English version

Андрей Чернихов. Интервью Андрея Филозова

Андрей Чернихов – один из участников экспозиции российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции

mainImg
Архитектор:
Андрей Чернихов
Мастерская:
Архитектурно-дизайнерская мастерская А. А. Чернихова

Что для вас значит участие в Венецианской архитектурной биеннале?

Площадка номер один в мире. И наконец вместо маргинальных выставочных концептов последних лет (по-своему изящных, эстетских и т. д., более, кстати, уместных на другой Венецианской биеннале, художественной) Россия представляет собственно архитектурную экспозицию. И правильно, что это не школа, не команда архитекторов одного стилевого направления, а скорее галерея архитектурных портретов. Да, по основным параметрам современной архитектуры – реальные, высокие технологии, высокозатратные, на порядок выше, по российским меркам, проекты и сооружения, концептуально иная профессиональная постановка инвестиционно-девелоперского и архитектурного процесса, иной социальный и культурный статус архитектуры в обществе, – мы другие, мы существуем и действуем в иной цивилизации. Но не надо забывать, что эта иная цивилизация чрезвычайно молода. Россия только-только обрела относительную экономическую стабильность и осваивает путем проб и ошибок совершенно иной «образ жизни». За фантастически короткий срок понастроено, правда, огромное количество всякой мещанской и нуворишской дряни, но и сформировался профессиональный частный архитектурный сектор свободных архитекторов, который в основном сегодня и определяет уровень архитектуры в Р оссии. И уже следующее поколение, естественно, куда менее связанное с прошлым, чем мы, демонстрирует иную эстетику и новый взгляд на архитектуру. И эта новая волна, я думаю, очень скоро будет представлена в Венеции. Но бог с ними, с технологиями и деньгами, не бросать же дело свое, если в твоей стране их еще нет. Ибо мы, архитекторы, отличны друг от друга прежде всего своим личностным ощущением пространства, формы и пропорций. И архитектор это тот, кто по данному ему праву владеет пространством, как хирург обладает властью над живым организмом. Раньше очень хотелось, чтобы мы были в В енеции, хотелось высказать что-то свое и таким образом обрести диалог с остальным архитектурным миром. Ведь мы в архитектурном плане островная страна, не интегрированная в общемировой архитектурный процесс. Но с годами это желание ушло на второй план, и сегодня просто интересно, как мы будем выглядеть со стороны. И наконец – нынешняя биеннале совпадает с пятисотлетием Андреа Палладио, и есть замечательная возможность быть на этих праздниках архитектуры одновременно. Вообще, должен вам сказать, что в последние годы я «раскусил» вторую сторону венецианской медали. И регулярно приезжаю теперь и на арт-биеннале. Последняя оставила ощущение пиршества эстетов, очень лучезарное, даже в глубоких тенях и полутонах. К «Океану» Билла Виолы приезжал трижды. Ощущение катарсиса, испытанного от инсталляции Виолы, увы, не возникало во время последних архитектурных биеннале. Да, и наконец – замечательная русская часть. Наверное, мы слишком мало размышляем о главном, о том, о чем, например, Алексей Герман и Стругацкие говорят в фильме «Трудно быть богом». Коммерциализация архитектуры все-таки не означает закат ее как искусства: было и будет много талантливых, оригинальных художников. Но современный «арх-бизнес» деформирует профессиональное сознание и, как в дьявольской линзе, искажает траектории и цели. Виола о скрытом, единственно важном и трагическом – отчаянии жизни и смерти. И каждый раз в В енеции я словно путешествую с И осифом Бродским, с его «Fоndamenta degli Incurabili». Это самое архитектурное эссе, написанное неархитектором.

Как вы считаете: это разделение на арт- и арх- онтологично или же просто причуда современного сознания? Для вас самого архитектура – это искусство или нечто, равноценное искусству, но параллельное?

