Храмы архангелогородской школы

Региональные школы — яркое и пока в должной мере не изученное явление русской архитектуры второй половины XVII–XVIII в. Возникновение региональных школ практически неизбежно для любой средневековой архитектуры, развивающейся на обширной территории. В условиях работы «по образцу» — когда здания, в первую очередь, храмы строятся профессиональными артелями каменщиков не по архитекторскому чертежу, а по традиции, с ориентацией каждый раз на конкретное произведение — в каждом из регионов обширной страны начинают быстро накапливаться особые местные признаки, всё дальше уводящие от особенностей соседних регионов и постепенно складывающиеся в устойчивые повторяющиеся мотивы, позволяющие говорить о региональной архитектурной школе. В России до петровского времени тип работы по образцу был единственным. Однако и в XVIII в. распространение проектного строительства было очень медленным, и по-настоящему стало сказываться во всей стране только после екатерининских реформ, стабилизировавших систему губерний и введших должности губернских архитекторов, проводивших на местах централизованную архитектурную политику. Наибольший расцвет в XVIII в. региональные школы пережили той части России, где влияние столицы было наименее сильным — в удаленных северных и восточных частях страны, где не было помещичьего землевладения, а значит и ориентированных на столичную моду заказчиков. Крупнейшим торговым и строительным центром северных и северо-восточных земель был Великий Устюг, к которому тяготели остальные регионы и региональные центры — Архангельск, Тотьма, Вятка, Приуралье, Зауралье, Западная и Восточная Сибирь. Изучению региональных архитектур Северо-восточной России посвящено достаточно много исследований, и одним из немногих белых пятен остается архитектура Архангельска XVIII в. Ее слабая изученность обусловлена исчезновением большей части ее памятников, в том числе всех (за единственным исключением) храмов самого г. Архангельска. В данном исследовании предпринята попытка проследить преемственность в развитии форм храмов Архангельска и поставить вопрос о возможности выделения архангелогородской архитектурной региональной школы. К сожалению, материалы по церквям Архангельска скудны, а сами памятники многократно перестраивались, так что многие сведения об их изначальных формах неточны, а выводы, как следствие, носят предварительный характер.

Во второй половине XVII в. Архангельск был центром русской внешней торговли и имел огромное стратегическое значение. Поэтому в отличие от большинства русских городов каменное строительство началось здесь со светского сооружения — обширного Гостиного двора (1668—1684), частично сохранившегося до настоящего времени. Только после этого был сооружен первый каменный храм города — собор Михаила Архангела (1685–1699, не сохр.), относящийся к кругу построек митрополита Афанасия . Вслед за этим в Архангельске было начато строительство еще двух храмов, освященных уже в следующем столетии.
Рождественский храм (1692–1729, не сохр.) строился в два этапа: к 1712 г. был построен только нижний храм Рождества Христова, в 1726–1729 гг. — верхний, посвященный Рождеству Богородицы. Храм имел северный придел Зосимы и Савватия, вероятно изначально . О первоначальных формах известно мало, так как храм сильно пострадал в пожарах 1793 и особенно 1847 г., когда рухнули его перекрытия: верхняя часть храма была заново возведена в 1855 г., в 1864–1867 гг. была возведена двухэтажная пристройка с юга, в 1871 г. заново освящен главный престол. На чертеже 1864 г. храм представлен бесстолпным, с окружающей его с 3 сторон двухэтажной галереей и прямоугольной апсидой. Для храмов Нижнего Подвинья наличие обходной галереи не характерно, также как и прямоугольной апсиды, которая вообще исключительно редка ; нет уверенности в том, что эти формы не являются плодом перестроек после многочисленных пожаров. Судя по голландской гравюре Архангельска 1775 г. , храм и до обрушения сводов был завершен небольшим малым восьмериком на высокой пирамидальной кровле. Колокольня до 1803 г. была шатровой. Декор наличников на чертеже 1864 г. близок холмогорским памятникам 1700-х – 1730-х гг. ; по всей видимости, они или изначальны, или повторяют оригинальные формы.
Воскресенская церковь (1699–1715, не сохр.) была построена на деньги московского купца Алексея Филатьева. Храм сильно пострадал в пожаре 1793 г., в 1870–1875 и 1890-е был обновлен. Храм был одноэтажным, завершался малым восьмериком на высокой кровле, изначально имел южный трапезный придел Параскевы Пятницы (освящен в 1708 г.) . Материалов для реконструкции форм декора пока не обнаружено. Опубликованное без ссылки на источник приблизительное изображение наличника окна показывает разновидность завиткового наличника — нарышкинской формы, еще не известной в рассматриваемое время в Нижнем Подвинье.
