Боги некритического реализма

Как непротиворечиво совместить современное искусство и поздний академизм эпохи Александра III в одном зале? Ответом на этот вопрос стал яркий и чувственный экспозиционный дизайн, предложенный Сергеем Чобаном и Александрой Шейнер для выставки Генриха Семирадского в ГТГ.

Автор текста:
Юлия Тарабарина

05 Мая 2022

Репортаж

Экспозиционный дизайн

Архитектор:

Сергей Чобан

Александра Шейнер

Выставка Генриха Семирадского открылась в ГТГ на Крымском валу вскоре после выставки Врубеля; дизайн ее экспозиции принадлежит тем же авторам – Сергею Чобану и Александре Шейнер, в какой-то момент они работали над двумя выставками параллельно – завершали реализацию одной и проектировали другую. Тем более заметно, что созданные пространства ощутимо различаются. Это неудивительно, поскольку принципиально различны художники, тематика и даже сценарии показа.

zooming — Выставка «По примеру богов», ГТГ на Крымском валу. Экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Александры Шейнер

Фотография © Василий Буланов

Большая монографическая выставка Врубеля, художника, который сложно поддается определению, поскольку «визионер», «надрыв», «перелом» и «трудная судьба» – все эти эпитеты устарели, надоели и не исчерпывают смысла, – располагалась на двух ярусах и балконе. Ее дизайн был основан на ломаных фигурах, восходящих к треугольному мазку Врубеля, залы, соединенные проходами и окнами, выстроены последовательной вереницей. Черно-белые пространства графики позднего периода соседствовали с едва различимыми нюансами цвета стен, предназначенных служить фоном для живописи.

Семирадский – художник, мягко говоря, совсем другой. «Поздний академист», изображавший античность, равно как и евангельскую историю, в духе исторической реконструкции, что было трендом
1860-х – 1880-х годов, на которые пришелся его успех. Не в мрачных тонах, а в позитивных, солнечных – многие исторические фильмы на темы античности, которые мы сейчас не без удовольствия смотрим, похожи на его картины. Семирадский – антипод передвижников, за ненадобностью и по причине чрезмерной чувственности (и привлекательности) его произведений помещенный на пыльный чердак советского искусствознания. Так что выставку, которую готовили много лет, собравшую картины из 14 музеев, проще всего понять как реабилитацию незаслуженно замолченного художника, чьи работы охотно покупал Александр III, и в то же время автора росписей Храма Христа Спасителя, тоновского, снесенного.

Но экспозиция не монографическая. Ее основная тема – перцепция античности приблизительно за 150 лет. Исторические реконструкции античного быта от Генриха Семирадского дополнены: подлинниками и копиями древних вещей из ГМИИ (те и другие помещены ближе к картинам, в которых изображаются похожие предметы, так что можно оценить сходство), картинами других мастеров последней трети XIX века, изображавших античность, а также работами новейших художников, авторов конца XX – начала XXI века.

В конгломерат вписаны и работы Семирадского на евангельскую тему: «Христос и грешница», так же как и сохранившиеся фрагменты росписей ХХС и их эскизы. Это позволяет почувствовать, что автор изображал языческую античность и христианские древности похожим способом – и в то же время несколько спорит с основной темой экспозиции. Если кураторы собрали художников, размышляющих об античности, «в компанию» Семирадскому, то при чем тогда здесь евангельские сюжеты? А если это все же персональная выставка позднего академика, то зачем столько коллег и продолжателей по античной линии?

Так что задачей экспозиционного дизайна стало не только откликнуться на особенности творчества главного героя выставки, но и объединить разносоставный материал в некую целостность. Сергей Чобан и Александра Шейнер сделали это, решив основную часть пространства выставки как площадь – она напоминает римскую пьяццу Навона, но с двойным внешним обходом – «разрезанную» пополам свободным поперечным проходом перед одной из главных картин Семирадского – «Фрина в Элевсине» из Русского музея.

Снаружи контур «площади», чередующий скругления и выступы – скульптурная форма: здесь обход, похожий на храмовый деамбулаторий, ведет нас, заставляя поворачивать, последовательно осматривать «реликвии»: как античные предметы и их копии, так и картины XIX века.

