Антон Кочуркин: «Каждый наш объект – это сильная эмоция»

Беседа с куратором фестиваля лэнд-арта «Архстояние», который в этом году пройдет в Никола-Ленивце с 4 по 6 сентября и отметит 15-летний юбилей.

За годы существования фестиваля менялись авторы, кураторы, концепции, территория наполнялась все новыми и новыми арт-объектами. Неизменной осталась атмосфера ничем не ограниченного творчества на природе. Зачем привлекать к развитию Никола-Ленивца неизвестных авторов, когда на этой территории перестанут строить арт-объекты, что получается, если сотрудничают деревенские мужики и иностранные художники, и, конечно, каким будет это место в ближайшие пять лет? Обо всем этом – в разговоре с куратором фестиваля Антоном Кочуркиным.
zooming
Антон Кочуркин, куратор фестиваля «Архстояние»
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

Антон, «Архстоянию» в этом году исполнилось 15 лет, вы помните, как все начиналось? Кто стоял у истоков фестиваля и определял, каким ему быть?

Конечно, помню. Первый фестиваль в 2006 году был незабываемый – 17 лучших архитекторов в Никола-Ленивце и их яркие арт-проекты. «Архстояния» ждали и хотели все те, кто тогда жил в Никола-Ленивце. Это Василий и Анна Щетинины – Василий первым нашел это место, а Анна помогала с созданием некоммерческого партнерства; Николай Полисский – гений места, который сподвиг соседских крестьян на творчество; Василий Копейко – тот, кто определяет фирменный стиль фестиваля; бизнесмен Игорь Киреев, на деньги которого был отреставрирован местный храм, и другие резиденты Никола-Ленивца. Николай инициировал фестиваль, а додумали контент, нашли возможности и собрали авторов уже мы с Юлией Бычковой. Реализация фестиваля стала возможной благодаря гранту фонда им. Потанина «Меняющийся музей в меняющимся мире». Помню, как волнительно было ждать результатов конкурса. Мнение комиссии разделилось на два лагеря – те, кто считали, что у нас нет музейной составляющей и те, кто поддержали наш проект. Вторых оказалось больше, и они не прогадали!

Вы заметили, когда фестиваль из камерного события для своих стал превращаться во что-то большее? По вашему, с чем это было связано, и можно ли было это предвидеть?

Процесс шел постепенно. В первый год мы приглашали только экспертов в области искусства и архитектуры и наших друзей. Этого оказалось достаточно, чтобы фестиваль прогремел. В 2007-ом ситуация с финансами была гораздо хуже, но тем не менее, нам удалось поработать с европейским автором – Адрианом Гезе, который спроектировал «Павильон шишек», а также устроить в полях палаточный образовательный лагерь для студентов из семи стран Европы.
«Павильон шишек» Адриана Гезе, арт-парк Никола-Ленивец, 2007
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

На первых порах мы думали зарабатывать на «Архстоянии». Мы работали только с теми, кого считали талантливыми художниками и архитекторами, делали фестиваль, несмотря на разные ограничения, в том числе отсутствие денег. Постоянно хотелось экспериментировать, изобретать что-то новое, помогать другим придумывать и доводить до конца разные идеи. Я считаю, что эта смелость и риск помогли камерному событию вырасти в большой фестиваль.

Как менялась концепция места и фестиваля за все это время? Можете назвать несколько переломных моментов.

