Архитектор в девелопменте

Девелоперские компании берут в команду архитекторов, а порой создают целые архитектурные подразделения внутри своей структуры: о роли, значении, возможностях архитектора в сфере девелопмента Архи.ру и Институт «Стрелка», изучающий эту непростую тему в течение года, поговорили с архитекторами, которые работают в девелопменте, и другими специалистами.

mainImg

Никита Шилов, ведущий архитектор 3S Group, сооснователь лейбла Urbanabanana, куратор проекта НЕТИПОВОЕ.РФ. Выпускник Архитекторы.рф – 2018. Амбассадор Московского государственного строительного университета без диплома архитектора.


До девелопера я работал в московском архитектурном бюро Progress, где мы занимались концепциями развитий территорий и штучными объектами высокой архитектуры, часто работали в коллаборации со звездами. Много времени уходило на исследования и анализ контекста, обоснование выбранного пути сторителлинга, создания атмосферы будущего места и брендинг. Эти концепции были очень хороши, не стыдно на Archdaily выложить. Девелопер же предлагает мыслить реально, цифрами – отдавать предпочтение стоимости проекта и возможности его реализации. Мы в рамках работы в компании стараемся делать все очень просто и закладывать в концепции такие принципы, которые невозможно было бы испортить на стадии реализации. Если архитектурное бюро предлагает: «Давай попробуем, чего еще не было», – то девелопер говорит: «Покажи, где это уже работает». Но времена меняются, и вот уже крупнейшие игроки на рынке недвижимости собирают свои команды мечты в виде архитектурного бюро, вплетенного во внутреннюю структуру компании. Раньше большую часть подобной работы выполняли приглашенные архитектурные студии, сейчас же девелоперы хотят свою собственную архитектурную мастерскую и теперь от идеи до реализации проект варится внутри стен одной организации.

Свое архитектурное подразделение – это очень удобно, количество посредников в цепочке значительно уменьшается, что положительно влияет на скорость и качество выполняемой работы. Также такое тесное сотрудничество помогает произвести диффузию восприятия мира девелопера и архитектора. Архитектор начинает понимать мир цифр и документооборота, в котором живет застройщик, а застройщик проникается атмосферой прекрасного и начинает видеть конкурентное преимущество там, где раньше видел лишь перерасход средств. Такое ощущение, что друг друга все подталкивают. Кто-то один придумал, другому показалось, что идея хорошая, следующий модернизировал – и так по принципу домино идея распространяется. И если архитектурное бюро быстро ловит тренды и пытается как можно скорее внедрить их в свое портфолио, то девелопер весьма консервативен и будет использовать устаревшую идею, пока она приносит деньги. К счастью, сегодня тренды быстро сменяют друг друга, и волей-неволей застройщику необходимо успевать за ними, чтобы не остаться на обочине индустрии. Так, собственно, благодаря тренду, архитекторы и могут попробовать себя в девелопменте. Работая в девелоперской компании, я намного четче вижу будущее своих проектов. Нет никаких призрачных юридических лиц, заказывающих концепции в никуда, только рациональные и взвешенные решения, приносящие деньги и гарантирующие жизнь проектам – это подкупает.

Сейчас мы много работаем над развитием региональных территорий. В регионах редко следят за трендами, вероятно, недостает молодых кадров именно в девелопменте – представителей новой архитектурной школы. С другой стороны, попадаются исключительные примеры в сферах развития городской среды, урбанизма, городских сообществ, среди лидеров мнений и организаторов мероприятий. Такое ощущение, что люди с деньгами никак не встретятся с креативным классом, либо одна из сторон не видит ценности другой. Мне кажется, что движение в области развития городов происходит в крупных городах сверху вниз за счет больших средств и за счет более продвинутых покупателей, которые уже как лет пять не покупают квартиру в ЖК с двором-парковкой, а в городах поменьше движение и вектор развития идет снизу вверх, за счет креативного класса, который своим примером показывает то, как хочет, чтобы их город развивался. То есть на данный момент появление современных застройщиков в регионах скорее исключение, но именно такие удачные примеры, как «Брусника», и заставляют людей, которые двадцать лет строили модификации П-44 в полях, задумываться о таких базовых вещах, как двор без машин с, может, дешевым, но продуманным благоустройством, фронт ретейла и дизайн-код фасада. Но все же стоит отметить, что регионы, особенно те, в которых давно не было массового строительства, идут навстречу застройщикам и архитекторам в вопросах осовременивания устаревшей нормативной базы и грамотно сформированного запроса не просто на квадратные метры жилья, но и на качественную городскую среду.

