Цветная революция в Большом

О декорациях Ильи Уткина и Евгения Монахова к балету «Пламя Парижа»

mainImg
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008

Первая постановка балета «Пламя Парижа», созданного либреттистом Николаем Волковым, художником Владимиром Дмитриевым, композитором Борисом Асафьевым, балетмейстером Василием Вайноненом и режиссером Сергеем Радловым по мотивам романа провансальца Феликса Гра «Марсельцы» в начале тридцатых годов прошлого века, состоялась 6 ноября 1932 года в Ленинграде, в Театре Оперы и Балета им. С. М. Кирова, и была приурочена к празднованию 15-летия Октябрьской революции. Дальнейшая сценическая судьба этого балета сложилась, можно сказать, более чем благополучно: в 1933 году он был перенесен из Ленинграда в Москву, а именно, в Большой театр, где он оставался в репертуаре вплоть до 1964 года и ставился более сотни раз; известно также, что этот балет очень нравился Иосифу Сталину (по воспоминаниям сына хореографа Василия Вайнонена Никиты «отец народов» посещал этот спектакль чуть ли не 15 раз), так нравился, что даже был удостоен премии его имени.

В 2004 году Алексей Ратманский, только-только вступивший в должность художественного руководителя балета Большого театра, заявил о своем намерении воскресить всеми забытый идеологический шедевр и снова включить «Пламя Парижа» в репертуар главного театра страны. Однако намерение свое он смог осуществить лишь в 2008 году – тогда в июле состоялась премьера новой версии спектакля (реконструировать оригинальную хореографию Василия Вайнонена оказалось невозможно, так как никаких материалов о постановке 1950-1960-ых годов кроме двадцатиминутной кинохроники не сохранилось; либретто было решено переписать, дабы уйти от идеологической однозначности – адаптацией произведения к современным реалиям занялись Алексей Ратманский и Александр Белинский, в итоге четыре акта превратились в два).

Лично мне не совсем понятно, зачем нужно было реанимировать этот балет, вернее, что побудило Алексея Ратманского, «ироничного интеллектуала и мастера психологических деталей», как его назвала в статье «Контрреволюция большого стиля» Татьяна Кузнецова (журнал «Власть», №25 (778) от 30.06.2008), озаботиться воссозданием давно забытой постановки, да еще, мягко говоря, идеологически устаревшей. Возможно, все дело в музыке – она и вправду очень неплоха, а возможно, в охватившем худрука балета Большого театра «археологическом» азарте. Не знаю. Но, если судить по результату, игра стоила свеч. «Пламя Парижа» – в переработке Алексея Ратманского – это нечто, в хорошем смысле, разумеется. И столь удачным спектакль получился не в последнюю очередь благодаря блестящей работе сценографов Ильи Уткина и Евгения Монахова и художника по костюмам Елены Марковской. К слову, с Алексеем Ратманским эти трое сотрудничают далеко не в первый раз – они делали декорации и костюмы еще к двум постановкам Ратманского, а именно, к балету «Светлый ручей» на музыку Дмитрия Шостаковича (Рига, Национальный оперный театр, 2004 год) и к балету «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева (Санкт-Петербург, Мариинский театр, 2002 год).
Художественное решение этих постановок, равно как и балета «Пламя Парижа», подчеркнуто архитектурно и напоминает «бумажную» графику того же Ильи Уткина восьмидесятых годов.

В качестве прообраза кривоватых, сколоченных из многочисленных реек конструкций в одной из сцен «Светлого ручья», безошибочно угадывается проект «Деревянного небоскреба» Ильи Уткина и Александра Бродского 1988 года.
Здоровенный, окрашенный в черный и подвешенный за тросы между двух таких же черных столбов металлический обруч в «Золушке», который периодически вращается в вертикальной плоскости вокруг своей диаметральной оси и, таким образом, воспринимается зрителями то как люстра, то как часы (обруч, находясь в том положении, когда его плоскость перпендикулярна к поверхности сцены, на фоне подсвечиваемого то ярко-красным, то блекло-синим задника смотрится как какой-нибудь алхимический чертеж) – словно увеличенный фрагмент узорчатого стеклянного свода Музея Архитектуры и Искусства, спроектированного Ильей Уткиным совместно с Александром Бродским в 1988 году.