Первым переломным моментом можно назвать период с 2000 по 2006 год, когда в Никола-Ленивце работал только один художник – Николай Полисский. Второй – 2006 год – время первого фестиваля. Третий – переход на новые территории в 2009 году – теперь они называются «Версаль», тогда мы начали комплексно заниматься парком вместе с французскими выходцами Версальской высшей садовой школы – ассоциацией Atelieur 710 (ныне Wagon Landscaping). Мы анализировали заброшенные поля и запущенные леса в поисках лучших ландшафтных инструментов для развития территории. Один из выводов противоречил концепции, которую предлагал Национальный парк «Угра» – не трогать природу у реки. Выяснилось, что если действительно ничего не трогать, то через 10 лет все зарастет так, что знаменитый пейзаж с Троицкой церковью просто исчезнет, а вся ценность места потеряется. После этого заявления и долгих переговоров мы стали дружить с нацпарком, с которым впоследствии у нас появились совместные проекты. Очередной важный год – 2010-й – территорию купил миллиардер Максим Ноготков, основатель компании «Связной». С этого момента началось усиленное создание гостевой инфраструктуры, появилась управляющая компания «Архполис», правда, в 2014 году он обанкротился, а фестиваль снова был на самообеспечении. В 2015 мы вышли с фестивалем в деревню Звизжи, где создали шедевры сельских общественных пространств. Еще через два года впервые была предложена тема жилья, а фестиваль занялся реальной функциональной архитектурой жилого дома.

Были у фестиваля и приглашенные кураторы, зачем это делалось?

Каждый новый куратор – это своя индивидуальная история. Первым был Олег Кулик в 2010 году. Я курировал уже четыре фестиваля подряд и понимал, что есть опыт, которым я не владею, есть часть арт-сообщества, следов которого еще не было на территории. Это сообщество смог объединить Кулик. Катя Бочавар в 2013 году стала, по сути, режиссером фестиваля. Ее способности быть одновременно куратором, художником и режиссером очень эффективно сработали – территория бурлила новой жизнью, художники исследовали территорию, наполненную не только молчаливыми архитектурными объектами, но и новыми высказываниями в других жанрах. Все превратилось в перфоманс. Характерно, что ни одного нового монументального объекта не осталось после этого фестиваля, при этом его атмосфера запомнилась надолго. Наконец, французский куратор и продюсер Ричард Кастелли в 2014 году. С его помощью получилось столкнуть две реальности – западную и российскую, никола-ленивецкую. В результате случились очень неожиданные коллаборации. Например, знаменитый перфоманс Марка Форманека «Часы» приобрел русский характер – цифры часов были сделаны из грубых досок, а Юлиус фон Бисмарк, который предложил бросать гирю с высоты 15 метров, в результате заменил ее на газовый бак высокого давления, который ему посоветовали калужские мужики – эффект был более сильный.
Инсталляция «Часы» Марка Форманека, арт-парк Никола-Ленивец, 2014
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

Несмотря на иронию, с которой я говорю, результаты трансформации идей европейских художников – ничуть не самодеятельность, а реакция места на новые подходы к творчеству, благодаря чему художники и создали уникальные site-specific работы.

Вы изначально знали, какую территорию парка можно занять или ограничений не было?

Нет, мы этого не понимали. Сначала мы просто занимали свободные земли близ деревни Никола-Ленивец, ни с кем не согласовывая. Но фестиваль становился все популярнее, и начались конфликты с Национальным парком «Угра», который контролировал эти сельскохозяйственные угодья. Со временем мы смогли договориться и наладить партнерские отношения. Каждый год территория фестиваля расширялась, но вместе с тем горизонты ее освоения видны давно. Для того, чтобы достичь этих горизонтов, понадобится много лет, а если иметь в виду, что экстенсивный рост сменяется интенсивным, то этот процесс становится еще более долгим. Так, в 2009 году мы вышли на территорию заброшенных полей у деревни Кольцово и начали комплексно планировать ландшафтный парк, включающий арт-объекты, кемпинг, кафе, парковки, пешеходные и конные маршруты и многое другое.

Если вы уже видите горизонт, расскажите о планах развития территории на ближайшие пять лет.

