Максим Атаянц: «Я постоянно рисую. И на выставке тоже буду рисовать»

Последователь классической архитектурной традиции и поклонник античности – о выставке своих рисунков в Пушкинском музее, о том, на ком держится единство европейского культурного пространства, и о первой встрече с древностью.

Юлия Шишалова

Беседовала:
Юлия Шишалова

14 Декабря 2016
mainImg
0 – В октябре Вы получили международную премию «Мыс Цирцеи» в номинации «Архитектура и искусство». Но ведь персональная выставка в ГМИИ им. А.С. Пушкина, которая открывается 17 декабря, с этим никак не связана?

– Получение премии стало для меня полной неожиданностью – я узнал о ней от организаторов за неделю до вручения. А выставка в Пушкинском музее потребовала полугодовой подготовки. Так что это просто совпадение, хотя и радостное.

– Вообще до того, как Вы эту премию получили, Вы о ней что-то слышали?

– Теперь я вспоминаю, что слышал, но применительно к политическим деятелям – когда-то ее получил, например, Владимир Владимирович и итальянский премьер-министр. Но я не догадывался, что художественно-культурные номинации у них тоже есть.

– Интересно, что в русских пресс-релизах ваша номинация значится как «Архитектура и искусство», а в итальянской версии – это «Современная архитектура и античная история».

– Ну что же – лично мне обе версии нравятся и обе подходят.

– Как Вам кажется – почему Вы получили эту премию сейчас? Что послужило триггером?

– Сложно сказать – никаких специальных действий я не совершал и не номинировался. Но для меня это, конечно, честь. Как я понял, лауреатами премии становятся те, кто держит на себе единство европейского культурного пространства. Я не могу к себе отнести столь высокие слова, но всю жизнь занимаюсь античностью, мысленно на неё во всем опираюсь. А наша страна не только относится к Европе, но географически составляет довольно большую её часть – и культурную, вне всякого сомнения, тоже. Так и получается, что моя деятельность «поддержанию единства» вполне способствует.

– Значит, все-таки итальянская формулировка точнее и ближе?

– Да, наверное.

– А Вы знаете других архитекторов, получивших «Мыс Цирцеи»?

– Архитекторов не вспомню, но на меня произвело впечатление, что вместе со мной эту премию получал Вим Вендерс [известный кинорежиссер из Германии – прим. ред.]. Чрезвычайно позитивным результатом стало и знакомство с нашим бывшим министром культуры Александром Авдеевым, который сейчас полномочный посол России в Ватикане. Он всегда был мне очень симпатичен, и при личном общении оказался действительно очень приятным интеллигентным человеком.

– Давайте вернёмся к вашей выставке. Чем она принципиально отличается от предыдущих?

– Их было не так уж и много. Я участвовал в выставке в Третьяковской галерее «Только Италия» в 2013 году и в одноименной выставке в Риме в Национальном музее графики в 2016-м. А из персональных выставок, кажется, была всего одна, но очень сильная – в Музее архитектуры, ещё при покойном Давиде Саркисяне в 2008 году. 60 рисунков, около 200 фотографий – мы заняли всю Анфиладу. Я к тому моменту как раз совершил целый ряд поездок по Северной Африке и Ближнему Востоку – по тем местам, которые сейчас из-за политической ситуации много лет будут недоступны. В Пушкинском я покажу, например, рисунок греческого храма на территории Ливии – увидеть его вживую сейчас едва ли возможно. Следующая моя большая выставка, кстати, будет снова в Риме, в конце 2017 года.
Скена театра в Пальмире, Сирия. Максим Атаянц, 2005
Театр Марцелла. Максим Атаянц

– Почему выставка в Пушкинском – «Римское время»? Ностальгия по прошлому или намек на то, что «Римское время» ещё не прошло и продолжается до сих пор?

– Поскольку я часто рисую античность, то на выставке, в основном, собраны рисунки разных лет, посвященные архитектуре Римской империи. Правда, и Греции тоже, и каких-то отдаленных провинций, но все это, скажем так, дошедшие до нас здания и фрагменты классической античности. География разная, а эпоха по нашим понятиям одна – поэтому «время». Хотя есть и рисунки, отобранные для выставки потому, что в них главным героем выступает сегодняшний Рим. И на них, как можно догадаться, не только античность – они более целостно показывают современный контекст этого уникального и очень любимого мною города. Так что слово «римское» выступает в двух ипостасях.

