English version

Вилла Калипсо

«Вилла Калипсо», спроектированная Ильей Уткиным для «коллекции Пирогова» - редкий в наши дни архитектурный проект с литературным подтекстом. Вероятно, на сегодняшний день он может быть понят как квинтэссенция авторских опытов по созданию собственного архитектурного диалекта, предназначенного больших загородных вилл-дворцов

mainImg
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Вилла Калипсо
Россия, Москва

2007 — 2007

"Курорт Пирогово"

Нимфа Калипсо была самым приятным приключением Одиссея. Хитроумный грек прожил у нее 7 лет, а она родила ему семерых сыновей, среди которых, по некоторым версиям мифа, были Ром, Латин и Авсон, первый царь Италии. По этому варианту истории, правда, менее известному, чем «Энеида» Вергилия, римляне должны были произойти от Одиссея. Сейчас эта нимфа известна как, образно говоря, покровительница туризма и дальних путешествий – после того как Жак Кусто дал ее имя кораблю, на котором искал Атлантиду – фильм о путешествии, соответственно, был «Подводной Одиссеей».

Архитектор Илья Уткин назвал свой проект дома для коллекции курорта Пирогово «виллой Калипсо». По словам автора, его к этому подтолкнули в большей степени воспоминания о погружениях Кусто, чем сама по себе «Одиссея». Однако, как бы то ни было, для современной архитектуры «мифологическое» имя дома большая редкость. Наверное даже можно сказать – после того, как прошло время модерна и неоклассики, архитекторы стали очень холодно относиться к античным сюжетам и их героям. Сейчас, создавая свои здания, авторы думают о разном: о функции и эргономике, о чистой форме и пластике,  социальной ответственности, истории и политике, или же об архитектурных стилях. Но очень мало кто обращается к литературе, аллегориям и тем более – мифам. Кроме того, архитекторы редко называют свои дома, если же это случается, то выбирают имена поскромнее и попроще, избегая ассоциаций и намеков вообще.

В бизнесе, наоборот, мифология очень популярна, весь греческий и восточный пантеон «разобрали» на названия фирм и уже дошли до таких мелких богов, которых в древности хотя и почитали, но никак не изображали – отсюда проблемы с логотипами: имя есть, а подходящей картинки нету. Иногда имена достаются и зданиям, но риелторские названия, как правило, к архитектуре приклеиваются как ярлыки к упаковке и об образности мало что говорят.

Случай с виллой Ильи Уткина – совершенно обратный и для нашего времени нехарактерный: «литературное» имя дал автор. Кстати сказать, впервые для себя – все предыдущие виллы Уткина, также как у многих, «проходили» под номерами. Осмелюсь поделиться ощущением, что появление названия не случайно и в какой-то степени отражает специфику архитектурного языка, который в автор сформулировал в своих проектах загородных домов последнего десятилетия.

В появлении «на горизонте» греческой нимфы читается желание архитектора населить дом, помимо людей, мифологическими персонажами или даже духами очень далеких предков, столь характерное для римлян. Впрочем, истолкование здания посредством скульптуры свойственно практически всей исторической архитектуре: когда-то каменные обитатели охраняли дом, когда-то считались «только» украшением, но всегда оставались его неотъемлемой частью, как привидения английских замков – хозяева меняются, призраки остаются. В второй трети XX века, после организованного модерном русалочьего раздолья, каменное население практически исчезло, сменившись «человеком агитационным» - женщиной с веслом и атлетами. Но те сначала отделились от фасадов, а потом окончательно ушли в монументальную пропаганду, оставив домам цветы и орнаменты.

