English version

Доминик Перро. Интервью Алексея Тарханова

Доминик Перро – один из участников экспозиции российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции

Алексей Тарханов

Автор текста:
Алексей Тарханов

14 Сентября 2008
mainImg
Архитектор:
Доминик Перро
0

Ваш лучший и худший опыт работы за границей?

Лучший опыт - Испания. После смерти Франко испанцы обрели энтузиазм, аппетит к развитию, им интересно, что можно взять у других и использовать у себя. Испанцы очень сильны в теннисе, у них множество чемпионов и великолепные команды, но у них нет теннисного стадиона - ни парижского "Ролан Гаррос", ни лондонского "Уимблдона". Они хотят принимать международные теннисные турниры, и создавать новых чемпионов. В 2009 там пройдет первый теннисный турнир.

Это лучший опыт, а худший все-таки какой?

Худший пока что русский. Оказалось, что для иностранного архитектора в России трудно добиться уважения к своей работе. Ему просто могут сказать - все, что вы тут нам предлагаете, это глупости. Это не соответствует нормам нашей страны. А раз этот иностранец ничего не понимает в нормах и правилах нашей страны, ну и пусть выкручивается сам.

Разве это не обычные трудности перевода?

Непонимания есть везде. Вопрос в том, как их преодолеть. Я считаю, важнее добиться результата, а не отбиться от надоедливого иностранца, который все чего-то требует. Если заказчик приглашает иностранного архитектора - это не значит, что он облегчает себе жизнь, нет. Международный конкурс - уже головная боль. Потом заказчик должен приложить усилия, чтобы принять иностранца. Чтобы выработать контракт, проконтролировать проект и, самое главное, помочь ему работать в чужой стране. Заказчик должен поддерживать архитектора. Работать, наверное, труднее, но зато результат обещает быть лучше. Потому что зачем тогда приглашать иностранца?

Как прошло приглашение на конкурс, объявленный в ноябре 2002, были переговоры, уговоры?

Каждому из нас позвонили, чтобы спросить, хотим ли мы, интересно ли нам. Так делается всегда, чтобы не тратить время. Переговоры были, как и полагается в этих случаях. Сначала был лонг-лист человек 30, потом сократили, наверное, до 20, и на последнем этапе остались мы семеро. Закончилось письмом с приглашением.

zooming
zooming
Новое здание Государственного академического Мариинского театра

Вам заплатили за эту конкурсную работу?

Это было в правилах - программа давала объем работ, сроки и вознаграждение. У нас было три месяца, чтобы работать над проектным предложением. Зимой мы приехали в Петербург. Было так холодно, как никогда в жизни не бывало. Мы вернулись, сели за работу и отправили проект в конце мая. А в конце июня 2003, в белые ночи, мы уже сидели и в Петербурге ждали решения жюри. И волновались, как никогда.
Дело в том, что вы устроили удивительный конкурс. Такого раньше не было. Прежде всего, все проекты были выставлены в Академии художеств. У нас это делается не так. У нас сначала заседает жюри, а потом приглашают публику. А у вас сразу пошли статьи в газетах, обсуждения в блогах. При этом мы еще даже не выступали, не объясняли наши проекты. И поскольку мы все знакомы друг с другом, мы перезванивались: смотри, вот твой проект нравится, а мой не нравится. И так каждый день в течение выставки, а она шла три недели. Мне звонили и в парикмахерскую, и в булочную, и к дантисту, и в один прекрасный момент я сказал себе "Хватит!" и приехал в Петербург, ни о чем не думая и ничего не ожидая. Но когда я вошел в номер, у меня возле кровати лежала папка с материалами конкурса. И здесь на меня смотрели проекты конкурентов.
Потом было выступление перед жюри. Я говорил 30 минут, мы все говорили не меньше, и в жюри, заметьте, никто не спал. Потом потянулась томительная церемония - сначала раздавали грамоты, потом значки, потом выступал губернатор, а мы все ждали и ждали. А потом началось сумасшествие - вспышки и журналисты. Это было потрясающе! Вот чем теперь запомнится мне Россия. Это страна сильных чувств, которая мгновенно переходит от любви к ненависти и от ненависти к любви.

