Перерождение промзон: технопарк как место для работы и жизни

Интервью с выпускниками школы МАРШ – авторами концепции превращения комплекса ВНИИМЕТМАШ в Москве в научно-промышленный технопарк.

mainImg
В ближайшее время Правительству Москвы будет представлен проект выпускников архитектурной школы МАРШ 2016 года, команды «Промкод» – концепция создания первого столичного научно-промышленного технопарка на базе Всероссийского научно-исследовательского и проектно-конструкторского института металлургического машиностроения имени академика А.И. Целикова на Рязанском проспекте. Эта идея, в случае ее одобрения, поможет создать на ВНИИМЕТМАШ (ВММ) площадку для инженеров, где они смогут получать практические навыки, обмениваться опытом и знаниями, работать и жить, а компании, разместившие свое производство на этой территории, без труда найдут там высококвалифицированные кадры и всю необходимую промышленную инфраструктуру. О том, как родилась эта идея, чьим опытом вдохновлялась команда и почему в технопарке обязательно нужен бассейн мы побеседовали с авторами проекта Ильей Токаревым и Анной Будуновой из команды «Промкод».

Команда «Промкод» (слева направо): Павел Сурков, Дмитрий Балыков, Анна Будунова, Илья Токарев, Анастасия Воротникова, Александр Егоров. Фото: Сергей Носов / www.snfoto.ru



– Как вы познакомились со школой МАРШ и почему решили учиться там?

Илья: Два года назад наши друзья и коллеги из МАРШа работали над проектом «Новая ивановская мануфактура» (НИМ). В числе авторов была моя подруга Татьяна Гренадёрова – мы с ней яхтенные капитаны и вместе ходим на регаты, много общаемся, обмениваемся опытом. Однажды она написала, что у нее есть вопрос ко мне как к архитектору: она работает над проектом завода, и ей нужен совет.

В процессе обсуждения мы придумали следующую концепцию. Есть много креативных площадок – FLACON, Artplay. В чем их главное преимущество? Не в том, что у них имеется столько-то арендаторов, а в том, какие это компании. Через эти компании ты и привлекаешь внимание к своей площадке. Значит, в проекте НИМ надо собрать людей, создающих атмосферу, а в результате уже появится «бренд» мануфактуры. Потом я сходил на несколько защит проекта НИМ, и эта тема все больше меня интересовала, совпадая с моими внутренними установками.

Со времен института мы с друзьями не видели развития в архитектуре. Проекты заканчиваются одним зданием либо кварталом: всегда есть какой-то логический конец. При этом на тебя наложены явные ограничения в виде желаний заказчиков, перебороть которые не всегда получается. Часто роль архитектора сведена к рисованию фасадов, красивых иллюстраций, а дальше слышишь: «Спасибо, мы сами все построим и решим». Эта установка не очень правильна. Мы поняли, что надо уходить в сторону девелопмента, но куда – непонятно, потому что преимущественно это строительство жилья, и это не ответ на наш вопрос. Но тут я узнал, что в МАРШе есть подходящая по теме совместная с РАНХиГС программа, по которой учатся мои друзья.

Анна: Я знала про эту программу с самого ее запуска и давно рассматривала вариант дополнительного образования в рамках своей профессиональной деятельности архитектора-градостроителя.

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– Из трех тем, которые были предложены для работы в ваш учебный год, вы сами выбрали развитие территории ВММ?

Илья: У нас был плотный тимбилдинг в начале учебного года. С нами работал психолог, формулировал нам задачи, и по результатам их выполнения создавал проектные группы, среди которых и распределялись темы.

Анна: Изначально нам достались две промышленные территории. Но работа с одной из них не сложилась: собственнику это было не нужно. Он давно банкротит завод и планирует продать все капитальные строения. Ждет, когда придет хороший застройщик и предложит интересную цену, и, чтобы продать объект максимально выгодно, ему понадобилась концепция развития. А после проверки его юридического лица выяснилось, что собственник не чист: за ним числится много нехороших историй по правовым вопросам.

