Цветная революция в Большом

О декорациях Ильи Уткина и Евгения Монахова к балету «Пламя Парижа»

mainImg
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008

Первая постановка балета «Пламя Парижа», созданного либреттистом Николаем Волковым, художником Владимиром Дмитриевым, композитором Борисом Асафьевым, балетмейстером Василием Вайноненом и режиссером Сергеем Радловым по мотивам романа провансальца Феликса Гра «Марсельцы» в начале тридцатых годов прошлого века, состоялась 6 ноября 1932 года в Ленинграде, в Театре Оперы и Балета им. С. М. Кирова, и была приурочена к празднованию 15-летия Октябрьской революции. Дальнейшая сценическая судьба этого балета сложилась, можно сказать, более чем благополучно: в 1933 году он был перенесен из Ленинграда в Москву, а именно, в Большой театр, где он оставался в репертуаре вплоть до 1964 года и ставился более сотни раз; известно также, что этот балет очень нравился Иосифу Сталину (по воспоминаниям сына хореографа Василия Вайнонена Никиты «отец народов» посещал этот спектакль чуть ли не 15 раз), так нравился, что даже был удостоен премии его имени.

В 2004 году Алексей Ратманский, только-только вступивший в должность художественного руководителя балета Большого театра, заявил о своем намерении воскресить всеми забытый идеологический шедевр и снова включить «Пламя Парижа» в репертуар главного театра страны. Однако намерение свое он смог осуществить лишь в 2008 году – тогда в июле состоялась премьера новой версии спектакля (реконструировать оригинальную хореографию Василия Вайнонена оказалось невозможно, так как никаких материалов о постановке 1950-1960-ых годов кроме двадцатиминутной кинохроники не сохранилось; либретто было решено переписать, дабы уйти от идеологической однозначности – адаптацией произведения к современным реалиям занялись Алексей Ратманский и Александр Белинский, в итоге четыре акта превратились в два).

Лично мне не совсем понятно, зачем нужно было реанимировать этот балет, вернее, что побудило Алексея Ратманского, «ироничного интеллектуала и мастера психологических деталей», как его назвала в статье «Контрреволюция большого стиля» Татьяна Кузнецова (журнал «Власть», №25 (778) от 30.06.2008), озаботиться воссозданием давно забытой постановки, да еще, мягко говоря, идеологически устаревшей. Возможно, все дело в музыке – она и вправду очень неплоха, а возможно, в охватившем худрука балета Большого театра «археологическом» азарте. Не знаю. Но, если судить по результату, игра стоила свеч. «Пламя Парижа» – в переработке Алексея Ратманского – это нечто, в хорошем смысле, разумеется. И столь удачным спектакль получился не в последнюю очередь благодаря блестящей работе сценографов Ильи Уткина и Евгения Монахова и художника по костюмам Елены Марковской. К слову, с Алексеем Ратманским эти трое сотрудничают далеко не в первый раз – они делали декорации и костюмы еще к двум постановкам Ратманского, а именно, к балету «Светлый ручей» на музыку Дмитрия Шостаковича (Рига, Национальный оперный театр, 2004 год) и к балету «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева (Санкт-Петербург, Мариинский театр, 2002 год).
Художественное решение этих постановок, равно как и балета «Пламя Парижа», подчеркнуто архитектурно и напоминает «бумажную» графику того же Ильи Уткина восьмидесятых годов.

В качестве прообраза кривоватых, сколоченных из многочисленных реек конструкций в одной из сцен «Светлого ручья», безошибочно угадывается проект «Деревянного небоскреба» Ильи Уткина и Александра Бродского 1988 года.
Здоровенный, окрашенный в черный и подвешенный за тросы между двух таких же черных столбов металлический обруч в «Золушке», который периодически вращается в вертикальной плоскости вокруг своей диаметральной оси и, таким образом, воспринимается зрителями то как люстра, то как часы (обруч, находясь в том положении, когда его плоскость перпендикулярна к поверхности сцены, на фоне подсвечиваемого то ярко-красным, то блекло-синим задника смотрится как какой-нибудь алхимический чертеж) – словно увеличенный фрагмент узорчатого стеклянного свода Музея Архитектуры и Искусства, спроектированного Ильей Уткиным совместно с Александром Бродским в 1988 году.

Но «Пламя Парижа», думаю, это лучшее, что создали Илья Уткин с Евгением Монаховым как сценографы, и вместе с тем, вероятно, лучшая на сегодня работа Елены Марковской как художника по костюмам Труд, затраченный Еленой Марковской на создание эскизов костюмов к этой постановке и вовсе без преувеличения можно назвать титаническим – она придумала более 300 костюмов, все максимально аутентичны, да еще довольно красивы вдобавок.

