English version

Сэр Николас Гримшоу. Интервью и текст Владимира Белоголовского

Grimshaw Architects – один из участников экспозиции российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции

mainImg

В 2007 году сэр Николас Гримшоу выиграл международный конкурс на проект нового терминала аэропорта Пулково в Санкт-Петербурге. Дизайн проекта построен на занимательной идее – Город островов. Три основные зоны – регистрация, таможня и зал вылетов почти по-урбанистически разделены открытыми пространствами, напоминающими каналы Санкт-Петербурга, и соединены множеством мостов над багажным отделением и залом прилетов внизу. Крышу аэропорта образует система повторяющихся 18-метровых квадратных отсеков, каждый из которых поддерживает центральная опора в виде огромного зонта с вывернутой внутрь скатной крышей и водостоками, спрятанными внутри опор. В складчатом дизайне крыши угадываются угловатые шишечки куполов православных церквей, но у Гримшоу они абстрагированы в огромном масштабе в парящий перевернутый ландшафт, окрашенный в благородный золотистый цвет.

zooming
Николас Гримшоу
zooming
Аэропорт «Пулково» – реконструкция. Санкт-Петербург

Николас Гримшоу родился в 1939 году. После окончания Архитектурной Ассоциации (АА) в 1965 году он основал партнерскую компанию с Теренсом Фарреллом (Terence Farrell) в Лондоне. В 1980 году Гримшоу открыл свой собственный офис. Он завоевал международное признание в области технологического проектирования с использованием обнаженных и экспрессивных конструкций. В проектах Гримшоу искусно и экспериментально сочетаются грандиозность пространств, изящность конструкций, привлекательность поверхностей и замысловатость деталей. Компания «Гримшоу и партнеры» располагает офисами в Лондоне, Нью-Йорке и Мельбурне, в которых заняты более 200 архитекторов. Она известна в мире такими проектами, как железнодорожный вокзал Вотерлоо в Лондоне, терминал в аэропорту Цюриха, Национальный космический центр в Лейстере (Англия), Британский павильон на Всемирной выставке EXPO '92 в Севилье и Музей стали в Монтеррей (Мексика). Его знаменитый крытый ботанический парк Проект Эдем (Eden Project) в Корнуолле (Англия) основан на сегментной геометрии геодезических куполов Бакминстера Фуллера. Необычная конструкция этого комплекса позволяет воссоздать независимые микроклиматы для выращивания разных видов растений.
В 2002 году королева Великобритании Елизавета II посвятила Николаса Гримшоу в рыцари за заслуги в развитии архитектуры, а в 2004 году он стал президентом Королевской академии искусств.

Мы встретились с Николасом Гримшоу в его футуристической студии в Лондоне. По пути в прозрачный, как аквариум, кабинет мэтра мне пришлось перейти стеклянный мостик, расписаться в журнале, прикрепить к себе причудливый пропуск и дожидаться приглашения в одном из гостевых коконов с интерактивной многоцветной подсветкой из нескольких десятков вариаций.

Перед тем, как отправиться в Лондон, я посетил ваш офис в Нью-Йорке, где вы заняты рядом проектов в Северной Америке. Один из них – новая открытая концертная арена в прибрежном парке Ассер Леви на Брайтон Бич в Бруклине – центре русской диаспоры. Этот парк давно превратился в одно из наиболее популярных мест для концертов звезд русской эстрады. Позвольте считать этот проект вашим дебютом перед русской публикой.

Пожалуй. Совсем скоро этот проект будет готов к строительству. Мы выиграли право на его дизайн и реализацию благодаря городской программе Design Excellence Program, инициированной нью-йоркским Департаментом дизайна и строительства. Главная идея здесь в том, чтобы интегрировать сцену и трибуны в рукотворный ландшафт и, используя самые современные аудио технологи, уменьшить уровень шума в районе. Мы также попытались привлечь жителей ближайших кварталов в парк, спроектировав оригинальные детские площадки и прогулочные аллеи.

Поговорим о вашем проекте-победителе нового терминала в Пулково. В чем, по-вашему, было основное преимущество проекта перед конкурентами, в частности, компании SOM?