Итак, сведения о первоначальном облике двух первых городских храмов Архангельска очень скудны. В целом, одно или двухэтажные храмы с пространственно выраженным приделом характерны для холмогорской традиции, однако они не завершались малым восьмериком . Эта форма появляется в Устюге под влиянием московских храмов типа Иоанна Воина на Якиманке (1709–1717) не раньше 1720-х гг. Уже к сер. XVIII в. она стала на Русском Севере очень популярной, и во многих храмах первоначальные завершения стали перестраивать на малый восьмерик. Было бы естественным предположить проникновение малого восьмерика в Архангельск из Устюга, и оно могло иметь место уже к 1726 г., когда началась достройка Рождественской церкви; если в Воскресенской церкви малый восьмерик тоже изначален, то придется констатировать прямое влияние на нее архитектуры Москвы.

Крупнейшим памятником архитектуры Архангельска стал новый городской собор, начатый вскоре после того, как Архангельск в 1708 г. стал губернской столицей. Двухэтажный четырехстолпный Троицкий собор (1709–1743, не сохр.) стал достойным преемником Преображенского собора в Холмогорах (1685–1691), причем не только по своим архитектурным характеристикам, но и по своему статусу кафедрального собора епархии . Его строительство был прервано указом 1714 г. о запрете каменного строительства вне Петербурга ; недостроенный нижний этаж был освящен в честь Богоявления в 1715 г. В 1718 г. духовенству удалось добиться разрешения на продолжение работ, и в 1720 г. в южной апсиде нижнего храма был освящен Казанский придел (с 1743 г. — Никольский). В дальнейшем работы продвигались достаточно медленно, им сильно помешал пожар 1738 г. В целом, верхний этаж был окончен к 1743 г., однако его освящение состоялось только в 1765 г. В южной апсиде верхнего храма в 1775 г. был освящен Преображенский придел, упраздненный после пожара 1793 г. Тогда же вместо сгоревших луковичных глав сделали новые, колоколообразной формы.
Собор относился к разработанному в XVI–XVII вв. типу больших столпных храмов. Они ориентировались на идеальный образец — главный храм России, Успенский собор Московского кремля (1475–1479). На протяжении XVII в. этот тип в основном использовался для наиболее престижных построек — соборных храмов городов и монастырей . Они могли быть двух-, четырех- и шестистолпными. У двухстолпных иконостас располагался у восточной стены, у шестистолпных (наиболее редкий тип) — перед восточной парой столбов; для четырехстолпных были возможны оба варианта. Таким образом, внутренне пространство этих храмов воспринималось входящим или как двухстолпное (дву- и четырехстолпные храмы), или как четырехстолпное (четырех- и шестистолпные). Архангельский храм принадлежал к разновидности с иконостасом у восточной стены, т. е. его пространство воспринималось четырехстолпным. Столпные храмы XVII в., как и их идеальный образец, всегда были пятиглавыми. Традиционно они имели позакомарное покрытие, однако с 1680-х стали распространяться четырехскатные кровли, при которых промежутки между закомарами закладывались — к этому типу относился и собор в Архангельске. Для 1700-х – 1730-х гг. строительство столпных храмов стало архаизмом , количество их в 1700–1714 гг. невелико — вряд ли более двух десятков; после 1714 г. они практически не строились — лишь заканчивались ранее начатые постройки . В 1740-е гг. в русской архитектуре начинается новое обращение к соборному типу, вдохновленное программными указаниями императрицы Елизаветы , которое, однако, нельзя считать непосредственным продолжением традиции. Таким образом, Троицкий собор оказывается едва ли не последним в славной череде позднесредневековых русских соборов.