Итак, скульптурное воинство рассеяно, но в домах Ильи Уткина упорно появляется. Он единственный, кто сделал в Левшинском «настоящих» атлантов. Он постоянно задумывает фигуры на портиках и самостоятельно рисует для своих домов нимфеи – фонтаны с рельефами, само название которых предполагает, что это не просто вода, а в нем живет душа источника. Вообще-то даже странно, что при той любви к модерну, которая проявилась в Москве 1990-х, не возродилась никакая фасадная скульптура. Стилизации домов эклектики, и их муляжи тоже не способствовали ее распространению – как будто над архитектурой тяготеет запрет, сродни мусульманской традиции не изображать живых существ, а только растения. Кажется, что Илья Уткин – единственный, кто много использует фасадную и парковую скульптуру, относясь к ней при этом как к необходимой части архитектурного замысла, и трактуя ее очень личностно, по-своему, а не клишировано, потому что отлить еще одну «гипсовую голову», конечно же, может каждый. А вот будет ли у нее душа?

У виллы Калипсо, кажется, «душа» – в античном смысле – есть. Она очень любит воду, поэтому одна треть дома, вкопанная в землю, превращена в бассейн, перекрытый большими цилиндрическими сводами, и от этого напоминающий кусочек античных терм, заросших «культурным слоем», оставив для обозрения только верхушки полукруглых «термальных» окон, вписанных в контуры крупных распалубок. Таким образом бассейн, который в наше время чаще бывает, как и гараж, полутехнической приставкой к дому, элементом комфорта, а не архитектуры, здесь приобретает какой-то очень «римский» вид, становясь образным и смысловым ядром жилища, которое построено на нем сверху.
Бассейн может показаться знаково связанным с мифической пещерой, где жила античная нимфа на берегу Океана, а также и с настоящими грунтовыми водами, которые в Подмосковье повсюду близко. Как будто бы это родник, находящийся под защитой некоторого очень древнего божества – здесь вспоминается самый известный после Парфенона греческий храм Эрехтейон, стоящий над соленым источником морского бога Посейдона – классический храм, возникший на месте более древнего архаического святилища, выросший из его истории и отразивший ее по-своему. Разумеется речь не идет о каком-нибудь близком сходстве или повторении, но скорее о единстве темы: вилла Калипсо ничего не копирует  и даже не конструирует напрямую логику античного мифа, а скорее – намекает на существование подтекста, в который можно, но не обязательно вдумываться. Однако же намек поддержан скульптурами, изображающими Посейдонов с трезубцами на северо-западной террасе.

Верхняя часть дома состоит из двух этажей и просторного чердака, выходящего на торцы дома треугольными фронтонами классических очертаний, которые заполнены вполне современным, прозрачным и геометрическим, узором из деревянных балок, меняющих угол наклона от острого в центре к пологому по краям. Под фронтонами – коринфские портики «в антах», в которых две колонны объединяют по два этажа. Похожие колонны «держат» также и центральную часть длинной южной стены; здесь интерколумнии заполнены стеклом – поэтому колонны «работают» как снаружи, так и внутри, становясь примечательной частью пространства парадного зала, треть которого, примыкающая к колоннам, сделана цельной, двусветной – а остальная часть выходит в сторону колонн балконом. План виллы простой и строго симметричный – к центральному ядру примыкают две части идентичных очертаний, нанизанные на продольную ось, проходящую сквозь весь дом от одного торцевого портика до другого. Это очень классичный тип планировки дома-параллелепипеда, разделенного на три главные части, иерархически увязанные между собой, он восходит по меньше мере к ренессансным итальянским дворцам и палладианским виллам и это – главная особенность, которая, помимо гигантской площади около 2000 кв.метров, не позволяет усомниться, что перед нами – именно дворец, сооружение очень роскошное и поэтому, даже на природе, не лишенное некоторой степени собранности, в чем-то даже чопорности, которая многозначительно перекликается с литературными и мифологическими ассоциациями, с намеком на образованность, заложенным в его названии.

Функция этого дворца, однако – дом для отдыха на природе. Возможно, его ближайшая аналогия по смыслу – римская загородная вилла рядом со столицей. Как выглядели эти виллы, известно не очень хорошо, архитекторы об этом гадают вот уже лет пятьсот – и автор, кажется, предлагает собственный вариант трактовки подобного сооружения – парадного, но приятного и в меру «дикого».