Что было после конкурса?

Был период спокойствия, а потом первая встреча в Москве, где я стоял один перед тремя десятками людей в Министерстве культуры. Я познакомился с господином Швыдким, мы обсуждали детали контракта. Тут уже стало ясно, что они, в общем-то, не знают, какой контракт со мной заключить и о чем со мной говорить. Но они объяснили мне, что Россия - страна точных и подробных контрактов и надо сразу обо всем договориться. И мы подписали в итоге какой-то невероятный, толстый, как "Война и мир", контракт, невероятно подробный, который расписывал уже все детали заранее, хотя о проекте мы еще почти ничего не знали. Потом началась работа в группе, где был главный архитектор города, который сочувствовал проекту и чувствовал свою за него ответственность, был директор Северо-Западной дирекции и был директор театра. И я узнал Россию как страну, в которой можно работать. Потому что я видел перед собой людей, кровно заинтересованных в проекте, вовлеченных в него, которые бились за него.

Эта работа продолжалась недолго, насколько я помню.

Государство, не знаю почему, решило сломать это трио и заменить его одним человеком. Господин Кружилин решил изменить нашу манеру работы. Видимо, уже тогда в Москве решили, что французский архитектор больше не нужен, пусть уходит, возьмем его работу и закончим сами. И с этого момента все стало гораздо более бюрократичным и трудным. По-моему, в этот момент конкурс был предан, клиент больше не интересовался проектом.

zooming
Новое здание Государственного академического Мариинского театра

Директор Северо-Западной дирекции Министерства культуры Андрей Кружилин предложил организовать новый конкурс на ваш проект.

Это была довольно неожиданная инициатива петербургской дирекции Минкульта, параллельная работе, которую мы вели в конце прошлого года. Я был уверен, что все идет нормально, мне хватало забот. Нужно было скоординировать работу консультантов из Метрополитен-опера, немецких инженеров, японских акустиков, московских техников и петербургских инженеров по фундаментам. И обсуждать все это с маэстро Гергиевым. Мы однажды проговорили семь часов подряд с ним и командой театра. В декабре 2004 прошел показ очередного этапа работы. И тут петербургская дирекция стала говорить: ну вот, тут как раз и конкурс, может, и вы хотите поучаствовать? Какой конкурс? Я же не знаю русских процедур и думал, речь идет о выборе строителя, генподрядчика, мы же иностранцы, не знаем правил, нами легко манипулировать. Но когда оказалось, что на конкурсе разыгрывается моя работа, я был очень удивлен.

И отказались участвовать...

Разумеется, отказался. По очень простой причине - я уже выиграл международный конкурс. Еще в 2003 году.

У вас не было тогда желания хлопнуть дверью?

Это было бы проще простого. Но единственная причина, которая могла заставить меня покинуть проект,- это если под угрозой архитектура, качество проекта и строительства. Можно торговаться относительно цены и условий, сроков и процедур, но нельзя торговаться относительно качества архитектуры. Это для меня вопрос вне компромиссов.
Итак, я отказался, поставив в известность господина Швыдкого. В тот раз мою правоту признали, конкурс отменили в марте 2005 и впоследствии господина Кружилина на посту директора Северо-западной дирекции сменил Валерий Гутовский.

Чтобы иметь возможность работать в России, вам в конце 2004 предложили открыть русскую проектную мастерскую.

От меня потребовали, чтобы я переехал в Россию и создал бюро. Начался процесс регистрации, и это заняло огромное время. Я не работал с проектами, я ездил в налоговую инспекцию, еще бог знает куда, чтобы подписать 20–30 бумаг. И одновременно мне надо было собрать команду, распределить заказы среди русских субподрядчиков, потому что мы работали не с одним, а с 20 русскими организациями. И работали не для того, чтобы сделать проект, а для того чтобы правильно оформить документы и собрать досье для государственной экспертизы. Потом-то мы стали понимать правила навязанной нам игры, но сначала мы были в шоке. После образцово организованного конкурса ничего не было организовано, чтобы дать нам работать с наибольшей отдачей. Экспертиза не приняла наш проект.