Но «Пламя Парижа», думаю, это лучшее, что создали Илья Уткин с Евгением Монаховым как сценографы, и вместе с тем, вероятно, лучшая на сегодня работа Елены Марковской как художника по костюмам Труд, затраченный Еленой Марковской на создание эскизов костюмов к этой постановке и вовсе без преувеличения можно назвать титаническим – она придумала более 300 костюмов, все максимально аутентичны, да еще довольно красивы вдобавок.

Балет «Пламя Парижа» оформлен куда более лаконично, чем «Светлый ручей» и «Золушка»: жестких декораций – для постановки такого масштаба – сравнительно немного и они играют, как мне представляется, второстепенную роль в формировании пространства сцены; главным «аттракционом» тут являются, как ни странно, задники – огромные распечатки отсканированных графических рисунков Ильи Уткина, изображающих архитектурные объекты, чем-то похожие на так называемые «архитектурные тела» Этьена Луи Булле, различные общественные пространства Парижа (Марсово поле, площадь Вогезов), которые, впрочем, далеко не сразу опознаются в связи с условностью самих рисунков, величественные интерьеры дворцов. Из всех используемых в постановке видов декораций именно задники с отпечатанными на них черно-белыми карандашными рисунками Парижа, сделанными как бы «по памяти», слегка искажающими реальность, истинный облик французской столицы, походящими своей сухостью и подчеркнутой схематичностью на французские гравюры конца XVIII – начала XIX века, задают настроение спектаклю.

Как известно гравюры – самый аутентичный источник визуальной информации о реалиях Французской революции. Поэтому вполне логично, что сценографы «погрузили» реальных актеров в пространство гравюры. Таким образом они добиваются необходимой меры условности – все-таки революция была 200 лет назад. Но оборотной стороной условности становится историческая правда – ведь никто из наших современников не мог видеть настоящей французской революции, а гравюры при желании могут увидеть все. Получается, что графика в данном случае более реальна, чем натурализм.
Что характерно, среди нарисованной архитектуры спектакля присутствует всего лишь один натуралистичный элемент – это декорации встроенного в основной сюжет версальского спектакля о Ринальдо и Армиде. Что тоже логично: спектакль внутри спектакля оказывается материальнее, чем парижская жизнь двухсотлетней давности; противопоставление только подчеркивает графичность основной части декораций.

К слову, в том, как Илья Уткин и Евгений Монахов изобразили Париж, просматривается аналогия с фильмом Федерико Феллини «Казанова», где Венеция, Париж и Дрезден тоже показаны очень условно (великий режиссер предпочел в данном случае натурным съемкам гротескные декорации – к примеру, настоящее море там заменено целлофановым) – и для сценографов «Пламени Парижа», и для режиссера «Казановы» принципиальным моментом было уйти от достоверности. Париж в спектакле Ратманского получился эдаким призрачным, полуфантастическим городом, серым, с застланными туманом парками и затянутыми пушечным дымом небесами, городом, который вроде бы такой знакомый, но в то же время порой совершенно неузнаваемый.
Декорации Ильи Уткина и Евгения Монахова замечательны не только тем, что создают неповторимую атмосферу – они еще очень точно отражают сюжетную динамику балета. Каждая декорация эмоционально соответствует разворачивающемуся на ее фоне действию.

В начале первого действии мы наблюдаем, как в народе закипает возмущение, вызванное творимыми знатью бесчинствами (маркиз домогается крестьянки Жанны – ее брат Жером, видя все это, встает на защиту сестры – его избивают и бросают в тюрьму), но в восстание ему суждено перерасти лишь во втором акте, до поры до времени «зло» остается безнаказанным – мрачные и холодные декорации леса и тюрьмы производят гнетущее впечатление, они подавляют, простолюдины, облаченные в цветные одежды, выглядят на их фоне какими-то потерянными (в этом контрасте черно-белых декораций и цветных костюмов – особый шик постановки), «левиафан», государственная махина, воплощенная в устрашающем образе замка маркиза (гигантский цилиндрический объем из кирпича), пока торжествует, революционные настроения только назревают. Постепенно фон из черно-белого становится цветным: залы Версальского дворца окрашивается то в синий, то в золотой, заволоченное черными тучами небо над Марсовым полем приобретает оранжевый оттенок – монархия вот-вот будет свержена и власть перейдет к Конвенту. Ближе к концу цвет почти полностью вытесняет черно-белую графику с полотен задников. Народ вершит «праведный» суд над аристократами, им отсекают головы на гильотинах – в эпизоде штурма Тюильри сам задник становится похож на огромное лезвие гильотины: прямоугольное полотно сменяется треугольным с нарисованным на нем уходящим в перспективу фасадом, которое угрожающе нависает над сценой – позади фасада-лезвия натянут экран, подсвеченный кроваво-красным светом. В какой-то момент большая часть света гаснет и на сцене становится так темно, что различимы лишь красный клин экрана да беснующиеся на его фоне революционеры. Довольно страшно вообще. Этот эпизод вызывает в памяти авангардистский плакат Эль Лисицкого «Красным клином бей белых». Если Илья Уткин и Евгений Монахов, когда думали над оформлением эпизода штурма, тоже вспоминали «Красный клин» Лисицкого, то весь спектакль, если абстрагироваться от сюжетной линии, можно рассматривать как тонкую метафору смены культурных парадигм на рубеже XIX-XX веков, смерти канонического искусства и зарождения искусства авангардного. Даже если забыть про Лисицкого, в художественном решении балета определенно есть некий символизм: классический, симметричный, черно-белый мир рушится, вернее, его разрушает толпа оборванцев, и от него остаются только кровавые ошметки, вкупе образующие подобие авангардной композиции – хаос торжествует над гармонией.

