Мэтр дизайна начал свою лекцию с определения понятия архитектуры – к которой он относит от силы 10 зданий XX века среди которых – музей Гуггенхайма в Нью-Йорке, музей в Бильбао Фрэнка Гэри, «Дом на воде» Ллойда Райта и другие. «Архитектура это создание чего-то нового и уникального, а все остальное можно назвать просто строительством». Поэтому всем присутствующим студентам он посоветовал «сразу определиться чем они будут заниматься, так как и то и другое одинаково необходимо».
Гаэтано Пеше выступает за то, чтобы каждое здание имело свое собственное, не абстрактное, а национальное лицо. «Все идеологии ХХ века направлены на то, чтобы подавить личность, сделать ее просто винтиком, однако именно плюрализм является характеристикой современного общества. Каждый из нас уникален и неповторим – так почему же архитектура столь безлика и не отражает местной культуры, ландшафта, климата?» Пеше показал публике с десяток «абстрактных» зданий и все время спрашивал у зала – кто-нибудь может сказать, где это находится? Но в ответ, как правило, была тишина.
Сам Пеше в начале творчества был рационалистом, но потом, много попутешествовав по миру, он понял, что не существует ничего одинакового и его цель выражать эту разность. Сейчас мэтр активно пропагандирует третью промышленную революцию – после Первой промышленной революции XVIII века, конвейерного производства XX должна, по его мнению, настать дизайнерская революция – когда промышленным путем, то есть «за дешево», будут создаваться уникальные индивидуальные вещи. Например, машины на заказ или больше того, «я поставил машину, а потом, возвращаясь, не могу ее узнать, потому что за это время, к примеру, поменяла цвет… Я фанат вещи и считаю, что каждая должна быть сделана специально для меня, под мой характер, но при этом не стоить дорого».
Среди своих проектов он представил дом в Японии, Осака. Следуя японскому принципу «отсекать все лишнее», Пеше увидел в бамбуке символ страны, который к тому же ассоциируется для него со свободой – «каждый стебель как-то особенно и неповторимо наклонен, и все они двигаются и колышатся». Он активно применил бамбуковый стебель на фасаде, заставил им всю поверхность, а рядом с каменным портретом растения он поместил кадки с настоящим. В итоге фасад превратился в сплошные бамбуковые заросли.
Для небольшого городка близ Генуи Пеше создал причал для лодок, совмещенный с искусственным пляжем, кафе и небольшие магазинчики. Он сделан в форме большой рыбины, «обглоданные» косточки которой стали собственно причалом, брюшко – пляжем, а голова – общественной зоной. Этот проект, как рассказал автор, очень понравился одному чиновнику, который недавно стал мэром города – реализация причала, скорее всего, случится.
Несколько лет назад среди именитых архитекторов: Захи Хадид, Поля Андре и других – проводился конкурс на создание гостиничного номера в одном из городов мира. Пеше выпала комната в гостинице «Москва», чему он был очень рад, и сделал, по его же собственным словам, немного кичевый и провокационный проект. Дверь в ванную в виде лица мужчины и женщины из очень мягких «приятных на ощупь» материалов, подушки в виде золотоглавых куполов, покрывало в виде карты города. Москва для Пеше кажется слишком разнообразной и экстравагантной, при этом он хотел создать действительно необычный интерьер вместо тех беленых, которые обычно встречаются в гостиницах. Не обошлось и без советской символики - полупрозрачный пол в комнате украшен маленькими серпами и молотами в знак того, что раньше это был символ который был у всех над головами, а сейчас он стал таким маленьким, люди теперь свободны и по нему теперь можно ходить ногами. Произведением искусства в комнате можно назвать светильник из множества гибких проводов, которые изгибаются в любую сторону, так что освещается вся комната. Комната была представлена в гостинице «Москва» незадолго перед ее сносом.
Свою приверженность делу развенчания мифов и устоявшихся мнений, Гаэтано Пеше проиллюстрировал так: к 500-летию Андреа Палладио он изготовил ярко-красный шкаф в знак того, что великий мастер был сыном прачки (а белье было цветное) и жителем Венеции, и поэтому не мог не использовать цвет. А сейчас все считают дома Палладио монохромно-белоснежными. Шкаф выполнен из специального пластика, в котором тончайшим образом изображено полошащееся белье и бегущая по воде пена.
