Русско-советский Палладио. Мифы и реальность

Публикуем рецензию на книгу Ильи Печенкина и Ольги Шурыгиной «Иван Жолтовский. Жизнь и творчество» , а также сокращенную главу «Лиловый кардинал. И.В. Жолтовский и борьба течений в советской архитектуре», любезно предоставленную авторами и «Издательским домом Руденцовых».

Лара Копылова

Автор текста:
Лара Копылова

19 Января 2022
mainImg
0 Книга «Иван Жолтовский. Жизнь и творчество» Ильи Печенкина и Ольги Шурыгиной раскрывает множество новых фактов об этой значительной и загадочной фигуре в русской архитектуре ХХ века. Книга вышла в серии «Архитектурное наследие России», основанной в 2010 году Андреем Руденцовым. Кроме Жолтовского, героями серии стали Ухтомский и Баженов, Шехтель и Кекушев и так далее. Ивану Владиславовичу Жолтовскому посвящены два тома.

Изданный сейчас первый том охватывает биографию и произведения с 1867 до 1940 года, второй, планируемый к выходу в 2022 году, называется «Мастер и его школа» и, соответственно, описывает годы с 1940 до смерти в 1959 году. А поскольку в школу-мастерскую Жолтовского входили Н.П. Сукоян, Ю.Н. Шевердяев, П.И. Скокан, то получается, что из шинели знаменитого архитектора-неоклассика неожиданно вышли советские модернисты, о чем и сообщают авторы в предисловии к книге. 
Илья Печенкин, Ольга Шурыгина. «Иван Жолтовский. Жизнь и творчество». М.: «Издательский дом Руденцовых». 2021
предоставлено ООО «Издательский дом Руденцовых»

Первый том представляет собой монументальный труд. Авторы вводят в научный оборот и публикуют большое количество новых документов из архивов и частных собраний. Формат книги смешанный: это и научное исследование с уточненными датировками и атрибуциями, и альбом с огромным количеством подробных иллюстраций, чертежей и фотографий, проектов и построек.

Мифический образ Жолтовского, созданный им самим и его учениками на основании его слов, слегка демифологизируется авторами. Жолтовский – польский дворянин, крещеный в католичестве, позже в советских документах указывал национальность «белорус» и намекал на свое пролетарское происхождение. Аттестаты Пинского и Астраханского реальных училищ с тройками показывают, что И.В.Ж. был великим оптимизатором, как и многие выдающиеся люди. Он не совершал лишних усилий, зато в нужную ему цель бил без промаха: по рисованию и черчению всегда – только пятерки.

Любопытный факт: при поступлении в петербургскую императорскую Академию художеств Жолтовский подавал документы на живопись, но сдавал экзамены на архитектуру, потому что для поступления на этот факультет удовлетворительных отметок было достаточно. Зато будущий архитектор обладал феноменальной интуицией в выборе покровителей, заказчиков и руководителей. При скромных успехах в Академии художеств – он учился с перерывами и отчислениями одиннадцать лет с 1887 по 1898 год, не мог получить до 1909 года права на самостоятельную практику, поскольку так и не сдал четыре дисциплины, – Жолтовский приобрел опыт декорации дворцовых интерьеров, помогая графу де Рошефору, поучаствовал в конкурсах, поработал над интерьерами московской гостиницы «Метрополь», правильно выбрал Москву для начала карьеры, даром что сначала получил всего лишь место учителя рисования в Строгановском училище. И опять попал в десятку – в 1903 году спроектировал блистательный Дом Скакового общества, ставший одним из важных произведений русской неоклассики Серебряного века.
Разворот из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». И.В. Жолтовский. Дом Скакового общества в Москве
предоставлено ООО «Издательский дом Руденцовых»

Тогда территория ипподрома располагалась за границей Москвы, и строительство не требовало от заказчика согласований, а от архитектора – права на производство работ. Дебютант Жолтовский выиграл конкурс и построил здание, которое увидели все, в котором бывали потенциальные богатые клиенты. Иван Владиславович интересовался верховой ездой и лошадьми, так что даже хобби у него оказалось полезным. Уже в ранние годы будущий мэтр советской  архитектуры демонстрировал не только талант, но и «слизеринский» ум и цепкость в шествии к цели. 
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Портрет И.В. Жолтовского. Рисунок А.Е. Аркина
предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Отдельно следует сказать о женщинах Жолтовского. Три его жены из четырех куда-то исчезали, сыграв отведенную им роль. Зарегистрировав брак в 1900 году с Амалией Смаровской, Иван Владиславович с ней не общался, они жили в разных городах, но брак был расторгнут лишь в 1921 году. Вторая, невенчанная, супруга архитектора – Елизавета Рябушинская, сестра тех самых магнатов Рябушинских, перевела в 1919 году Четыре книги Палладио. Знала ли она, жест какой символической важности совершила? Жолтовский жил с Рябушинской в ее особняке в Серебряном переулке, а когда после революции у нее отняли и жилье, и доходы, числясь кладовщицей Главного военно-санитарного управления, она сделала знаменитый перевод Палладио. Авторы книги приводят факсимиле записки Рябушинской, доказывающей факт ее авторства. Издавая этот перевод под своим именем в 1936 году, Иван Владиславович не мог указать имя Рябушинской, потому что она была потенциальным «врагом народа», человеком буржуазного происхождения, хотя к тому времени уехала в Париж и умерла там в 1921 году.

