Экспедиция в изнаночный мир

В Венеции скоро завершит работу выставка «Антарктопия», объединившая проекты-инсталляции российских и зарубежных архитекторов, каждый из которых – либо фантастический, либо вполне реальный проект антарктической станции. Сергей Хачатуров – о выставке.

30 Октября 2014

Репортаж

Современное искусство Архитектура

Среди сопутствующих основному проекту XIV Венецианской архитектурной биеннале программ самая неожиданная и парадоксальная – Павильон Антарктиды с выставкой Antarctopia. Экспозиция собрала многих отличных архитекторов из разных стран, тем самым категорически преодолев жесткую регламентацию большинства павильонов биеннале по национальному принципу. Ее образ являет счастливый союз вполне серьезных исследований экосистемы, жизнедеятельности и коммуникационных структур южного географического полюса с талантливыми художественными идеями.

В начале миллениума мощно заявила о себе тема «Наука и Искусство», Science – Art. Увы, как правило, опыты разных художников на этой территории не вдохновляют: чаще всего проект сводится к некоему дизайну наукообразных по форме и банальных по содержанию афоризмов и скетчей. Однако живет в России мастер, который такую декорацию научной темы готов изменить. Это Александр Пономарев, имеющий высшее образование морского инженера (он окончил Высшее инженерно-морское училище в Одессе), одновременно являющийся блистательным художником, признанным в разных жанрах, от станковой графики до лэнд-арта и перформансов. Ему есть что сказать относительно сущностного, не симулятивного взаимодействия между наукой и творчеством. Он участвовал в нескольких антарктических и арктических экспедициях, в которых, подобно Декарту, пытался максимально сблизить универсальные идеи физики и метафизики. Прежде всего доказать континуальность пространства и времени, а также опытно предъявить сложную, укорененную в философской традиции картезианства тему отсутствия в мире пустот; доказать взаимосвязанность пространств внутреннего и внешнего. Водная стихия для Пономарева стала вселенской лабораторией измерения, натяжения протяженности мироздания.

На предыдущей архитектурной биеннале в Венеции Александр Пономарев в сотрудничестве с Алексеем Козырем, Ильей Бабаком и Сергеем Шестаковым показал в павильоне Украины проект «Архитектура миражей». В нем помимо тонких поэтических грез и метафор присутствовали два вполне конкретных проекта музеев в Антарктиде, которые устроены согласно умным техническим решениям и могут быть осуществлены как новый опыт расширения пространства экспозиции, восприятия и интерпретации современного искусства. Видеофильмы об этих музеях у северо-восточного побережья континента предваряют экспозицию Antarctopia. Один из музеев – огромный корабль-пенал, который может находиться в воде как в горизонтальном, так и в вертикальном положении, и менять свое положение вследствие подвижного центра тяжести. Саму экспозицию необходимо смотреть тогда, когда музей стоит перпендикулярно, и произведения искусства демонстрируются в подводной части, куда можно добраться на батискафе. Другой музей – симфония для трех плавающих домов-кубов, которые двигаются как клапаны или клавиши, вверх-вниз, трансформируя экспозиционные пространства и предъявляя водную стихию в трех кондициях: жидкой (по стенам первого куба стекает вода), твердой (второй куб покрыт наледью), газообразной (третий куб окутывает пар). Такие придуманные Пономаревым и воплощенные им совместно с Козырем и Бабаком модели новых музеев, путешествующие по океану вокруг самого холодного полюса Земли, оказались первой частью глобального проекта освоения Антарктиды не в алчных, гибельных для экосистемы целях, а с перспективой развития цивилизации по законам искусства и согласно принципу «не навреди».

Молодой британец, философ и искусствовед по образованию Надим Самман стал куратором Павильона Антарктиды. В своих бойких кураторских текстах, дразнящих обывательский вкус и ожидания, господин Самман радикализует тему «Другой Антарктиды» с позиций нового комплексного изучения культурного образа этого континента, создания среды нормальной, полноценной жизнедеятельности человека. При этом ему важна оппозиция Павильона Антарктиды и традиционной стратификации программ биеннале. Он подчеркивает важность создания транснационального пространства в оппозиции «действующей политике территориального представительства, зацикленным на суверенитете культурным амбициям, которые были актуальны два века тому назад».

Режиссура выставки создана Алексеем Козырем. Она по-европейски сдержанна и аскетична. Каждый экспонат помещен на подставку – переносной ящик-кофр. Заданы две темы: дорожной лаборатории и гастролей бродячих артистов. Эти темы точно артикулированы и в объектах выставки. Наблюдается закономерность. Российские участники в основном обращаются к языку художественных метафор, эмблем, символов. Им больше по душе утопии. Иностранцы предлагают проекты, которые реально реагируют на необходимость создания достойной инфраструктуры, условий жизни на холодном континенте.