Мне кажется, сыграл большую роль сам факт, что мы являемся европейской фирмой и реализовали множество проектов в Европе. Санкт-Петербург считается окном России в Европу, не так ли? Город был построен для налаживания новых отношений с Европой. Поэтому идея нашего проекта была не только в том, чтобы решить конкретную практическую задачу, но и предложить очень эмоциональное видение аэропорта.

Ваша архитектура вырастает из понимания развития конкретной программы. В чем заключается идея вашего проекта для Пулково?

На первых стадиях конкурса нас критиковали за недостаточное внимание к особенностям местного климата и характеру города. Поэтому в нашем заключительном варианте появилась складчатая крыша, покрытая золотистым тоном. Такой прием предвещает встречу с красивыми шпилями, которыми славится небосклон Санкт-Петербурга. Мне кажется, основной причиной критики компании SOM было то, что их проект можно построить где угодно. Вы знаете, британцы очень романтичны в своем отношении к снегу, который выпадает здесь довольно редко. Поэтому мы видим в нем красоту. Однако я понял, что в Санкт-Петербурге снег не вызывает подобных эмоций и представляет большие неудобства, особенно в таких местах, как аэропорт. Поэтому для функционирования аэропорта желательно было бы исключить снег полностью. Именно этим продиктована столь сложная форма скатной крыши, складки которой будут направлять тающий снег или дождевую воду внутрь опор и дальше в канализацию. А пока снег не растает, его уместно использовать как хорошую изоляцию при отоплении залов аэропорта. И конечно же, главное в любом аэропорту – это организованное и естественное движение пассажирского потока. Пассажирам нужно иметь чувство цели, знать где они находятся, и легко ориентироваться. Помимо всех функциональных особенностей нашего проекта, мы акцентировали внимание на том, что находиться в новом здании будет настоящее удовольствие, здесь будет присутствовать дух восторженного ожидания отправления или встречи.

zooming
Аэропорт «Пулково» – реконструкция. Санкт-Петербург

Мне кажется, этот проект прославляет структурность очень необычными для вас приемами – посредством акцентирования поверхностей, соединений, центровки линий и тем, как конструкции прячутся, а не раскрываются. Были ли такие решения продиктованы вашими личными наблюдениями во время поездок в Санкт-Петербург, и какое влияние на вас оказала русская архитектура?

Я посетил город дважды во время конкурса и был там еще раз уже после конкурса. Я также бывал в соседних Стокгольме и Хельсинки, что важно для понимания климата тех широт. Что касается русской архитектуры, то я высоко ценю мастерство, которым отмечены традиционные деревянные постройки. Очень интересны детали соединений. Мне также всегда нравились проекты Бертольда Лебеткина (Berthold Lubetkin), русского эмигранта и пионера модернистского дизайна в Великобритании в 1930-е годы.

Какими из уроков, которые вы извлекли в других местах, вы бы хотели воспользоваться в России?

Я считаю, что климат это один из главных генераторов дизайна, и поэтому каждый город отличается хотя бы поэтому. Мы только что закончили строительство железнодорожного вокзала в Мельбурне. Его крыша спроектирована с учетом очень конкретных местных климатических особенностей. Она облицована металлом, и ее форма напоминает песочные дюны. Идея в том, что ветер набегает со всех сторон, чтобы поднять отработанные выхлопные газы и вывести их сквозь специальные зазоры, расположенные на одинаковых расстояниях друг от друга. Как видите – этот проект подчиняется совсем другим законам, нежели петербургский.

Вы рассуждаете так, словно именно инженерные аспекты определяют облик вашей архитектуры.

Что мне нравится, так это то, что эстетические принципы основаны на фактических данных.

Вернемся к архитектуре в России. Вы считаете важным для иностранцев строить в России?

Мне кажется, русские архитекторы должны попытаться найти новые ориентиры после долгой спячки бетонного периода, который доминировал там столько лет. В этом отношении нашу работу там можно считать полезной.

Мне кажется, что период, о котором вы говорите, доминировал не только в России, не так ли?

Вы правы, но все же, не до такого экстрима. Мы тоже построили немало уродливых бетонных блоков, и конечно же, они теперь благополучно сносятся.

Вы не считаете, что некоторые из них заслуживают сохранения как памятники?