Третья жена Вера Зотова сопровождала Жолтовского в качестве личного секретаря в итальянской поездке 1922-1926 годов, осуществленной по заданию Наркомпроса, и из Италии не вернулась. Кстати о поездке: авторы книги приводят факты, из которых следует, что Жолтовский рассматривал вариант эмиграции, в частности, ругал большевиков и сдал на права. Подробности – в книге. Четвертая жена, пианистка Ольга Смышляева, в брак с которой он вступил в 1928 году, прожила с Жолтовским до конца жизни.
Разворот из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». И.В. Жолтовский. Усадьба в Липовке
предоставлено ООО «Издательский дом Руденцовых»

Акт символического присвоения Палладио, совершенный Жолтовским, всегда был окружен тайнами, на которые и проливает свет книга Ильи Печенкина и Ольги Шурыгиной. Как известно, Жолтовский дружил с искусствоведом Александром Габричевским. Габрический приютил архитектора после выселения из Серебряного переулка в своем фамильном особняке Грановских-Габричевских в Вознесенском переулке. Позже, когда Габричевского арестовали в связи с деятельностью в ГАХН, Жолтовский хлопотал о друге и указал его в качестве переводчика книг Палладио, откуда пошла версия, что автор перевода – Габричевский. Как все было на самом деле, читайте в книге. Знаменательно, что Жолтовский до конца жизни оставался в особняке Габрических, уплотненном другими жильцами, не переехал оттуда в 1950-х ни в данную ему квартиру, ни в башню дома на Смоленской, вопреки городскому мифу о том, что он там жил.

Именно в квартире особняка Габричевских происходили знаменитые ночные бдения, где сначала участвовала так называемая квадрига Жолтовского: C.Н. Кожин, Г.П. Гольц, М.П. Парусников, И.Н. Соболев, а потом и другие молодые архитекторы, пожелавшие учиться у мастера и вошедшие вместе с «четверкой» в архитектурно-проектную мастерскую №1 Моссовета. В книге приводятся воспоминания Кожина, зафиксировавшие атмосферу этих собраний. Судя по всему, Жолтовский и в методе работы с учениками показал себя как великий оптимизатор. Он ставил задачу, квадрига работала, мастер смотрел результаты, а потом выдавал свой вариант – после того как все ошибки и неверные ходы молодые архитекторы уже сделали за него.
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Г.П.Гольц, С.Н. Кожин. Проект дома инженерно-технических работников на ул. Горького. Фасад. План. Не осуществлен. 1934 г.
предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Все эти занимательные подробности, свидетельства, цитаты и документы приводятся в первом биографическом разделе. Раздел построек занимает основную часть книги, почти 300 страниц, он также хорошо иллюстрирован и документирован, в него вошли в том числе малоизвестные постройки мэтра. Завершающий раздел составлен из неосуществленных проектов, среди которых грандиозный классический ансамбль Театральной площади с перестройкой Малого театра и гостиницы Метрополь, сносом Китайгородской стены, вызвавший раздражение Кагановича, театр в Таганроге, Русский павильон в Риме в виде палладианской виллы Ротонда (кстати, в 1920-х Жолтовский предлагал советскому правительству купить виллу Ротонда (!) и организовать в ней институт русской культуры с самим собой во главе, тогда присвоение Палладио было бы полным).

Так книга уточняет, если не сказать – выводит из тумана, наше представление о выдающемся гуру советской неоклассики. 
 
Илья Печенкин, Ольга Шурыгина
Отрывок из главы «Лиловый кардинал». И.В. Жолтовский и борьба течений в советской архитектуре
 
…Или пусть скажут, какая общественная организация санкционировала необходимость пожертвовать в угоду чьим-то индивидуальным склонностям к Итальянскому ренессансу, к ложным сводикам и колонкам XVI столетия, десятью миллионами для строящегося здания Госбанка?
Моисей Гинзбург [1]
 
«Лиловым кардиналом» (по другой версии, «Папой» с намёком на папу Римского) называл Жолтовского А.Г. Габричевский [2]. В этом шутливом прозвище не только обыгрывалась внешняя фактура Ивана Владиславовича, но и подчёркивалась его степенная отрешённость от суетливой погони за будущим, которая сделалась важнейшим из топосов культуры страны Советов.
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». А.Г. Габричевский. Фото 1930-х гг. Частное собрание
предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Если руководствоваться предложенным Е.А. Добренко различением «революционной» и «соцреалистической» культур [3] как последовательных фаз развития советской культуры (перекликающимся с моделью В.З. Паперного), то можно описать Жолтовского как фигуру, чуждую задачам конструирования пролетарской архитектуры, с её футуронаправленностью и утопизмом. В силу возраста, социальных привычек и накопленного профессионального багажа Жолтовский становился для «революционной культуры» типичным «лишним человеком»: «Он стоял один незаметно за колоннами, высокий, элегантно одетый, несколько энглизированного типа мужчина. Он производил впечатление человека, в чём-то стоящего выше других. Снисходительно слушал выступления, сам не говорил» [4].
<…>
В печати сталинского времени Жолтовский фигурировал как борец против «обезличенного коробчатого схематизма конструктивистской архитектуры», наряду с И.А. Фоминым и В.А. Щуко [5]. Вместе с тем возможностей высказывать свою критику в адрес конструктивистов у Жолтовского почти не было. О его инвективах мы знаем со слов самих сторонников современного движения. В частности, Р.Я. Хигер в рецензии на юбилейный выпуск «Ежегодника Московского архитектурного общества», в котором был опубликован ряд проектов Жолтовского, припоминал тому высокомерно-пренебрежительное отношение к методу конструктивистов: «Поставить стойки, застеклить – и до свиданья» [6] Вероятно, в узком кругу Иван Владиславович действительно выражал свою позицию вполне откровенно. Бывший конструктивист, а впоследствии один из сотрудников мастерской Жолтовского, К.Н. Афанасьев передаёт его слова о К.С. Мельникове: «Знаете, Мельников подходит и тоже говорит, что классикой занимается. Голые цилиндры – ха-ха! Нонсенс был» [7]. При этом к И.И. Леонидову, согласно тому же свидетельству, Жолтовский относился с большим уважением [8]. Да и за Мельникова ему случилось молвить доброе слово, когда в 1944 году он хлопотал о присуждении Константину Степановичу степени доктора архитектуры «без защиты диссертации» [9].
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Страница журнала «Современная архитектура» (1928, №2) с критикой проекта Госбанка Жолтовского
предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Думается, что внутрицеховые разногласия и дрязги не дают полной картины сдвига, происходившего в отечественной архитектуре рубежа 1920–1930-х годов. И уж точно не могут быть единственной базой для понимания поступков тех или иных лиц. Наряду с монополизацией культурной сферы государством, выразившейся в навязывании профессиональному сообществу конкретных художественно-стилевых установок, имели место и процессы иного порядка.