Нельзя не упомянуть и о тех декорациях для спектакля, которые остались лишь в эскизах и в макете. Художественное оформление эпизода штурма Тюильри должно было быть более ярким, красочным, в нем должно было присутствовать больше агрессии: к нависающему над сценой фасаду-лезвию Илья Уткин и Евгений Монахов думали добавить еще как минимум четыре таких же «рассекающих воздух» над головами восставших острия, а кроваво-красным светом предполагалось залить вообще все что только можно. Помимо этого, по замыслу художников-постановщиков, в финале спектакля ликующая толпа революционеров должна была, параллельно с исполнением разнообразных танцевальных номеров, в режиме реального времени собирать из заранее подготовленных составных частей скульптуру «верховного существа», похожую на сфинкса. Очевидно, сценографы хотели тем самым намекнуть на языческий характер любого революционного действа, мол, на смену Божьему помазаннику приходит какой-то непонятный, жутковатого вида божок.

Однако Алексей Ратманский отказался и от лезвий, и от сборки «верховного существа», мотивировав это, по словам Ильи Уткина, тем, что эти два художественных образа выражают то, что он, Ратманский, хотел выразить танцем. Что ж, если это правда, то это лишнее подтверждение тому, что Илья Уткин и Евгений Монахов все сделали так, как надо.

zooming
Финал. Сцена из спектакля
Тюрьма. Эскиз
zooming
Замок маркиза. Фотография с макета
Замок маркиза. Сцена из спектакля
zooming
Тюрьма. Фотография с макета
zooming
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Версаль. Фотография с макета
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
zooming
Версальский театр. Фотография с макета
Версальский театр. Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Штурм Тюильри. Фотография с макета
Штурм Тюильри
Финал. Эскиз
zooming
Финал. Фотография с макета
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008