Тогдашний министр культуры Михаил Швыдкой говорит, что вы проявили жадность, хотели работать один с маленькой командой, чтобы получить весь гонорар.

Да, мы были недоверчивы к русским. Потому что мы были разочарованы, мы нуждались в советах русских экспертов, но не получали их. Мы не понимали резонов экспертизы, мы ни с кем не могли там сотрудничать, нам делали выговоры, как школьникам, и говорили: "Не годится! Придешь на следующий год". В итоге я стал работать с европейцами, поскольку у нас были еще и очень сжатые сроки. Если ты не понимаешь, что происходит, как добиться результата, ты идешь к людям, которых ты знаешь и в которых ты уверен. Я готов был бы работать с большим русским бюро, если бы мы разделили и гонорары, и ответственность: мне платят как французскому архитектору, а им - как русским. Мы модифицировали проект, причем сделали это бесплатно. В течение трех месяцев мы работали даром для того, чтобы проект выжил.

zooming
Новое здание Государственного академического Мариинского театра

Но экспертиза в декабре 2006 опять отвергла проект.

Я надеялся, что там поймут, что этот проект в высшей степени нестандартный. Это не школа, не гостиница, не сарай. Каждая опера имеет свой характер, и каждая - уникальный элемент в своей стране. Мы пытались это объяснить, и все зря. Мы никогда не могли не то что получить объяснений, но и дать свои. Нам говорили: не надо нам иностранцев в нашей государственной экспертизе! Бывало, что иностранец тайком мог проскользнуть на заседания, но это было очень редко.
Мы приглашали экспертов в Париж, чтобы попытаться им объяснить, что мы сделали, но дверь была закрыта. Никаких усилий, никакого шага навстречу, среди сотен их замечаний было едва три-четыре существенных. Ответы на многие замечания экспертизы давно уже были в нашем проекте. Что они, не открывали досье? Не смотрели планы?

И тогда в январе 2007 с вами разорвали контракт?

Было собрание в Смольном. Там была госпожа Матвиенко и господин Швыдкой, меня там не было, к сожалению, меня слишком поздно предупредили. И они сказали: проект Перро нам нравится, но работа не идет. Мы останавливаем контракт с Перро и отдаем его русской стороне, но мы хотим при этом построить оперу Доминика Перро.

Тогда вы распространили коммюнике, рассказывающее о происходившем. Скандал вышел наружу в международном масштабе. Вы хотели как-то повлиять на происходящее?

Нет. Это мое коммюнике было адресовано европейцам, моим коллегам, до которых стали доходить странные слухи из России. О том, что проект новой Оперы "посредственный", "с грубыми ошибками, достойными третьекурсника" и так далее. Я должен был им объяснить все с моей точки зрения. Потому что нельзя просто сказать: "Мы хотим осуществить ваш проект, месье архитектор, но мы в то же самое время собираемся расторгнуть ваш контракт, месье архитектор".

На пресс-конференции в Санкт-Петербурге Михаил Швыдкой утверждал, что ваши сотрудники "заточены" под выигрыш конкурсов, а в строительстве слабы.

Сегодня я строю более чем на миллиард евро в главных городах мира, и хотелось бы, чтобы господин Швыдкой был лучше информирован. Но если заказчик повторяет, что твой проект - работа посредственная, плохо сделанная, то надо разрывать контракт. Я только не пойму: к чему так стараться, чтобы стать владельцем проекта, сделанного школяром?

Разрыв прошел относительно мирно?

Что я мог сделать? Да, мы заключили тогда очередной пакт о ненападении. Я испытал облегчение. Хотя, конечно, и разочарование испытал тоже. Теоретически все правильно, потому что невозможно кому бы то ни было, будь это самый великий архитектор или самое мощное проектное бюро, разрабатывать рабочие чертежи в чужой стране. Во всех восьми странах, где мне довелось строить, рабочие чертежи разрабатывались местными архитекторами - вместе со мной, конечно.

Может, с этого надо было начинать?