Балет «Пламя Парижа» оформлен куда более лаконично, чем «Светлый ручей» и «Золушка»: жестких декораций – для постановки такого масштаба – сравнительно немного и они играют, как мне представляется, второстепенную роль в формировании пространства сцены; главным «аттракционом» тут являются, как ни странно, задники – огромные распечатки отсканированных графических рисунков Ильи Уткина, изображающих архитектурные объекты, чем-то похожие на так называемые «архитектурные тела» Этьена Луи Булле, различные общественные пространства Парижа (Марсово поле, площадь Вогезов), которые, впрочем, далеко не сразу опознаются в связи с условностью самих рисунков, величественные интерьеры дворцов. Из всех используемых в постановке видов декораций именно задники с отпечатанными на них черно-белыми карандашными рисунками Парижа, сделанными как бы «по памяти», слегка искажающими реальность, истинный облик французской столицы, походящими своей сухостью и подчеркнутой схематичностью на французские гравюры конца XVIII – начала XIX века, задают настроение спектаклю.

Как известно гравюры – самый аутентичный источник визуальной информации о реалиях Французской революции. Поэтому вполне логично, что сценографы «погрузили» реальных актеров в пространство гравюры. Таким образом они добиваются необходимой меры условности – все-таки революция была 200 лет назад. Но оборотной стороной условности становится историческая правда – ведь никто из наших современников не мог видеть настоящей французской революции, а гравюры при желании могут увидеть все. Получается, что графика в данном случае более реальна, чем натурализм.
Что характерно, среди нарисованной архитектуры спектакля присутствует всего лишь один натуралистичный элемент – это декорации встроенного в основной сюжет версальского спектакля о Ринальдо и Армиде. Что тоже логично: спектакль внутри спектакля оказывается материальнее, чем парижская жизнь двухсотлетней давности; противопоставление только подчеркивает графичность основной части декораций.

К слову, в том, как Илья Уткин и Евгений Монахов изобразили Париж, просматривается аналогия с фильмом Федерико Феллини «Казанова», где Венеция, Париж и Дрезден тоже показаны очень условно (великий режиссер предпочел в данном случае натурным съемкам гротескные декорации – к примеру, настоящее море там заменено целлофановым) – и для сценографов «Пламени Парижа», и для режиссера «Казановы» принципиальным моментом было уйти от достоверности. Париж в спектакле Ратманского получился эдаким призрачным, полуфантастическим городом, серым, с застланными туманом парками и затянутыми пушечным дымом небесами, городом, который вроде бы такой знакомый, но в то же время порой совершенно неузнаваемый.
Декорации Ильи Уткина и Евгения Монахова замечательны не только тем, что создают неповторимую атмосферу – они еще очень точно отражают сюжетную динамику балета. Каждая декорация эмоционально соответствует разворачивающемуся на ее фоне действию.

В начале первого действии мы наблюдаем, как в народе закипает возмущение, вызванное творимыми знатью бесчинствами (маркиз домогается крестьянки Жанны – ее брат Жером, видя все это, встает на защиту сестры – его избивают и бросают в тюрьму), но в восстание ему суждено перерасти лишь во втором акте, до поры до времени «зло» остается безнаказанным – мрачные и холодные декорации леса и тюрьмы производят гнетущее впечатление, они подавляют, простолюдины, облаченные в цветные одежды, выглядят на их фоне какими-то потерянными (в этом контрасте черно-белых декораций и цветных костюмов – особый шик постановки), «левиафан», государственная махина, воплощенная в устрашающем образе замка маркиза (гигантский цилиндрический объем из кирпича), пока торжествует, революционные настроения только назревают. Постепенно фон из черно-белого становится цветным: залы Версальского дворца окрашивается то в синий, то в золотой, заволоченное черными тучами небо над Марсовым полем приобретает оранжевый оттенок – монархия вот-вот будет свержена и власть перейдет к Конвенту. Ближе к концу цвет почти полностью вытесняет черно-белую графику с полотен задников. Народ вершит «праведный» суд над аристократами, им отсекают головы на гильотинах – в эпизоде штурма Тюильри сам задник становится похож на огромное лезвие гильотины: прямоугольное полотно сменяется треугольным с нарисованным на нем уходящим в перспективу фасадом, которое угрожающе нависает над сценой – позади фасада-лезвия натянут экран, подсвеченный кроваво-красным светом. В какой-то момент большая часть света гаснет и на сцене становится так темно, что различимы лишь красный клин экрана да беснующиеся на его фоне революционеры. Довольно страшно вообще. Этот эпизод вызывает в памяти авангардистский плакат Эль Лисицкого «Красным клином бей белых». Если Илья Уткин и Евгений Монахов, когда думали над оформлением эпизода штурма, тоже вспоминали «Красный клин» Лисицкого, то весь спектакль, если абстрагироваться от сюжетной линии, можно рассматривать как тонкую метафору смены культурных парадигм на рубеже XIX-XX веков, смерти канонического искусства и зарождения искусства авангардного. Даже если забыть про Лисицкого, в художественном решении балета определенно есть некий символизм: классический, симметричный, черно-белый мир рушится, вернее, его разрушает толпа оборванцев, и от него остаются только кровавые ошметки, вкупе образующие подобие авангардной композиции – хаос торжествует над гармонией.