Очень немногие, потому что они были спроектированы без заботы о людях. Многие были построены лишь в целях экономии и достижении максимальной массовости. Да и с точки зрения экологии это не находки. К примеру, в них практически отсутствовала всякая изоляция. Я посетил немало таких зданий в Восточном Берлине. Вы совершенно реально могли бы поместить кулак в трещинах между некоторыми панелями. Любопытно, что бетонные панели разобранных зданий были использованы при строительстве дорог. Мне кажется, иностранные архитекторы в России могли бы сыграть роль катализатора, проецируя свои идеи и принципы. Было бы весьма интересно узнать, каким образом новое поколение русских архитекторов отреагирует на наши сегодняшние проекты.

Вы унаследовали интерес к инженерному делу от своих прадедов – один руководил строительством канализации в Дублине, а другой строил дамбы в Египте. Расскажите о своей семье, и кто познакомил вас с архитектурой?

Один из моих прадедов жил в Александрии, где он провел практически всю жизнь. Он проектировал и строил дамбы и системы орошения. Его сын, мой дед, вырос в Египте, затем перебрался в Ирландию и погиб очень молодым на фронте во время Первой мировой войны. Мой отец родился в Ирландии и работал авиаконструктором, а моя мать была художницей. Поэтому не будет преувеличением сказать, что архитектор – это сочетание инженерии и искусства. Моя бабушка была очень хорошим портретистом. Моя старшая сестра – известный фотограф, а младшая сестра – художник. Неудивительно, что я всегда интересовался искусством. Но важным моментом для меня было посещение архитектурного бюро, в котором я оказался, когда мне было 17 лет. Я вдруг понял, что то, чем они занимались, было мне очень близким. Мой шурин преподавал в Эдинбургском университете. Он познакомил меня с молодым профессором архитектуры, который сказал мне: "Почему бы тебе не заняться архитектурой?" И я должен сказать, что как только я переступил порог дизайнерской студии, я почувствовал себя счастливым. Поэтому я последовал его совету. Это была очень традиционная школа. Мы вырисовывали тени, перспективы, рисовали с натуры, занимались каллиграфией, строили макеты в масштабе и много времени уделяли изучению конструкций. Мы старались использовать в своих проектах местные материалы, такие как сосну и сланец, и мы вычерчивали конструктивные детали в полную величину.

zooming
Кайкса Галисия - Фонд искусств. Ла-Корунья, Испания

Повлиял ли на вашу архитектуру Бакминстер Фуллер, и как близко вы его знали?

Меня познакомила с ним сестра-фотограф. Фуллер приехал в Англию в 1967 году прочесть серию лекций. Он славился своей способностью говорить часами, без перерыва. Однажды он читал такую лекцию-марафон в Лондонской экономической школе. Студенты приходили, уходили, обедали, возвращались, а он все говорил и говорил. Он отличался редчайшей харизмой и даром оратора. Он пришел посмотреть на мой первый реализованный проект. Потом мы пошли в ресторан пообедать, и вдруг он говорит: "Прошу прощения, мне нужно поспать." Он подпер голову руками и уснул. Он оставался неподвижным ровно 15 минут, после чего мы продолжили беседу как ни в чем не бывало. Влияние Фуллера невозможно переоценить, особенно с философской точки зрения. Он высказывал очень смелые суждения о необходимости бережного отношения к природным ресурсам. Он делил людей на тех, у кого было все и тех, у кого не было ничего, и одной из главных задач его жизни было перераспределить богатства. Он отличался потрясающей способности видеть мир как одно целое и он смог предсказать многие наши сегодняшние опасения об использовании энергоресурсов и состоянии экологии.

Что это был за проект, который вы показывали Фуллеру?

Это была отдельно стоящая башня средоточия санузлов. Она была вынесена на несколько метров за пределы перестроенного студенческого общежития на 175 студентов в Sussex Gardens возле станции Паддингтон. Ядро этой башни состояло из стальной конструкции, на которую по спирали вместе с пандусным коридорчиком были нанизаны туалетные кабинки. Всего там было 18 ванных комнат, 12 душевых и 12 кабинок с умывальниками. Фуллер считался пионером подобных конструкций, он видел в них основу массового жилого строительства.