С ВММ было совсем иначе, его собственник – Правительство Москвы – был заинтересован, генеральный директор Александр Пироженко также очень хотел развивать завод. Можно сказать, что благодаря ему и родилась идеология проекта. На самой первой встрече с ним прозвучала фраза: «Я хочу создать Стрелку для инженеров». Мы за это «зацепились», потому что у архитекторов-урбанистов создана творческая среда, где постоянно идут движение и обмен опытом, а для инженеров такого места, где «варятся» лучшие умы, увы, нет.

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



- Когда вы впервые встретились с генеральным директором ВММ?

Илья: На четвертый–пятый день после старта программы, и дальше наша команда постоянно встречалась с Александром для презентации работы над проектом. От него всегда поступала обратная связь, пожелания, а серьезных замечаний не было. Тем более, что все решения, предлагаемые по площадке, были результатом анализа потребностей местных жителей, существующей застройки района, возможностей производства. Александр за полгода до нас смог привлечь опытную команду профессионалов – Петера Гебхардта и Рафаила Гайнатуллина, которые уже занимались строительством и запуском индустриальных парков. Сейчас они ищут резидентов, заключили соглашение с немецкой программой среднего специального образования, с первым иностранным резидентом – итальянской компанией по производству лентопильных станков, благодаря чему она на 70% разместила производство в России.

– Среди изменений, которые вы предлагали, основной пункт – это создание инфраструктуры для жизни и комфортного пребывания на площадке – спортивная, социальная, образовательная среда. А были ли предложения по индустриальной части?

Илья: Мы оценили промышленный потенциал, нашли «узкие места» с точки зрения текущего производства, однако выразили уверенность в необходимости его сохранения. Индустриальный парк создается не на пустом месте, нет необходимости искать якорного резидента, так как есть сам ВММ. Многие идеи, к которым мы пришли в рамках разработки концепции, предлагали и Правительство Москвы, и команда ВММ – они все предусматривают сохранение производства.

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– То есть для города выгоднее сохранить на этой территории промышленное производство?

Илья: Застройка жильем неперспективна в силу ряда причин: кризис, падение реальных доходов населения, провал в демографическую яму – рынок сужается, при этом стоимость жилья не падает. Москва сейчас живет в концепции «промка в промку»: все живые производства по возможности насыщают новыми смыслами и обязательно сохраняют. Для чего это делается? Во-первых, это конкретные рабочие места. Не те виртуальные, которые указывают девелоперы, когда строят очередной жилой высотный комплекс с офисными этажами и торговыми площадями. Количество рабочих мест, предоставляемое на производстве, намного больше, чем возможности любого жилого района. Во-вторых, это вопрос экономики. Город тратит на каждого жителя около 150 тысяч рублей в год – это инфраструктура, обслуживание и т.д. Работающий житель города приносит в виде налогов примерно 180 тысяч рублей. Кого лучше стимулировать? Вывод очевиден.

Анна: Это спорный вопрос. Москва – столица большой страны. Люди сюда стремятся, переезжая вместе с семьями, и спрос на жилье будет всегда, но вопрос – в каком объеме и на какое именно жилье? Последние аналитические статьи показывают, что более 20% площадей в новых жилых комплексах пустуют, они не проданы.

Илья: Есть мировой опыт, есть российский опыт – они совершенно разные, и нет единого рецепта по развитию промышленных территорий: застраивать их жильем и офисами или сохранять как индустриальные объекты и инвестировать в имеющееся производство. Наш проект – это учебная модель, она не является заказом или предметом тендера. Результаты проекта легли в основу концепции развития территории ВММ, которая будет представлена Правительству Москвы, и это уже победа.

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– Расскажите подробнее про предложенные изменения. Что и почему вы решили привнести в данную территорию, как определяли потребности и оправданность решений?