Иностранцы практичнее. Россияне артистичнее. Сергей Скуратов показывает экспонат «Идеальный мир. Философия камуфляжа». Это запрятанный в снежном острове город или порт, разделенный перпендикулярными и горизонтальными перегородками. Назначение его открыто для дискуссий. Александр Бродский нарисовал и сделал в макете маленький шахматный павильон, затерянный в бирюзовой снежной пустыне. Еще одна великая формула вселенской меланхолии. Юрий Григорян придумал звучащий в разных тональностях в зависимости от снега и погоды колокол во льду. Юрий Аввакумов совместно с Михаилом Беловым показал хрупкую модель «Полярной оси». Образ лестниц-крестов между двумя зеркалами имеет генетическое сродство с проектами Веснина, Леонидова и Чернихова. Ортогональные проекции дрейфующих льдин в качестве темы «искусство для искусства» выбрал Александр Зеликин.

zooming — Antarctopia, Венеция, биеннале архитектуры, 2014. Фотография © Юлии Тарабариной

Тотан Кузембаев не стал удаляться от Венеции и представлять себя во льдах, а спроектировал гипотетический павильон Антарктиды, пучок вертикальных тяг высотой 58,3 метра, – посчитано, что если все льды мирового океана растают, то Венеция уйдет под воду именно на эту глубину. Таким образом павильон обозначает глубину возможной катастрофы, и если она случится, то только его верхушки останутся над водой обозначать место прекрасного города. Макет идеи сделан в духе Кузембаева, из антенн от радиоприемников.

Алексей Козырь спроектировал оранжерею в виде снежинки, в которой могут высаживаться растения, для жизни коих требуется экстремально низкая температура (полярный мак).

Пожалуй, именно проект Козыря связывает романтические произведения участников Павильона Антарктиды с теми программами, которые имеют в виду конкретные, жизненно важные цели. Прежде всего уместно вспомнить в этой связи модель британской научно-исследовательской станции в Антарктике, которую спроектировала мастерская Хью Бротона. Состав из мобильных синих и красного домиков на ножках – гидравлическом основании, реально существует в Антарктиде и называется «Хэлли VI». Этот состав напоминает инопланетные жилища, как их изображали в фильмах шестидесятых – восьмидесятых годов. Для выставки Бротон прислал предложения по обеспечению нормальной жизнедеятельности внутри инженерных конструкций станции. За основу взяты базовые принципы космических модулей. Идея: воссоздать чувство дома в экстремальном пространстве. Студия Захи Хадид привезла модель Антарктического научно-исследовательского центра, который самолетом-птицей сидит среди снежных скал. Цель создания этого центра совсем не утопическая. Она в попытке понять то, насколько архитектура может быть податлива к разным условиям эксплуатации, насколько может адаптироваться к экстремальной погоде. Мимикрия, бионика и биоморфное проектирование, по мнению госпожи Хадид, помогут найти баланс между новой инженерией, новой функцией и новой эстетикой.

Вообще говоря задача найти идеальный баланс между научно-техническим прогрессом, экологией и жизнетворчеством очень соответствует духу второй волны интернационального модернизма конца пятидесятых – семидесятых, который стал в этом году главным героем биеннальских смотров. У нас, помнится, эти модернистские чаяния жили в спорах «физиков и лириков», в жажде освоения неизведанных земель, экстремальных экспедициях мужественных людей: геологов, полярников, скалолазов. Так что Antarctopia в контексте сценария Рэма Колхаса по реабилитации послевоенного модернизма оказалась как нельзя кстати.

Более того, считаю, что инициированный россиянином Пономаревым и сделанный интернациональный командой Павильон Антарктиды качеством своей подготовки и мощным творческим, ученым бэкграундом намного интереснее официального павильона России с его пародийными киосками старорежимных постсоветских выставок формата фестиваля «Зодчество» и Экспоцентра на Красной Пресне. Надим Самман предложил воспринимать Павильон Антарктиды в отношении к теме «биеннале вверх ногами». В таком ракурсе этот павильон с официальным российским точно может поменяться по значимости местами. Александр Пономарев обещает, что в декабре нынешнего года Павильон Антарктиды приедет в Москву.

Выставка открыта, вероятнее всего, до 31 октября.

30 Октября 2014

Похожие статьи