В Москве у вас слава человека очень неординарного, вас журналисты называют «первым денди русской архитектуры». Это на их совести. Я о другом. При этом, вы убежденный сторонник современной архитектуры. Причем не искривления пространства, не нелинейности, а именно прямоугольного неомодернизма, я бы сказал, архитектуры структуралистского свойства. Что такое неомодернизм, я не очень понимаю. Но с «неоструктурализмом» пожалуй бы согласился. Если бы был такой термин. Так вот, это такая архитектура, в которой все просто и ясно. Здесь трудно сказать что-то новое после отцов-основателей модернизма. Вообще-то, каждое здание – это что-то новое. Неповторимое стечение обстоятельств. И потом, современная архитектура связана с прогрессом. Там все время появляется нечто новое. Да, я понимаю, новые квадратные метры, новые технологии, новые функции, современные материалы, неповторимые сочетания энергосетей, водоснабжения, канализации, принципиально новые схемы менеджмента. Все это страшно увлекательно. Но это какое-то неподходящее поле для дендизма. Ну, то есть, для проявления эстетического начала. Я вообще-то не считаю, что технологии – это самое важное. Хотя, конечно, хочется соответствовать, быть на гребне прогресса. Но ведь тут мы испытываем трудности, производные от нашей экономики, отсутствия устойчивых знаний и навыков работы с современными материалами и деталями. Технологические новации еще не стали в наших проектах естественной частью художественной концепции. Я уверен, это дело наживное, но если сегодня признать, что технологическая инновация – самое главное, это значит здесь, в России – отказаться от архитектуры. Про менеджмент я не говорю, это вещь подчиненная архитектуре. Я не считаю себя хорошим переговорщиком, меня этот процесс не увлекает. Нет, есть неповторимость именно формы.
Ну что же здесь может быть неповторимого? Какие новые формы возникли в современной архитектуре по сравнению с конструктивизмом, ну, или модернизмом вцелом? Уважение к контексту? Средовой подход? Нет, дело опять-таки не в контексте. Вообще, я думаю, нацеленность на контекстуальность – сегодняшнее заблуждение, ошибка. Результат – скука, застой и самое неприятное – последовательное ухудшение контекста. Если стараться быть чуть скромнее, незаметнее соседа, то следующий шаг во времени – и уже твое творение (очень скромное) становится средой, и следующий архитектор делает что-то еще скромнее и т. д. Чем дальше, тем незаметнее. Чем лучше – тем хуже. Я, пожалуй, соглашусь с тем, что сегодняшний модернизм, в том числе и в самых лучших мировых проявлениях, выстроен на очень и очень легко воспроизводимых приемах. Настолько легко, что впору создавать канон. И уж во всяком случае, формулировать и классифицировать ставшие общепринятой нормой устойчивые во времени приемы, формосочетания, полюбившиеся абсолютно всему мировому архитектурному истеблишменту. И, разумеется, каноничность должна противоречить идее новизны… Ну и где, в таком случае, место для поиска? Канон – это ведь как армейская форма. Все одеты одинаково. Нет, ровно наоборот. Как раз здесь и возникает пространство поиска. Нужно изменить угол зрения. Вот, скажем, классическая архитектура. Я вырос в Петербурге, для меня первые архитектурные впечатления связаны именно с классикой. Ведь в ней никто не ищет новых форм. Ищут совершенство