Он впускает сюда природу настолько, насколько это возможно в рамках классицистической парадигмы. Во-первых, внешний контур виллы-дворца устроен таким образом, чтобы получилось как можно больше балконов и террас – они образуются за счет «фирменных» авторских портиков, и появляеются на длинных фасадах между ризалитами, где стены отступают, в нижней части для того, чтобы впустить свет в подземное пространство бассейна, а в верхней – превращаясь в балконы. Таких примыкающих к дому открытых пространств здесь рекордно много – можно даже сказать, что между линией «основных» стен, и пространством двора создана своего рода «воздушная», или, правильнее сказать – пространственная – «подушка», область взаимодействия дома с природой. Кроме того, большая часть отступивших от края стен превращена в окна и прозрачна, что усиливает тему, впуская пейзаж – а это очень красивый пейзаж – внутрь.

Природная тема, кроме того, поддержана активным использованием любимой автором рустованной поверхности, принятой с римских времен имитации грубой кладки, приличествующей прежде всего загородным домам, в которых проходит “vita rustica”, жизнь на природе  – длинными полосами руста покрыт весь дома на высоту 1 этажа, причем ближе к центру они плоские, а по краям – на торцах и на отнесенном террасном портике поверхность становится шершавой, обозначая свою удаленность от условного серединного «ядра».

Однако получившийся дом нельзя в полной мере считать ни реконструкцией римской виллы, ни даже очередным парафразом русского или английского палладианства – хотя черты всего этого при желании можно обнаружить. В то же время здесь несложно найти и частицы использованного автором опыта неоклассики начала XX века – как, например, утопленные в двухэтажном витраже колонны, или даже знаменитых опытов модернизма, таких как «дом над водопадом» Ф. Райта. Однако главная особенность дома-дворца, наверное, заключается в том, что все эти опыты разной степени давности, с разбросом  в два с половиной тысячелетия достаточно органично встраиваются в лексику очень индивидуального авторского языка, разрабатываемого Ильей Уткиным на протяжении последних пяти или шести лет. У него есть свои легко узнаваемые особенности и в то же время есть какая-то общая цель, которая формальными характеристиками, вероятно, не исчерпывается. Глядя на виллу Калипсо, можно предположить, что смысл этого языка, хотя бы отчасти, заключен в авторском поиске архитектурной образности загородной виллы времен римской империи, которая для современных историков искусства является своего рода «пластическим неизвестным». Причем эта задача – обращения к истокам, многократно уже решалась в истории классицизмов, но всякий раз по-своему, и сейчас уже накопилась достаточно длительная история подобных опытов, от ренессанса до неоклассики, с последовательным углублением в историю и удревнением источников.

Но актуальность задачи не проходит, а наоборот, имеет особенность возвращаться, всякий раз порождая новый опыт, а нередко – как и в данном случае – очень личностную трактовку классики. Мне кажется, что здесь путь вечных поисков золотого века таков – архитектор вычленяет из всех известных ему ренессансов и классицизмов, да и не только из них, черты и черточки, которые могли бы искомому образу соответствовать, и собирает их в нечто свое,  очень личностное, индивидуально осмысленное. В случае с Калипсо поиски, вероятно, в чем-то даже зашли дальше самого архаического прототипа, подобравшись к мифологическим предкам древних римлян по одиссеевой линии.

Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Вилла Калипсо
Россия, Москва

2007 — 2007

"Курорт Пирогово"

