Что такое был НЭР?

Выставка в Музее архитектуры обстоятельно рассказывает о градостроительной утопии (или не-утопии) нового элемента расселения – НЭР, движения, главой которого был Алексей Гутнов. Разбираемся.

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

mainImg
0 Выставка разместилась во флигеле-руине Музея архитектуры. Кольцом белых выгородок выставка вписана в квадратный зал, а зал поделен пополам огрызками стены – получается два полукружия. В момент, когда мне удалось туда попасть, в первом полукруге не горел верхний свет, и все, включая директора музея, сокрушались. Поломку, надо думать, уже исправили, но в тот момент получилось довольно красиво: предыстория, контекст и диплом – начало движения, оказались на затемненной стороне и только сверкали «реликвиями» книг и фильмов из ряда небольших ниш, а вторая половина – апофеоз, с замысловатым рисунком Русла для миланской Триеннале, треугольной сеткой схем расселения и ушной спиралью Города будущего 1970 года оказались ярко освещены и манили из полумрака. Можно было бы так и оставить, чуть подсветив столы и планшеты для ясности.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Вообще говоря, эффект реликвария на этой выставке, наверное, имеет наибольший смысл. Фотографии, о которых Илья Лежава говорит с экрана в снятом для выставке фильме 2018 года: «вот мы молодые»; черновики и эскизы, читаемые как книга, и наоборот, книги закрытые, предлагающие когда-нибудь найти себя в библиотеке. Письма – ‘Dear NER! Hello! From Archigram. Do mail us anything that might be interesting that you are working on. Best wishes, Peter Cook + Dennis Crompton’ («Дорогой НЭР! Привет! От Аркигрэма. Присылайте нам все что может быть интересно из того, над чем вы работаете. С наилучшими пожеланиями, Питер Кук и Денис Кромптон»); рядом журнал AD 1968 года со статьей Питера Кука «Группа НЭР». Все это собранные вместе ценности, предмет воспоминаний и ностальгии. Они окружены хронологической лентой основных событий.
Эскизы Сергея Телятникова, подготовка к Триеннале, 1968-1970. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Владимир Юдинцев, жарж на Илью Лежаву, 1970-е гг. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

В 1960 группа НЭР защитила диплом, в котором была предложена новая градостроительная концепция, разработанная на примере города Критово Красноярского края – отсюда название первого этапа НЭР–Критово, что на выставке почему-то не пояснено. (Надо сказать, что нынешняя выставка не первая в XXI веке, десять лет назад в 2008 галерея ВХУТЕМАС показывала выставку поменьше «НЭР. Дипломный проект 1960» и проводила конференцию). Первый вариант НЭР – визуально не очень яркий, он присутствует в виде макета, планировок и фильма 1960 года, в котором из особенностей элемента расселения яснее всего звучит: производство вынесено отдельно от жилья; внутри мы шагаем по «просторным дворам и уютным улочкам, по широким пешеходным дорогам зеленых лучей; клубы, выставки, спортивные сооружения, научные лаборатории, развлекательные полосы». Архитектуру нового элемента авторы показывают на примере фрагментов Дома Центросоюза Корбюзье; море людей – волнами, которые бьются о каменную набережную. Кураторы противопоставляют предложенную НЭРом ориентированную на человека, насыщенную культурой и природой среду – микрорайонам, строившимся в 1960-е вокруг предприятий.

После защиты диплома нэровцам предложили сделать выставку в Белом зале МАРХИ. «Все ведущие архитекторы пришли… – рассказывает Илья Лежава в фильме. – Пришел Градов, который нас обругал очень сильно, сказал, что все это глупость… Нам сказали – вы даже не представляете, что есть теория микрорайонов. Что вы такое сделали? Потом встал Остерман и сказал: чуть собачья, ребята сделали гениальную вещь».