Почему мы до сих пор строим в поле? Потому что этот конвейер давно налажен, тяжело входить с застройкой в уже существующие районы, потому что такого опыта не было, и многие боятся начинать. Получается так, что мы просто вырываем, искусственно выдергиваем из контекста куски города, которые уже сформированы, где сложились социальные связи, налажена инфраструктура. Сейчас программа реновации выглядит наиболее варварски, как апогей точечной лужковской застройки, но за кулисами, могу сказать, хорошие начинания есть. Правда, увидеть всю картину целиком удастся только к концу программы, если все будет так, как запланировали множество архитекторов, градостроителей и чиновников бессонными ночами, то нас ждут оазисы комфортной городской среды, запрос на которую сейчас возглавляет рейтинг ценностей следующего поколения.

Киберпанк в России уже наступил, мир меняют крупные корпорации, стать которыми девелоперы и стремятся. Свои бетонные заводы, свои бригады, свои маркетологи, свои архитекторы и свой бренд с продуктом: таков сегодняшний застройщик, идущий в авангарде. Для молодых архитекторов, да и для не очень молодых, девелопер – это ступень, на которую стоит подняться. Сейчас, когда тренд на компании полного цикла набирает силу в нашей индустрии, самое время попробовать себя в этом. Будь то региональный застройщик или крупнейшие игроки Москвы, девелопер спускает тебя с архитектурных небес в реальность, в мир денег и политики, но звезду с этого неба можно принести к нему в офис и делать маленькое чудо каждый день. Проектировать не квадратные метры, а стиль жизни и городской комфорт. Не в стол, а чтоб завтра уже показать, а послезавтра – уже начать строить.

zooming
Фото © Кристина Нестеренко / Insolver

Никита Евдокимов, директор по девелопменту компании Insolver. Работал в крупных частных и государственных компаниях, таких как НИиПИ Генплана города Москвы, ПСН Групп, Capital Group.
Образование: магистр архитектуры по специальности «градостроительство», МАРХИ.

На первых порах работы у девелопера, когда я видел, что подрядчик делает все не так, и это все можно сделать по-другому, я сам бросался проектировать. Самой большой проблемой было поменять свое мышление: понять, что теперь заказчик ты и задачи нужно ставить тебе. Когда это случилось, я понял, что те компетенции, те знания, которые я получил в процессе образования и предыдущей работы, полезны в этой структуре: ты не просто нанимаешь подрядчика и ждешь, когда он принесет итог свой работы на оценку, а сначала осознанно и осмысленно сам проводишь аналитику, имеешь возможность точней поставить этому подрядчику задачу и правильней проконтролировать тот результат, который ты получаешь на выходе. Тогда у меня сформировалась такая позиция: девелопер не должен полностью брать на себя роль архитектора-проектировщика, но для более качественного управления, принятия решений и формирования продукта стоит иметь внутри компании эти компетенции. Как всегда показывала и показывает моя практика, никто не может дать сторонней архитектурной компании такого количества вводных данных, чтобы она смогла их в полной мере реализовать.