– За какой период написаны работы?

– Самая ранняя – это чуть ли не 1991 год, а самая поздняя закончена неделю назад. Получается срез за четверть века – при желании можно проследить, как менялись со временем мои манера и представления как художника, если это кому-то любопытно. А можно просто заглянуть в специально выпущенный прекрасный каталог. Даже в отрыве от выставки получилось очень интересное издание: в нём есть три серьёзных вступительных текста и научная статья.
Храм Афины в Пестуме. Максим Атаянц, 1992

– Кто же выступил автором?

– Вступительные тексты написали три разных человека. Первый – Наталья Веденеева, заведующая отделом графики Пушкинского музея и куратор моей выставки. Второй текст, пользуясь знакомством и дружеским расположением, я попросил написать Аркадия Ипполитова, замечательного искусствоведа и куратора из Эрмитажа. А ещё где-то год назад через facebook я познакомился с археологом из Греции Катериной Лиаку. Потом мы встречались лично, и она тоже написала вступительный текст. И – ту самую научную статью: о том, как изображалась архитектура в античности – какой её видели современники. Это же очень интересно!

– При вашей занятости – когда Вы успеваете рисовать? Как часто Вам это удаётся?

– Минимум раз в месяц. Обычно это происходит во время поездок с лекциями или для научных изысканий. Могу и специально поехать. Слава богу, к своему возрасту я заработал определенную свободу действий и могу себе позволить периодически садиться в самолет, лететь в Рим и дня три там рисовать.

– Когда Вы сделали свой первый рисунок – помните?

– Думаю, года в полтора – как все дети. Потребность рисовать была всегда. Ведь рисунок – это такой очень важный синтетический вид человеческой деятельности, который одновременно нагружает и зрение, и руку, и голову, и позволяет осваивать окружающую действительность особенно интенсивным способом. Я же постоянно рисую и плохо себе представляю, как бы я жил, не имей я такой возможности. Даже в процессе выставки я буду рисовать – не все три месяца, конечно, но тоже стану «экспонатом». Будет перформанс в лучших традициях современного искусства – художник, рисующий Греческий дворик в Греческом зале.
Памятник Лисистрата в Афинах. Максим Атаянц, 2015

– А какое архитектурное сооружение Вы нарисовали первым?

– Судя по всему, это произошло во время учебного процесса. Когда в Рязани, где я родился, я поступил в детскую художественную школу, и в первое же лето нас повели писать с натуры акварелью рязанский кремль XVII века. Там и собор есть великолепный.

– Кстати, почему Вы поступили на архитектуру именно в Академию художеств? До Москвы и МАРХИ из Рязани ближе, чем до Санкт-Петербурга...

– У российской архитектурной школы две основных ветви: одна «выросла» в Академиях художеств, вторая идет от Баухауза и ВХУТЕМАСа – это как раз МАРХИ. И второй вариант, как подтвердила и практика, мне не близок. При том что МАРХИ прекрасный вуз, и я отношусь к нему с большим уважением. Но выбор в пользу обучения в Академии художеств был однозначный. В первый год я, правда, не поступил: мне было 17, я был плохо подготовлен и за один из экзаменов по рисунку получил «двойку». Родители сказали: не теряй год, иди в ЛИСИ – бывший Ленинградский инженерно-строительный институт, который сейчас называется ГАСУ (архитектурно-строительный университет). Он, в свою очередь, образовался из Института гражданских инженеров, который существовал в Петербурге в начале прошлого века. Первый месяц я даже посещал в нём занятия – но не пошло. Решил, что лучше потрачу этот год на подготовку и все-таки поступлю в Академию. Так и произошло. И вот я с 1983 года там – с тех пор фактически и не уходил. Сначала долго учился, 11 лет (включая армию и академические отпуска), потом начал преподавать.
Арка Януса на Форуме, Рим. Максим Атаянц, 2015

– А как Вы впервые попали в Рим? Наверняка у Вас остались яркие воспоминания об этом визите.

