, написанную о знаменитом архитекторе-модернисте Джиме Торосяне учеником Торосяна Кареном Бальяном; и вышедшую недавно в издательстве TATLIN. Рецензия получилась прочувствованной, подробной – превратилась в эссе, где подзаголовок книги – Maestro di bellezza – становится отправной точкой для размышлений о красоте и ее преобразующей роли, со ссылками на Умберто Эко и Владимира Соловьева. Такая рецензия – сама по себе размышление о судьбе профессии архитектора.