Илья: Мы сделали несколько пакетных предложений с точки зрения реконструкции и адаптации объектов под нужды ВММ, резидентов будущего промышленного технопарка и жителей прилегающих районов. Например, на территории есть знаковое здание «Берлин», которое было построено в советское время немцами. Внутри размещен физкультурно-оздоровительный комплекс с теннисными кортами и детской секцией кикбоксинга, но здание частично используется как склад. Мы сразу предположили: если есть потенциально возможный спортивный объект в пешеходной доступности от жилых кварталов, у их обитателей может быть запрос на спортивные услуги, тем более что на соседней территории бывшего завода «Молния» сейчас полным ходом идет строительство многоэтажного жилого квартала 21/19. Провели исследование: действительно, запрос существует. Немедленно возникли следующие вопросы: каким должно быть функциональное наполнение фитнес-центров, на основе чего выстраивается бизнес-модель? Нужен ли бассейн? Какой режим работы в приоритете?

В нашей команде есть Дима Балыков, архитектор-реставратор и профессиональный спортсмен, он сделал аналитику: фитнес-центры не работают на экономику района, они работают на поток. Примерно 20% посетителей – жители ближайших районов, остальные – люди, ежедневно проезжающие мимо на машине по пути на работу или домой. В нашем случае такой поток есть – это Рязанский проспект. Есть база, которую мы можем развивать, и запрос от потенциальных потребителей. Таким принципом мы пользовались для обоснования всех наших предложений: коворкинг, образовательный центр, фитнес-центр, гостиница – эти инфраструктурные объекты сегодня обязательны. В некоторых странах в требованиях к новому индустриальному или техно- парку прописано, что у тебя должна быть развитая социальная инфраструктура (школы, детские сады, образовательный центр).

Анна: Технопарки в Азии, Сингапуре, существующие уже 20 лет, думают о следующей ступени развития – инфраструктурном наполнении территорий. Они ставят на первое место создание среды для работы, чтобы на территории можно было жить или долго пребывать, могли учиться дети, имелись дополнительные услуги: фитнес-центры, парки, рестораны для семей рабочих. Инфраструктурные объекты, которые прилагаются к индустриальному парку, должны работать как на его нужды, так и на внешнюю среду.

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– В российских парках уже есть такое?

Анна: В российском опыте этого нет. Самым лучшим, образцово-показательным проектом считается «Химград» в Казани. Но нужно понимать, что туда было вложено огромное количество государственных денег. Одновременно есть опыт Тверской и Калужской областей, где компании строили свое производство, жилые многоэтажные дома для рабочих, целые поселки с детскими садами, школами, инфраструктурой. Квалифицированные кадры собирали по всей стране. Естественно, эти люди не готовы были работать вахтовым методом, они планировали там жить – это нормальная практика. Вопрос, что будет с этими поселками лет через тридцать: не превратятся ли они в моногорода.

– Индустриальный парк и технопарк: в чем разница между ними, и насколько она принципиальна для вас?

Анна: Команда «Промкод» сотрудничает с Ассоциацией индустриальных парков. Безусловно, мы понимаем разницу. У большинства людей индустриальные парки ассоциируются с потоковым производством: не очень современным и экологически чистым, которое обычно выносят за пределы города. В них может быть не более 20% офисной части, все остальное занимает производственно-складская функция. В промышленном технопарке порядка 30% – это непрофильные резиденты, которые выполняют функцию дополнительного источника дохода. Мы в эти 30% закладывали образовательную функцию, коворкинг для инженеров, детский технопарк и другие объекты среды для жизни. Мы считаем, что на горизонте 10–15 лет производства внутри Москвы не будет, либо оно станет высокотехнологичным и экологически чистым. Поэтому, до сих пор мы настаиваем на более адаптивной формулировке «научно-промышленный технопарк».

Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– Если говорить об образовательной функции, вы упомянули, что руководство ВММ хочет привлечь молодые кадры, инженеров, создать для них привлекательную среду. Уже есть конкретные договоренности?

Илья: Да, за время работы собрали некий образовательный пул. Есть соглашение с Германией по подготовке специалистов. Встречались с заведующим кафедрой «Машиностроительные технологии–10» МГТУ им. Н.Э. Баумана, бывшим деканом факультета МТ Александром Григорьевичем Колесниковым, он хочет участвовать в развитии образования на площадке: МГТУ думает привнести на территорию свои образовательные инициативы. Познакомились с руководством нескольких колледжей, готовых войти в такой пилотный образовательный проект. На данный момент этот пул образовательных организаций «стоит на низком старте», участники ждут решения города о судьбе площадки.