На своих лекциях об «Архстоянии» мне едва хватает часа, чтобы рассказать о том, какую задачу каждый год решал фестиваль, какой вызов бросала нам территория. Попробую ответить кратко: изначально единого плана не было. Он формировался постепенно, каждый год добавлялись новые задачи. Мы задавали себе этот знаменитый вопрос Майкла Кларка Дункана из фильма «Зеленая Миля» – «Кто мы, откуда, куда мы идем?». Год от года вызовы становились интереснее, так же как и наши ответы на них: от «импрессионизма» впечатлений в первые годы – к продуманной комплексной работе, превратившей парк в экосистему. Сейчас я абсолютно точно понимаю, как развивать территорию, что строить. При этом на уровне деталей этот процесс все время будет корректироваться. Кроме того, всегда должно быть место для экспериментов. Парк должен иметь большие территории под развитие. Гибкость сценариев и понимание, что может быть что-то еще, неведомое в настоящий момент, – важный принцип, который не позволяет превратить парк в авторитарный проект. В ближайшие пять лет хотим расширять жилую и сервисную инфраструктуру, строить гостевые дома, прокладывать новые маршруты, практиковать новые подходы в ландшафте, поэтому планируем поработать с Петером Меркелем из Швейцарии. Уже в октябре этого года посадим 408 дубов по проекту Анны Третьяковой.

Есть ли события, подобные «Архстоянию»?

Есть множество фестивалей в России, которые делаются на открытом воздухе. Гораздо меньше тех, что работают с предметной средой, создавая архитектурные сооружения и скульптуры. Раньше существовал фестиваль «Города», на смену которому пришел прекрасный проект «Древолюция», который придумал Николай Белоусов. Но это проект, скорее, для студентов, поскольку именно они создают произведения в сжатые сроки – в течение месяца до фестиваля. Конечно, при таком подходе на что-то фундаментальное рассчитывать не приходится. Есть еще несколько парков скульптур, например в Пензе, но это больше про скульптуру и изобразительное искусство. Во многих городах появляются разные арт-объекты, но это штучный продукт. Такого масштаба как в Никола-Ленивце нет больше нигде.

Как изменилась аудитория фестиваля за эти годы?

Как я уже говорил, на первый фестиваль мы звали экспертов в области искусства и архитектуры, архитекторов, журналистов, потенциальных спонсоров. Дальше эта тенденция стала ослабевать. Сейчас аудитория сменилась на любителей, интересующихся искусством, архитектурой, людей, которым нужна культурная подпитка.
Арт-парк Никола-Ленивец, фестиваль «Архстояние»
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

Мы радуемся, что сюда приезжают достаточно образованные и воспитанные люди. Тех, кто приезжают только на шашлыки – единицы, хотя шашлыки и прочие телесные развлечения здесь не запрещаются.

Наплыв людей в Никола-Ленивец – это благо или, наоборот, зло?

Пока наш лимит на гостей определяется комфортом пребывания и возможностью каждого получить уникальный личный опыт. Сейчас это 600 человек в обычный день и до 7000 человек – на мероприятии. По мере развития инфраструктуры и сервисов, увеличивается и лимит.

По какому принципу выбираются участники фестиваля?

Мы привлекаем авторов любого возраста, любых регалий и популярности, если нам нравится предложенная идея. Долгое время участники фестиваля приглашались персонально, либо выбирались на основе творческих конкурсов. В последний год мы попробовали формат арт-резиденции. Надо сказать, результат есть! В этом году вы увидите работы трех участников резиденции – Алексея Луки, Элины Куликовой и Анны Третьяковой. Также мы откликается на запросы авторов, желающих что-то создать в Никола-Ленивце, но реализовать все задумки мы не можем и не хотим. Все-таки это творческий проект, где есть кураторская воля и наш «деревенский» экспертный совет.
«Дом-антресоль», новый объект для фестиваля «Архстояние» 2020
Алексей Лука
Беседка, новый объект для фестиваля «Архстояние» 2020
Иван Горшков
«Красный лес», новый объект для фестиваля «Архстояние» 2020
Игорь Шелковский

Так «Архстояние» – это все-таки про арт-объекты, перформансы или атмосферу? Некоторые говорят, что если на фестивале не презентуют новый объект, то нет смысла приезжать. Что можете ответить на это?