Уже упомянутый К.Н. Афанасьев, являвшийся в конце 1920-х соратником М.Я. Гинзбурга, вспоминал: «Начался развал, когда сам конструктивизм пришёл к стандарту обыкновенности. Стали искать композиции – невольно стали заниматься искусством. <…> Большинство очутилось в лапах Жолтовского» [10]. С Афанасьевым солидарен М.О. Барщ: «Поднялась волна мещанского, бессмысленного, кондитерского понимания архитектуры. <…> Таким образом, если не уходить совсем от архитектуры, как это сделали Гинзбург, Леонидов, в известной степени Веснины, <…> многие из нас решили пойти к Жолтовскому» [11].
<…>
Ключевым моментом советской карьеры Жолтовского стало участие в 1-м туре конкурса на проект Дворца Советов в Москве (1931). Предложение Ивана Владиславовича было отмечено первой премией. Успех его проекта, составленного как пространная цитата из разных периодов истории архитектуры, определил дальнейшие события. В 1932 году Жолтовский удостоился звания Заслуженного деятеля науки и искусства РСФСР и получил заказ на проектирование жилого дома Моссовета на Моховой улице. Эта работа, прозванная «гвоздём в гроб конструктивизма», кардинальным образом повлияет на архитектурную практику десятилетия в масштабах всей страны. Здесь просматривается начало недолгого «фаворитизма» Жолтовского, причиной которого могла быть только близость к конкретному представителю властной верхушки.

Вполне вероятно, что в роли кремлёвского патрона архитектора выступал Авель Сафронович Енукидзе, через которого Жолтовский ещё в начале 1920-х пытался организовать свой выезд в Европу. В пользу этой версии говорит тот факт, что именно Жолтовскому было поручено проектирование архитектурной части надгробия покончившей собой в ноябре 1932 года Надежды Сергеевны Аллилуевой – жены И.В. Сталина и крестницы Енукидзе. По свидетельству К.Н. Афанасьева, Жолтовский исправил неудачный по пропорциям проект скульптора И.Д. Шадра и разработал шрифтовую композицию [12].
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Надгробие Н.С.Аллилуевой на Новодевичьем кладбище. Архитектор И.В.Жолтовский, скульптор А.Д.Шадр. 1933 г. Фото: Алексей Яковлев, 2021 г.
© А.Н. Яковлев. Предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Этот эпизод показывает, что, кроме «битвы стилей» и окончательного установления государственного контроля в сфере искусства, переворот начала 1930-х имел и другой аспект, а именно – ностальгию по профессиональной экспертизе. Специалисты, выдвинутые революционной эпохой, проигрывали в этом смысле старым мастерам. Неслучайно красной нитью публикаций о доме на Моховой проходило восхищение «качеством строительства» [13]. В то же время понятно, что подобное качество не могло стать достоянием большинства, дом проектировался для новой элиты…

В следующем, 1933 году Постановлением Московского городского комитета ВКП(б) и Президиума Моссовета «Об организации дела проектирования зданий, планировки города и отвода земельных участков в г. Москве» [14] взамен Моспроекта и АПУ была учреждена Архитектурно-планировочная комиссия (Арплан) под председательством Кагановича, в подчинении которой находились 10 творческих и столько же планировочных (по основным магистралям города) мастерских. Это была новая организационная и методологическая система, возрождавшая авторское право на архитектурное произведение как продукт искусства. Каждая архитектурная мастерская стала реальной производственной единицей (на правах треста). Теперь конкретный архитектор от своего имени заключал договор с заказчиком на проектирование объекта. Отчисления из авторского гонорара формировали бюджет мастерской. Архитектор, сохраняя личное авторство, юридическую и моральную ответственность за качество и сроки исполнения работ, выступал автором проекта в целом: от стадии проекта до отработки деталей и сдачи здания в эксплуатацию. Мастерские были номерными, и самую многочисленную из них – Архитектурно-проектную мастерскую № 1 – возглавил Жолтовский [15]. Этот факт хорошо вписывается в контекст «возвышения» Жолтовского в первой половине 1930-х. В штат сотрудников мастерской вошли уже знакомые нам Г.П. Гольц, С.Н. Кожин, М.П. Парусников, И.Н. Соболев; появились и новые сотрудники – М.О. Барщ, К.Н. Афанасьев, М.И. Синявский, Г.А. Зундблат, Л.О. Бумажный.
  • zooming
    1 / 5
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Г.П. Гольц. Проект театра им. Московского областного совета профсоюзов. Перспектива. Не осуществлен. 1934 г.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    2 / 5
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». М.П. Парусников, И.Н. Соболев. Проект дома инженерно-технических работников Ярославского автомобильного завода. Перспектива. План. Не осуществлен. 1934 г.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    3 / 5
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». К.Н. Афанасьев. Проект здания рабфака им. М.И. Калинина. Фасад. Поэтажные планы. не осуществлен. 1934 г.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    4 / 5
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Л.О.Бумажный. Проект школы в Елоховском проезде в Москве. Перспектива. 1934 г.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    5 / 5
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». М.И. Синявский. Проект дворца культуры в Архангельске. Перспектива. Не осуществлен. 1934 г.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