Для меня лично с пеленок архитектура – Искусство, поскольку рос я в окружении фантастических работ Якова Чернихова. Не говоря о фламандской живописи, французской бронзе и старинной библиотеке. Наверное, это в крови, в генах, во всех впечатлениях детства. Когда «Горе от ума» читаешь в издании Маркса и тут же с последних страниц второго тома разучиваешь «Грибоедовский вальс». Московская консерватория, которая была рядом, где с восьми лет, так получилось, я постоянно присутствовал: пел в детском хоре и брал уроки фортепиано. Соответственно, когда пришла пора продолжать родословную и поступать в Московский архитектурный институт (МАрхИ), я сказал маме, что проектировать то, что строилось вокруг, бессмысленная трата жизни. На дворе стояла середина 60-х, и «прогресс архитектуры» состоял в переходе с 5- и 9- этажных блочных и панельных домов на 12- и 16- этажные. И я поехал в Ленинград примериваться к факультету «Архитектура кораблей»; мама, естественно, расплакалась, но, к счастью, некая неведомая сила вернула меня в колею профессии. А нынешнее разделение, как мне кажется, произошло в силу чисто организационного устройства и «раздельного» бизнеса. Следуя Цицерону в том, что «все искусства связаны единой нитью», наверное, стоит объединить их с матерью искусств – архитектурой – и представить, как сейчас принято говорить, все это в едином формате. Современная архитектура, как и современное искусство, чрезвычайно разнообразна. Тут все есть: и выходы в будущее, и путешествия в прошлое, и заходы в подсознание…

Множество ярких личностей, индивидуальностей, концепций. Почему бы, действительно, не устроить всеобщую биеннале искусств? Кстати, один из наших последних проектов – «Бизнес-технопарк» в Н агатине в Москве – почти миллион квадратных метров (первая очередь строится по проекту мастерской Владимира Колосницына, Моспроект-2, мы же делаем все последующие), включает идею создания мирового Арт-ЭКС ПО. Сама территория застройки производит тягостное впечатление своей аурой и окружением: это типичная некогда окраинная промзона Москвы, а напротив стоят серые панельные жилые кварталы 60-70-х годов, что тоже достаточно уныло. И вот здесь, на площади в тридцать гектаров, требуется соорудить огромный бизнес-техноцентр. И один из вопросов состоит в том, что делать здесь после семи вечера и в выходные дни, когда тысячи менеджеров сядут в машины и уедут, а весь комплекс погрузится в темноту? Так вот, мы и предложили включить в этот комплекс Арт-Экспо, т. е. и архитектура, и дизайн, и вообще все что угодно, включая моду, видеоарт, кино, театр, может быть представлено на этой площадке.

Создание такого проекта, скажем так, «в струе» нынешнего строительства, как московского, так и вообще российского. Как вы считаете, вы просто вынуждены это делать, поскольку вам «заказывают эту музыку»?