Да и план в целом можно прочитать как парафраз базилики, причем если двойной полуовальный обход соответствует алтарной части, то трансепту – сразу два поперечных пространства: открытое и светлое перед «Фриной» и проход под балконом за ней – в нем размещены остатки росписей Храма Христа Спасителя и впечатляющие многофигурные эскизы к ним. Картины Валерия Кошлякова в этой схеме оказываются то ли наосом, то ли экзонартексом – выходом в «тающий» классический город. А евангельские картины Семирадского на противоположной стене, слева от входа на выставку, в таком случае, предположим, берут на себя «роль» природного пространства, в котором происходили события и античной, и христианской истории – гор и пустынь.

Если же мы поднимемся на пандус, то увидим полуовальные выгородки центральной композиции «срезанными сверху» – отсюда они похожи на масштабные руины античного города, что перекликается с археологической направленностью искусства позднего академизма и тоже не лишено смысла.

Особую роль играет внешняя дугообразная стена с пилонадой. Казалось бы, это наиболее антикизированный, непосредственно классичный мотив во всем дизайне экспозиции. Но на внутренней поверхности именно здесь вывешены фотографии Тима Парщикова 2011–2013 годов – мраморные скульптуры с постсоветского рынка. Отчего пилонада приобретает некоторую амбивалентность: в ней можно увидеть и контур конструкций рыночных павильонов нашей современности, таких, в которых могли бы продавать сфотографированные Тимом скульптуры с этикетками на руках, и даже выставочный стенд из таких, которые встречаются как в парках, так и в пространстве раскопок античных городов. То есть это скорее постмодернистский мотив, что достаточно остроумно и легко объясняется пестрым содержанием выставки.

Цветовая гамма – сочетание энергичного красного и фонового светло-серого, на первый взгляд ассоциируется с классикой академических музеев. Впрочем красный не бордового оттенка, а теплый, терракотовый: по словам Александры Шейнер, авторы вдохновлялись прежде всего живописью Помпей.

Именно такое сочетание цветов можно найти и в некоторых выставленных картинах, колорит выставки как будто «прорастает» из них самих. Напомним еще раз, что для художников, работавших с античной тематикой во второй половине XIX века, была особенно важна точность отображения исторической фактуры: цвета, построек, рельефов, одежды, формы сандалий, треножников и прочего – прообразы выставлены здесь же. Стремление к археологической точности началось еще в XVIII веке в период неоклассицизма (для России зрелого классицизма), вспомним правильные античные сандалии в «Клятве Горациев». Но художники середины – второй половины века погружают историческую фактуру в атмосферную живопись реализма с веселым предимпрессионистическим цветом и солнечными бликами на обнаженных женских телах, делая многое для того, чтобы зритель, во-первых, поверил в живую естественность происходящего, а во-вторых, проникся ее привлекательностью. Среди российских мастеров этого солнечного направления античного историзма поляк из Харькова Генрих Семирадский, безусловно, лучший. Картины его младших современников-неоклассиков, показанные здесь же, отличаются либо большим реализмом обстановки, к примеру, там не всегда хорошая погода, а среди сюжетов встречаются массовые распятия и отрезания голов, – либо, что интереснее, нарастающей «прерафаэлитской» статуарностью поз и символизмом целого. Среди них самая интересная – «Смерть Нерона» 1888 года, выпускная работа академика Василия Смирнова.

Кажется, что красно-терракотовый цвет, одновременно музейный, академичный и по отношению к античности – историчный, становится энергетическим ядром дизайна выставки и его самым прямым, если не сказать прямолинейным, высказыванием. Высказывание более тонкое – разрыв-разрезание пространства, освобождение центральной «площади», «археологическое» раскрытие разнообразных маршрутов движения зрителя, чередование цвета и распределение света. Недаром главным эпитетом большей части отзывов по выставке стало «чувственная».

Выставка продлится до 3 июля 2022 года.

05 Мая 2022

Похожие статьи