По своим объемным формам собор в Архангельске типичен: он имел три полуциркульные апсиды, пять световых луковичных глав, двухэтажный притвор в 2 оси окон в глубину. Несмотря на выбор традиционного соборного типа, строители обратились к нарышкинским (ярус восьмиугольных, близких по форме овалу окон верхнего света, наличники в виде разорванных фронтонов) и даже скромным барочными (рамочные наличники) формам декора. Декор собора совершенно не схож с другими местными храмами. Иконография его — это характерная для бесстолпных одноглавых храмов Устюга 1720-х гг. декоративная система , наложенная на огромный куб соборного храма. Насколько можно судить о деталях декора, они очень близки устюжским образцам: прямоугольные профилированные наличники без очелий, бровки над окнами, разбивка фасадов на прясла плоскими пилястрами и т. п. Применение близких круглым (восьмигранных, овальных) окон в верхнем ярусе типично для усадебных и городских нарышкинских храмов, но исключительно редко для соборных . Местные формы — фронтоны наличников с изгибом, коронообразные бровки над верхними окнами, растянутые в ширину.

В начале 1740-х гг. в Архангельске началось строительство сразу трех каменных храмов и две колоколен , что, по-видимому, связано с высвобождением большого количества каменщиков после окончания Троицкого собора.
Храм Михаила Архангела (1742–1749, не сохр.) был построен на месте, где до 1636 г. располагался одноименный монастырь; изначально имел северный придел св. Екатерины, освященный в 1743 г. По своей типологии он повторял уже существовавшие приходские храмы города: двусветный четверик завершался относительно небольшим малым восьмериком с главой украинского типа. Неясно, первоначальной ли была эта глава; она отличается от колоколообразных глав, появившихся на ряде храмов Архангельска — например, соборе и Успенской церкви — после 1793 г. Декор, насколько можно судить по фотографии плохого качества, был устюжского типа, как и в соборе.
Необходимо отметить, что близкую параллель Михайловской церкви представляет собой Благовещенская церковь в Шенкурске (1735–1762, не сохр.) . Центр Поважья, Шенкурск был дальним форпостом Холмогоро-Архангельской епархии (до 1732 г. титул правящего архиерея был «Холмогорский и Важеский»), и представляется возможным приписать его первый каменный храм архангелогородской артели. Четверик, увенчанный малым восьмериком, имел округлые окна верхнего света (по два) — главная узнаваемая черта Троицкого собора. Идентичны соборным и наличники с волнистыми разорванными фронтонами, еще сохранявшиеся в 1970-е гг. на руинах храма. Храм венчался украинской грушевидной кровлей, также как и Михайловская церковь .
Успенская Боровская церковь (1742–1753; не сохр.) стала первым каменным храмом в северной части города. В 1744 г. были освящены оба придела в трапезной, в 1753 г. — главный, в 1752–1753 гг. была построена колокольня . Она стала первым храмом города с изначально симметричным расположением приделов, и первым, где все части ансамбля — храм, трапезная с приделами и колокольня — были построены одновременно. В отличие от храмов центральной части города, этот не пострадал в пожаре 1793 г. и дожил до эпохи фотографии в близком первоначальному состоянии (за исключением шпиля на колокольне, замененного колоколообразной кровлей); он заслуженно стал своего рода визитной карточкой архангельской архитектуры XVIII в. Образцом для Успенской церкви послужили устюжские храмы «кораблем», однако одноэтажный архангельский храм имел более приземистые пропорции. Одноэтажное здание с трехсветным четвериком было перекрыто высоким сводом с пучинистой кровлей и увенчанным малым восьмериком. Апсиды граненая. Колокольня — восьмериковая, с двумя убывающими ярусами звона, первая нешатровая в Архангельске. Храм стал первым в городе, чьи фасады повторяют не только стилистику (здесь работала та же артель), но иконографию фасадов Троицкого собора: округлые окна верхнего света , бровки с коронообразными навершиями. Замечателен ордерный портал, выполненный в лучших традициях нарышкинской архитектуры конца XVII в.; такие порталы для Русского Севера очень редки, ибо несмотря на быстрое усвоение многие нарышкинских и позднепетровских (барочных) форм, здесь не отказались от перспективных порталов «дивного узорочья».