Мне на это намекали в 2004 году, но я не хотел уходить раньше, потому что работа над проектом не была закончена. Когда контракт был разорван, по проекту, который мы отдали заказчику, можно построить оперу в любой стране, близкой к России по типу климата,- ну, в Финляндии, например. Это нормально: иностранный архитектор сдает готовый, подчеркиваю, готовый проект, а местные архитекторы занимаются документацией, экспертизой и постройкой. Логичная последовательность, вы не находите?

Почему же эта, как вы говорите, логичная процедура не была предусмотрена с самого начала?

Потому что ничего, вообще ничего не было предусмотрено с самого начала, и в этом глупость ситуации. Государственный заказчик никак не позаботился о том, чтобы работать с иностранным архитектором. Очень качественно провели конкурс, результаты его никто не оспаривал. Все было открыто, прозрачно, разумно. Затем все начало валиться. Пошли взаимные обвинения. Но ведь все равно многое удалось - нельзя сказать, что работа не была сделана. Она была сделана в разумные сроки, пусть не мгновенно, но бюрократические процедуры и не позволяли идти слишком быстро.
Я наверно сделал ошибку. Надо было иметь партнером мощное бюро, укорененное в Санкт-Петербурге, чтобы оно могло бы взять на себя эту работу по убеждению и лоббированию проекта. Может быть. Но когда я предлагал это - мне сказали: нет. Организуйте свое маленькое бюро. Для клиентов это оказалось проще. Проще, как я понимаю, давить на маленьких.

Проект, отобрав у Вас, отдали вашим же бывшим сотрудникам во главе с вашим бывшим заместителем Алексеем Шашкиным.

Да. В этом не было никакой логики – кроме разве что желания сохранить преемственность. Особенно, если верить, что «мои сотрудники "заточены" только под выигрыш конкурсов». Это я еще мог понять. И далее до осени 2007 года у меня не было новостей. Я слышал, что проект в экспертизе, что экспертиза пройдена еще в июне, но я не видел проекта. Мне прислали его только осенью.

Это все-таки ваш проект? Или сумка Prada, сделанная китайскими кустарями?

Это отчасти имитация Доминика Перро. Но когда я увидел этот проект, мне показалось, что можно вернуться на верную дорогу, найти настоящее архитектурное и дизайнерское качество совместной работы. Я ждал, что со мной свяжутся и предложат хотя бы высказать свое мнение. Я надеялся, что мне предложат довести проект до конца хотя бы с точки зрения дизайна. Но этого не произошло. Я ждал продолжения, но так и не дождался.

Руководители Северо-Западной дирекции, ваши бывшие заказчики говорят, что предложения были, но вы запросили невероятный гонорар, и от ваших услуг пришлось отказаться.

Это не так, никто со мной не связывался официально. Более того, у меня до сих пор нет полных материалов проекта. Я лишь разобрал то, что мне прислали. Это какие-то фрагменты, там несколько листов, вообще подписанных мною. Я не собираюсь канючить и просить, чтобы меня пригласили поучаствовать в собственном проекте. Они знают мой номер телефона и мой адрес в Париже.

Но в мае 2008 был отстранен и Алексей Шашкин, и речь теперь заходит о кардинальных изменениях в проекте. Вас не приглашали на переговоры?

Нет, потому что хоть я и автор проекта, как это подчеркивают в Москве и в Питере, но у меня нет контракта. Так что единственная возможность для меня влиять на события - это сказать, может ли театр носить мое имя. Ситуация бессмысленно драматичная. Я-то думаю, что все просто. Если заказчик хочет построить, как он сказал публично, проект Доминика Перро, нужно, чтобы заказчик дал возможность Доминику Перро оставаться рядом с проектом - в позиции автора, консультанта, руководителя надзора. К тому же, насколько я знаю, функция авторского контроля в России не так сильна, как в Европе, где авторский контроль это, по сути, руководство работами. Когда мы строили Национальную библиотеку в Париже, 60 архитекторов следили за производством работ и качеством архитектуры. Шестьдесят! А здесь? Как это себе представляет заказчик? Я этого еще не знаю.

Маринка для вас – закрытая страница? Или еще нет.