в уже найденных. Пропорции, соотношения масс, фактур, пространств – внутри канонических ордерных решений. Я думаю, может быть стоит взглянуть на современную архитектуру с этой точки зрения. Она как-то по-другому выглядит? На самом деле, да! Принципиально по-другому. Вот конструктивизм. Как ни странно, на меня никогда не оказывало большого влияния наследие русского конструктивизма. Которым мы, разумеется, справедливо гордимся. Но они – изобретатели. Они изобрели новую форму, но еще не нащупали правильные соотношения, пропорции – окон, проемов, колонн. Это еще очень сыро. Кроме Леонидова, который действительно чувствовал архитектуру, но ничего не построил. Однажды Хан-Магомедов написал, что современная архитектура еще только начинается, и конструктивизм, модернизм – это как архаика. Как первые дорические храмы VII-VI века до н.э., очень выразительные, но очень грубые. Они задали канон, а потом была архитектура времени Парфенона. Я бы, пожалуй, двигался в этом направлении. Да, тут конечно еще есть куда двигаться. Еще довольно долгий путь. Зря иронизируете. На самом деле, были архитекторы, которые тут сделали решающие шаги. Кстати, вот Корбюзье для меня – это именно не столько изобретатель, сколько человек, наделенный уникальным эстетическим чутьем. То есть он, конечно, новатор номер один, но у него все-таки потрясающее чувство гармонии, пропорций. И то, что он начал придумывать на тему «модулора» – ему просто хотелось получить математическое подтверждение своей художественной интуиции.Есть, пожалуй, еще один такой человек – Мис. Его я обожал почти до нервной дрожи. Я совсем не сентиментальный человек, думал, что меня уже ничем не проберешь, но когда я впервые оказался в Барселоне и пришел в его павильон, то вообще не понял, чем мы занимаемся! О чем мы вообще! Да, это, конечно, эстетская архитектура. Все доведено до невероятно элегантной формулы. Причем элегантность – главное, а сама формула довольно-таки элементарная. Я в связи с этим вот что хотел спросить. В 70-е годы критика модернизма и отказ от него были связаны как раз с этой элементарностью, со стремлением свести сложности и противоречия, по выражению Вентури, к элементарной прямоугольной сетке. И даже то возвращение к современной архитектуре, которое мы пережили в 90-е, оно ведь было основано на отказе от этой элементарности. Отсюда нелинейная архитектура. Но у вас-то получается, что нужно просто шлифовать формулы простой модернистской сетки? Нет. Так не получается. На самом деле, все гораздо сложнее. Во-первых – не сетка. То есть для меня сегодня – не сетка. Скорее матрица. Многомерная матрица, двух, трех, четырехмерная. Функция, конструкция, градостроительная ситуация, физика пространства, человеческое поведение – все это обладает какой-то мерностью, каждый элемент – своей, получается множество сеток с разными мерностями. Задача – эти сетки обнаружить, сорганизовать, соотнести, наложить друг на друга. В результате получается многомерный объект, со многими шкалами – расстояния, времени, функции, конструктивных элементов. Каждая единица – комплексное число. Причем уже здесь, на этом уровне, очень важно найти шкалу пропорций, чтобы все единицы соотносились гармоничным образом. Это сложные гармонии, когда один элемент вписан сразу в несколько гармонических рядов. Как в классической музыке.