Единственным дошедшим до нас храмом Архангельска XVIII в. является Троицкий в Кузнечихе (1745–1756); утрачены восьмерики основного объема и ярус звона колокольни. Нижний храм и придел были освящены в 1747 г., а верхний — только в 1764 г. Колокольня, построенная в 1761 г., соединена с храмом переходом. Позже, по всей видимости, был надстроен придел (освящен в 1775 г.). Храм — первый в Архангельске, близкий классическому устюжскому «кораблю». При этом пропорции как всего храма, так и его частей неудачны, стройность, присущая «кораблю», нарушается наличием бокового придельного объема, несоразмерно маленькой колокольней и вообще разномасштабностью частей здания. Нижний храм — двустолпный. Трехсветный бесстолпный четверик верхнего храма увенчан двумя малыми восьмериками — прием, распространенный в Устюге и впервые использованный в Архангельске. Восьмериковая колокольня завершалась невысоким ярусом звона, над которым возвышалась главка на тоненькой шейке: контрастное сопоставление, также характерное для устюжских памятников. Необычно присоединение колокольни к трапезной через узкий двухъярусный переход . Очень архаична обширная полуциркульная апсида. Композиция фасадов следует иконографии Троицкого собора и Успенской церкви, но детали проще (нет коронообразных завершений) и выполнены грубее.
Последним монументальным храмом Архангельска XVIII в. стал замкнувший панораму города с севера Преображенский Морской (до 1862 г.) собор на острове Соломбала. Он был заложен в 1760 г. и, по некоторым сведениям, уже в 1763 г. были окончены трапезная и колокольня. Приделы в трапезной были освящены в 1768 г. (южный Петра и Павла) и 1775 г. (северный Никольский), главный престол храма — в 1776 г. Собор по своей архитектуре был близок Успенской церкви: также был одноэтажным, с трехсветным четвериком, завершенным малым восьмериком (с округлыми окнами верхнего ряда), и с двумя симметричными выступами приделов в трапезной. Главная апсида была полуциркульной. Уникальны четырехстолпная трапезная с крутой двускатной кровлей и колокольня с ее очень высоким массивным четвериком, на котором стоял небольшой ярус звона со шпилем; причины появления подобной трапезной и колокольни пока неясны. Интересной особенностью композиции фасадов четверика было их разделение на четыре, а не на три прясла; этот уникальный для Русского Севера и Северо-востока прием изредка встречается в ранних памятниках нарышкинского стиля . Судя по плохо различимым на старых фото фрагментам формы декора следовали Троицкому собору и Успенской церкви.
Еще позже была возведена колокольня Троицкого собора (1773–1779, не сохр.), стоявшая отдельно. Первоначально она имела два четверика (нижний надвратный) и один восьмерик звона, в 1854 г. была надстроена двумя ярусами со шпилем. На гравюре 1775 г. (когда колокольня еще строилась) показано завершение в виде небольшой барочной главки. По другим сведениям она завершалась шатром , что совсем сомнительно, учитывая ее барочную стилистику и тот факт, что шатровые колокольни в Архангельске не строились с 1740-х гг. Колоколообразный шпиц, реконструируемы по ряду изображенный первой половины XIX в., возник, скорее всего, примерно одновременно с подобными ему главами собора (после пожара 1793 г.) и просуществовал до 1854 г. Учитывая сходство с колокольнями Устюга 1750-х – 1760-х гг. (и с Успенской Боровской церковью) ее завершение уместнее всего реконструировать как шпиль.
Последующие храмы Архангельска не имеют местной специфики и не дают материала для характеристики архангелогородской школы. Последний храм XVIII в. — Благовещенский (1759–1763, не сохр.) — был вскоре полностью перестроен в 1802 г. в формах провинциального классицизма. Следующие по времени храмы города относятся уже к началу XIX в. и представляют собой скромные здания с чертами барокко и классицизма.

С архангелогородской школой можно связать и ряд построек вне города. После окончания работы холмогорской артели Петра Некрасова в конце 1738 г. каменное строительство велось спорадически. В 1743–1744 гг. строилась Никольская церковь в Юроле на Пинеге, в 1743-1753 гг. — одноименный храм в Топецком монастыре на Двине, в 1758–1764 —теплая церковь Иоанна Богослова в Нижних Матигорах близ Холмогор; все они не сохранились и о формах их пока ничего не известно. Уцелели построенные в 1753–1765 гг. трапезная и колокольня церкви на Курострове, и освященная в 1761 г. теплая церковь Двенадцати апостолов при соборе в Холмогорах; оба памятника скромны и имеют характерные для архангелогородской школы формы (городковый карниз устюжского типа, барочные рамочные наличники и др.). Дальнейшее строительство сельских храмов началось в середине 1770-х — после окончания основных построек города — и продолжалось в традиционных формах до середины XIX в. Ранние храмы повторяют в упрощенном виде нарышкинские и барочные формы городские образцов , более поздние отражают влияние архитектуры классицизма . Их было построено около полусотни, и многие сохранились до сих пор, однако они никогда не были не только изучены или опубликованы, но даже обследованы. Среди них выделяются огромные двухэтажные кубообразные храмы, подражающие архитектуре Троицкого собора Архангельска: Богоявленская церковь в Емецке (1792–1808, не сохр.), Троицкий собор в Пинеге (1800–1817, не сохр.), Петропавловская церковь в Заостровье (1808–1827). Их строительство очевидным образом возродило традицию возведения храмов соборного типа в качестве приходских, заложенную при архиепископе Афанасии , но не продолженную в XVIII в.