Нельзя не упомянуть и о тех декорациях для спектакля, которые остались лишь в эскизах и в макете. Художественное оформление эпизода штурма Тюильри должно было быть более ярким, красочным, в нем должно было присутствовать больше агрессии: к нависающему над сценой фасаду-лезвию Илья Уткин и Евгений Монахов думали добавить еще как минимум четыре таких же «рассекающих воздух» над головами восставших острия, а кроваво-красным светом предполагалось залить вообще все что только можно. Помимо этого, по замыслу художников-постановщиков, в финале спектакля ликующая толпа революционеров должна была, параллельно с исполнением разнообразных танцевальных номеров, в режиме реального времени собирать из заранее подготовленных составных частей скульптуру «верховного существа», похожую на сфинкса. Очевидно, сценографы хотели тем самым намекнуть на языческий характер любого революционного действа, мол, на смену Божьему помазаннику приходит какой-то непонятный, жутковатого вида божок.

Однако Алексей Ратманский отказался и от лезвий, и от сборки «верховного существа», мотивировав это, по словам Ильи Уткина, тем, что эти два художественных образа выражают то, что он, Ратманский, хотел выразить танцем. Что ж, если это правда, то это лишнее подтверждение тому, что Илья Уткин и Евгений Монахов все сделали так, как надо.

zooming
Финал. Сцена из спектакля
Тюрьма. Эскиз
zooming
Замок маркиза. Фотография с макета
Замок маркиза. Сцена из спектакля
zooming
Тюрьма. Фотография с макета
zooming
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Версаль. Фотография с макета
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
zooming
Версальский театр. Фотография с макета
Версальский театр. Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Штурм Тюильри. Фотография с макета
Штурм Тюильри
Финал. Эскиз
zooming
Финал. Фотография с макета
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008