Дальше по хронологии: в 1968 группа НЭР участвует в миланской Триеннале по приглашению куратора Джанкарло де Карло, наравне с Аркигрэм и Аратой Исодзаки. Здесь появляется Русло – ствол дорог, объединяющих элементы для жизни и труда, насаженные на его «ветки»; здесь же возникают яркие, запутанно-привлекательные формы – как в графике планов, так и в пластилиновых макетах.
НЭР: Русло, Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
НЭР: Русло, Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

В 1970 группа показывает в главном павильоне всемирной выставки в Осаке модель Города будущего, который, в отличие от линейного Русла, показанного на Триеннале, теперь больше похож на сеть, а сам элемент расселения сворачивается в Спираль. Формы, по словам кураторов, усложняются; а эпиграф темы – «Архитектурная форма заменима, идея нет», – указывает на развитие. Макет становится легким, бумажным. Илья Лежава рассказывает о работе над третьим этапом: «…зампредседателя Госстроя Баранов пришел к нам и стал руководить нами. Но мы не дураки. Мы сделали тот НЭР, который нам надо, и послали в Японию. А он продолжал изменять, что-то делать, какие-то пятиэтажки там ставить… Но мы уже все послали».
НЭР: Осака, Спираль, 1970. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
НЭР: Осака, Спираль, 1970. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Заключает круг книга «Будущее города» 1977 года, написанная Алексеем Гутновым и Ильей Лежавой.
А.Э.Гутнов, И.Г. Лежава. «Будущее города». М., 1977. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Логично и по-своему даже хрестоматийно, работа за немногим менее 20 лет выстроена в стройный ряд. И предварена контекстом: Фестиваль молодежи 1957; обратная сторона Луны; бесконечный дом Фредерика Кислера; американская выставка в Сокольниках; архитектура японского метаболизма; полет Гагарина; Аркигрэм; издание русского перевода «Над пропастью во ржи»; выставка футуристических проектов в НИИТАГ, где группа НЭР уже участвует; Team 10, ввод войск в Чехословакию, – и так далее, «Оттепель» вплетена в события глобальные и архитектурные, еще один портрет эпохи мечты. «Было темное прошлое, было славное революционное прошлое, настоящего практически не было, и было светлое будущее. Настоящего как темы не было», – говорит Александр Скокан в фильме. Выставка монографическая, можно приходить и изучать явление.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Паоло Солери. Экспериментальный город Аркозанти. Аризона, США. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Но нельзя сказать, что все сразу понятно. Первое, что бросается в глаза – красивая, отчетливо-футуристическая графика 1968 года, как из фильма sci-fi – графика Русла для Триеннале. Ее рисовали методом монотипии, продавленного рисунком отпечатка, в сочетании с типографской краской это должен быть крупный и довольно прочный рисунок. Здесь на выставке копия на кальке, но все равно большая, «держит» зал. Что мы видим? Тянущиеся во все стороны жилы взрезаны аккуратно по многих местах; это дороги и тоннели. К ним присоединяются фигуры, больше всего похожие на насекомых, инфузорий под микроскопом или морских жителей, этакие фантастические существа, а может быть, гербарий. Со второго подхода получается рассмотреть среди них пару планов исторических городов, насаженных на ветки дорог как головки подсолнухов. С третьего раза приближаемся к самому симметричному из нарисованных жуков и читаем экспликацию: посередине общественный центр, овальчики по контуру, которые мы поначалу приняли за жучью икру – стадионы, его хвост – коммунальная зона, голова – гражданский центр, задние лапки – школа. И можно мне пенять за сравнение с жуком, но над головой ведь нарисованы совершенно явственно усики. Во многих других рассуждениях тут и там встречается сравнение города с организмом, венами, здесь вовсю цветет архитектурная бионика, образы непривычной нам внутренней логики природы.
НЭР: Русло. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
НЭР: Русло. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
НЭР: Русло. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
НЭР: Осака, Город будущего. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Но прежде всего эти рисунки завораживающе смелы и красивы, и совершенно очевидно, что авторы любуются самоценной красотой получаемой графики, им нравится так рисовать, вообще нравится рисовать такую вот фантастику, вспоминая то сюрреализм, то экспрессионизм. Не менее хороши макеты, слепленные из твердого скульптурного пластилина (с помощью растительного масла, – уточняют кураторы в комментариях), темно-серого, с включениями металлических стержней. На недавней венецианской биеннале похожий макет среди прочих показывал Петер Цумтор. Макеты восстановлены не все, часть показана фрагментами фотографий, снятых любовно и профессионально, в косом свете. Их резали скальпелем, – поясняет в фильме Илья Лежава. До Триеннале макеты не доехали, группа показывала их фотографии.
Новый элемент расселения, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Новый элемент расселения, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Новый элемент расселения, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Административный центр, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Административный центр, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Автомобильная развязка, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру
Автомобильная развязка, реконструированный макет. Триеннале, 1968. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Что мы видим? Привлекательную сложную графику, фрагменты фантастического, почему-то хочется сказать лунного, ландшафта. Историю работы группы: диплом, Триеннале, Осака, – международное признание, контакты, статьи в иностранных журналах, включенность в международный контекст. Что все это напоминает? – «наше все», бумажную архитектуру восьмидесятых. Та же красота рисунка, та же включенность в глобальные размышления, то же признание, только немного иначе; только темы другие, там пафоса футуризма уже нет, есть другой, смутный, метафизически-глубокомысленный. Здесь же, в работах группы НЭР, размышления вполне практические.