То есть вместо простого порядка получается сложный. Вместо таблицы умножения – таблица логарифмов. Но ведь все равно таблица. А сама суть неомодернистской революции – хоть вам и не нравится этот термин – была в попытке внести в современную архитектуру принцип индетерминированности, случайности, непредсказуемости. Уйти от таблицы в хаос нелинейного процесса. Вот именно. Я рассказал только о том, что во-первых. Во-первых, матрица. Но это еще не архитектура. У нее нет ни начала, ни конца, это закон построения мира для данного конкретного случая, но не сам этот мир. Есть законы физики, а есть земля, которая существует в соответствии с этими законами. И, зная законы, можно много сказать о свойствах земли, но не предсказать, как она будет выглядеть. Здесь то же самое. Для меня важен принцип дуализма. Есть материя, есть дух. Матрица – это материя, закон построения материи. А есть живая жизнь, непредсказуемая, случайная – это дух. То, как объект живет. Матрица во-первых, жизнь – во-вторых, и это самое интересное! Непредсказуемое, неожиданное, случайное движение архитектурной материи – это как раз и есть признак, свойство духовного начала. Его важно не потерять, не утопить в сетке. Нужно суметь удержать эту непредсказуемость, нелогичность в рамках жесткой логики матрицы, которую сам же создал. Пропустить ячейку. Разрешить чему-то не попасть в матрицу, жить своей жизнью. Сделать акцент на слабой доле, как в музыке. Тут масса возможностей, это страшно увлекательно. Произвольное наполнение правильной матрицы разными красивыми штучками – эффект бывает часто совершенно неожиданным, непредсказуемым, удивительным. В проектах я всегда пытаюсь удивить. Без этого нет искусства. Вы философ? Нет, я архитектор. Критики почему-то любят определять архитекторов другими профессиями. Этот на самом деле художник, этот бизнесмен, этот ученый, этот политик. Я – архитектор. По-моему, это самая суть архитектурной профессии – находить законы жизни в данном тебе пространстве, доводить их до отточенности золотого сечения, а потом предоставлять жизни течь через пространство, как ей вздумается. Это даже словами довольно трудно описать. Зато в проекте, по-моему, сразу видно. Скажите, из современных западных архитекторов кто-нибудь на вас повлиял? Нет, не думаю. То есть, разумеется, Ле Корбюзье, но вы спрашиваете о современных. Я как-то в этом не нуждался. Я работал в Париже в бюро у Боффила, но это человек очень далекий от меня по вкусам. Я не стремлюсь сделать архитектуру, которая была бы на кого-то похожа, даже если заказчикам нравится какой-то конкретный образец. И не стремлюсь сделать непохожую. Я просто ищу, что надо сделать, и делаю.
То есть у вас своя, русская архитектура? Тоже нет. Я не стремлюсь делать специфически русскую архитектуру. Я просто делаю современную архитектуру. В России, но мог бы и не в России.
Россия начинает и выигрывает!
Владимир Белоголовский, Нью-Йорк - об иностранцах в России для каталога российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Между строк и кирпичей: детский сад в проекте «Первый...
Кирпичный детский сад от архитекторов Брусники и LEVS architecten представляет альтернативу разноцветным зданиям-кубикам: основным художественным приемом стали активная пластика и качественный материал.
Архитектурная вселенная материалов IND
Александр Князев, глава департамента материалов и прототипирования бюро IND Architects, рассказывает о своей работе: как архитекторы выбирают материалы для проекта, какие качества в них ценят, какими видят их в будущем.
DO buro: Сильные проекты всегда строятся на доверии
DO Buro – творческое объединение трех архитекторов, выпускников школы МАРШ: Александра Казаченко, Вероники Давиташвили и Алексея Агаркова. Бюро не ограничивает себя определенной типологией или локацией, а отправной точкой проектирования называет сценарий и материал.
Бриллиант в короне: новая система DIAMANT от ведущего...
Все более широкая сфера применения широкоформатного остекления стимулирует производителей расширять и совершенствовать свои линейки. У компании РЕХАУ их целых шесть. Рассказываем, почему так и какие возможности дает новая флагманская система DIAMANT.
Бюро .dpt – о важности материала
Основатели Архитектурного бюро .dpt Ксения Караваева и Мурат Гукетлов размышляют о роли материала в архитектуре и предметном дизайне и генерируют объекты из поликарбоната при помощи нейросети.
Архитектурная свобода с композитными панелями...
На примере объектов, реализованных с применением технологий SIBALUX, показываем, как современные фасады выходят в третье измерение, используя 3D кассеты из алюминиевого и стального композита.
Wowhaus: Поликарбонат – это невидимый герой городских...
Руководители проектных групп архитектурного бюро Wowhaus Валерия Лифшиц и Татьяна Старченко рассуждают о пользе поликарбоната в оформлении современных городских пространств и в экспозиционном дизайне.