Анна: Если будет принято решение о создании парка, о выделении средств на развитие площадки по нашей модели, можно будет инициировать обсуждение создания учебной программы по подготовке инженеров и управленцев в области металлургического машиностроения, продаж и проектного управления. Сейчас у молодежи есть запрос на многопрофильное образование, когда ты всю жизнь чему-то учишься, изучаешь смежные дисциплины и, в конечном счете, можешь быть как управленцем в области промышленного инжиниринга, так и инженером. Общаясь с инженерами, пытающимися запустить подобный формат в «Сколково», мы поняли, что сейчас в Москве нет пространства, где инженеры могли бы обмениваться опытом, постоянно получать образование, профессионально развиваться.

zooming
Концепция развития территории ВНИИМЕТМАШ © «Промкод»



– Какова примерная стоимость проекта, а также сроки реализации и ее основные этапы?

Анна: За полтора года три команды высчитывали консолидированную финансовую модель индустриального парка. Сам ВММ, команда «Промкода» и ГУП «Агентство промышленного развития Москвы» – структура, в задачи которой входит развитие и поддержка промышленных объектов в черте города. Везде горизонт окупаемости – за пределами 10 лет, так как это производственная площадка. Для комплексного развития территории необходимы инвестиции в размере 6 миллиардов рублей – при полной производственной загрузке и полностью сданных в аренду помещениях.

Илья: Это если производство ВММ станет более эффективным, а помещения комплекса – профилируются и адаптируются, повышая привлекательность площадки для новых резидентов, которые придут уже ради статуса резидента индустриального парка.

Анна: Согласно дорожной карте, будет два этапа развития. Первый – реализация концепции развития производства ВММ до начала 2018 года, примерные инвестиции – 660 млн рублей. Среди задач: загрузка производства под заказ, оформление земельного участка (так как половина территорий не оформлена в собственность и даже не поставлена на кадастровый учет, а это достаточно долгий процесс), расчистка территорий, реконструкция Московского опытного завода, строительство полноценного производственного комплекса с обслуживающим корпусом и новых помещений для резидентов. За счет переселения в новые корпуса на освободившейся территории будет идти снос либо реконструкция существующих объектов.

Второй этап – реализация концепции индустриального парка, которая начнется во второй половине 2018 года. Там основные задачи – привлечение инвестиций и резидентов, подготовка инфраструктуры и оборудования, строительство коммерческих и прочих объектов, вторая очередь сноса и строительство корпусов. К 2021 году должна быть начата полная эксплуатация заново отстроенных коммерческих площадей.

– Расскажите о «Промкоде»: кто чем занимался, как была устроена работа в команде?

Илья: Я архитектор-урбанист, Анна Будунова – архитектор-градостроитель: по сути, мы оба выполняли роль руководителей проекта. Александр Егоров, инженер – выпускник МГТУ им Н.Э. Баумана, профильной кафедры ВММ. Его отец учился и работал здесь, можно сказать, у них династическая связь с ВММ. Саша выступал в роли эксперта в области машиностроения, промышленного инжиниринга. Без него было бы трудно получить всю необходимую информацию внутри ВММ. Он прорабатывал образовательную часть в области инжиниринга. Дмитрий Балыков, архитектор-реставратор, занимался в рамках проекта спортивным блоком. Также он автор архитектурной концепции облика всей территории и реконструкции зданий. Анастасия Воротникова, PR-специалист, собирала аналитические данные, обрабатывала информацию. Позже к работе команды подключился ее отец, Александр Воротников, советник в Министерстве экономического развития. На Facebook до сих пор «живет» закрытая группа, посвященная нашему проекту, там он постоянно делится полезной информацией и советами. Он подсказывал, в какую сторону развивается металлургическая отрасль, какие виды квалификации появляются, и какие специалисты будут нужны. Павел Сурков, инженер транспортных систем, занимался развитием транспортной инфраструктуры, сделал большой блок аналитики по образовательной программе.