Парадигма, которая существовала и, наверное, во многих компаниях существует до сих пор, звучит так: мы приступили к проекту, наняли внешнего архитектора, продолжаем заниматься своими делами – строим финансовую модель, рисуем графики, убеждаем инвестора, а потом все пытаемся увязать с концепцией, которую придумал архитектор. Наш подход – другой. В любом случае, обращение в профильные архитектурные компании необходимо, но с определенного момента. Мы привлекаем подрядчика, который занимается проектированием, не на самых первых этапах, а с полностью продуманным продуктом. Дальше его задача сводится к тому, чтобы технически оформить его в соответствии с нормами, проверить нормативную базу и выпустить проектную документацию. Когда проект находится на серьезной стадии реализации, в него вносится большое количество корректировок, которые эффективнее сначала продумать внутри команды, а потом вносить в работу подрядчика.
Жилой комплекс «Пречистенка, 8» в Москве

Мы можем долго рассуждать, какой продукт нам необходимо выпустить на рынок, но пока мы его не пощупаем руками, пока не нарисуем 3–4 варианта планировок и не прокрутим их через экономическую модель, пока не ответим себе на все запросы нашей потенциальной целевой аудитории, это будет бесполезно. Пречистенка как раз убедила нас в том, что команде архитектор нужен сразу. Мы пошли этим путем, и, я считаю, это принесло определенный эффект: разработанные планировочные решения получились качественными и увязанными с существующей архитектурой этого дома. Наша стратегия работы над проектом заключается как раз в разносторонней экспертной оценке: мы в формате воркшопов прорабатываем разные идеи. Например, тот же подход мы использовали и относительно дизайна: все интерьеры Пречистенки – это внутренний продукт, мы не обращались ни к кому. Следующий проект, к которому мы сейчас приступаем, это многофункциональный центр, подход там такой же. Мы пока не прибегали к помощи внешних архитектурных бюро – крутим все своими руками.

Фото © АО «Стоунхедж»

Глеб Шурпик, финансовый директор, руководитель проекта организационного развития группы компаний Stone Hedge.
Образование: специалист по антикризисному менеджменту – Государственный университет управления.

Около 7 лет назад мы создали свой собственный отдел проектирования и изысканий внутри компании, где, в том числе, работают очень талантливые и сильные архитекторы. Изначально цель была сугубо прикладная: мы очень щепетильно относились к проектной документации, которую готовили для нас внешние проектные бюро – наши внутренние инженеры, инженеры-конструкторы, архитекторы осуществляли проверку проектной документации. Архитекторы, которые работают внутри нашей компании, осуществляют авторский надзор всех проектов. Мы, честно говоря, это делаем из соображений алчности, потому что нам жалко платить деньги архитектурным бюро за авторский надзор, поэтому его осуществляют ребята внутри компании. Но это очень сложная, интересная и на самом деле нужная функция, которую, на наш взгляд, нужно именно внутри девелоперской компании реализовывать.

В дальнейшем именно те юноши и девушки – архитекторы, которые у нас работали, начали очень серьезно влиять на тот продукт, который мы разрабатываем. В первую очередь, это касается баланса между эстетикой, функциональностью и, как ни странно, деньгами. Часто крутые архитектурные бюро предлагают действительно абсолютно невероятные, феноменальные концепции, однако уже на берегу наши внутренние архитекторы могут сделать вывод о том, такая концепция потребует реализации в значительно большие сроки или за намного большие деньги, чем мы можем себе позволить или предполагали в начале проекта. Кроме того, уровень архитектурной проработки и качество продукта, который мы сейчас доставляем на рынок, в том числе с их помощью, стали гораздо лучше, интереснее и востребованнее.

Важная вещь для архитектора в девелоперской компании – это попробовать себя на стройке. Попробовать, как это все происходит в реальности, как реализовываются концепции, что называется, ручками да на земельке. Это дает огромный толчок, но приходить в девелопмент нужно после хотя бы небольшого опыта работы в профессиональном архитектурном бюро. Поработать немного под каким-нибудь талантливым ГАПом, набраться опыта, тогда переход будет очень органичным. Куда может вырасти архитектор внутри девелоперской структуры? На мой взгляд, самый яркий, понятный и реализовавшийся на рынке пример – это директор по продукту, при условии, если ребятам-архитекторами подтянуть экономическую, маркетинговую составляющую. Такой специалист курирует весь процесс разработки девелоперского продукта еще от момента приобретения той или иной площадки. Чем раньше мы начинаем работу над продуктом, тем красивее, функциональнее и проработаннее он будет. Не знаю, насколько такая траектория соответствует архитектурному идеализму в духе Говарда Рорка, но это очень понятный сценарий, который может вывести жизнь на качественно иной уровень.