Эта башня все еще существует?

К сожалению, нет. Общежитие было перестроено в отель со всеми удобствами в каждом номере.

Это любопытный проект. Как вам удалось найти такого смелого заказчика?

Мой дядя служил в организации, которая инвестировала деньги в перестройку этих ветхих зданий в общежитие. Эти здания пострадали во время Второй мировой войны и пустовали более двадцати лет. Поэтому они были куплены за гроши, и мой дядя рассказал инвесторам, что его племянник как раз закончил архитектурный университет и смог бы посоветовать, в какие цвета покрасить стены и так далее. Они даже понятия не имели насколько серьезно эти здания нуждались в капитальном ремонте, и этот проект превратился в настоящую стройку. Наш офис все еще был крошечным – я, Тэрри Фаррэл и пара помощников. Вы видите, когда вы молоды, вы не задумываетесь о том, что возможно и что нет – вы берете и делаете как знаете. Это прекрасное чувство.

Наверно, после такого проекта вы были готовы к чему угодно. Каким был ваш следующий проект?

Тот проект научил меня всему. Наш подрядчик не имел никакого опыта и мне самому пришлось иметь дело с тридцатью шестью поставщиками и строителями. Поэтому я научился практическим вещам очень быстро. Следующим проектом стал многоквартирный дом возле Риджентс-парка. Это был кооперативный дом для художников. В то время правительство поощряло и финансировало подобные формы собственности. Я нашел людей, которых заинтересовал этот проект, и спроектировал его. Когда дом был построен, я с семьей въехал в пентхауз. Это был прекрасный опыт, но конечно же, как только ломались лифты, все жильцы прибегали ко мне наверх и во всем винили архитектора.

А каким образом вам удается совмещать работу в бюро и деятельность президента Королевской академии искусств? Какое участие вы принимали в организации нашумевшей выставки "Из России"?

На дела Академии я выделяю два дня в неделю, а остальное время я здесь и работаю над архитектурными проектами. Конечно же, я был очень вовлечен в организацию российской выставки и тесно сотрудничал с мадам Антоновой, директором Пушкинского музея. Ситуация была накалена до предела после того, как Россия отозвала разрешение на экспозицию своих шедевров из-за боязни, что они будут востребованы потомками Сергея Щукина, одного из основателей богатейшей коллекции. В конце концов, разрешение было получено в ответ на максимальные гарантии Британского правительства о неприкосновенности коллекции на территории Великобритании. Это великолепная выставка, в которую вошли сто двадцать картин Ренуара, Сезана, Ван Гога, Гогена, Матисса, Кандинского, Татлина и Малевича. В самый последний вечер, уже после окончания выставки, когда все разошлись, я взял жену под руку и мы еще раз прошлись полюбоваться этими бесценными полотнами. Эта выставка дала возможность показать, как французское искусство повлияло на русских художников. А вы были на выставке?

Да, так же как и вы – в самый последний день и тоже с женой, и еще с сотнями посетителей вокруг нас. Тем не менее, впечатление у нас тоже восторженное.

Я очень люблю живопись, и еще музыку. С некоторых пор я даже устраиваю музыкальный фестиваль Norfolk Music Festival в Норфоке, где у меня дом. Концерты идут там уже четвертый год.

С чего началось это увлечение?

Мои друзья-музыканты обратились ко мне с идеей финансирования фестиваля . Каждый год я покупаю все пустые места и теперь таких мест остается все меньше. Концерты проходят в двух красивых местных церквях. Фестиваль продолжается неделю, и на него съезжаются сотни людей.

Не собираетесь ли вы построить концертную площадку для фестиваля?

Конечно, я представляю ее себе из дерева, в форме перевернутой лодки.

Ваша архитектура выделяется экспрессивностью конструкций, чувством ритма, оригинальностью деталей и гибкостью решений. Какие еще архитектурные качества вы пытаетесь подчеркнуть в своих проектах?