<…>
Москву в середине 1930-х предполагалось рассматривать как прекрасный городской ансамбль, состоящий из ряда локальных ансамблей. В этой связи показательны предложения Жолтовского по проектированию Аллеи Ильича, которая мыслилась как новая главная магистраль столицы от площади Дзержинского (ныне Лубянская пл.) мимо Дворца Советов к Лужникам, и проект реконструкции площади Свердлова (ныне Театральная пл.), разрабатывавшиеся параллельно в 1932–1934 годах. Сколь ни удивительно, Жолтовский, чья подпись стояла под коллективным письмом Сталину с просьбой сохранить от сноса Сухареву башню [16], совершенно не признавал историко-архитектурной ценности Китайгородской стены: её надлежало замаскировать вьющимися растениями, а ворота Третьяковского проезда в эклектическом русском стиле второй половины XIX века (арх. А.С. Каминский) предполагалось перестроить в «строгом стиле классической архитектуры» [17].

С площадью Свердлова Жолтовский намеревался поступить ещё более радикально. Во имя возвращения ей утраченной со времён О.И. Бове композиционной и стилистической цельности все здания следовало обработать «в стиле Малого театра», но «ввиду общей высоты домов, окружающих площадь», Малый театр в средней части также подлежал надстройке. Кроме того, для достижения единства предлагалось фасады Малого театра и 2-го МХАТа [18] обогатить «колоннадой во всю высоту зданий», а верх украсить скульптурными группами. Все здания, выходящие на площадь, в том числе и очищенную от «безвкусных лепных деталей и части не имеющей художественной ценности майолики» гостиницу «Метрополь», предлагалось выкрасить в серо-бежевый цвет с белыми деталями. По мысли зодчего, отрезок Китайгородской стены, выходящий на площадь Свердлова, подлежал сносу: в южной стороне площади предлагалось «соорудить монументальные входы и выезды и пробить магистральную улицу в Замоскворечье» [19].

Сохранились стенограммы заседаний Арплана, из которых хорошо видно, что серьёзным пороком Москвы Жолтовский считал стилистический разнобой, с которым он намеревался бороться: «ЖОЛТОВСКИЙ: <…> Первый класс – это Кремль, Василий Блаженный. Второй класс – те, кто пользовался фрагментами античными, но без мысли – Румянцевская библиотека, Голицынская больница. КАГАНОВИЧ: А музей изящных искусств? ЖОЛТОВСКИЙ: Это ведь парники. К первоклассным относится Коломенский собор. А третий класс – церковь на Покровке, в Филях. КАГАНОВИЧ: Из современных какие дома у нас приличные из дореволюционных домов, за последнее десятилетие? ЖОЛТОВСКИЙ: Ни одного. Это жалкое подражание античности. Возьмите Университет – здесь собраны все элементы, которые являются совершенными, но соединение их безграмотно. В этом здании нет идеи. КАГАНОВИЧ: Большой театр как находите? ЖОЛТОВСКИЙ: Объем хороший, но детали ничего не стоят. До пожара детали были хорошие, но после пожара его испортили. Есть несколько красивых малых домиков на бывшей Пречистенке. Но это мало показательно» [20].
Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». Л.М. Каганович. Фото 1930-х
предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Идеалом для Жолтовского была историческая архитектура Италии. Эта ориентация видна и в проекте расширения Музея революции, занимавшего здание бывшего Английского клуба на Тверской (дворец Разумовских) [21], где территория классической московской усадьбы превращалась в замкнутое каре с внутренним двором, по типу ренессансных палаццо; и в проекте здания Института мировой литературы им. А.М. Горького на Котельнической набережной (1936), где энергично развита тема загородной итальянской виллы XVI–XVIII веков; и в предложении для площади Свердлова. Однако никто из партийных чиновников не собирался заходить по пути уподобления Москвы условному Риму так далеко. «То, что Вы мне показали, похоже на площадь святого Петра», – бросил Жолтовскому Каганович на заседании Арплана 28 февраля 1935 года [22]. Проект так и остался неосуществлённым, хотя известно, что именно он был взят за основу нового проекта реконструкции площади, подготовленного в 1936 году ленинградскими архитекторами И.В. Ткаченко и В.В. Шило (впрочем, также не реализованного).
По-видимому, с 1935 года начался закат Жолтовского как наиболее влиятельного архитектора, к мнению которого прислушивалась власть. «Знание Жолтовского нужно использовать, но нельзя идти на то, чтобы признать нераздельность его взглядов на архитектуру», – декларировал Л.М. Каганович уже в сентябре 1934 года [23]. В продолжение 1934–1935 годов Иван Владиславович плотно занимался проектированием для Сочи-Мацестинского курортного района, где его «итальянизмы» были востребованы и уместны. В Сочи им были осуществлены Дом Уполномоченного ВЦИК, мост через реку Сочи, в Мацесте – маленькое здание перекачечной станции. Также он занимался проектированием приморских дач для высшего руководства страны (в частности, для А.И. Микояна).
  • zooming
    1 / 3
    И.В. Жолтовский. Набросок к проекту дачи. 1930-е гг. Фотокопия. Частное собрание
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    2 / 3
    И.В. Жолтовский. Проект моста через р.Сочи. Неосуществленный вариант. 1935 г. Фотокопия. Частное собрание
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    3 / 3
    И.В. Жолтовский. Насосная станция на берегу р.Мацесты. Фото сер. ХХ в.
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»