20 Апреля 2009

Студия Уткина: другие проекты
Прозрачный Монье
Работая над проектом комьюнити-центра для клубного дома «Чистые Пруды», архитекторы бюро APREL предложили сохранить, очистить и реставрировать стены конца XIX – начала XX века, подойдя в то же время к реконструкции творчески: степень открытости-закрытости помещений градуировано варьируется вправо и влево от детской площадки.
Сохраняя историю Чистых прудов
Как сделать клубный дом комфортным, отвечающим требованиям дорогого современного жилья в центре города, сохранив максимум от подлинного здания 1915 года? Илья Уткин вместе с компанией Sminex решили этот ребус для Потаповского переулка, 5 – изучаем, как именно.
Расслышать мелодию прошлого
Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в сквере у Новодевичьего монастыря задуман в 2012 году в честь 200-летия победы над Наполеоном. Однако вместо декламационного размаха и «фанфар» архитектором Ильей Уткиным предъявлен сосредоточенно-молитвенный настрой и деликатное отношение к архитектуре ордерного шатрового храма. В подвальном этаже – музей раскопок, проведенных на месте церкви.
Илья Уткин: «Мы учились у Пиранези и Палладио»
О трех кварталах вокруг Кремля – Кадашевской слободе, Царевом саде и ЖК на Софийской набережной; о понимании города и храма, о творческой оттепели и десятилетии бескультурья; о сокровищах дедушкиной библиотеки – рассказал победитель бумажных конкурсов, лауреат Венецианской биеннале, архитектор-неоклассик Илья Уткин.
Кадашёвский опыт
У проекта ЖК «Меценат», занявшего квартал рядом с церковью Воскресения в Кадашах – длинная и сложная история, с протестами, победами и надеждами. Теперь он реализован: сохранены виды, масштаб и несколько исторических построек. Можно изучить, что получилось. Автор – Илья Уткин.
«Царев сад», итоги конкурса: доски стругать, но класть...
Победителями названы сразу три проекта участников: «Герасимов и Партнеры», «Студия 44» и «Студия Уткина». Однако фактическим лидером стал исходный проект «МАО – Среда», он будет принят за основу, а проекты победителей конкурса планируется использовать в качестве консультационных.
Дворцовый сценарий
Этот проект – не новый, ему уже больше двух лет, но он мало известен. А ведь если бы ему удалось реализоваться, то в Москве появился бы целый квартал, похожий на дом в Лёвшинском переулке, который теперь так любят показывать туристам…
Центр Перми
Здание пермской городской администрации в проекте Ильи Уткина переросло в комплекс городского центра, объединив три темы: административное здание, офисные башни и новую транспортную развязку – в единый ансамбль, решенный в духе очень строгого варианта ар-деко.
Гостиный двор у Лавры
В проекте реконструкции грубоватого модернистского здания кинотеатра «Мир», построенного в 1970-е гг. прямо напротив Троице-Сергиевой лавры, Илья Уткин пошел по пути восстановления городской среды. Здание полностью преобразуется и становится похожим на среднерусские торговые ряды. И хотя «реконструируемое здание» здесь изменяется совершенно, у проекта иная цель – образно говоря, он мог бы превратить центральную часть города Загорска обратно в Сергиев Посад, если бы был реализован.
Фасад без фасада
Продолжая изучать парадоксы классики Ильи Уткина, Анатолий Белов нашел в проекте виллы вблизи дачи Академии наук в Звенигороде «фасад без фасада»
Вилла Калипсо
«Вилла Калипсо», спроектированная Ильей Уткиным для «коллекции Пирогова» - редкий в наши дни архитектурный проект с литературным подтекстом. Вероятно, на сегодняшний день он может быть понят как квинтэссенция авторских опытов по созданию собственного архитектурного диалекта, предназначенного больших загородных вилл-дворцов
Мир дворцам
Проект поселка из четырех домов-дворцов стремится языком классических форм выразить идею архитектурного братства и согласия
Похожие статьи
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
Угол натяжения струн
Дом Музыки, спроектированный Владимиром Плоткиным и архитекторами ТПО «Резерв», напоминает арфу, а при взгляде сверху еще и басовый ключ. Но если бы все было так просто. В архитектуре зданий комплекса соседствуют два вида образности: решетчатый, прозрачный и проницаемый язык «классического» модернизма и объемно-скульптурные ленты, любимые неомодернизмом нашего времени. Как все устроено, где катарсис, а где оси построения, где проект похож на ЦКЗ Зарядье, а где не очень – читайте в нашем тексте.
Лечебный трилистник
Модульная стальная конструкция больницы в Ханчжоу по проекту Архитектурного института Чжэцзянского университета (UAD) позволила сократить время и бюджет строительства. «Футуристический» замысел авторов при этом не пострадал.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Тропа к центру Земли
Посетительский центр в Национальном парке ледника Снайфедльсйёкюдль в Исландии, спроектированный бюро Arkis, служит также смотровой платформой и пропускает через себя пешеходную тропу.
Блеск глубокий и хрустальный
Новый клубный дом про проекту ADM architects спроектирован для района Патриарших, недалеко от Новопушкинского сквера. Он заменит три здания, построенных в начале 1990-х. Авторы нового проекта, Андрей Романов и Екатерина Кузнецова, сделали ставку на разнообразие трех частей объема, современность решений и внимание к деталям: в одном из корпусов планируются плавно изогнутые балконы с керамическим блеском нижней поверхности, в другом стеклянные колонны-скульптуры.