Теневая игра: новое слово в архитектурной солнцезащите
Контроль естественного освещения позволяет создавать оптимальные условия для работы и отдыха в помещении, устраняя блики и равномерно распределяя свет. UV-защита не только сохраняет здоровье, но и предотвращает выцветание интерьеров, а также существенно повышает энергоэффективность зданий. Новое поколение систем внешней солнцезащиты представляет компания «АЛЮТЕХ» – минималистичное и функциональное решение, адаптирующееся под любой проект.
«Лазалия»: Новый взгляд на детскую игровую среду
Игровой комплекс «Лазалия» от компании «Новые Горизонты» сочетает в себе передовые технологии и индивидуальный подход, что делает его популярным решением для городских парков, жилых комплексов и других общественных пространств.
VOX Architects: инновационный подход к светопрозрачным...
Архитектурная студия VOX Architects, известная своими креативными решениями в проектировании общественных пространств, уже более 15 лет экспериментирует с поликарбонатом, раскрывая новые возможности этого материала.
Свет, легкость, минимализм: поликарбонат в архитектуре
Поликарбонат – востребованный материал, который помогает воплощать в жизнь смелые архитектурные замыслы: его прочность и пластичность упрощают реализацию проекта и обеспечивают сооружению долговечность, а характерная фактура и разнообразие колорита придают фасадам и кровлям выразительность. Рассказываем о современном поликарбонате и о его успешном применении в российской и международной архитектурной практике.
И шахматный клуб, и скалодром: как строился ФОК...
В 2023 году на юго-востоке Москвы открылся новый дворец спорта. Здание напоминает сложенный из бумаги самолётик. Фасадные и интерьерные решения реализованы с применением технологий КНАУФ, в том числе системы каркасно-обшивных стен (КОС).
За фасадом: особенности применения кирпича в современных...
Навесные фасадные системы (НФС) с кирпичом – популярное решение в современной архитектуре, позволяющие любоваться эстетикой традиционного материала даже на высотных зданиях. Разбираемся в преимуществах кирпичной облицовки в «пироге» вентилируемого фасада.
Силиконо-акрилатная штукатурка: секрет долговечности
Компания LAB Industries (ТМ Церезит) представила на рынке новый продукт – силиконо-акрилатную штукатурку Церезит CT 76 для фасадных работ. Она подходит для выполнения тонкослойных декоративных покрытий интенсивных цветов, в том числе самых темных, гарантируя прочность и устойчивость к внешним воздействиям.
Свет и материя
В новой коллекция светильников Центрсвет натуральные материалы – алебастр, латунь и кожа – создают вдохновляющие сюжеты для дизайнеров. Минимализм формы подчеркивается благородством материала и скрывает за собой самую современную технологию.
Большая волна
По проекту ПИ «АРЕНА» в Южно-Сахалинске построен Центр водных видов спорта, рассчитанный как на оздоровительные тренировки обычных горожан, так и на проведение спортивных мероприятий международного класса. О кровле в виде гиперболического параболоида, системе второго дна и энергоэффективности витражных конструкций читайте в нашем материале.
Торговый городок
Консорциум APRELarchitects, «ДАЛЬ» и Деловой клуб «Наследие и экономика» разработал для рязанской ВДНХ мастер-план развития, который учитывает как сохранение 21 павильона, так и программирование территории, способное вернуть жизнь и устойчивость этому знаковому месту. Многие решения мастер-плана уже реализованы.
Французский лес
16-этажный жилой дом Wood Up на берегу Сены с гибридной конструкцией из дерева и бетона играет градостроительную роль на границе Парижа и пригородов. Авторы проекта – архитекторы LAN.
Скрепка над рекой
Говорим с Виталием Лутцем из Института Генплана о замысле и особенностях пешеходного моста, соединившего два берега Яузы в новом кластере МГТУ. Его форма и программа – прежде всего речь о включении в «линейный транспортный объект» амфитеатра, зависшего над рекой – были придуманы при работе над ППТ. Обычно так не делают, а было бы полезно, – говорят авторы, называя промежуточную стадию проекта «пред-АГР». Она позволяет определить многие параметры будущего проекта, преодолеть разрыв между градостроительным и архитектурным проектированием.