Несмотря на благостность южного климата, у архитектора были все основания считать свою переброску на Черноморское побережье почётной ссылкой. В очередном письме-рапорте на имя Кагановича заместитель ректора ВАА А.Я. Александров сообщал: «Жолтовский в состоянии большого надлома <…> Считает свою работу и поездку в Сочи вынужденной, его якобы не хочет видеть Каганович и желает ограничить его роль консультациями и педагогикой, а он хочет строить» [24]. После 1935 года Жолтовский оставил руководство 1-й мастерской Моссовета и возглавил мастерскую треста Горстройпроект Наркомата тяжёлой промышленности, который наиболее активно участвовал в разработке типовых планировок.
  • zooming
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». И.В. Жолтовский. Дом уполномоченного ВЦИК в Сочи. Эскиз
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
  • zooming
    Иллюстрация из книги «Иван Жолтовский. Книга 1. Жизнь и творчество». И.В. Жолтовский. Дом уполномоченного ВЦИК в Сочи
    предоставлено OOO «Издательский дом Руденцовых»
1 Гинзбург М.Я. Зачем нам XVI век? «Монументы» старых архитекторов и требования молодой архитектуры // Вечерняя Москва. 1928. № 143. С. 1.
2 Бубнова-Рыбникова П.А. Главы из семейного романа. С. 54-55; Александр Георгиевич Габричевский. Биография и культура: документы, письма, воспоминания: в 2 кн. / [сост. О.С. Северцева]. С. 739.
3 Добренко Е. Формовка советского писателя: Социальные и эстетические истоки советской литературной культуры. СПб.: Академический проект, 1999. С. 117. См. также: Беляева Г. «Советский художник»: конструирование профессиональной идентичности в государственной политике и её региональных вариациях (1918–1932) // Новое литературное обозрение. 2016. № 1 (137). С. 58-83.
4 Барщ М. Воспоминания // МАРХИ. XX век. Сборник воспоминаний в 5 томах / Авторы-сост. А.Некрасов, А.Щеглов. Т. 1. М: ИД «Салон-Пресс», 2006. С. 111.
5 Хомутецкий Н.Ф. Творчество А.И. Гегелло // Архитектура Ленинграда. 1939. № 3. С. 60-61.
6 Х[игер] Р. Библиография (рецензия на юбилейный выпуск Ежегодника МАО) // Современная архитектура. 1928. № 4. С. 136.
7 Багина Е. Беседа с К.Н. Афанасьевым // Проект Байкал. № 59 (2019). С. 88.
8 Там же.
9 Жолтовский И.В. Отзыв об архитекторе К.С. Мельникове // Константин Степанович Мельников: Архитектура моей жизни. Творческая концепция. Творческая практика / Сост. А. Стригалёва и И. Коккинаки. М.: Искусство, 1985. С. 229.
10 Багина Е. Беседа с К.Н. Афанасьевым // Проект Байкал. № 59 (2019). С. 89.
11 Барщ М. Указ. соч. С. 113.
12 Багина Е. Беседа с К.Н. Афанасьевым // Проект Байкал. № 59 (2019). С. 84.
13 Хигер Р. Дом на Моховой // Архитектура СССР. 1934. № 6. С. 21.
14 Об организации дела проектирования зданий, планировки города и отвода земельных участков в Москве. Постановление бюро МГК ВКП(б) и Президиума Моссовета от 23 сентября 1933 года // Наше строительство. 1933. № 20. С. 511–512.
15 Там же. С. 70.
16 К истории сноса Сухаревой башни // Известия ЦК КПСС. 1989. № 9. С. 109–116.
17 Соболев, [И.Н.] Центральная магистраль столицы преобразуется // Строительство Москвы. 1932. № 8–9. С. 21.
18 Здание напротив Малого театра.
19 Соболев, [И.Н.] Указ. соч. С. 24.
20 Стенограмма заседания комиссии Арплана Москвы от 21 февраля 1935 г. // РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 185. Л. 101-103.
21 Б. п. Три проекта Музея революции СССР // Строительство Москвы. 1932. № 7. С. 19-24.
22 Стенограмма заседания комиссии Арплана Москвы от 28 февраля 1935 г. // РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 186. Л. 40.
23 Советское градостроительство. 1917–1941: в 2 т. Т. 2. М.: Прогресс-Традиция, 2018. С. 1387 (Из выступления Л.М. Кагановича на заседании партгруппы архитекторов-коммунистов Москвы 28 сентября 1934 г.).
24 Там же. С. 1390 (письмо Александрова Кагановичу не ранее 15 января 1935 года).