Дарья Сухова, архитектор-градостроитель, главный специалист перспективного развития Московской области в структуре девелопера.
Образование: дизайн архитектурной среды, УлГТУ. Магистр – Управление пространственным развитием городов, ВШУ.

На момент окончания Высшей школы урбанистики я уже семь лет вела трудовую деятельность в сфере градостроительства и занимала должность заместителя руководителя градостроительного отдела в известной архитектурной компании. Со временем стало понятно, что есть более творческие люди, чем я, а мне стало тесно в проектировании, поэтому я сделала выбор в сторону управления проектами. В структуре девелопера нужно было составлять разного рода технические задания, собирать аналитические данные для градостроительных проектов, общаться с органами власти, проводить публичные слушания, а также курировать архитекторов, которые занимаются проектированием. Отличие девелоперской компании от проектной как работодателя – это всегда уровень заработной платы и название должностей. Человек с компетенциями главного архитектора проекта (ГАП) в структуре заказчика может вполне занимать позицию Manager of Master Planning, и это будет соответствовать современной структуре компании. Если рассматривать карьерную лестницу в привычном ее понимании, то такой переход можно воспринимать как шаг назад, но иногда нужен шаг назад, чтобы сделать еще 10 шагов вперед.

На основании своего опыта могу сказать, что невозможно быть и архитектором, и управленцем в одном лице. Ты либо талантливый, творческий и плохо организованный архитектор, либо четко расставляющий приоритеты управленец. В какой-то момент что-то одно точно перевесит. Архитекторы не самые организованные люди, люди творческие, к этому нужно подходить с пониманием. Переход на сторону заказчика учит рассуждать с экономической точки зрения. К сожалению, в России часто проектировщик исполняет роль «чего изволите?», или проект остается только на бумаге, а это не всегда коррелируется с реализацией амбиций архитектора. Для меня работа со стороны заказчика – это возможность повлиять на конечный продукт, возможность привлекать грамотных градостроителей и других квалифицированных подрядчиков и консультантов. Градостроительная часть девелоперского проекта начинается задолго до его анонсирования в медийном пространстве и вывода на рынок новых продаваемых площадей (часто это около двух лет). Это как невидимый фронт, без которого невозможна дальнейшая реализация проекта.

Специалисты с архитектурным и градостроительным образованием, больше хотят заниматься творчеством. Но и работа по управлению проектом может быть интересной, так как это всегда диалог девелопера, проектировщика и власти с дальнейшим привлечением городского сообщества, зачастую с формированием локального сообщества. Какой же профессии должен быть человек, способный осуществлять экспертизу градостроительной документации и быть открытым к диалогу с органами власти и жителями? На мой взгляд, архитектор/градостроитель очень подходит на эту роль. Объемность и всесторонность знаний и навыков позволяет творчески решать сложные задачи, вовремя обозначать риски и искать возможности. Все перечисленное делает таких специалистов уникальными на рынке труда, равно как и предложения о работе в данном сегменте.

Фото © Глеб Леонов / Институт «Стрелка»

Василий Большаков, главный архитектор мастер-плана девелоперской компании «Брусника».
Образование: специалитет – кафедра урбанистики и ландшафтной архитектуры архитектурного факультета Южно-Уральского государственного университета. Выпускник программы Архитекторы.рф – 2019/20.