28 Мая 2007

Студия Уткина: другие проекты
Прозрачный Монье
Работая над проектом комьюнити-центра для клубного дома «Чистые Пруды», архитекторы бюро APREL предложили сохранить, очистить и реставрировать стены конца XIX – начала XX века, подойдя в то же время к реконструкции творчески: степень открытости-закрытости помещений градуировано варьируется вправо и влево от детской площадки.
Сохраняя историю Чистых прудов
Как сделать клубный дом комфортным, отвечающим требованиям дорогого современного жилья в центре города, сохранив максимум от подлинного здания 1915 года? Илья Уткин вместе с компанией Sminex решили этот ребус для Потаповского переулка, 5 – изучаем, как именно.
Расслышать мелодию прошлого
Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в сквере у Новодевичьего монастыря задуман в 2012 году в честь 200-летия победы над Наполеоном. Однако вместо декламационного размаха и «фанфар» архитектором Ильей Уткиным предъявлен сосредоточенно-молитвенный настрой и деликатное отношение к архитектуре ордерного шатрового храма. В подвальном этаже – музей раскопок, проведенных на месте церкви.
Илья Уткин: «Мы учились у Пиранези и Палладио»
О трех кварталах вокруг Кремля – Кадашевской слободе, Царевом саде и ЖК на Софийской набережной; о понимании города и храма, о творческой оттепели и десятилетии бескультурья; о сокровищах дедушкиной библиотеки – рассказал победитель бумажных конкурсов, лауреат Венецианской биеннале, архитектор-неоклассик Илья Уткин.
Кадашёвский опыт
У проекта ЖК «Меценат», занявшего квартал рядом с церковью Воскресения в Кадашах – длинная и сложная история, с протестами, победами и надеждами. Теперь он реализован: сохранены виды, масштаб и несколько исторических построек. Можно изучить, что получилось. Автор – Илья Уткин.
«Царев сад», итоги конкурса: доски стругать, но класть...
Победителями названы сразу три проекта участников: «Герасимов и Партнеры», «Студия 44» и «Студия Уткина». Однако фактическим лидером стал исходный проект «МАО – Среда», он будет принят за основу, а проекты победителей конкурса планируется использовать в качестве консультационных.
Дворцовый сценарий
Этот проект – не новый, ему уже больше двух лет, но он мало известен. А ведь если бы ему удалось реализоваться, то в Москве появился бы целый квартал, похожий на дом в Лёвшинском переулке, который теперь так любят показывать туристам…
Центр Перми
Здание пермской городской администрации в проекте Ильи Уткина переросло в комплекс городского центра, объединив три темы: административное здание, офисные башни и новую транспортную развязку – в единый ансамбль, решенный в духе очень строгого варианта ар-деко.
Гостиный двор у Лавры
В проекте реконструкции грубоватого модернистского здания кинотеатра «Мир», построенного в 1970-е гг. прямо напротив Троице-Сергиевой лавры, Илья Уткин пошел по пути восстановления городской среды. Здание полностью преобразуется и становится похожим на среднерусские торговые ряды. И хотя «реконструируемое здание» здесь изменяется совершенно, у проекта иная цель – образно говоря, он мог бы превратить центральную часть города Загорска обратно в Сергиев Посад, если бы был реализован.
Фасад без фасада
Продолжая изучать парадоксы классики Ильи Уткина, Анатолий Белов нашел в проекте виллы вблизи дачи Академии наук в Звенигороде «фасад без фасада»
Мир дворцам
Проект поселка из четырех домов-дворцов стремится языком классических форм выразить идею архитектурного братства и согласия
Похожие статьи
Поле жизни
Новый проект от бюро ПНКБ Сергея Гнедовского и Антона Любимкина для Музея-заповедника «Куликово поле» посвящен Полю как таковому, самому по себе. Его исследование давно, тщательно и успешно ведет музей. Соответственно, снаружи форма нового музейного здания мягче, чем у предыдущего, тоже от ПНКБ, посвящённого исторической битве. Но внутри оно уверенно ведет посетителя от светового колодца по спирали – к полю, которое в данном случае трактовано не как поле битвы, а как поле жизни.
Дерево и базальт
Бюро Malik Architecture соединило в своем проекте гостиницы Radisson в горах индийского штата Махараштра местные традиции и требования ресурсоэффективности.