19 Января 2022

Лара Копылова

Автор текста:

Лара Копылова
Похожие статьи
Фальконье
Во Флигеле Руине Музея архитектуры открыта выставка «стеклянных кирпичей» Густава Фальконье. Они – прародители стеклоблоков, но более сложные и красивые. Выставка показывает подлинные «кирпичи», архитектуру с ними, историю уничтожения окон Фальконье в здании Госархива, а еще она стала одной из причин возродить технологию производства.
Ручеек вернакулярности
Книга Андрея Иванова «ГюмрИ», продолжающая его «Иереван» – одновременно урбанистическое исследование вернакулярного города на конкретном примере, краеведческий очерк и поэма. Она очень обаятельна и в ней, как и в «вернакулярном» городе, место находится практически для всего. Для четкого определения границ вернакулярности вот только не нашлось места, ну да это не страшно, образ города книга создает живейший.
Радикальная ирония
Издательство АСТ выпустило первый тираж путеводителя от авторов термина «капиталистический романтизм» и телеграм-канала «Клизма романтизма». Книга выходит за рамки жанра и предлагает широкому кругу читателей понять и простить здания, которые часто называют «градостроительными ошибками». Мы почитали и составили впечатление, делимся.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
«Новая Эллада»
Публикуем рецензию на вышедшую в этом январе книгу Андрея Карагодина «Новая Эллада. Два века архитектурной утопии на южном берегу Крыма».
Планета Шехтель
Под занавес ушедшего года в издательстве «Русский импульс» увидела свет книга «Мироздание Фёдора Шехтеля», составленная Людмилой Владимировной Сайгиной – научным сотрудником Музея архитектуры, на протяжении многих лет изучающим биографию и творчество корифея московского модерна. Иначе говоря, под обложкой 640-страничного издания представлен материал, собранный в ходе исследования, ставшего делом всей жизни. Это дорогого стоит, хотя издание подкупает демократичностью исполнения и ценой.
Судьба Иофана
В издательстве «Кучково поле. Музеон» вышла книга Владимира Седова «Архитектор Борис Иофан». Она основана на материалах архива семьи архитектора из коллекции Музея архитектурного рисунка Сергея Чобана и дает возможность познакомиться с большим объемом малоизвестных ранее материалов. Но текст книги выходит далеко за рамки комментария к архиву – по словам автора, это творческая биография. Написана она живо, местами пронзительно и оттого звучит очень актуально.
Маршрут построен
При поддержке фонда DICTUM FACTUM вышел в свет путеводитель по новейшей архитектуре Санкт-Петербурга, составленный Анной Мартовицкой. Делимся впечатлениями о книге.
Ода к ОАМ
В Петербурге начала работу VIII архитектурная биеннале. На дискуссии, где обсуждалось архитектурное просвещение, зал и председатель ОАМ попросили у редакции Архи.ру больше критики. Мы решили попробовать, и начать с самой выставки.
«Животворна и органична здесь»
Рецензия петербургского архитектора Сергея Мишина на третью книгу «Гаража» об архитектуре модернизма – на сей раз ленинградского, – в большей степени стала рассуждением о специфике города-проекта, склонного к смелым жестам и чтению стихов. Который, в отличие от «города-мицелия», опровергает миф о разрушительности модернистской архитектуры для традиционной городской ткани.
К почти забытому юбилею
В Государственном музее архитектуры имени А.В. Щусева открылась выставка офортов архитектора-неоклассика Ивана Александровича Фомина, приуроченная к 150-летию со дня рождения мастера.
Город в потоке
Книги Института Генплана, выпущенные к 70-летию и к юбилейной выставке – самый удивительный трехтомник из всех, которые мне приходилось видеть: они совершенно разные, но собраны в одну коробку. Это, впрочем, объясняется спецификой каждого тома, разнообразием подходов к информации и сложностью самого материала: все же градостроительство наука многогранная, а здесь оно соседствует с искусством.
Архитектура взаимопонимания
В книге Феликса Новикова и Ольги Казаковой собран пласт малоизвестных построек 2 половины XX века, что позволяет выстроить новый визуальный ряд в рамках истории советской архитектуры от «классики» до постмодернизма. Но, как признают сами авторы, увы, пока не полностью.
Архитектура СССР: измерение общее и личное
Новая книга Феликса Новикова «Образы советской архитектуры» представляет собой подборку из 247 зданий, построенных в СССР, которые автор считает ключевыми. Коллекция сопровождается цитатами из текстов Новикова и других исследователей, а также очерками истории трех периодов советской архитектуры, написанными в жанре эссе и сочетающими объективность с воспоминаниями, личный взглядом и предположениями.
Труд как добродетель
Вышла книга Леонтия Бенуа «Заметки о труде и о современной производительности вообще». Основная часть книги – дневниковые записи знаменитого петербургского архитектора Серебряного века, в которых автор без оглядки на коллег и заказчиков критикует современный ему архитектурно-строительный процесс. Написано – ну прямо как если бы сегодня. Книга – первое издание серии «Библиотека Диогена», затеянной главным редактором журнала «Проект Балтия» Владимиром Фроловым.
Открыть что можно
Обнародован проект реконструкции и реставрации павильона России на венецианской биеннале. Реализация уже началась. Мы подробно рассмотрели проект, задали несколько вопросов куратору и соавтору проекта Ипполито Лапарелли и разобрались, чего убудет и что прибудет к павильону Щусева 1914 года постройки.
Живое дерево
Новая книга признанного специалиста по современной деревянной архитектуре России Николая Малинина, изданная музеем «Гараж», нетрадиционна по многим пареметрам, начиная с того, что не вписывается в правила жанровых определений. Как дышит автор – так и пишет. Но знает свой предмет нешуточно, так что книгу надо признать скорее приметой рождения нового жанра исследования, чем простым отступлением от норм.