Итак, к архангелогородской школе можно причислить немногочисленные и почти не сохранившиеся до нашего времени памятники, построенные артелью, преимущественно устюжского происхождения, сложившейся во время строительства Троицкого собора в Архангельске (1709–1743, не сохр.). Она пришла на смену артели холмогорской школы (работала до 1730-х) и работала в городе до 1770-х гг., в сельской местности — значительно дольше. Наиболее удачными ее созданиями были Успенская Боровская церковь (1742–1753, не сохр.) и Преображенский собор на Соломбале (1760–1776, не сохр.) — одноэтажные храмы с малым восьмериком в завершении, симметричными трапезными приделами и колокольней по оси, следующие лучшим образцам устюжской школы . К архангелогородской школе относятся еще три менее значительных храма в городе, в том числе единственный сохранившийся до нашего времени и единственный двухэтажный — Троицы в Кузнечихе (1745–1761), а также немногочисленные церкви Нижнего Подвинья 1750-х–1770-х гг. и, возможно, более позднего времени. Архангелогородскую школу, соединившую нарышкинские и позднепетровские формы, можно сопоставить с такими явлениями региональной архитектуры России сер. XVIII в., возникшими под тем или иным влиянием Великого Устюга, как храмы типа Великорецкого на Вятке , украинско-нарышкинские церкви Тобольска , храмы иркутской школы . При этом архангелогородская школа была едва ли не единственной, полностью отказавшейся от допетровских форм. К сожалению, в дальнейшем архангелогородские мастера не сумели создать соединить разработанные ими формы с барокко, и в регионе не возникло ничего подобного барокко Тотьмы и Тобольска , работам артели Горынцевых и их последователей на Вятке , «тотемским» храмам При- и Забайкалья .
Преображенский собор на Соломбале в Архангельске. Фото начала XX века

12 Декабря 2011

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.
Дом из весенней материи
За этим домом мы наблюдаем уже пару лет: вроде бы простой, не очень сложный, но как удачно вписался в микрорайонный контекст после развязок МСД. Здорово запоминается этот дом всем, кто хотя бы время о времени ездит по шоссе. На наш взгляд, тут Сергею Никешкину, миксуя популярные приемы и подходы архитектуры 2010-х, удалось простое, вроде бы, здание превратить в высказывание «на тему дома как такового». Разбираемся, как так вышло.
Что я несу?
До апреля в зале ожидания московского Северного речного вокзала можно посмотреть инсталляцию, посвященную истории грузоперевозок по Москве-реке. Используя эстетику контейнеров и кранов бюро .dpt создает скульптурный павильон, который заставляет по-новому взглянуть на пышные интерьеры вокзала, а также узнать, как менялась роль реки.
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Выросший из своего окружения
Объявлены результаты конкурса по концепции Большого московского цирка, и теперь можно более полно показывать конкурсные проекты. Здесь – проект Маркс Инжиниринг, вызвавший наибольший интерес и одобрение у нашей аудитории.
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Мосты и лестницы
Дом на берегу Волги в Саратовской области архитекторы бюро SNOU снабдили большим количеством террас, которые соединяются воздушными мостами – этот элемент присутствует также и в интерьере. Простым объемам и линейной компоновке противопоставлена скульптурная винтовая лестница, которая позволяет спуститься из спальни или кабинета в сад.
Воронка комикса
Эффективное не всегда должно быть сложным: PR-специалист Кристина Шилова рассказывает, как мини-комикс привлек внимание к архитектурному конкурсу и обеспечил рекордные охваты музею «Дом Китобоя». В коллажной истории спасенная после сноса калининградского Дома Советов панель рассказывает о своем путешествии – и собирает лайки.