Для борьбы со стихией
В японском городе Курасики по проекту Кэнго Кумы создан парк, инфраструктура которого поможет жителям в случае природной катастрофы.
Слоистая кладка
Шанхайская студия X+Living в своем проекте книжного магазина в Тяньцзине отвечает историческому «итальянскому» окружению и экспериментирует с кирпичом, металлом и визуальным восприятием.
Большая волна
По проекту ПИ «АРЕНА» в Южно-Сахалинске построен Центр водных видов спорта, рассчитанный как на оздоровительные тренировки обычных горожан, так и на проведение спортивных мероприятий международного класса. О кровле в виде гиперболического параболоида, системе второго дна и энергоэффективности витражных конструкций читайте в нашем материале.
Скрепка над рекой
Говорим с Виталием Лутцем из Института Генплана о замысле и особенностях пешеходного моста, соединившего два берега Яузы в новом кластере МГТУ. Его форма и программа – прежде всего речь о включении в «линейный транспортный объект» амфитеатра, зависшего над рекой – были придуманы при работе над ППТ. Обычно так не делают, а было бы полезно, – говорят авторы, называя промежуточную стадию проекта «пред-АГР». Она позволяет определить многие параметры будущего проекта, преодолеть разрыв между градостроительным и архитектурным проектированием.
Французский лес
16-этажный жилой дом Wood Up на берегу Сены с гибридной конструкцией из дерева и бетона играет градостроительную роль на границе Парижа и пригородов. Авторы проекта – архитекторы LAN.
Коронованный корень
К бруталистской башне в самом сердце 12-го округа Парижа бюро Maud Caubet Architectes отнеслось как к королеве и увенчало её эффектной стеклянной «короной».
Квартальная изолиния
Еще один конкурсный проект жилого комплекса на берегу Волги в Нижнем Новгороде подготовила «Студия 44». Группа архитекторов под руководством Ивана Кожина пришла к выводу, что неправильно в таком месте использовать регулярно-квартальную планировку и выработала индивидуальный подход: цепочку из парцеллированных многосекционных домов, которая тянется вдоль всей набережной. Рассказываем об особенностях и преимуществах приёма.
Вершины социальной экологии
Четыре бюро – ATI Project, a-fact, Weber Architects и Parcnouveau – совместными усилиями выиграли конкурс на проектирование экологичного и «социального» жилого квартала Берталия-Лазаретто на окраине Болоньи.
Террасное построение
ЖК «Ривер Парк» оформил берег Нагатинского затона надежно и уверенно. Здесь и общественная набережная, и приподнятые над городом дворы со связывающими их пешеходными мостиками, и кирпичные фасады. Самое интересное – отыскивать в этом внушительном и респектабельном высказывании нюансы реакции на контекст, так же как и ростки мегалитического мышления.
«Джинсовый» фасад
Спортивный зал в Ниме на юге Франции по проекту бюро Ateliers A+ получил фасад, вдохновленный текстильной историей города.
Где свить гнездо?
Башня Park Court Jingu Kitasando по проекту бюро Hoshino Architects в центре Токио визуализирует размышления архитекторов на тему дома как гнезда.
Энергетическая педагогика
Эко-теплоцентраль по проекту бюро FRPO Rodríguez & Oriol на севере Испании помимо основной функции служит также образовательным центром в сфере «зеленой» энергетики.
От мельницы к винному прессу
Новая винодельня в Бретани, продолжающая местные традиции производства вина, получила погреб по проекту Carmen Maurice Architecture, в центре которого – историческая мельница.
Планы на жизнь
Мастер-план для жилого района «Притяжение» в Набережных Челнах бюро «А.Лен» создавало с оглядкой на специфическую градостроительную ситуацию и частично реализованные решения первой очереди. Однако на первый план выдвинуло собственные ценности: зеленый каркас, систему акцентов, иерархию пространств, приоритет пешехода. Вопроса, чем будут жильцы заниматься в своем микрорайоне, после этого не возникает.
Полезная зацикленность
Тайваньское бюро Bio-architecture Formosana спроектировало для города Тайнань экспериментальный жилой комплекс, соответствующий всем принципам экономики замкнутого цикла.