Я думаю, что для меня главное – это людской поток. Я допускаю, что некоторые архитекторы проектируют здания лишь ради пространственных эффектов. К примеру, когда люди посещают героические постройки Дэвида Чиперфильда они говорят: "Какое прекрасное пространство!" Но мои пространства получаются в результате того, что происходит в них и вокруг – их обуславливают людские потоки. К тому же, внутренние пространства в моих зданиях всегда связаны с тем, что происходит снаружи. Я не леплю здания, как скульптуры, которые могут нравиться или не нравиться.

Однажды вы описали скульптурную и экспрессионистскую архитектуру Фрэнка Гери как скрытые леса, на которых держатся внутренние и наружные поверхности. Вы считаете, что здания должны стремиться честно демонстрировать, как и из чего они построены?

Это правда. В проектах Гери нет никакой связи между его интерьерами и фасадами. И это не входит в его задачи. Он первым скажет, что ему абсолютно все равно как и на чем весит его фасад. Он хочет, чтобы его фасад выглядел именно так, как он задумал, потому что он работает, как скульптор. И ему удается создавать великолепные здания. Поэтому вы вовсе не обязаны обнажать и подчеркивать конструкции. Но мне кажется, что в идеале, люди должны уметь читать по зданиям, как и из чего они построены.

В другом месте вы писали, что ваши здания должны будут обновлять кожу. Что вы имели в виду?

Я верю, что когда-нибудь здания смогут наращивать органическую прозрачную кожу, напоминающую крылья стрекоз. Конструкции бы оставались, а кожа бы дышала, вечно трансформируясь, меняя прозрачность и толщину изоляции, адаптируясь к различным атмосферным условиям, наподобие живых существ. Понимаете, в будущем, здания будут больше напоминать органические творения, чем предметы концептуального искусства.

zooming
Сады Эдем. Корнуол, Великобритания

В вашей каждодневной жизни вас, наверное, окружают самые модные и технологичные вещи – автомобиль последней марки, многофункциональные часы, телефон-компьютер, стильная оправа очков...
 
Вовсе нет. Но я получаю большое удовольствие от своей гибридной Тойоты Prius. Это очень умная машина, особенно в том, как она перераспределяет расходуемую энергию между торможением, освещением и кондиционированием. Мне очень нравится интерактивный экран моего iphone. Но я не в восторге от компьютеров. Я предпочитаю рисовать от руки.

А что вы нарисуете, если я вас попрошу?
 
Я нарисую опору-зонтик со складчатой крышей в Пулково – такой, какой она выглядела первоначально, как усложнялась со временем, и как выглядит сегодня.

Офис Grimshaw Architects в Лондоне
57 Clerkenwell Road, Ислингтон
21 апреля 2008 года

zooming
Аэропорт «Пулково» – реконструкция. Санкт-Петербург
zooming
Сады Эдем. Корнуол, Великобритания
zooming
Сады Эдем. Корнуол, Великобритания
zooming
Спа-центр “Thermae Bath Spa”. Бат, Великобритания
zooming
Музей стали. Монтеррей, Мексика
zooming
Институт изучения рака. Корпус Paul O’Gorman. Лондон