«Мы не зря занимались расселением, – говорит в фильме Илья Лежава. – Мы считали, что огромное государство, 8000 км, и нельзя начинать с домиков». НЭР был предложением, которое не было принято в стране, строившей микрорайоны пятиэтажек. Теория НЭР, и в фильме 1960 года, и в показанных здесь же эскизах-тезисах Алексея Гутнова 1968, начинается с истории, с первобытного человека и его потребности в жилье и защите. Город разрастается, появляются предместья, потом заводы, потом «заводы и конторы» заполоняют все, и возникает негуманный масштаб автомобильного движения. Город не может расти вширь, он растет вверх, и дальше вширь и вверх ему расти не стоит, – утверждают авторы (в фильме’2018 в этот момент фоном идут поля московских микрорайонов), – и предлагают единицу расселения человеческого масштаба.
НЭР: Триеннале. Схемы А.Э. Гутнова. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Смотрим на наброски Гутнова. Человеческий масштаб для дома – два человеческих роста в высоту и 10 шагов в длину. Биологический масштаб возможности естественного передвижения – около 5 минут пешком, размер античного полиса и средневекового города. Добавим от себя, не любого и не всегда, но в данном случае эти поправки значения не имеют, важно, что Гутнов противопоставляет современный большой город, рассчитанный на масштаб скоростного движения – маленькому историческому: «то, что город не растет – его достоинство, а не недостаток», вынесено в эпиграф части, посвященной диплому нэровцев.

Затем Гутнов вводит понятие моноструктуры – «организма на уровне отдельного сооружения» и монопространства – «пространственного поля», которое создает вокруг себя моноструктура. Они обладают человеческим масштабом и они – спроектированы, служат предметом и архитектуры, и градостроительства. Им противостоит полипространство – механические соединение, «неархитектурная область строительного искусства». Моноструктура – высокоорганизованная система, полиструктура – вообще (ну то есть просто) система. «Полипространство – пространство, не спроектированное человеком как целостная среда». Идеальным примером моноструктуры оказывается храм. Города, выросшие до масштаба скоростного движения – полипространства, потерявшие связь с человеком, на них «наложен чуждый человеку масштаб скоростного движения». И человеку там некомфортно. Все это рассуждения 1968 года, времени Триеннале.
НЭР: Триеннале. Схемы А.Э. Гутнова. Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Словом, НЭР, новый элемент расселения – это пример монопространства, небольшой, рассчитанный на человеческий масштаб, спроектированный и после определенного предела не растущий – тогда поодаль возникает и растет новый элемент. В нем человек «не стиснут узкими рамками определенной деятельности» и «больше созерцает», здесь он «формируется и отдыхает» (А. Гутнов), а затем выходит наружу поработать в научно-образовательные или производственные центры, соединенные с НЭРами тем самым руслом – сетью дорог; или освоить новый участок пространства, то есть строить сеть дальше. Исторические центры нанизываются на эту сеть наравне с НЭРами, а вот вся позднятина (простите) вокруг них предназначена к разложению – полипространство «распадется на части, прилипнет к монопространствам». Напомню, что в духе шестидесятых ценилось как памятник в лучшем случае все что до 1830 года, остальное было невнятной и мрачной промзоной. Теперь мы смотрим на вещи иначе.