Дело не только в деньгах; есть такое понятие, как исторический заказ, некая волна, которую мы все ощущаем и которую многим приходится ловить за неимением другой. Или же за всем этим просматривается определенное архитектурное движение в России? Какой-то процесс архитектурной мысли, архитектурного видения? В обратном порядке, ладно? Архитектурная мысль, или, как вы сказали, видение, возникает из той или иной необходимости, будь то потребность в социальном переустройстве общества, строительстве новых городов, хоть на Луне, создании пространства для молитвы (храм) или пространства для экспонирования произведений искусства (музей Гуггенхайма)... Она может быть самодостаточна, то есть вызываться потребностью представления новой модели пространства, как отражения новой модели мира. Тем паче архитектурное движение, если этот термин понимать как коллективное объединение архитекторов в русле новой типологии, то до этого плод еще не вызрел. Если мейнстрим, то он, как правило, не связан с функцией. Да, эта волна, если хотите техногенная, но ее стоит рассматривать вкупе с куда более, на мой взгляд, интересным явлением – созданием мировых вузовских центров. В сфере образования сегодня вращаются огромные капиталы, и этот бизнес входит в десятку лидеров. Но в России это скорее мода, чем необходимость, как и высотное Сити в Москве. Ведь никто толком не знает, что, собственно, это такое – «технопарк» – в стране, где новейшие технологии только декларируются. Как никто не может сказать, зачем строить кучу небоскребов в городах Сибири. Мы все прекрасно знаем, что есть небоскреб, кому он служит и для чего, и сколько он стоит – не только в строительстве, но и в эксплуатации. И у нормальных архитекторов, помимо желания самоутвердиться и высказаться на тему высотки, присутствует обоснованно скептическое отношение к насаждению «небоскребостроения» в Р оссии. Особенно, как это вышло в московском Сити, где двадцать таких штук, различных по габаритам – у кого-то выше, у кого-то толще, – производят впечатление dejavu. Есть среди них по-своему красивые, например башня «Федерация», другие абсолютно банальны. Количество банальностей превышает норму, что означает, что весь этот остров небоскребов в целом достаточно банален. Скажем, Манхэттен может позволить себе архитектурную посредственность, поскольку его концепция – это квадратно-гнездовая сетка. В одном квадрате шедевр – Эмпайр или Крайслер, а вокруг может стоять все что угодно. Все вместе это такой архитектурный сталактит, который с разных точек смотрится упоительно. К тому же там есть и подлесок в виде старого Манхэттена, что создает разные масштабы. Московское Сити можно было сделать не просто высокоплотной зоной высоток, а островом русского авангарда, и таким образом отдать дань признания тем великим мечтателям, мастерам, тем, кто заложили основы современной архитектуры и создали столько проектных шедевров небоскребов, но ничего из этого не построили сами! Помните великолепное восклицание у К онстантина Мельникова: «Если бы мы смогли осуществить все задуманное тогда, мы бы обездолили архитектуру на несколько десятилетий». Но все то, что сказано, на самом деле проблема не архитектуры, а культуры.

В свое время Ле Корбюзье назвал дом «машиной для жилья». Это определение у нас, и не только у нас, понимается совершенно превратно. Возникает образ какого-то бездушного конвейера, призванного механистически обеспечивать некие элементарные функции, обслуживать самые основные инстинкты безликой человеко-единицы. А ведь на самом деле Ле Корбюзье имел в виду нечто прямо противоположное, миниатюрное выражение этого – концепция швейцарских часов. Ведь машина – образ нашего творчества, в котором мы с Богом сотрудничаем.

Для западной культуры машина всегда была образом совершенства, маленькой моделью божественного Творения. Она прежде всего работает, то есть противостоит энтропии, распаду, разброду, двойственности; в ней все гармонично увязано. Это не бездушный механизм, а нечто одновременно прекрасное и совершенное, действительно как швейцарские часы, призванное украсить и облегчить нам жизнь. Неслучайно у самого Ле Корбюзье были швейцарские корни. И поэтому идеальный дом должен быть именно такой машиной для жилья, то есть в нем жизнь должна идти органично, легко и свободно, все ее составляющие – и простые, и самые сложные – должны быть учтены и увязаны. Это идеальная оболочка для повседневной жизни, которая и является одной из ипостасей архитектуры. Этот идеал он и пытался воплотить в своем марсельском блоке. Правда, получилось далеко не все, но Корбю – создатель модели нового устройства жизни в архитектуре, один из последних носителей духа той великой Утопии, в которой так искренне жили наши деды и аналога которой мы ожидаем сегодня. Вообще же, архитектура, на мой взгляд, уже завершает свой классический этап, осуществляя дрейф именно в сторону современного искусства. Вместе они используют новейшие технологии. Кстати, ни один писатель-фантаст ХХ века, из известных мне, не предсказал открытие Интернета…

Андрей Филозов

Андрей Чернихов
Архитектор:
Андрей Чернихов
Мастерская:
Архитектурно-дизайнерская мастерская А. А. Чернихова

12 Сентября 2008

Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.
Эндорфиновый всплеск
По проекту дизайн-студии TONKO на набережной Волги в Самаре появилась яркая площадка для тренировок на открытом воздухе. Уличная спортивная мебель произведена по чертежам архитекторов, а для зонирования активно используется цвет. Можно заниматься йогой, боксом, паркуром, настольным теннисом или же просто отдыхать в шезлонге.