На Неделе «Стрелки» в Новосибирске [мероприятие было организовано Институтом «Стрелка» в рамках Года Германии в России 2020/21 при поддержке компании «Брусника»] мы вместе с Лилией Гиззятовой много говорили про новую роль архитектора. Профессия архитектора про будущее: мы создаем то, чего пока нет, и поэтому должны быть визионерами, понимать, прогнозировать, а где-то и предсказывать, благодаря собственным интуиции и опыту, как город будет развиваться дальше. Мы должны знать чуть ли не обо всем, потому что мы создаем пространство для жизни, куда входит не только работа, жилье, отдых, но и очень-очень много разнообразных сторон человеческой деятельности, мы должны понимать и изучать их. Важно быть очень жадным к знаниям, любопытным ко всему именно потому, что это очень многогранная, многосторонняя профессия, в ней нет определенного направления, ты можешь быть архитектором-практиком, а можешь – архитектором-организатором, который понимает, как улучшить это пространство, как реализовать задуманное архитекторами. Зачастую у нас в профессии происходит некоторое разделение, труда, что есть только те, кто концептуализирует, придумывает. Но на самом деле, если мы вообще не реализуем наши проекты в профессии, то она останется бумажной, ее будут изучать, проекты будут храниться в музеях, но пространство мы не улучшим.
Фото © «Брусника»
Фото © «Брусника»
Фото © «Брусника»

Будучи архитектором-градостроителем, всю свою профессиональную деятельность я разрабатывал градостроительные проекты и всегда работал в какой-то команде. Я прошел через все круги ада градостроительства: генеральные планы, мастер-планы, я довольно активно занимался научной деятельностью. На волне благоустройства общественных пространств в малых городах мы участвовали в нескольких конкурсах, в том числе на проекты в Карабаше Челябинской области, в Учалах в Башкортостане. Сейчас я не просто создаю градостроительные решения на бумаге, но и реализовываю их. Это интересно и довольно необычно для большинства градостроителей, которые в целом плод своей работы видят не так скоро. Я могу сказать, что я счастлив, потому что я могу думать, реализовывать себя, заниматься в том числе интеллектуальным трудом, связанным не только с проектированием, но в целом с развитием градостроительства внутри девелоперской компании. Это очень ценно для меня, и думаю, что это серьезный прецедент в нашей практике.

Фото © Глеб Леонов / Институт «Стрелка»

Куба Снопек, исследователь городов, автор «Беляево навсегда», «Архитектуры Седьмого дня», телеграм-канала Urban Paradoxes. Последний год Куба провел в Университете Калифорнии в Беркли, исследуя Real Estate Art – то, как девелоперы инвестируют в публичное искусство.

Для меня отсутствие девелопера как фигуры в современном городском дискурсе – это упущение. Такая ситуация сложилась и в России, и в США, и в большинстве стран ЕС. Частные девелоперы – основные застройщики современных городов. Это было не так еще несколько лет назад: во второй половине XX века существовали разные типы частных и государственных застройщиков, строительных сообществ и кооперативов. Постепенно все эти игроки теряли значение, а доля девелоперских инвестиций увеличивалась. Конечно, это связано с развитием современной версии рыночной экономики, в которой роль государства сильно ограничена. Пусть символом огромного значения девелоперов будет семья, стоящая во главе США последние четыре года.

В этой истории меня больше всего потрясает, что девелоперами – практиками строительства городов – не очень интересуются теоретики. Да, их критикуют. Девелоперы занимают в обществе особенное место: у них ужасная репутация, которая не менялась со времен фильма «Кто подставил кролика Роджера», где главный отрицательный герой – девелопер, бездушный и бессердечный. За последние 10–15 лет мода на урбанистику сильно увеличила количество людей, вовлеченных в формирование городских процессов, и сдвинула перспективу, с которой описывается город: мы больше не смотрим на него исключительно с перспективы птичьего полета, глазами планировщиков, мы смотрим на него в том числе с перспективы обычных горожан, которые пользуются им каждый день. О городе дискутируют в основном академики, архитекторы, урбанисты, городские активисты и политики, иногда к ним присоединяются планировщики, а девелоперы как будто все время остаются за забором. Получается, те, кто делают, не участвуют в создание теории; а те, кто пишут теорию города, не совсем понимают внутреннюю механику бизнеса застройщика. Это непродуктивно: теория слишком сильно отделена от практики.