Фактически сеть мегаполисов, больших и маленьких городов и деревень в структуре, предложенной неровцами, оказывается замененной на сеть жилых и рабочих «элементов» ограниченного масштаба, размещенных в пространстве страны, в идеале равномерно. Похожи ли НЭРы на кварталы, которыми все сейчас так увлечены – похожи, об этом и соавторы в фильме говорят. Но и непохожи тоже: кварталы часть плотной застройки, включенной в жесткую сетку, НЭРы распределены в пространстве как молекулы. Одно холст, другое рыбацкая сеть. Скорее это маленькие городки с одним центром и кольцом парка или сквера вокруг себя. Похожи ли они на поселения Трипольской культуры, где дома стоят кружком, и откуда люди, отдохнув, уходят во внешний мир поохотиться – а ведь тоже похожи, правда?
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Пожалуй, стоит подчеркнуть несколько особенностей структур НЭРа. Во-первых, они придуманы как противовес тенденции роста мегаполисов, даже как попытка разложить их, разобрать на молекулы и соединить заново в новую структуру – подобие химического диализа. Сейчас большие города во всем мире растут все быстрее, а в нашей незастроенной стране растущий, в сущности, безумными темпами, город один. Так что тенденция сохранилась, преодолеть ее не удалось никак.

Вынос производства за контур поселения, одно из ключевых положений НЭРа, с одной стороны, случился естественным путем – многие промзоны вынесены за город, а с другой стороны, вскоре сюжет стал неактуальным: методы очистки выбросов улучшились, а смешанная застройка, так или иначе позволяющая кому-то работать рядом с домом, теперь ценится; ее обгоняет тенденция работать дома или в коворкингах, что вообще не требует перемещений. Но в период строительства моногородов, с которыми теперь уже лет 30 как неясно, что делать, отделение жилья от производства ради полноценного восстановления человека, да еще и роста с созерцанием, было, определенно, гуманным и революционным предложением.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

Но вот что хочется заметить – дороги у нэровцев сделаны прекрасно, это мощные многоярусные жилы, полутоннели с высоко приподнятыми краями, овальными вырезами, трубками, в которых хочется поместить какой-нибудь Hyperloop. То есть комфортный, соразмерный человеку масштаб жилья и пешеходной прогулки сочетается с мощной сетью дорог, нужных для того, чтобы добраться в университет, на производство, до следующего поселения или исторического города. Сеть – она ведь не только молекулы, но и молекулярные связи. Призывающие разобрать недавно построенные бетонные развязки, ау! Вам сюда. Здесь связи не менее значимы, чем элементы расселения. В принципе, может быть, элемент расселения это что-то среднее между дезурбанизмом и идеей квартала. Для дезурбанистов они слишком плотные внутри, а для кварталов слишком редко расставлены.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

И еще – каждый элемент по замыслу нэровцев проектируется архитектором. Его суть в том, что он спроектирован и продуман. Что существенно в наше (в России) все еще типовое время. В этом – идеи группы противоположны победившей тенденции привязок стандартных проектов к участкам в институтах, что, как известно, убило нашу архитектуру так, что она до сих пор едва оправилась. Глобальное доверие к архитектору, зарезервированная ему в тезисах Гутнова ведущая роль звучит и как сопротивление происходящему, и как утопия не без масонского оттенка – архитектор здесь оказывается сродни Великому мастеру, недаром храм показан как один из лучших примеров монопространства. Такого значения, признаем, архитектор достигал довольно редко, но никогда его позиция не была хуже, чем в советские 1960-е – 1980-е.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