Рем Колхас: взгляд в поля
Что Если Деревню Продолжат Благоустраивать Без Архитекторов? Владимир Белоголовский посетил открытие новой провокационной выставки Рема Колхаса “Countryside, The Future” в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке.
Город сбывшейся мечты
Путеводитель Владимира Белоголовского по архитектуре Нью-Йорка последних 20 лет, изданный DOM Publishers, свидетельствует: реальный мегаполис начала XXI века ничуть не скромней фантастических проектов для него, которые так и остались на бумаге.
Черная точка
Выставка Александра Гегелло в музее архитектуры талантливо раскрывает творчество архитектора, который начал как ученик Фомина и закончил проектом мавзолея Сталина. В его работах переплетаются поиски метафизической формы, выучка неоклассика и лояльность мейнстриму.
Молодой город для молодой науки
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга «Зеленоград – город Игоря Покровского». Замечательная «кухня» этого проекта – в живых воспоминаниях близкого друга и соратника Покровского, Феликса Новикова, с прекрасным набором фотоматериалов и комментариями всех причастных.
Приключения цилиндра
Выставка в Комо, посвященная московскому клубу им. Зуева Ильи Голосова и его современнику – жилому дому «Новокомум» Джузеппе Терраньи, помещает Россию и Италию в международный контекст авангарда 1920-х. В сентябре ее покажут в Музее архитектуры им. А.В. Щусева.
Сквозняк из вечности
Книга Юрия Аввакумова «Бумажная архитектура. Антология», изданная Музеем современного искусства «Гараж» при поддержке фонда AVC Charity, – важный шаг на пути осмысления яркого культурного феномена. Публикуем рецензию и отрывок из книги.
Возвращение НЭР
Рецензия Ольги Казаковой, директора Института модернизма и старшего научного сотрудника НИИТИАГ, на книгу «НЭР. Город будущего».
Капля и Снежинка
Книга «Капля» об архитекторе Александре Павловой (1966-2013) выпущена издательством «МГНМ» бюро «Меганом» и построена как венок воспоминаний ее друзей, близких и коллег. Кураторы проекта – Александр Бродский и Юрий Григорян.
Икона vs картина
Куратор выставки «Русский путь. От Дионисия до Малевича» Аркадий Ипполитов смешал произведения разных веков, а экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Агнии Стрелиговой помогает упорядочить сложное переплетение сюжетов и даже объединяет их свечением святости.
Все в Алма-Ату
Новую книгу из серии «Гаража» хочется назвать фундаментальным путеводителем: он глубок, разнообразен и написан легким стилем. А материал красив, не слишком изуродован и малоизвестен. Пожалуй, это точно must have.
Блеск и нищета городов
Знаменитый американский урбанист Ричард Флорида, автор концепции креативного класса, даст интервью и представит свою книгу «Новый кризис городов» на МУФ-2018. Публикуем рецензию и отрывок из книги.
Технологии и материалы
Типовое, но не шаблонное
Стилистически органичный дизайн потолка московского метрополитена из комбинации типовых декоративных и технических элементов, которые уже неоднократно использовались в других дизайн проектах. Стандартизированные варианты упорядочивают пространство, при этом проектировщикам удалось достигнуть неповторимого аутентичного шарма подземки.
МАФы «Хоббики»: от чугунных до умных
«Хоббика» производит малые архитектурные формы с 2008 года. Директор компании Максим Артеменко рассказал Архи.ру о пути от гаража до металло- и деревообрабатывающего цехов, сотрудничестве с архитекторами, а также о последних трендах. Все популярнее становятся авторские и крупные формы – беседки и навесы, а на подходе скамейки и урны, собирающие статистику.
Кирпичная перспектива
Компания «КИРИЛЛ» представит на «АРХ Москве» стенд с инсталляциями из ригельных кирпичей Кирово-Чепецкого завода, как размышление на главную тему фестиваля
Временно постоянное
Американское бюро Ennead Architects завершило реставрацию купола собора Иоанна Богослова в Нью-Йорке. Уникальная конструкция получила защитную оболочку из меди.
Проект Knauf Ceiling Solutions – знаменитая израильская клиника...
Команда Knauf Ceiling Solutions предложила для филиала клиники «Хадасса» в Москве неизменно функциональные и одновременно с тем разнообразные потолочные системы. Каждая из них даёт исчерпывающий ответ на конкретный запрос прогрессивного медицинского учреждения, а в комплексе они помогают сформировать оптимальные интерьеры, в которых комфортно всем: и персоналу, и пациентам.
От радиоприемников до фасадов музея: изобретателю...
В XX веке HPL-пластик совершил революцию в дизайне! С Formica работают звездные архитектурные бюро Фрэнка Гери, Бернара Чуми, Рафаэля Виньоли, Захи Хадид, Нормана Фостера, а каждый сезон появляются новые поверхности, декоры, задающие тренды в оформлении частных и общественных интерьеров.
Изящная и легкая
Технология 3D-печати, разработанная в Мичиганском университете, позволила уменьшить вес бетонной конструкции на 72%, сохранив ее прочность.
7 правил уличной мебели
В чем польза и важность уличной мебели? Достаточно ли сделать ее красивой, чтобы люди чувствовали себя комфортно? Разбираемся в теме вместе с компанией «Хоббика» – ведущим производителем мафов для городского благоустройства
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
Сейчас на главной
Аграрные истории
LUO studio реконструировало Шаянский музей рапса: из скромного учреждения при заводе он трансформировался в современное выставочное пространство, не потерявшее связь с локальными традициями.
Александру Скокану 80 лет
Сегодня, 4 июня, исполняется 80 лет Александру Скокану, партнеру-основателю бюро «Остоженка», автору, который участвовал и в поисках НЭРа, и в становлении постсоветской архитектуры. Публикуем поздравление от Карена Бальяна – и присоединяемся к нему.
Арх Москва: награды 2023