Вилла-мост
Дом по проекту бюро Tetro на южнобразильском острове Санта-Катарина максимально использует живописный ландшафт – горы и океанский залив.
Новый путь
Обошли со всех сторон D_Станию – депо 1906 года, реконструированное с сохранением промышленного здания столетней давности по проекту Сергея Труханова и T+T Architects. Работа над интерьерами, а внутри планируются рестораны и общественные пространства, пока еще только идет, но и снаружи есть на что посмотреть. Тут можно изучить сочетание старого и нового кирпича, авторский взгляд на романтику руины, и оценить вновь выстроенный пешеходный путь: через арки БЦ Ситидел на улицу Казакова.
«Европейский престиж»
Бюро KCAP выиграло конкурс на проект двух жилых небоскребов в Братиславе; один из них претендует на звание второго по высоте здания ЕС.
Память о работе
Крупную нефтебазу 1960-х, расположенную в Ханчжоу прямо на берегу Великого канала, Кэнго Кума превратил в современный индустриальный парк Сяохэ.
Жить в золоте
Многоквартирный дом Cœur Atlantis в южном пригороде Парижа по проекту роттердамского бюро KCAP.
Балкон над долиной
Вилла на севере Ливана по проекту местного бюро BLANKPAGE Architects раскрывается над зеленой приморской долиной как панорамная терраса.
Золотая коронка
Концепцию стоматологической клиники в Екатеринбурге бюро CNTR обозначило как mouth full of gold: белоснежные стены из керамогранита оттеняют матовые латунные детали. Чтобы отсылка не стала слишком прямолинейной, архитекторы сосредоточились на пропорциях здания, лавируя между инсоляционными и пожарными ограничениями.
Технологии и материалы
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Архитектурная вселенная материалов IND
​Александр Князев, глава департамента материалов и прототипирования бюро IND Architects, рассказывает о своей работе: как архитекторы выбирают материалы для проекта, какие качества в них ценят, какими видят их в будущем.
DO buro: Сильные проекты всегда строятся на доверии
DO Buro – творческое объединение трех архитекторов, выпускников школы МАРШ: Александра Казаченко, Вероники Давиташвили и Алексея Агаркова. Бюро не ограничивает себя определенной типологией или локацией, а отправной точкой проектирования называет сценарий и материал.
Бриллиант в короне: новая система DIAMANT от ведущего...
Все более широкая сфера применения широкоформатного остекления стимулирует производителей расширять и совершенствовать свои линейки. У компании РЕХАУ их целых шесть. Рассказываем, почему так и какие возможности дает новая флагманская система DIAMANT.
Бюро .dpt – о важности материала
Основатели Архитектурного бюро .dpt Ксения Караваева и Мурат Гукетлов размышляют о роли материала в архитектуре и предметном дизайне и генерируют объекты из поликарбоната при помощи нейросети.
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
​VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
​И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
​За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Сейчас на главной
Геометрия отдыха
Новый жилой район вьетнамского города Виня получил необычный парк и центр отдыха. Архитекторы бюро MIA Design Studio скрыли все объемы под склонами прямоугольных газонов.
Записки охотника
По проекту архитектурно-художественных мастерских Величкина и Голованова во Владимирской области построен комплекс клуба любителей охоты и рыбалки. Основным материалом для объектов послужил кленовый брус, а сужающиеся книзу крестообразные пилоны и металлические клепаные ставни создали необходимую брутальность.
Нейро – мета-
Российский AI-художник Степан Ковалев удостоился упоминания от основателя «гранжа в графическом дизайне» и попал в новый журнал The AI Art Magazine, который теперь издается в Гамбурге, с работой абстрактно-метафизического плана. Что спровоцировало нас немного изучить контекст: и журнал, и другие AI-конкурсы.
Кирпич на вес золота