13 Сентября 2008

Технологии и материалы
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Сейчас на главной
АрхиWOOD-16: со вкусом к жизни
В этом году премия получила рекордное количество заявок: одних только загородных домов в длинном списке было 44. Однако вновь обошлось без яркого гран-при, было учреждено лишь два специальных приза в небольших номинациях. Отмеченные наградами проекты – все до одного, от усадьбы до вышки сотовой связи – говорят о желании отдыха, эскапизма и радости: уехать от большого города, смотреть на воду и деревья, сделать что-то руками и никуда не торопиться.
True-ля-ля в квадрате
Сетевые рестораны обычно – не самая креативная типология. Но ESENINS design studio опровергает эту точку зрения интерьером уже четвертого кафе сети True Cost, в котором архитекторы вновь находят оригинальное прочтение ее дизайн-кода.
По волнам памяти
Говорят, в советское время выпускники архитектурных вузов могли спроектировать завод или целый микрорайон, но почти ничего не знали о планировке частного дома. Сегодня все иначе: не потому, что студенты стали лучше разбираться в индивидуальном жилье, а потому что промышленные объекты их мало интересуют. Их основная миссия – работа с наследием: переосмысление руин, реновация заброшенных фабрик, фестивали в опустевших деревнях, проекты, связанные с памятью места. В этой подборке – самые интересные дипломы выпускников НИУ ВШЭ.
Свет в пустоте
Культурный центр «Чжанбэйский мираж», расположенный среди полей северо-востока Китая, превращен бюро Puri Lighting Design в гигантскую световую инсталляцию.
Как старинный Тобольск становится порталом в будущее
За последнее десятилетие архитектурное бюро Wowhaus подготовило концепции развития для ряда российских городов – Выксы, Тулы, Нижнекамска. На этом фоне мастер-план Тобольска выделяется своим масштабом – охваченная преобразованиями территория превышает 220 км² – и сложностью.
Шепот песка
Бюро HAAST спроектировало многофункциональный спа-комплекс в Алматы, чтобы воплотить мечту заказчицы о пространстве, оказывающем терапевтический и расслабляющий эффект благодаря дизайну интерьера.
Петербург vs Рим
Центр Петербурга, как известно, священен, – но мало кто всерьез знает, где он начинается и заканчивается. Речь не о формальном признаке «от Обводного канала до Большой Невки», а о «вайбе», соответствующем центру города. Реализовав квартал «Невской ратуши» – по проекту, победившему в международном конкурсе – Евгений Герасимов и Сергей Чобан создали на его территории «образ центра». Причем не столько петербургского, сколько общемирового. Это ново, такого в Питере давно не было... Изучаем атмосферу, вспоминаем прообразы, в том числе раздумываем о том, кто и когда назвал Петербург новым Римом. Не зря, получается, идея-то живет.
Внимание на угол
Комплекс 5Tracks по проекту Shift Architecture & Urbanism и Powerhouse Company в нидерландском городе Бреда соединяет крытые общественные пространства с жильем и офисами, заполняя лакуну рядом с главным вокзалом.
На волне
Проект преобразования речного порта и набережной в Чебоксарах, разработанный архитектурным бюро АТРИУМ, затрагивает одну из ключевых территорий города. Набережная превращается в Речной бульвар – многофункциональное, комфортное и выразительное пространство для работы и отдыха. Авторы предлагают создать новую связь с главной площадью города – Красной, а также возвести несколько жилых башен, вдохновленных формой национального женского головного убора и способных стать ярким акцентом волжской панорамы.
«Пламенеющий» бетон
Новый театр во французском Бове по проекту бюро AJC напоминает о разных эпохах в истории города, от Средневековья до послевоенного восстановления.
Пятое измерение МАРХИ
Анонсирован проект нового корпуса МАРХИ, спроектированный Сергеем Кузнецовым и Иваном Грековым, соавторами по зданию кластера Ломоносова МГУ. Он включает недовосстановленный в 2008 году каретный сарай и смелые, крупные, зеркальные консоли. Ширина – не больше 10 метров, главное назначение художественная школа.
Дом, в котором
Музей искусств Санкт-Петербурга XX-XXI веков открыл выставку «Фрагменты эпох» в парадных залах своего нового здания – особняка купца Ивана Алафузова на набережной канала Грибоедова. Рассказываем, почему сюда стоит заглянуть тем, кто хочет проникнуться духом Петербурга.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Заряд энергии
Бюро CNTR спроектировало для нового спортивного кластера на окраине Екатеринбурга автозаправочную станцию, сумев превратить небольшой объект в локальную доминанту: что-то вроде въездного знака, который рассказывает об окружающей территории и задает тон. А кроме того – демонстрирует разнообразные архитектурные приемы. Даже неподготолвенный зритель, приехав заправить машину, почувствует движение и статику, игру с массой, сочетание пятна и линии.
За каменной стеной