И да и нет – это три года работы всей моей мастерской. Мы очень любили этот проект и старались, чтобы он был закончен. Конкурс был хорошо организован, ну а потом я оказался лицом к лицу с заказчиком, который не мог организовать эффективную работу. Желание было, но бюрократическая система не позволила нам сделать, то, что от нас ожидали.

Вам известно, что будет происходить с проектом далее?

У меня по-прежнему нет официальных известий. То, что у меня есть – более или менее случайная документация, которая к тому же опять устарела. Я не могу влиять на этот проект, я не знаю, что с ним будет.

Ваш заказчик сейчас утверждает, что ваш купол построить невозможно – никто не берется.

Этого не может быть. Есть множество предприятий в Англии, Германии и Испании, которые готовы были работать вместе со мной над строительством этого купола. Крыша олимпийских кортов в Мадриде гораздо сложнее устроена, чем купол Мариинки, но он спроектирован, рассчитан и строится. Через год он будет работать.

Одновремеено с Мариинским театром вы проектировали Университет в Сеуле, и он уже построен.

Да, это другой пример организации работы с западным архитектором. Это проект раз в десять больше, чем Мариинский, ничуть не менее сложный функционально, и он готов. Он построен. Так работают в Корее, во Франции, в Китае, в Испании, но, видимо, не в России.

zooming
Женский университет Ихва. Сеул

Значит ли это, что обещание построить театр Перро без Перро было просто пустым звуком.

Я не знаю, на что рассчитывают мои бывшие русские партнеры. Но у меня нет ни обиды, ни тем более, злорадства.

zooming
Женский университет Ихва. Сеул
zooming
Национальная библиотека Франции. Париж
Архитектор:
Доминик Перро

14 Сентября 2008

Алексей Тарханов

Автор текста:

Алексей Тарханов
Пресса: Архитектура – не там
ARCHITECTURE OUT THERE – была переведена на русский язык более чем странно: «АРХИТЕКТУРА – НЕ ТАМ». Поскольку я обсуждала с Аароном концепцию не один раз, могу утверждать: его такая трактовка несколько изумила. Тем не менее она оказалась пророческой.
Пресса: (По)мимо зданий: синдром или случайность? С XI Венецианской...
В Венеции прошла XI Архитектурная Биеннале. Ее тема – «Не там. Архитектура помимо зданий» - сформулирована куратором, известным архитектурным критиком, бывшим директором Архитектурного института Нидерландов Аароном Бетски. Принципиальная открытость темы вовне породила множественность ответов – остроумных и надуманных, приоткрывающих будущее и приземленных, развернутых и невнятных.
Пресса: 7 вопросов Эрику Ван Эгераату, архитектору
Голландец Эрик Ван Эгераат — архитектурная звезда с мировым именем и большим опытом работы в России. Он участвовал в русской экспозиции на XI Венецианской биеннале, придумал проекты насыпного острова «Федерация» возле Сочи и комплекс зданий Национальной библиотеки в Казани. Для Сургута он разработал торгово-развлекательный центр «Вершина», для Ханты-Мансийска сделал генплан.
Пресса: Дом-яйцо и вертикальное кладбище
23 ноября в Венеции завершается XI Архитектурная биеннале. Множество площадок, 56 стран-участниц, звезды мировой архитектуры, девелоперы — и тема: «Снаружи. Архитектура вне зданий». Финансовый кризис добавил этой теме иронии: многие проекты зданий, представленных в Венеции как вполне реальные, в ближайшее время воплощены явно не будут.
Пресса: Поворот к человеку
Интервью с Григорием Ревзиным, одним из кураторов российского павильона на XI Архитектурной биеннале
Пресса: Москва, которая есть и будет
Царицыно, "Военторг", гостиница "Москва", "Детский мир". Эти, говоря казенным языком, объекты вызывают яростные споры у жителей столицы, обеспокоенных архитектурным обликом города. Где проходит грань между реконструкцией и реставрацией? Что отличает реконструкцию от новодела? Что стоит сохранять и оберегать, а что, несмотря на возраст, так и не стало памятником зодчества и подлежит сносу? Какие по-настоящему хорошие и интересные проекты будут реализованы в Москве? Что вообще ждет столицу в ближайшие годы с точки зрения архитектуры? На эти и другие вопросы читателей "Ленты.ру" ответил сокуратор российского павилиона на XI Венецианской архитектурной биеннале, специальный корреспондент ИД "Коммерсант", историк архитектуры Григорий Ревзин.
Пресса: Хотели как лучше
В русском павильоне на Венецианской архитектурной биеннале стало как никогда очевидно: за десять лет строительного бума российская архитектура так и не нашла своего "я".
Пресса: Лопахин против Раневской. XI Международная биеннале...
Когда вы будете читать эти строки, Биеннале, работавшая с 13 сентября, завершится и павильоны разберут. Подметут разноцветные конфетти, рассыпанные у бельгийского павильона, Венеция растворится в туманах декабря.
Пресса: Сады Джардини
Русские выставки стали "обживать" Венецию еще до открытия знаменитого щусевского павильона в Giardino Publico. Первой отечественной экспозицией, приглашенной в этот итальянский город, стала выставка, устроенная Сергеем Дягилевым в 1907 году. Затем в 1909 году венецианцы пригласили русский раздел международной выставки в Мюнхене. В целом же до открытия павильона в 1914 году в Венеции "побывало" еще пять различных выставок Российской империи. С 1895 года там устраиваются экспозиции Биеннале современного искусства, а с 1975 года — Биеннале современной архитектуры.
Пресса: "Решительно не понравилась". Интервью с Евгением Ассом
Архитектор ЕВГЕНИЙ АСС дважды — в 2004 и 2006 годах — был художественным руководителем российского павильона на Биеннале архитектуры в Венеции. Российская экспозиция, представленная в этом году, ему решительно не понравилась. О том, почему так случилось, он рассказал в интервью корреспонденту BG ОЛЬГЕ СОЛОМАТИНОЙ.
Пресса: "Биеннале -- это звезды. Мы приведем биеннале в русский...
Сокуратором российского павильона в этом году был специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" ГРИГОРИЙ РЕВЗИН. Он рассказал, почему экспозиция называется "Партия в шахматы. Матч за Россию". А также поведал о том, откуда на главный архитектурный смотр мира набирались в 2008 году российские участники.
Пресса: Картинка с выставки
В этом году открытие российской экспозиции на архитектурной выставке в Венеции La Biennale di Venezia сопровождалось проливным дождем, который буквально залил павильон. Выставочное здание, в котором выставляются национальные экспозиции во время биеннале, сегодня находится в удручающем состоянии.
Пресса: Архитектурная биеннале в Венеции не увидит "Апельсин"...
