Фойе архитекторы трактуют как теплый аналог городской площади. Его свободное пространство, куда проникает свет от двух полностью стеклянных стен, накрыто белой консолью. Оно очень светлое.
Павильон Атом на ВДНХ. Фойе
Фотография © Илья Иванов / предоставлена UNK
После фойе зритель попадает в пространство коммуникационной диагонали, ориентированное поперечно. Его высота – 7 этажей, 32 метра.
И оно совершенно черное.
Павильон Атом на ВДНХ
Фотография © Дмитрий Чебаненко / предоставлена UNK
В этом и состоял авторский замысел – построить павильон на максимальном контрасте противоположных вещей и эмоций.
Коммуникационная диагональ соединяет два треугольных в плане объема, в которых размещены экспозиционные площади (дизайном экспозиции занималась компания Lorem Ipsum) и другие функциональные помещения.
В то же время на уровне эмоций ее пространство помогает посетителю почувствовать масштаб павильона изнутри. «Посетитель из одной реальности попадает в другую, – говорят архитекторы, – тоже огромное, цельное, но другое. Контрастное первому. Опять-таки без каких-либо заметных несущих конструкций».
Диагональ это место, где теряется пол и потолок, она визуально сужает и растягивает пространство, делает его, по ощущениям, почти бесконечным.
Соответственно, контраст был для нас принципиален, и важно было качественно провести его на уровне восприятия, чтобы никакие неточности не отвлекали от производимого эффекта, чтобы он был максимально цельным: цельное белое и цельное черное. Нашей задачей было не только спрятать все технические детали, в чем нам очень помогли коллеги из компании Спектрум, встроить в общую систему и зеркала, которые усиливают ощущение бесконечности, и эскалаторы, для которых необходима техническая подсветка.
Но не только – требовалось еще и собрать всё так, чтобы не было сбоя по цвету. Один и тот же цвет RAL, ложась на разные поверхности, дает разные оттенки, то в зеленоватый, то в коричневый. Так что мы бесконечно много раз отсматривали все, сделали множество мокапов, работали с выкрасами и образцами, стремились собрать все одной цветовой температуры, стремились к тому, чтобы оттенок был нейтральным. Делали это и для черного, и для белого пространства, но с черным работать, как известно, сложнее – потому что на нем видна вся грязь, вся пыль.
К слову о грязи – наши интерьеры сделаны так, чтобы выдерживать постоянную уборку, большой поток посетителей. И в нашей общественной части – я сейчас не говорю о музейной экспозиции, так уже другие правила – в наших МОПах все можно трогать, везде провести рукой без ущерба. У нас большой опыт работы в пространствами большой проходимости, будь то торговые центры или аэропорты – так что правила их построения мы понимаем.
Освещение черного пространства тоже оказалось серьезной задачей, мы светим только в узловых навигационных точках, – как в театре, высвечиваем важное, остальное «гасим», уводим в тень, иначе он не будет черным. Тут важно не пересветить.
Соответственно, контраст был для нас принципиален, и важно было качественно провести его на уровне восприятия, чтобы никакие неточности не отвлекали от производимого эффекта, чтобы он был максимально цельным: цельное белое и цельное черное. Нашей задачей было не только спрятать все технические детали, в чем нам очень помогли коллеги из компании Спектрум, встроить в общую систему и зеркала, которые усиливают ощущение бесконечности, и эскалаторы, для которых необходима техническая подсветка.
Но не только – требовалось еще и собрать всё так, чтобы не было сбоя по цвету. Один и тот же цвет RAL, ложась на разные поверхности, дает разные оттенки, то в зеленоватый, то в коричневый. Так что мы бесконечно много раз отсматривали все, сделали множество мокапов, работали с выкрасами и образцами, стремились собрать все одной цветовой температуры, стремились к тому, чтобы оттенок был нейтральным. Делали это и для черного, и для белого пространства, но с черным работать, как известно, сложнее – потому что на нем видна вся грязь, вся пыль.