На каждом «Архстоянии» были новые архитектурные объекты за исключением 2013 и 2019 годов, когда темы фестиваля были не про законченные монументальные произведения. Кроме объектов сюда приезжают за атмосферой, ведь только на фестивале объекты показывают в обрамлении театральных постановок, которые раскрывает постройку через пластику человеческого тела, движение, свет и музыку. В прошлом году, например, прошла премьера пяти опер, что не мешает называть событие архитектурным фестивалем. Просто вместо пилы и молотка из инструментов были звук и сценография, а вместо молчаливого созерцания – сценарий жизни внутри того или иного объекта. «Архстояние» раскрывает идею «стояния» заново с помощью ожившей архитектуры и ландшафта. Такие перформансы временные и проходят только раз – на «Архстоянии», оставаясь только в воспоминаниях и на фото. В этом году наш резидент Элина Куликова представит парфюмерный перформанс, синтезируя запах Никола-Ленивца и лени. Такое не увидишь и не почувствуешь даже на фото!

Есть ли лимит и понимание – сколько объектов достаточно для Никола-Ленивца?

На этот вопрос нельзя ответить прямолинейно. Так как ответ требует множества уточняющих вопросов. Каждый объект имеет границу влияния и восприятия, его может быть видно за километр, а может быть только тогда, когда подходишь к нему близко. Какие-то объекты могут сочетаться с другими, а какие-то нет. А если сковырнуть уже наросший культурный слой, то поиск ответа становится еще сложнее – может ли здесь ужиться ленд-арт и совриск, нонконформизм и поп-арт? Какие-то объекты рассчитаны только на событие, какие-то – на много лет. Поиск ответов на эти вопросы – непрекращающаяся творческая работа. Об одном точно не стоит волноваться – территория еще долго не будет перенасыщенной.

Почему для возведения объектов используются только натуральные материалы? Всегда ли было так?

Не всегда. Использование природных материалов началось с Николая Полисского, который вместе с «Никола-Ленивецкими промыслами» работал с сеном, деревом, дровами, ивовыми прутьями. Василий Щетинин в свою очередь строил дома из бревен. Я стараюсь развивать эту тему – разработал концепцию контекстной архитектуры, которая как будто всегда тут была, используя «воспроизводимые» материалы и не изобретая ничего нового в технологиях. В первые годы нам казалось, что именно так можно развивать экологический подход. Сейчас мы не ограничиваем себя, ведь экологичность не только в том, чтобы применять старинные технологии и природные материалы, которые можно вырастить.

Бывало ли так, что временный объект становился частью постоянной коллекции?

Такого еще не было, ведь это совсем разные подходы – одно дело спроектировать объект по всем правилам конструкторского расчета с учетом нагрузки и стихии, другое – выставить скульптуру как в выставочном зале. Рано или поздно она начнет разрушаться.

Как вы следите за объектами?

Как бы хорошо не были построены наши объекты, они окружены природой, и за ними нужно ухаживать. Мы следим за ними, ремонтируем. Каждый год реставрируется один большой объект. В этом году мы полностью пересобрали «Ротонду» Александра Бродского, провели косметический ремонт «Павильона шишек».
«Ротонда» Александра Бродского, арт-парк Никола-Ленивец
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

Инфраструктура парка растет вместе с развитием территории. Какие еще постройки могут появиться в ближайшие годы?

В прошлом году мы создали общественное пространство. Пока оно в шатре, но в будущем планируем собрать что-то более стационарное. Расширяем жилую зону, год от года пристраивая по одному или несколько домиков. Планируем реконструкцию летнего ресепшн и кафе «Угра» – все-таки не хватает теплых пространств. Планов много, потихоньку они реализуются.

Станет ли больше домов-арт-объектов?

Мне давно хотелось создать в Никола-Ленивце архитектуру в полном смысле этого слова, то есть что-то функциональное. К фестивалю в 2017 году я сформировал манифест «Пространства для жизни», так появился дом «Штаб» от арт-группы Алыча, где гости живут внутри скейт-рампы. Дом «Кибитка» от архитектора Рустама Керимова и режиссера Юрия Муравицкого отражает состояние современного работающего горожанина, который все-время куда-то бежит, едет, меняет пространство, не находя покой. Важная деталь этого дома, также отражающая современную жизнь на показ – витрина вместо одной из стен, в которую видно все, что происходит внутри.
«Дом с люстрой» от Бюро Хвоя, арт-парк Никола-Ленивец
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