Григорий Ревзин, сокуратор Русского павильона 11-ой венецианской архитектурной биеннале сообщил на днях, что концепт-проект "Апельсин", разработанный совместными усилиями российской компании "Интеко" и известного британского архитектора Нормана Фостера, как и проект комплексного освоения территории в районе Крымского Вала в Москве на 11-ой венецианской биеннале архитектуры представлены не будут.
Пресса: Лесник
Полисский не дизайнер. Но его пригласили в Дизайн – шоу, устроенное в экоэстейте «Павловская слобода» компанией Rigroup этим летом. Полисский не архитектор. Но осенью именно он будет представлять Россию на Венецианской архитектурной биеннале в компании известных зодчих. Сегодня он нужен всем как носитель национальной идеи.
Пресса: Двадцать лет — домов нет
Венецианская архитектурная биеннале показала, что в России стараются не замечать современных вызовов в градостроительстве, а просто занимаются строительством коммерческих объектов.
Пресса: "Хотя если бы дали "Золотого льва" французам, я бы понял,...
В скором времени в Венеции закончит свою работу XI архитектурная биеннале. Об итогах показа российских проектов, о проблемах в отечественном строительстве и общих впечатлениях от биеннале рассказал в интервью «Интерфаксу» комиссар российского павильона на ХI архитектурной биеннале Григорий Ревзин.
Пресса: Слепок музея и материализовавшийся архитектон. В...
В Русском павильоне на архитектурной биеннале в Венеции прошла презентация двух масштабных московских проектов — музейного городка на Волхонке, разработанного бюро Нормана Фостера, и бизнес-школы "Сколково", придуманной менее именитым и более молодым британским архитектором — Дэвидом Аджайе. С подробностями из Венеции — МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Технологии и материалы
МАФы «Хоббики»: от чугунных до умных
«Хоббика» производит малые архитектурные формы с 2008 года. Директор компании Максим Артеменко рассказал Архи.ру о пути от гаража до металло- и деревообрабатывающего цехов, сотрудничестве с архитекторами, а также о последних трендах. Все популярнее становятся авторские и крупные формы – беседки и навесы, а на подходе скамейки и урны, собирающие статистику.
Кирпичная перспектива
Компания «КИРИЛЛ» представит на «АРХ Москве» стенд с инсталляциями из ригельных кирпичей Кирово-Чепецкого завода, как размышление на главную тему фестиваля
Временно постоянное
Американское бюро Ennead Architects завершило реставрацию купола собора Иоанна Богослова в Нью-Йорке. Уникальная конструкция получила защитную оболочку из меди.
Проект Knauf Ceiling Solutions – знаменитая израильская клиника...
Команда Knauf Ceiling Solutions предложила для филиала клиники «Хадасса» в Москве неизменно функциональные и одновременно с тем разнообразные потолочные системы. Каждая из них даёт исчерпывающий ответ на конкретный запрос прогрессивного медицинского учреждения, а в комплексе они помогают сформировать оптимальные интерьеры, в которых комфортно всем: и персоналу, и пациентам.
От радиоприемников до фасадов музея: изобретателю...
В XX веке HPL-пластик совершил революцию в дизайне! С Formica работают звездные архитектурные бюро Фрэнка Гери, Бернара Чуми, Рафаэля Виньоли, Захи Хадид, Нормана Фостера, а каждый сезон появляются новые поверхности, декоры, задающие тренды в оформлении частных и общественных интерьеров.
Изящная и легкая
Технология 3D-печати, разработанная в Мичиганском университете, позволила уменьшить вес бетонной конструкции на 72%, сохранив ее прочность.
7 правил уличной мебели
В чем польза и важность уличной мебели? Достаточно ли сделать ее красивой, чтобы люди чувствовали себя комфортно? Разбираемся в теме вместе с компанией «Хоббика» – ведущим производителем мафов для городского благоустройства
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Сейчас на главной
Нейрокапром или как сделать плохо специально
Преподаватели и студенты кафедры средового дизайна РАНХиГС провели эксперимент с нейросетью Stable Diffusion, пытаясь воспроизвести вернакулярную архитектуру, советский модернизм и капром. Результаты интересные: чем более обыденна архитектура, тем реальнее ее «слепки», а вот капром искусственному интеллекту пока что не по зубам. Предлагаем убедиться.
Здание на все случаи жизни
В Амстердамском научном парке открылся корпус офисов и лабораторий Matrix ONE по проекту MVRDV. Он рассчитан на будущие изменения функции, минимальное потребление ресурсов, а в конце срока службы – на вторичное использование его компонентов.
Пресса: Черная, кубическая, на воде: в Казани обсуждают новый...
Страсти вокруг Соборной мечети продолжают кипеть в Казани. После того, как недавно стало известно о перемене места для строительства грандиозного сооружения, внезапно возник и новый проект мечети, представленный на выставке в Москве. Как заявили столичные архитекторы - авторы проекта, на котором мечеть представлена в виде стоящего на воде черного параллелепипеда, их творение уже одобрил глава Татарстана Рустам Минниханов.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Белый верх, черный низ