Анна: Распределение задач происходило в ходе обсуждения. Мы вместе приходили к общей концепции, потом смотрели, кто наиболее эффективно сможет выполнить данную часть работы, пытались использовать какие-то приложения. Естественно, отталкивались от учебной программы: были задачи, которые мы должны были решать в срок.

Вы будете реализовывать этот проект?

Анна: Пока нет такой договоренности, но мы стараемся держать руку на пульсе, так как его судьба нам не безразлична. Как только поступит предложение о сотрудничестве – мы только «за». Сейчас готовим графический макет с демонстрацией развития территории и указанием функционального наполнения. Попробуем донести до мэра его идеологическую составляющую, связанную с непрерывным обучением кадров на всех этапах образования – от детского сада до первой работы. Этот проект стал бы имиджевым для Правительства Москвы и города в целом, несмотря на то, что с точки зрения инвестиций это менее привлекательно, чем строительство нового жилья.

– Как отразился опыт работы с промышленными территориями на ваших личных «траекториях развития»? Видите для себя дальнейшую работу в этой области?

Анна: Опыт пригодился и сейчас продолжает помогать. Например, был период сотрудничества и прямой работы с Агентством промышленного развития, Ассоциацией индустриальных парков. Дальше будем продолжать работать как команда и придерживаться той идеологической составляющей, которую изначально закладывали в «Промкод».

zooming
Презентация проекта в школе МАРШ



– Программой МАРШа в итоге остались довольны?

Илья: Да, первоклассные эксперты. Из трех выпусков, которые уже были в МАРШе, мы первые отбили деньги, потраченные на обучение (смеется). Мы приобрели много полезных контактов и получили умения и навыки, позволяющие решать задачи в области комплексного развития промышленных территорий.

Для этого развития есть как минимум пять принципиальных сценариев. Первый решает проблему промышленных территорий через сохранение и развитие. Находим в существующем производстве «узкие места», даем рекомендации, улучшаем среду, но сохраняем первоначальный функционал площадки – случай ВММ.

Второй случай – перепрофилирование и адаптация. К примеру, есть производство и промышленная территория вокруг него, находящиеся в плохом состоянии по причине изменений в экономике отрасли. На его основе мы создаем новый производственный кластер, отвечающий современным требованиям, скорее всего – другого профиля, формируем резидентскую политику. Например, производили станы, а будем делать роботов.

Третий тип – условный FLACON, творческий кластер. Похожие по типу компании, собранные в одном месте, взаимодействуют друг с другом и оказывают комплексные услуги клиенту или производят продукты с высокой добавленной стоимостью, привлекая подобным единством других резидентов.

Четвертый вариант – производственные креативные кластеры. В России есть подобный опыт, но пока он в зачаточном состоянии. Например, концепция развития завода «Кристалл» как креативной площадки, где размещаются производители мебели, одежды, ювелирные мастерские, ремесленные лавки, театральные школы. У ребят получилось, порядка четырех–пяти компаний, которые пришли туда вначале и относительно успешно работают, постепенно захватывая все больше пространства. При этом территория «Кристалла» развивается как производственный кластер независимо от резидентов.

Пятый сценарий – это музеификация промышленной территории, что на сегодняшний день в мире достаточно популярно. Есть множество подходов к сохранению исторического индустриального наследия. Например, создание на основе, как правило, заброшенного производства, парка, который становится центром нового городского района и сохраняет в себе в качестве живописных руин историю промышленности страны.

Нужно отметить, что этим варианты развития промзон не исчерпываются. Есть множество подходов, работающих на благо всех участников: инвесторов, принося дополнительную прибыль; муниципальных властей, формируя новые рабочие места или снимая социальную напряженность; граждан, создавая комфортную среду с теми же местами труда и отдыха.