«Дом с люстрой» от Бюро Хвоя – это декларация коммунистических идеалов, кстати очень уместных в контексте Никола-Ленивца. Главный элемент дома – люстра сверху. Сам дом при этом без окон и чтобы в нем стало светло, нужно включить люстру, 10% света от которой идет внутрь, а 90% – на улицу. И конечно же, шедевр Александра Бродского и Антона Тимофеева – «Вилла ПО-2», выстроенная из панелей типовых бетонных заборов, собранных в округе. В этом году мы строим еще один такой дом – «Дом-антресоль» Алексея Луки. Тему домов-манифестов мы будем продолжать. У нас есть планы по застройке новых участков с разными художниками. В каждом из таких домов можно пожить, заранее забронировав. Поверьте, это бесценный опыт!

Какой арт-объект Никола-Ленивца самый старый? Есть ли связанные между собой объекты?

Самый старый – «Маяк» Николая Полисского – его построили в 2004 году. А вот связность объектов можно проследить. Если взять для примера того же Николая, то видим разные этапы развития творчества: поначалу работы «вырастали» из природы, он использовал те технологии, что знали местные крестьяне. Сейчас мастерство выросло вместе с уровнем сложности объектов, добавился цвет. Так в коллекции парка первый цветной объекта «Угруан». Еще одна форма связанности – это, например, регламент высотности. Благодаря чему в нашем «Версале» есть система трех смотровых площадок- бельведеров: «Ротондой», «Арка» и «Ленивый зиккурат».

А какой объект ваш самый любимый и почему?

Это непростой вопрос. У меня много любимых объектов, они все разные, а оценивать их можно только вкупе с тем местом, где они стоят. Нельзя не любить «Николино ухо», ведь оно создано чтобы слушать долину Угры, а «Маяк» довершает ландшафт этого места.
«Маяк» Николая Полисского, арт-парк Никола-Ленивец
Фотография предоставлена пресс-службой фестиваля «Архстояние»

В «Павильоне шишек» чувствуешь себя умиротворенно, «Арка» противопоставляет два мира – мир леса и мир полей, люблю подниматься на нее и подмечать, как подросли деревья вокруг. Очень нравится «Скорая тропа» – она даже хмурых людей заставляет веселиться и смеяться. «Штурм неба» потрясает своей ажурной и утонченной конструкцией, уносящей ввысь, ну а «Ротонда» – это символ начала нового парка – жемчужина, раскрывшая заброшенное в прошлом пространство. Нельзя не сказать о вязаном мосте Wowhouse – люблю останавливаться на нем и разглядывать болотные пейзажи, раньше это было небезопасно. Каждый арт-объект – это не только творческая позиция автора, но и сильная эмоция. Эмоции сложно пересчитать и сделать вывод, какая ближе. Это зависит от внутреннего состояния – к чему ты расположен на данный момент. Если по-другому ответить на этот вопрос, то нелюбимые проекты не остаются на земле Никола-Ленивца.

Подробности и билеты на юбилейное «Архстояние» здесь>>>

02 Сентября 2020

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Пресса: "Сжигая мосты" Масленица в Никола-Ленивце
В этом году в арт-парке Никола-Ленивец прошла совершенно уникальная Масленица. Надо сказать, что Масленица в Никола-Ленивце всегда событие неординарное и захватывающее, но 2020 стал по-настоящему особенным.
Новое в Никола-Ленивце
В конце прошлой недели состоялся 15-й, юбилейный фестиваль «Архстояние», и территория арт-парка Никола-Ленивец пополнилась тремя новыми объектами. Рассказываем о них.
Технологии и материалы
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Сейчас на главной
Деревянный пролет
Компания «Норвекс НЛК» и проектная группа «Поле дизайн» построили пешеходный мост через судоходный канал в коттеджном поселке Ленинградской области. Мост выполнен из гнутой древесины и не имеет опор в воде, благодаря чему органично вписывается в ландшафт береговой линии.
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.