Тотан Кузембаев показывает на Арх Москве юбилейную выставку в честь своего 70-летия. Она состоит из графических работ на стендах форме латинской цифры X и, как солнечные часы, отсчитывает время. Публикуем текст Андрея Иванова – давнего исследователя творчества Тотана, – с авторским взглядом на выставку.
Рельеф как логотип
В основе проекта выставочного павильона для Чунцина – абрис стрелки Янцзы и Цзялинцзян – рек, на которых стоит город.
Пресса: Синхронизация таланта и реальности: топ-30 самых успешных...
Оценивать и описывать архитектурные бюро с точки зрения бизнеса оказалось непросто, но увлекательно. Исследовательская команда F Research погрузилась в изучение критериев успеха в индустрии и сбор данных. Результатом стал ренкинг — топ-30 самых успешных архитектурных бюро столицы.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Школы замкнутого цикла
Архитекторы OMA разработали деревянную модульную систему для сборных школьных зданий в Амстердаме: это позволит оперативно ликвидировать недостачу образовательных учреждений, оставшись при этом в рамках экономики замкнутого цикла.
Тезисы Арх Москвы
За спецпроект Арх Москвы «Тезисы» в этом году отвечает бюро GAFA. Посетителей ждут восемь архитектурных инсталляций, которые раскроют основную тему выставки «Перспективы» под новым углом. Кураторы срежиссировали интересные коллаборации и обещают «огненный идеологический коктейль».
Terra incognita
Гостиничный комплекс на 800 номеров, спроектированный Гинзбург Архитектс, предлагает Анапе фрагмент упорядоченной городской среды, сохраняющей курортный дух. Авторы уходят от традиционных белых фасадов, обращаясь к античному периоду истории места и даже архаике, находя вдохновение в цвете красной глины и простых, но легких формах.
Ковчег культуры
В качестве источников вдохновения для проекта культурного центра L’Arche в городке Вильрю парижское бюро K architectures выбрало Колизей и легендарную виллу Малапарте на острове Капри.
На работе как дома
Бывший магазин строительных товаров в Барселоне превратился в коворкинг «домашнего» формата по проекту Daniel Modòl urbanism+architecture.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Что приготовила Арх Москва
Главная архитектурная выставка столицы в этом году пройдет в Гостином дворе с 24 по 27 мая. Рассказываем о том, что нового ждет посетителей и чем можно будет заняться. Онлайн-трансляции в этот раз не планируется, поэтому всем рекомендуем поприсутствовать лично.
У подножия гор
Для высотного комплекса Upside Towers бюро GAFA подготовило проект благоустройства, который преследует три основные цели: подарить жителям небоскребов ощущение природного изобилия, соответствовать амбициям будущего «дублера Сити», а также скрыть вид на утилитарную площадку подстанции.
Сложные условия
Архитекторы KCAP выиграли конкурс на проект жилого комплекса под Цюрихом. Речь шла о непростом окружении: промзонах и шоссе, а также заходящих на посадку самолетах.
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
В тон птичьего оперения
Работая над фасадами среднеэтажного жилого района в Одинцовском городском округе, архитекторы компании GENPRO скорректировали целый ряд особенностей объемно-пространственного построения, доставшихся им без права изменения, «декоративными» средствами, прежде всего, орнаментальной кирпичной кладкой, в том числе глазурованного кирпича и ритмом окон. А отправной точкой в поиске колористики послужило оперение подмосковных птиц.
Келья для кофе
Намеренно аскетичная и умиротворяющая кофейня в Новороссийске с наливными полами, мебелью из бетона и разнообразными вариантами освещения: от имитации восхода до бликов воды.
«Пражский дневник»
По приглашению Пражского института планирования и развития архитектурный фотограф Иван Баан неделю снимал чешскую столицу – часто с неожиданных ракурсов. Получившаяся серия сейчас составила выставку.
Палата искусств
Культурный центр, отсылающий к салонам XIX века, расположился под белокаменными сводами Палат Хамовного двора. Авторы проекта использовали мебель с историей и работали с локальными мастерами.
Эффективный паблик-арт
Уже 17 мая в Никола-Ленивце стартует двухмесячный онлайн-курс «Public art: зачем, когда и как?». Управляющий партнер Бюро «Никола-Ленивец» Юлия Бычкова рассказала о том, почему и насколько востребован паблик-арт, и зачем проектировать арт-объекты на этапе генплана.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Танцы с вулканом
Бюро MAD представило свой первый проект в Южной Америке: многофункциональная башня станет самым высоким зданием столицы Эквадора – Кито.