Город без города
DK architects Григория Дайнова спроектировали, в рамках ППТ благоустройства побережья Каспия, Итальянскую улицу среди парков. На ней будут действовать европейские правила и культурные традиции, улица будет фрагментом привычной общественной среды для туристов – такое принято на Ближнем Востоке. В домах, ее составляющих, – кафе, магазины, офисы и бутик-отели. Фрагмент города – без города, имплантированная на Восток сумма представлений об Италии.
Больше стиля
Градостроительный совет во второй раз рассмотрел проект застройки бывшего Мытного двора – теперь им занимается мастерская «Евгений Герасимов и партнеры», которая для новых корпусов предложила пять трактовок исторических стилей от английской классики до а-ля рюс. Эклектика не всем пришлась по душе, однако превалировало настроение привести наконец в порядок территорию за забором.
Псков: тяжелая судьба генплана и интуиционная реставрация.
Рассказ о том, как при восстановлении Пскова столкнулось три градостроительные концепции от разных авторов, кто кого съел и почему город теперь так выглядит. Получается, Псков теперь – фентези.
Коронованный корень
К бруталистской башне в самом сердце 12-го округа Парижа бюро Maud Caubet Architectes отнеслось как к королеве и увенчало её эффектной стеклянной «короной».
Пара театралов
Градостроительный совет Петербурга высоко оценил проект дома на проспекте Римского-Корсакова, который должен заменить советскую диссонируюущую постройку. «Студия 44» предложила соответствующие исторической части города габариты и выразительное фасадное решение, разделив дом на «женскую» и «мужскую» секции. Каскады эркеров дополнит мозаика по мотивам иллюстраций Ивана Билибина.
Звери в пещере
В Музее искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков открылась выставка «Анималистика. И в шутку, и всерьез». Архитектурной частью занималась мастерская «Витрувий и сыновья», которая превратила один из залов в пещеру Альтамира. А во дворе музея появилась ёлка, претендующая на звание самой оригинальной и фотогеничной в городе.
Река и форм, и смыслов
Бюро ATRIUM славится вниманием к пластичной форме, современному дизайну и даже к новым видам интеллекта. В книге-портфолио Вера Бутко и Антон Надточий представили работу компании как бурный поток: текстов, графики, образов... Это делает ее яркой феерией, хотя не в ущерб системности. Но система – другая, обновленная. Как будто фрагмент метавселенной воплотился в бумажном издании.
Лунка и сопка
Гольф-поле, построенное на окраине Красноярска по проекту местного бюро Проектдевелопмент, включает Академию – крытую часть для отработки ударов. Здание построено из клееных балок, а его форма соответствует ландшафту и очертаниям сопок.
Всесезонные и круглосуточные развлечения
Крытый горнолыжный склон по проекту архитекторов CLOU в Ухане соседствует с торговым центром, аттракционами и искусственным озером, подходящим для занятий водными видами спорта.
Жизнестроительство на своей шкуре
Какая шкура у архитектора? Правильно, чаще всего черная... Неудивительно, что такого же цвета обложка новой книги издательства TATLIN, в которой – впервые для России – собраны 52 собственных дома современных архитекторов. Есть известные, даже знаменитые, есть и совершенно малоизвестные, и большие, и маленькие, и стильные, и диковинные. В какой-то мере отражает историю нашей архитектуры за 30 лет.
Квартальная изолиния
Еще один конкурсный проект жилого комплекса на берегу Волги в Нижнем Новгороде подготовила «Студия 44». Группа архитекторов под руководством Ивана Кожина пришла к выводу, что неправильно в таком месте использовать регулярно-квартальную планировку и выработала индивидуальный подход: цепочку из парцеллированных многосекционных домов, которая тянется вдоль всей набережной. Рассказываем об особенностях и преимуществах приёма.