В конце декабря в Санкт-Петербурге подвели итоги четвертого Кирпичного конкурса, проводимого издательским домом «Балтикум» совместно с компанией «АРХИТАЙЛ Северо-Запад». Принять участие в конкурсе могли молодые архитекторы и дизайнеры до 35 лет. Гран-при 100 тысяч рублей получил проект «Серая кольцевая», разработанный Анастасией Сергеевой и Владиславом Лобко из Санкт-Петербурга. Победителям номинаций досталось по 25 тысяч рублей. Рассказываем подробнее о проектах-победителях.
Нефритовые драгоценности
Бюро Zaha Hadid Architects получило заказ на разработку проекта Центра культуры и искусства реки Цаоэ в китайском Шаосине. В качестве отделочного материала планируется использовать особые керамические панели необычного серо-зеленого оттенка.
Инки и сакура
В интерьере красноярского ресторана N’kei бюро LEFTdesign следует гастрономической концепции, соединяя культуру Японии и Перу. Элементы дизайна отсылают к Радужным горам, золоту инков и цветению сакуры, одновременно сохраняя суровость сибирского края.
Алхимия семян
Для кофейни Slovno в Мае во Владимире Raimer Bureau сочинило фантазийную лабораторию, которую не ожидаешь встретить в обычном торговом центре: с травами и картотекой специй, колбами и склянками, фактурными поверхностями и винтажной мебелью.
Архитектура в кино
Кто не любит рассматривать архитектуру в кино, распознавать «места» или оценивать виртуальные города? Но кто знает, что декорации для Эйзенштейна делал Буров, и им восхищался Корбюзье? И все ли знают виллу Малапарте? А вот Александр Скокан рассматривает архитектуру в кино «олд-скульно», через шедевры модернизма. И еще как героя фильма: где-то здание играет свою кинороль, а где-то, кажется, и человек не нужен.
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Поле жизни
Новый проект от бюро ПНКБ Сергея Гнедовского и Антона Любимкина для Музея-заповедника «Куликово поле» посвящен Полю как таковому, самому по себе. Его исследование давно, тщательно и успешно ведет музей. Соответственно, снаружи форма нового музейного здания мягче, чем у предыдущего, тоже от ПНКБ, посвящённого исторической битве. Но внутри оно уверенно ведет посетителя от светового колодца по спирали – к полю, которое в данном случае трактовано не как поле битвы, а как поле жизни.
Космо-катамино
Бюро MORS ARCHITECTS придумало для компании, которая специализируется на кибербезопасности, офис-головоломку, стимулирующий креативность и азарт: с помощью насыщенных цветов и отсылок к ретрофутуризму.
Дерево и базальт
Бюро Malik Architecture соединило в своем проекте гостиницы Radisson в горах индийского штата Махараштра местные традиции и требования ресурсоэффективности.
Пресса: «Строить в центре в историческом стиле — всегда было...
В Петербурге в 2024 году похоронили проект парка «Тучков буян», на торги выставили тюрьму «Кресты». Конюшенное ведомство, наконец, дождалось начало разработки проекта реставрации, и началось строительство кампуса СПбГУ. «Фонтанка» поговорила с автором ряда ключевых для Петербурга проектов и, наверное, одним из самых известных петербургских архитекторов, главой «Студии 44» Никитой Явейном об итогах года.
Рамка кирпича
По проекту бюро Axis Project на Кубанской набережной в Краснодаре построен офис, который уже взяло в аренду другое бюро – Archivista. Перебрав несколько вариантов, авторы и заказчики остановились на лаконичной форме, сделав ставку на ясность пропорций и выразительность материала – красного кирпича ручной формовки.
Пресса: Лучшие здания, станции и мосты, построенные (или снесенные)...
Новые постройки МГТУ им. Баумана — самая масштабная и противоречивая реализация года. Немецкая слобода, в которой находится Бауманка, представляет собой наслоение самых разных эпох, при этом многие десятилетия пребывала в каком-то подвешенном состоянии, словно ожидая мощного толчка.
Для борьбы со стихией
В японском городе Курасики по проекту Кэнго Кумы создан парк, инфраструктура которого поможет жителям в случае природной катастрофы.
Конгресс и кампус
В Кирове подвели итоги конкурса на концепцию конгресс-холла и общественного пространства на территории бывшего Кировского военно авиационно-технического училища, которую планируется развивать в качестве кампуса. Победила заявка Максима Гарипова: архитектор подошел к территории через метафору потока, а здание-доминанту превратил в композиционный мост.