Перепады «высотного напряжения»
Третья очередь ÁLIA с успехом доказывает, что внутри одного квартала могут существовать объемы совершенно разной высотности и масштаба: сто метров – и тридцать, и даже таунхаусы. Их объединяет теплая «кофейная» тональность и внимание к пешеходным зонам – как по внешнему контуру, так и внутри.
Фасад под стальной вуалью
Гостиница Vela be Siam по проекту местного бюро ASWA в центре Бангкока напоминает о таиландских традициях, оставаясь в русле современной архитектуры.
От кирпича к кирпичу
Школа Тунтай на северо-востоке Китая расположена на месте карьера по добыче глины для кирпичного производства: это обстоятельство не только усложнило работу бюро E Plus и SZA Design, но и стало для них источником вдохновения.
Белый дом с темными полосками
Многоквартирный дом Taborama по проекту querkraft architekten на севере Вены включает на разных этажах библиотеку, художественную студию, зал настольного тенниса и другие разнофункциональные пространства для жильцов.
Змея на берегу
Деревянная тропа вдоль берега реки Тежу, спроектированная бюро Topiaris, связывает пешеходным и велосипедным маршрутом входящие в агломерацию Большой Лиссабон муниципалитеты Лориш и Вила-Франка-ди-Шира.
Технологии и материалы
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
Сейчас на главной
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
Архитектура дипломатии
В историческом центре Риги, на месте бывшего советского вычислительного центра, открылось новое здание – Посольство Эстонии. Проект бюро United Riga Architects бережно сохраняет память о модернистском прошлом, сочетая её с современными архитектурными решениями и технологиями.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.
Дыхание банковского дела
Новая штаб-квартира банка Lombard Odier на берегу Женевского озера задумана авторами проекта, Herzog & de Meuron, «дышащей», открытой природному окружению.
МАРШ: Уместность II
Магистранты студии «Уместность II», которую в 2024-2025 учебном году курировали Евгения Репина и Сергей Малахов, работали над мастер-планами исторических центров трех малых городов: Бирска, Зарайска и Камышина. Индивидуальная часть включила средовые проекты реконструкции и опиралась на авторский метод под названием «спонтанный ордер».
Пещеры и каньоны
В Алматы открылся частный музей современного искусства, построенный по проекту Chapman Taylor и CT Architects. Архитектурное решение обыгрывает контраст между статикой горного массива и динамикой современного города. Центральный атриум отсылает к линиям Чарынского каньона.
Свет и камень
DA bureau разработало для обувной сети Ekonika новую концепцию оформления магазинов, первым из которых стал флагманский шоу-рум в «Афимолле». На смену респектабельности пришла актуальная женственность, воздушность и легкая ирония.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Гламур без излишеств
Форма идеального минимального жилища волнует архитекторов не одно десятилетие, начиная от крошечного «Кабанона» Ле Корбюзье, построенного на Лазурном берегу в 1952 году, до «Жилища первой необходимости» Нормана Фостера, показанного на 18-й Венецианской биеннале, и современных модульных кабин Nokken. Каждая эпоха по-своему отвечает на вопрос, как мало пространства человеку действительно нужно для жизни. «Хижина», спроектированная бюро Arhbro, продолжает эту традицию.
Современная изба
Современная изба – это оксюморон, потому что сама суть избы заключена в ее архаичности, простоте и резистентности к изменениям. Она была утилитарным жилищем, построенным по веками выверенным канонам, где каждая деталь имела функцию и символику. Попытка придать ей современность часто приводит к стилизации под народный стиль с декоративными излишествами. Создание современной избы в рамках архитектурных приличий – редкость. Но иногда, как в случае с проектом AI-architects, это удается.
Концептуальные музеи
Показываем проекты бакалавров 4 курса кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, выполненные под руководством Оскара Мамлеева и Ивана Колманка. Все посвящены музеям, а для публикации преподаватели выбрали работы самых увлеченных авторов. Все музеи, правда, более чем не обычны.
Взращенный на молоке
Жилой дом FRESH по проекту бюро KAAN как будто приобнял консольным выносом исторический корпус бывшего молокозавода в Эйндховене.
В лесах и на горах
В удивительных по красоте природных локациях по проектам «Генпро» строятся сразу два масштабных туристических кластера: один в Заполярье, в окрестностях Салехарда, другой – на Камчатке, у подножия вулкана Вилючинская Сопка.
Следующий уровень
Руководители Центрального университета поставили во главу угла новаторство как в методике обучения по системе STEM, так и в уникальности интерьеров, разработанных командой ABD Architects.
Точки роста
Дипломные проекты выпускников кафедры советской и современной зарубежной архитектуры МАРХИ традиционно охватывают широкий спектр тем. В этом году среди них – исследование ансамблей набережных в Москве, творчество авангардиста Виктора Калмыкова, анализ послевоенного социального жилья в Лондоне и феномен цифровых плоскостей в городе.