07 Ноября 2016

Похожие статьи
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
Сейчас на главной
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.
Y-школа
По проекту «БалтИнвест-Проект» в Гатчине построена школа на 800 учеников. Лучевая планировка позволила разделить младшую и старшую школы, а также спортивный блок, обеспечив помещения большим количество естественного света. На многослойны фасадах оштукатуренные поверхности сочетаются с навесными элементами разных цветов и фактур.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
Краеугольный храм
В московском Музее архитектуры на днях открылась выставка, посвященная всего одному памятнику средневековой русской архитектуры. Зато какому: Георгиевский собор Юрьева-Польского это последний по времени храм, сохранившийся от домонгольского периода. Впрочем, как сказать сохранившийся... Это один из самых загадочных и в то же время привлекательных памятников нашего средневековья. Которому требуется внимание и грамотная реставрация. Разбираемся, почему.
Блеск глубокий и хрустальный
Новый клубный дом про проекту ADM architects спроектирован для района Патриарших, недалеко от Новопушкинского сквера. Он заменит три здания, построенных в начале 1990-х. Авторы нового проекта, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, сделали ставку на разнообразие трех частей объема, современность решений и внимание к деталям: в одном из корпусов планируются плавно изогнутые балконы с керамическим блеском нижней поверхности, в другом стеклянные колонны-скульптуры.
Фасад под стальной вуалью
Гостиница Vela be Siam по проекту местного бюро ASWA в центре Бангкока напоминает о таиландских традициях, оставаясь в русле современной архитектуры.
Спокойствие, только спокойствие
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга Александра Змеула «Большая кольцевая линия. Новейшая история московского метро». Ее автор – историк архитектуры и знаток подземки – разобрал грандиозный проект БКЛ в подробностях, но главное – сохранил спокойную и взвешенную позицию. С равным сочувствием он рассказал о работе всех вовлеченных в строительство архитекторов, сосредоточившись на их профессиональном вкладе и вне зависимости от их творческих разногласий.
Вся мудрость океана
В Калининграде открылся новый корпус Музея мирового океана «Планета океан». Примечательно не только здание в виде 42-метрового шара, но и экспозиция, которая включает научные коллекции – их собирали около 10 лет, аквариумы с 3000 гидробионтов, а также специально разработанные инсталляции. Дизайн разработало петербургское бюро музейной сценографии «Метаформа», которое соединило все нити в увлекательное повествование.
Перепады «высотного напряжения»
Третья очередь ÁLIA с успехом доказывает, что внутри одного квартала могут существовать объемы совершенно разной высотности и масштаба: сто метров – и тридцать, и даже таунхаусы. Их объединяет теплая «кофейная» тональность и внимание к пешеходным зонам – как по внешнему контуру, так и внутри.
Хрупкая материя
В интерьере небольшого ресторана M.Rest от студии дизайна интерьеров BE-Interno, расположенного на берегу Балтийского моря в Калининградской области, воплощены самые характерные черты меланхоличной природы этого края, и сам он идеально подходит для неторопливого времяпрепровождения с видом на закат.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Уступы, арки и кирпич
По проекту PRSPKT.Architects в Уфе достроен жилой комплекс «Зорге Премьер», честно демонстрирующий роскошь, присущую заявленному стилю ар-деко: фасады полностью облицованы кирпичом, просторные лобби украшает барельефы и многоярусные люстры, вместо остекленных лоджий – гедонистические балкончики. В стройной башне-доминанте располагается по одной квартире на этаже.
Карельская кухня
Концепция ресторана на берегу Онежского озера, разработанная бюро Skaträ, предлагает совмещать гастрономический опыт с созерцанием живописного ландшафта, а также посещением пивоваренного цеха. Обеденный блок с панорамными окнами и деревянной облицовкой соединяется с бетонным цехом аркой, открывающей вид на гладь воды.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
У лесного пруда
Еще один санаторный комплекс, который рассмотрел Градостроительный совет Петербурга, находится недалеко от усадьбы «Пенаты». Исходя из ограничений, связанных с площадью застройки на данной территории, бюро «А.Лен» рассредоточило санаторно-курортные функции и гостиничные номера по 18 корпусам. Проект почти не обсуждался экспертами, однако коэффициент плотности все же вызвал сомнения.
Вечный август
Каким должен быть офис, если он находится в месте, однозначно ассоциирующемся не с работой, а с отдыхом? Наверное, очень красивым и удобным – таким, чтобы сотрудникам захотелось приходить туда каждый день. Именно такой офис спроектировало бюро AQ для IT-компании на Кипре.