Тем не менее, исследователи и критики заинтересовались самими девелоперами, не так давно тема стала набирать популярность и в академической среде. Несколько лет назад Ален Берто выпустил «Порядок без дизайна» (Order Without Design, MIT, 2018), где сильно раскритиковал традиционное городское планирование за то, что оно игнорирует экономическое развитие городов. Рейнир де Грааф, автор известной книги «Четыре стены и крыша», в прошлом году курировал номер престижного немецкого журнала Baumeister. Целый выпуск он посвятил тому, как логика девелопмента влияет на архитектуру. Один из выпускников «Стрелки» сейчас пишет в США научную работу о том, как архитектурная форма добавляет стоимость девелоперским продуктам, а профессор Колумбийского университета Патрис Деррингтон заканчивает огромный труд об онтологии девелоперской деятельности. Скажу нескромно, что я сам тоже пишу сейчас о паблик-арте, в который инвестируют девелоперы. Через год–два нас ждет волна замечательных книг, анализирующих город с точки зрения девелоперского ремесла. И это будет полезно для всех. Девелоперы смогут увидеть недостатки своего подхода; остальные – точки возможного пересечения интересов и сотрудничества с девелоперами.

Особенно непростые отношения сложились между девелоперами и архитекторами. Это связано с тем, что у этих двух профессий совсем разные цели. Миссия современной архитектурной профессии сложилась в первой половине ХХ века, когда у власти были левые политические движения. Наиболее иконическая и значимая современная архитектура создавалась именно тогда и, чаще всего, на общественные деньги: многие проекты дешевого жилья для рабочих (дом Наркомфина, Красная Вена, Жилая единица Ле Корбюзье, и другие), общественные здания (опера в Сиднее) или новые, идеальные столицы стран, которые освободились от колониализма (Бразилиа, Чандигарх). Вкратце: архитектор служил обществу. В 60-е годы в Штатах возник постмодернизм – совсем другая архитектура, которая сильно связана с фигурой частного заказчика. Она гораздо менее универсальная, менее ориентированная на общественные задачи, а больше – на частный вкус заказчика. Некоторые архитекторы восприняли этот процесс как деградацию профессии, с которой не могут справиться до сих пор; другие, например, вышеупомянутый де Грааф, – как интересный вызов. Мне более близкий второй подход, но он не всех устраивает.

Многие получают архитектурное образование, потому что хотят участвовать в общественной миссии архитектуры. И тут происходит эта несостыковка: студенты в архитектурных школах хотят создавать общественные проекты или хотя бы жилье, думая о комфорте и благополучии жителей, но в реальности оказывается, что такое никто не строит, общественных объектов очень мало, а с девелопером нужно работать совсем в другой плоскости. Конфликт, который существует между архитекторами и девелоперами, связан именно с тем, что та изначальная миссия просто невыполнима, потому что поменялся вид инвестора.

Но есть и другой процесс: многим девелоперам надоела их ужасная репутация, поэтому они все чаще стараются удовлетворить общественное мнение: сохраняют наследие, дотируют убыточные, но популярные бизнесы, подкидывают денег в муниципальные бюджеты, инвестируют в городское искусство, например. Девелоперы заметили и вызовы, стоящие перед современными городами – изменение климата, огромное расслоение общества, миграцию – и многие готовы с этими проблемами работать. То, что мне кажется интересным сейчас, это разобраться, есть ли в этой ситуации возможность реализовать хотя бы частично общественную миссию с помощью частного инвестора?

22 Декабря 2020

Похожие статьи
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Сейчас на главной
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 километров – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.
Полуцифровая среда
В Иннополисе под Казанью открылся первый 4-звездочный отель, спроектированный бюро MAD Architects. Интерьеры отеля сочетают элегантность и иронию, технологичность и комфорт, напоминая декорации компьютерной игры или фантастического фильма о недалеком будущем.