Концепция фондохранилища Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника сочетает элементы архитектуры домонгольской Руси с современными приемами и материалами. Проект бюро Архиоптерикс стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области».
Рисовать как Баженов
В Московском архитектурном институте прошел IV Творческий конкурс академического рисунка. В эпоху тотальной компьютеризации умение рисовать считается редким и ценным навыком, и МАРХИ по праву гордится тем, что учит своих студентов этому важному ремеслу.
Больше солнца и воздуха
Бюро KIDZ удается создавать кафе с уникальной атмосферой и настроением, благодаря которым они становятся популярными. И благодаря классному дизайну запускаются целые сети, как это произошло в Нальчике, где к уже двум существующим кофейням Balance Coffee добавилась третья.
Мачта связи
Компания «Норвекс Арт» спроектировала и построила в городе Сокол вышку сотовой связи из клееной древесины. Она легче по весу, а также дешевле и экологичнее в производстве, чем металлическая.
На римских развалинах
Бюро Ofis реконструировало виллу 1920-х годов в центре Любляны, наглядно продемонстрировав многослойный и противоречивый характер застройки словенской столицы.
Парящий дом
Сложный план и форма дома, построенного по проекту студии VFORM в Подмосковье, – ответ на ограничения компактного участка: архитекторы тщательно подбирали не только видовые характеристики, но и световые сценарии. «Левитацию» пластичного второго этажа обеспечивают тонкие колонны из нержавеющей стали, а также глянцевые и полупрозрачные материалы облицовки первого уровня дома.
Замковый камень
Еще недавно премиальные жилые и офисные комплексы в Москве воспринимались как привилегия центра. Сегодня ситуация меняется: качественная архитектура выходит за пределы Третьего транспортного кольца и появляется на окраинах. Бизнес-центр «STONE Калужская» – один из таких примеров. Подобные проекты децентрализуют мегаполис и делают престижными жизнь и работу в любой части города.
Перпетум мобиле
Интерьер штаб-квартиры компании «Нацпроектстрой», созданный командой студии IND, максимально наглядно и столь же эффектно воплощает сферу деятельности заказчика – одного из крупнейших российских инфраструктурных холдингов: логистику и транспортные коммуникации всех возможных форматов.
Вода и свет
В церковном искусстве много символики, и одна ее часть, действительно, каноничная, другая сформирована традицией и кем-то воспринимается как обязательная. Из-за такого рода ложного консерватизма современная церковная архитектура медленно развивается и не выглядит как современная. Тем не менее подвижники у этой темы есть: кладбищенский храм Архангела Михаила в Апатитах, спроектированный Дмитрием Остроумовым и бюро Прохрам, совмещает традиции и эксперимент. Но не эксперимент ради самого себя – а продуманную работу современного архитектора с символикой пространства, объема и, главное, света.
Модульная ротонда
Круглое в плане офисное здание с деревянно-бетонным каркасом по проекту HENN строится в Юлихе на западе Германии: оно должно стать центром инновационного бизнес-парка.
Торжество во дворце
Проект дворца бракосочетания во Всеволожске, подготовленный мастерской «Головин & Шретер», стал победителем ежегодного конкурса «Концепций пространственного развития муниципальных образований Ленинградской области». Архитекторы предложили комплекс в духе дворцово-парковых ансамблей пригородов Санкт-Петербурга: с симметричной композицией и регулярным садом. А также позаботились о том, чтобы на памятные фотографии не попадали припаркованные автомобили.
Пространство для диалога эпох
Бюро Urbanus ревитализировало бывшее место нахождения важнейшего даосского храма Юнлэ-гун, откуда он был перенесен в 1960-х из-за угрозы затопления при строительстве плотины на реке Хуанхэ.
Город древний, но пока еще несколько запущенный
Город Касимов Рязанской области – русско-татарский, тут до 1681 года (!) существовало ханство, впрочем, под общим руководством московских князей... Сейчас это туристический город с памятниками XVI–XVIII и далее веков, но небольшой. Задачей летнего практикума Института Генплана было предложить Касимову изменения, способные увеличить туристический поток и быть полезными жителям. Получилось много разных идей: от пешеходных маршрутов до переноса автовокзала.
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Кубок чемпионов
Небоскреб Bell на 1-й улице Ямского поля, 12 на первый взгляд строг и лаконичен, хотя скромным его назвать никак не возможно. Экономная стереометрия построена на работе с формой, близкой к овалу – а это одна из излюбленных тем архитекторов UNK. Обтекаемая поверхность основной формы с металлическими ламелями дважды посечена стеклянными срезами, графически демонстрируя суть исходной формы: ее простоту и одновременно сложность. К тому же здесь решены десятки сложнейших инженерных головоломок.