– А как же! Это было уже после окончания Академии, мне 29, и усилиями нынешнего ректора Семена Михайловского (а тогда – молодого преподавателя) меня отправляют в летнюю архитектурную школу имени Принца Чарльза. Первая её часть проходит в Италии, а вторая – в Биаррице во Франции. И вот представьте: 1995 год, человека – такого восприимчивого и жадного до впечатлений, как я, – сажают на самолет в России (а жизнь тогда все-таки сильно отличалась от общеевропейской) – и высаживают прямо в Риме. Впечатление фантастическое!

Расскажу одну историю из той поездки, которую я поведал Ипполитову, а он изложил в каталоге к моей выставке. Водил нас по Риму прекрасный английский историк архитектуры, Марк Уилсон Джонс, показывал все эти барочные дворцы. И вдруг – мы проходим среди узких переулков на площадь, и я вижу сооружение, с которым, я сразу понимаю, что-то не то. Стоит передо мной огромная коринфская колоннада, частично выступающая из стены. И вроде бы похожа она на то, что я уже видел, но от неё веет такой древностью, что я вижу, как на камне проступают следы геологических процессов. Нечто совершенно невыразимое!

Это было первое античное сооружение, которое я увидел живьем, – как я теперь знаю, боковой фасад храма божественного Андриана, построенного во II веке, вмонтированный в стену папской таможни. В этом году я наконец его нарисовал, и на выставке этот рисунок займёт почётное место.

– Любовь к Риму, к римской античности находит отражение в вашей архитектуре?

– Говорят, что да. И я даже не то чтобы нахожусь под влиянием античности – я просто использую этот язык и выразительные средства для решения совершенно других, современных задач. Очень часто одно на другое хорошо ложится. Никогда у меня не было попыток создать какое-то «древнее» сооружение – это тупиковый путь. А вот композиционно мыслить так, как это делали мастера в древности – с их материалами и задачами, – вот это мне кажется интересным, и так я и стараюсь делать.

– В таком случае свою собственную архитектуру – уже построенную с натуры – Вы хоть раз рисовали? «Город набережных», «Солнечную систему»?

– Комплексы нет, но для своего очень хорошего друга я построил в Феодосии дом. И однажды, будучи в гостях, сел и нарисовал его. Честно сказать, странный был опыт. Результат нормальный, но само ощущение, наверное, можно сравнить с тем, как художник пишет автопортрет.

– Как Вы определяете – что достойно карандаша, а для чего достаточно объектива фотокамеры?

– Поскольку я и снимаю тоже (некоторые считают, что не бездарно), у меня нет попыток выстроить иерархию. Объектив фотокамеры и карандаш решают абсолютно разные задачи. Рисунок – это большая исследовательская работа, когда ты переносишь изображение на бумагу через голову. И невозможно заранее оценить, что достойно того, чтобы быть нарисованным. Скорее, заставляют начать рисовать какой-то мотив, или общий вид, или ракурс. Причем если на архитектурных фотографиях люди часто мешают, и хочется поймать момент, когда их нет в кадре (и я даже наловчился это делать), то в сюжеты рисунков я, наоборот, активно включаю людей. Совершенно современных и занимающихся вполне современными делами – палками для «селфи» размахивающих, например. Для меня это способ показать разные скорости движения «ленты времени». Античное здание меняется медленно. Дома вокруг возрастают и опадают уже в более быстром темпе. Ну, а люди на этом фоне живут стремительно до сумасшествия. И это тоже – про «Римское время». 

14 Декабря 2016

Юлия Шишалова

Беседовала:

Юлия Шишалова
Похожие статьи
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Устойчивость метода
ТПО «Резерв» в честь 35-летия покажет на Арх Москве совершенно неизвестные проекты. Задали несколько вопросов Владимиру Плоткину и показываем несколько картинок. Пока – без названий.
Сергей Надточий: «В своем исследовании мы формулируем,...
Недавно АБ ATRIUM анонсировало почти завершенное исследование, посвященное форматам проектирования современных образовательных пространств. Говорим с руководителем проекта Сергеем Надточим о целях, задачах, специфике и структуре будущей книги, в которой порядка 300 страниц.
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?