Вспоминаем Арх Москву, публикуем список награжденных, кое-что комментируем, кое о чем рассуждаем. Обсуждаем, в том числе со специалистом по мусульманской архитектуре, разрыв шаблона, организованный на выставке АБ «Цимайло, Ляшенко и Партнеры». Ну, и заодно предлагаем небольшой фоторепортаж.
Полземли
В центре Милана в галерее Antonia Jannone Disegni di Architettura открылась выставка акварелей и макетов Стивена Холла. Экспозиция визуализирует размышления мастера об ответственности архитектурного процесса перед природой.
Дом на вырост
Дом для старта самостоятельной жизни подростка построили в Ленинградской области рядом со «взрослым» коттеджем. Команда проекта постаралась сделать его вневременным и органичным окружению – кусочку леса с высокими соснами и черничниками.
Образцовая адаптация
В Новосибирске завершилось строительство школы, проект которой имеет шансы стать новым стандартом для образовательных учреждений. Бюро SVESMI и компания Брусника начали с проработки технического задания, отвечающего современным педагогическим практикам, а затем предложили оптимальную планировку, универсальные помещения и сдержанный, но выразительный облик в духе амстердамского объединения.
Пресса: Архитектура под санкциями: что стало с проектами ушедших...
За последний год многие именитые архитектурные бюро заявили о приостановке деятельности в России. По большинству из проектов иностранные архитекторы выполнили основную часть работы, но некоторым пришлось искать замену.
Микроблагоустройство
Пять проектов, которые меняют городские пространства малыми средствами: студенческий дворик, пандус для любителей шведской ходьбы, площадь рек, дворик с птицами и асфальтовый памп.
Нейрокапром или как сделать плохо специально
Преподаватели и студенты кафедры средового дизайна РАНХиГС провели эксперимент с нейросетью Stable Diffusion, пытаясь воспроизвести вернакулярную архитектуру, советский модернизм и капром. Результаты интересные: чем более обыденна архитектура, тем реальнее ее «слепки», а вот капром искусственному интеллекту пока что не по зубам. Предлагаем убедиться.
Здание на все случаи жизни
В Амстердамском научном парке открылся корпус офисов и лабораторий Matrix ONE по проекту MVRDV. Он рассчитан на будущие изменения функции, минимальное потребление ресурсов, а в конце срока службы – на вторичное использование его компонентов.
Пресса: Черная, кубическая, на воде: в Казани обсуждают новый...
Страсти вокруг Соборной мечети продолжают кипеть в Казани. После того, как недавно стало известно о перемене места для строительства грандиозного сооружения, внезапно возник и новый проект мечети, представленный на выставке в Москве. Как заявили столичные архитекторы - авторы проекта, на котором мечеть представлена в виде стоящего на воде черного параллелепипеда, их творение уже одобрил глава Татарстана Рустам Минниханов.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Белый верх, черный низ
Тотан Кузембаев показывает на Арх Москве юбилейную выставку в честь своего 70-летия. Она состоит из графических работ на стендах форме латинской цифры X и, как солнечные часы, отсчитывает время. Публикуем текст Андрея Иванова – давнего исследователя творчества Тотана, – с авторским взглядом на выставку.
Рельеф как логотип
В основе проекта выставочного павильона для Чунцина – абрис стрелки Янцзы и Цзялинцзян – рек, на которых стоит город.
Пресса: Синхронизация таланта и реальности: топ-30 самых успешных...
Оценивать и описывать архитектурные бюро с точки зрения бизнеса оказалось непросто, но увлекательно. Исследовательская команда F Research погрузилась в изучение критериев успеха в индустрии и сбор данных. Результатом стал ренкинг — топ-30 самых успешных архитектурных бюро столицы.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Школы замкнутого цикла
Архитекторы OMA разработали деревянную модульную систему для сборных школьных зданий в Амстердаме: это позволит оперативно ликвидировать недостачу образовательных учреждений, оставшись при этом в рамках экономики замкнутого цикла.
Тезисы Арх Москвы
За спецпроект Арх Москвы «Тезисы» в этом году отвечает бюро GAFA. Посетителей ждут восемь архитектурных инсталляций, которые раскроют основную тему выставки «Перспективы» под новым углом. Кураторы срежиссировали интересные коллаборации и обещают «огненный идеологический коктейль».
Terra incognita
Гостиничный комплекс на 800 номеров, спроектированный Гинзбург Архитектс, предлагает Анапе фрагмент упорядоченной городской среды, сохраняющей курортный дух. Авторы уходят от традиционных белых фасадов, обращаясь к античному периоду истории места и даже архаике, находя вдохновение в цвете красной глины и простых, но легких формах.
Ковчег культуры
В качестве источников вдохновения для проекта культурного центра L’Arche в городке Вильрю парижское бюро K architectures выбрало Колизей и легендарную виллу Малапарте на острове Капри.
На работе как дома
Бывший магазин строительных товаров в Барселоне превратился в коворкинг «домашнего» формата по проекту Daniel Modòl urbanism+architecture.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Что приготовила Арх Москва
Главная архитектурная выставка столицы в этом году пройдет в Гостином дворе с 24 по 27 мая. Рассказываем о том, что нового ждет посетителей и чем можно будет заняться. Онлайн-трансляции в этот раз не планируется, поэтому всем рекомендуем поприсутствовать лично.
У подножия гор
Для высотного комплекса Upside Towers бюро GAFA подготовило проект благоустройства, который преследует три основные цели: подарить жителям небоскребов ощущение природного изобилия, соответствовать амбициям будущего «дублера Сити», а также скрыть вид на утилитарную площадку подстанции.
Сложные условия
Архитекторы KCAP выиграли конкурс на проект жилого комплекса под Цюрихом. Речь шла о непростом окружении: промзонах и шоссе, а также заходящих на посадку самолетах.