Двенадцать модулей эффективности для Гродно
В последний день ноября в Минске подвели итоги I Белорусского конкурса на разработку эффективной среды жилого квартала в Гродно. В конкурсе приняли активное участие российские архитекторы. Победу одержал проект «12 sq», разработанный авторским коллективом архитектурного бюро «НИТИ» из Уфы. Рассказываем подробно о победителе и остальных лауреатах конкурса
Конкурс: плата за креатив?
Со дня на день ждем объявления результатов конкурса группы «Самолет» на участок в Коммунарке. А пока делимся впечатлениями главного редактора Юлии Тарабариной – ей удалось провести паблик-толк, который технически был посвящен взаимодействию девелопера и архитекторов, а получился разговором о плюсах и минусах конкурсной практики.
Арх подарки
Собрали десять идей для подарков, так или иначе связанных с архитектурой. Советуем книги, впечатления, функциональные и просто красивые объекты: от оправ Кенго Кума и кинетических скульптур до кирпичей Фальконье и формочек для выпечки метлахской плитки.
Воспитание преемственностью
Объект культурного наследия на территории нового жилого комплекса часто воспринимается застройщиком как обременение. Хотя вполне может стать «продающей» и привлекающей внимание особенностью. Один из таких примеров реализован в петербургском ЖК «Кантемировский 11», где по проекту НИиПИ Спецреставрация фабрику начала XX века приспособили под школу и детский сад.
Левитация памяти
CITIZENSTUDIO спроектировали и реализовали памятник жертвам Холокоста в Екатеринбуге. В него включены камни из десяти мест массовой гибели евреев во время Великой Отечественной. На каждом табличка. И еще, хотя и щемяще-мемориальный, хрупкий и открытый. К такому памятнику легко подойти.
Обозреватель Павел Зельдович поговорил с теми, кто формировал современный облик Остоженки. А фотограф Михаил Розанов любезно предоставил «Снобу» свои снимки. Кроме того, в материале использованы фото старой Остоженки Бориса Томбака и одного из главных архитекторов проекта Андрея Гнездилова.
Мандариновый рай
Выставка Москомархитектуры в Центре Зотов апеллирует непосредственно к эмоциям зрителей и выстраивает из них цепочку наподобие луна-парка или квест-рума, с большой плотностью и интенсивностью впечатлений. Характерно, что нас ведут от ностальгии и смятения с озарению и празднику, совершенно китчевому, в исполнении главных кураторов. Похоже, через праздник придется пройти всем.
Радушный мицелий
Проект гостинично-оздоровительного комплекса для эко-парка «Ясно-поле» отталкивается от технологии – по условиям конкурса, его будут печатать на 3D-принтере. В поисках подходящей «слоистой» фактуры арт-группа Nonfrozenarch обратилась к царству грибов.
Архитектура как оборудование
Бани на горячем источнике по проекту Vector Architects к северу от Пекина задуманы как «аппарат» для использования этого ценного природного ресурса.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Канон севера
Проект храмового комплекса рядом со студенческим городком СПбГУ в Петергофе включает отсылки к северному модерну и конструктивизму. Мастерская «Прохрам» не боится сочетать «плинфу» и кортен, а также использовать не самые традиционные формы. Однако первый вариант, признанный архитектурным сообществом, пришлось всё же скорректировать в соответствии с пожеланиями заказчика. Помимо культовых сооружений комплекс предложит пригороду Петербурга социальные, образовательные и общественные площадки.
Учебник рисования?
Вообще так редко бывает. Ученики Андрея Ивановича Томского, архитектора, но главное – преподавателя академического рисунка, собрались и издали его уроки и его рисунки, сопроводив целой серией воспоминаний. Получилась книга теплая и полезная для тех, кто осваивает рисунок, тоже. Заметно, что вокруг Томского, действительно, образовалось сообщество друзей.