К слову о грязи – наши интерьеры сделаны так, чтобы выдерживать постоянную уборку, большой поток посетителей. И в нашей общественной части – я сейчас не говорю о музейной экспозиции, так уже другие правила – в наших МОПах все можно трогать, везде провести рукой без ущерба. У нас большой опыт работы в пространствами большой проходимости, будь то торговые центры или аэропорты – так что правила их построения мы понимаем.
Освещение черного пространства тоже оказалось серьезной задачей, мы светим только в узловых навигационных точках, – как в театре, высвечиваем важное, остальное «гасим», уводим в тень, иначе он не будет черным. Тут важно не пересветить.
Павильон Атом на ВДНХ. Коммуникационное ядро. На стенах – временные выставки
Фотография © Илья Иванов / предоставлена UNK
Если говорить о свете – сейчас в павильоне по-прежнему очень большой поток посетителей и подсветка, в том числе внутри коммуникационной диагонали, «выкручена» на 100%, – тогда как согласно рекомендациям архитекторам, лампы должны светить на 60%, тогда эффект черного пространства будет более ощутим.
Во всем этом рассказе – да и павильоне в целом – интересен объем авторских инженерных решений, как обще-конструктивных, так и тех, которые относятся к интерьерам. Еще на презентации я переспросила Юлия Борисова, можно ли публиковать «узлы», он сказал – да.
Сейчас мы попросили несколько узлов интерьерных решений у Юлии Тряскиной – а она говорит, что считает такие публикации важными и со студенческих лет любила рассматривать чертежи решений коллег. С разрешения коллектива публикуем ниже несколько узлов, имеющих отношение к интерьерным конструкциям.
Другая история развернулась в процессе проектирования и была связана с размещением в одном из экспозиционных залов макета атомной бомбы. Юлия Тряскина подчеркивает, что это даже не макет, а оболочка, изготовленная на том же производстве, и, соответственно, в натуральную величину. Ее размеры поначалу не были предусмотрены, а затем оказалось, что для создания достаточно эффектного зала с бомбой необходимо поднять его высоту куполом. Купол вырос «холмом» в пространстве атриума выше. После долгих обсуждений его решили оформить в виде зеленого шара в амфитеатром вокруг. Здесь обустроено общественное пространство, предназначенное, в том числе, для мероприятий и расстановки столиков перед конференц-залом. Сюда же выходит библиотека и музейный магазин, то есть в атриуме объединены и коммерческие помещения павильона.
-
![zooming]()
Лаунж. Павильон Атом на ВДНХ© UNK / рендер
-
![zooming]()
Лаунж. Павильон Атом на ВДНХФотография: предоставлена пресс-службой фонда «АТОМ»
Еще одна часть общественных помещений павильона – треугольные лестницы: серый бетон, стекло с принтом, стальные поручни. Их форма, продиктованная устройством здания – углы между гипотенузой и катетами – вызывает в памяти похожие лестницы, устроенные UNK в треугольном здании БЦ «Земельный», но там они эвакуационные, хотя тоже очень интересные, а здесь одной из лестниц пользуются, как минимум, посетители ресторана в верхнем этаже здания.
-
![zooming]()
Павильон Атом на ВДНХФотография © Илья Иванов / предоставлена UNK
-
![zooming]()
Павильон Атом на ВДНХФотография © Илья Иванов / предоставлена UNK
Итак, интерьеры общественных пространств павильона «Атом», над которыми работали UNK interiors, построены, прежде всего, на контрасте между белым широким пространством фойе и черным узким, зато, по ощущениям, бесконечным во все стороны плоскости сечения, пространством коммуникационной диагонали. Для передачи ключевого высказывания потребовалось много работы с деталями, нюансами, сверка мокапов и выкрасок. Как всегда – эффект чуда сам собой не наступает.
В данном случае он, этот контраст, нужен только для того, чтобы «переключить» зрителя, а несет и смысловую окраску, – как говорит Юлия Тряскина, «в отношении людей атомной энергии нет полутонов, нет равнодушных. И авторского мнения тоже нет, либо белое, либо черное».
Ведь не поспоришь. И, с другой стороны, понятно, зачем было приложено столько усилий к реализации этой внутренне графической, а на самом деле, говорящей, даже в какой-то мере кричащей, метафоры.