20 Апреля 2009

Студия Уткина: другие проекты
Прозрачный Монье
Работая над проектом комьюнити-центра для клубного дома «Чистые Пруды», архитекторы бюро APREL предложили сохранить, очистить и реставрировать стены конца XIX – начала XX века, подойдя в то же время к реконструкции творчески: степень открытости-закрытости помещений градуировано варьируется вправо и влево от детской площадки.
Сохраняя историю Чистых прудов
Как сделать клубный дом комфортным, отвечающим требованиям дорогого современного жилья в центре города, сохранив максимум от подлинного здания 1915 года? Илья Уткин вместе с компанией Sminex решили этот ребус для Потаповского переулка, 5 – изучаем, как именно.
Расслышать мелодию прошлого
Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в сквере у Новодевичьего монастыря задуман в 2012 году в честь 200-летия победы над Наполеоном. Однако вместо декламационного размаха и «фанфар» архитектором Ильей Уткиным предъявлен сосредоточенно-молитвенный настрой и деликатное отношение к архитектуре ордерного шатрового храма. В подвальном этаже – музей раскопок, проведенных на месте церкви.
Илья Уткин: «Мы учились у Пиранези и Палладио»
О трех кварталах вокруг Кремля – Кадашевской слободе, Царевом саде и ЖК на Софийской набережной; о понимании города и храма, о творческой оттепели и десятилетии бескультурья; о сокровищах дедушкиной библиотеки – рассказал победитель бумажных конкурсов, лауреат Венецианской биеннале, архитектор-неоклассик Илья Уткин.
Кадашёвский опыт
У проекта ЖК «Меценат», занявшего квартал рядом с церковью Воскресения в Кадашах – длинная и сложная история, с протестами, победами и надеждами. Теперь он реализован: сохранены виды, масштаб и несколько исторических построек. Можно изучить, что получилось. Автор – Илья Уткин.
«Царев сад», итоги конкурса: доски стругать, но класть...
Победителями названы сразу три проекта участников: «Герасимов и Партнеры», «Студия 44» и «Студия Уткина». Однако фактическим лидером стал исходный проект «МАО – Среда», он будет принят за основу, а проекты победителей конкурса планируется использовать в качестве консультационных.
Дворцовый сценарий
Этот проект – не новый, ему уже больше двух лет, но он мало известен. А ведь если бы ему удалось реализоваться, то в Москве появился бы целый квартал, похожий на дом в Лёвшинском переулке, который теперь так любят показывать туристам…
Центр Перми
Здание пермской городской администрации в проекте Ильи Уткина переросло в комплекс городского центра, объединив три темы: административное здание, офисные башни и новую транспортную развязку – в единый ансамбль, решенный в духе очень строгого варианта ар-деко.
Гостиный двор у Лавры
В проекте реконструкции грубоватого модернистского здания кинотеатра «Мир», построенного в 1970-е гг. прямо напротив Троице-Сергиевой лавры, Илья Уткин пошел по пути восстановления городской среды. Здание полностью преобразуется и становится похожим на среднерусские торговые ряды. И хотя «реконструируемое здание» здесь изменяется совершенно, у проекта иная цель – образно говоря, он мог бы превратить центральную часть города Загорска обратно в Сергиев Посад, если бы был реализован.
Фасад без фасада
Продолжая изучать парадоксы классики Ильи Уткина, Анатолий Белов нашел в проекте виллы вблизи дачи Академии наук в Звенигороде «фасад без фасада»
Вилла Калипсо
«Вилла Калипсо», спроектированная Ильей Уткиным для «коллекции Пирогова» - редкий в наши дни архитектурный проект с литературным подтекстом. Вероятно, на сегодняшний день он может быть понят как квинтэссенция авторских опытов по созданию собственного архитектурного диалекта, предназначенного больших загородных вилл-дворцов
Мир дворцам
Проект поселка из четырех домов-дворцов стремится языком классических форм выразить идею архитектурного братства и согласия
Похожие статьи
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Продолжение памятника
Библиотека в немецком Брюле примыкает к отреставрированной исторической ратуше. Бюро JSWD, занимавшееся обоими проектами, подобрало для внешней отделки новой части особым образом обработанный кирпич песочного цвета, выложив им даже крыши.
Пентхаусы и закомары
Проект жилого комплекса, подготовленный бюро ASADOV для делового квартала «Красная Роза», реагирует на соседство с памятниками XVII века: палатами Хамовного двора и Никольской церковью, а также на необходимость включить ценные фасады доходного дома в духе а-ля рюс. Архитекторы предложили разновысотные секции, фасады которых включают отсылки к элементам церковной архитектуры. Но мы различили и другие коннотации.
На два укуса
В деловом центре Ванкувера построена жилая башня 1550 Alberni по проекту Кэнго Кумы. Она тактично отклоняется от красной линии, сохраняя важные городские виды.
Городок-сороконожка
Лицейский городок, спроектированный архитекторами ATRIUM на берегу заповедного озера орнитологического заповедника Имеретинской низменности, – новый и ответственный для авторов опыт работы с образовательным объектом: это не просто школа, а Президентский лицей для всестороннего развития одаренных детей на 2500 учеников от 3-летнего возраста до старшей школы, и новый общественный центр для всей территории Сириус. Разбираемся в структуре и архитектуре «лицейского городка».
Волны на фасаде
Проект выставочного комплекса для агропромышленного комплекса в Биньчжоу – попытка сделать экспо-центр полноценной частью города. Архитекторы – проектный институт Чжэцзянского университета (UAD).
Уважаемая бананка
Вилла «Бананка» в словацком селе Банка, спроектированная студией Paulíny Hovorka, своей необычной формой образует вокруг уютные зоны взаимодействия с природой.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Нитяной фасад
Посвященный ткачеству музей открылся в маленькой деревне в горах Уишань. Авторы его проекта – шанхайское бюро TEAM_BLDG.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.
Искусство в доступе
В Лондоне сооружено фондохранилище для Музея Виктории и Альберта по проекту Diller Scofidio + Renfro: экспонаты здесь выставлены без привычного стекла.
Девять жизней
Центр культуры и искусства острова Хэнцинь, построенный в китайском Чжухае по проекту бюро Atelier Apeiron, собрал в одном гигантском объеме сразу 9 функций.
Золотая сторона медали
Спортивный центр имени Николы Карабатича под Парижем по проекту бюро Atelier Aconcept получил фасад, вдохновленный многочисленными золотыми медалями этого спортсмена.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.
Бродский в кубе
Посмотрели на инсталляцию Александра Бродского IDEA FISSA в выставочном зале музея Иосифа Бродского. Она развивает тему предшествующего объекта, недавно показанного в Милане: там был форум, тут канал; и апеллирует к стихотворению Иосифа Бродского о Флоренции. Хотя на вид – как есть Венеция. Если его правильно, последовательно смотреть, объект вызывает закономерную ах-кульминацию. Но еще интересны хищные птички, шагающие по промышленному городу, в коридорчике справа. Если идете туда, надо коридорчик не пропустить.
«Слово и камень» №3
Альманах современного церковного искусства – издание с аскетическим дизайном и пространными текстами, в том числе со множеством интервью – вышел в третий раз. Новая книжка самая объемная. Пролистали, показываем оглавление и редакционную статью.