Пресса: Каким был 2024 год в мире архитектуры и архитекторов
«Большой Город» подводит итоги 2024 года: в массовой культуре, искусстве, музыке, гастрономии. В архитектурной среде он запомнится не только отдельными зданиями и событиями, но и новыми взглядами на то, как живут и меняются наши города. Подводя итоги уходящего года, «Большой Город» поговорил с архитекторами ведущих российских бюро о том, что стало главным в 2024-м и что интересного нам обещает следующий год.
Слоистая кладка
Шанхайская студия X+Living в своем проекте книжного магазина в Тяньцзине отвечает историческому «итальянскому» окружению и экспериментирует с кирпичом, металлом и визуальным восприятием.
Групповой портрет архитекторов Серебряного века
Новая книга Марии Нащокиной «Архитектура Москвы эпохи модерна в творческих биографиях зодчих» сочетает научную глубину и энциклопедический охват с увлекательным изложением. В ней представлены жизнь и творчество 126 мастеров модерна, неоклассицизма и поздней эклектики. Публикуем рецензию и отрывок из книги, посвященный одному из самых ярких архитекторов ХХ века Александру Таманову.
Дом прощания
Бюро DIALECT Architects спроектировало для кладбища недалеко от Екатеринбурга комплекс построек, который помогает провести ритуал прощания. Авторы стремились найти подходящий функции тон, для чего обратились к образу неугасающего пламени, использовали светлые материалы, а также силу воздействия ландшафта и зеркала воды.
Большая волна
По проекту ПИ «АРЕНА» в Южно-Сахалинске построен Центр водных видов спорта, рассчитанный как на оздоровительные тренировки обычных горожан, так и на проведение спортивных мероприятий международного класса. О кровле в виде гиперболического параболоида, системе второго дна и энергоэффективности витражных конструкций читайте в нашем материале.
Торговый городок
Консорциум APRELarchitects, «ДАЛЬ» и Деловой клуб «Наследие и экономика» разработал для рязанской ВДНХ мастер-план развития, который учитывает как сохранение 21 павильона, так и программирование территории, способное вернуть жизнь и устойчивость этому знаковому месту. Многие решения мастер-плана уже реализованы.
Французский лес
16-этажный жилой дом Wood Up на берегу Сены с гибридной конструкцией из дерева и бетона играет градостроительную роль на границе Парижа и пригородов. Авторы проекта – архитекторы LAN.
Скрепка над рекой
Говорим с Виталием Лутцем из Института Генплана о замысле и особенностях пешеходного моста, соединившего два берега Яузы в новом кластере МГТУ. Его форма и программа – прежде всего речь о включении в «линейный транспортный объект» амфитеатра, зависшего над рекой – были придуманы при работе над ППТ. Обычно так не делают, а было бы полезно, – говорят авторы, называя промежуточную стадию проекта «пред-АГР». Она позволяет определить многие параметры будущего проекта, преодолеть разрыв между градостроительным и архитектурным проектированием.
Город без города
DK architects Григория Дайнова спроектировали, в рамках ППТ благоустройства побережья Каспия, Итальянскую улицу среди парков. На ней будут действовать европейские правила и культурные традиции, улица будет фрагментом привычной общественной среды для туристов – такое принято на Ближнем Востоке. В домах, ее составляющих, – кафе, магазины, офисы и бутик-отели. Фрагмент города – без города, имплантированная на Восток сумма представлений об Италии.
Больше стиля
Градостроительный совет во второй раз рассмотрел проект застройки бывшего Мытного двора – теперь им занимается мастерская «Евгений Герасимов и партнеры», которая для новых корпусов предложила пять трактовок исторических стилей от английской классики до а-ля рюс. Эклектика не всем пришлась по душе, однако превалировало настроение привести наконец в порядок территорию за забором.
Пресса: Город, спрятавший свои памятники
Псков: тяжелая судьба генплана и интуиционная реставрация.

Рассказ о том, как при восстановлении Пскова столкнулось три градостроительные концепции от разных авторов, кто кого съел и почему город теперь так выглядит. Получается, Псков теперь – фентези.