И, конечно, живость международных связей группы тоже поражают – и это на фоне закрытости страны. Поражает также самокритичность участников группы: Илья Лежава в фильме говорит – мы ничего не знали, а про Корбюзье нам говорили на лекциях, что это прыгающая блоха. Эти люди выучились сами, сами нашли цели и идеалы, и к 1968 году, как видим, их работы вполне на уровне Аркигрэма и вызывают у последних живой интерес. Наша культура развивается всплесками: то оказывается на уровне и в контексте мировой и европейской, то вдруг опять все куда-то растворяется по разным причинам. Так вот НЭР один из таких всплесков.
Выставка «НЭР: По следам города будущего. 1959–1977». 2019. Фотография: Юлия Тарабарина, Архи.ру

На выставке можно найти много ценных зацепок, если хорошо вглядываться и вчитываться. На ней, надо сказать, довольно много народу, хотя встречаются, честно сказать, посетители в смысле «ничего не понятно пойдем отсюда», но их, как кажется, меньшинство. Нэровские ребусы притягивают, тем более что в их сплетениях зашифрованы вполне реальные и даже практические, хотя не скажу, что легко осуществимые, смыслы. И тут вступает в силу такой предмет как актуальность, неизбежный спутник диссертаций. Не один раз было сказано, хотя и без твердой уверенности, но разными голосами: многое, о чем говорили нэровцы в 1960-1977, сейчас актуально как никогда. Человеческий масштаб, важность общественных пространств и комфортных пешеходных трасс. «Слова, которые были сказаны, но не были услышаны, потом к нам возвращаются откуда-то, – говорит в фильме’2018 Александр Скокан, – часто из-за границы, где эти слова были приведены в какую-то систему. Они к нам возвращаются, а оказывается, что мы все это уже когда-то говорили. Мы выкрикнули забыли, сказали потом еще что-то, и опять забыли…».

Получается как будто круговорот. Но на самом деле не совсем так. Во-первых, идеи были не забыты, а были проигнорированы и отодвинуты («официальную архитектуру это, конечно, всё раздражало», – говорит Лежава в фильме). Тенденция роста больших городов возобладала, как и везде. Думаю, что любуясь перекличками, не стоит себя обманывать: НЭР похож на квартал, но не квартал; внимание к общественным пространствам и пешеходным зонам в НЭРе, действительно, провидческое, и сравнение единицы расселения с историческим городом позже многократно всплывет в разных теориях, в частности, нового урбанизма. Это приятная и приятно перекликающаяся с современным благоустройством часть, но она не главная. Важнее попытка переустроить всю страну, подчинить ее регулированию архитекторов и градостроителей. Причем попытка была построена на идее создания элемента, предрасположенного в некотором роде к саморазвитию, хотя и плотно завязанного на регулирование. Вот она-то полностью провалилась, несмотря на работу участников группы в институтах градпланирования (А. Гутнов и З. Харитонова в НИиПИ Генплана г. Москвы. А. Звездин является зам. директора ГИПРОНИИ РАН по перспективному развитию компьютерных технологий – см. здесь).

Генплан Алексея Гутнова 1989 года правительство Москвы не утвердило. «Было прямо сказано мэром Москвы Лужковым главному архитектору Москвы Вавакину: «мы не позволим руководить нами вашим закономерностям. Мы будем руководить городом коллегиально и в ручном управлении», – рассказывает в фильме Сергей Телятников. Одной из целей Генплана было «остановить территориальное разрастание Москвы. Ту энергию, которая распирает Москву, надо, – по словам Алексея Гутнова, – обратить внутрь нее. Это вопрос не только экономии территории или удобства сообщения, это еще и вопрос радикального совершенствования всего, что сделано до сих пор». Не получилось.

Утопия НЭР или нет? По многим признакам, конечно, утопия – прежде всего сейчас совершенно невозможно представить, что даже в плановой, но небогатой экономике СССР можно было реализовать, даже при желании «официальной архитектуры», столь масштабную реконструкцию жизни вообще – тогда было хотя бы коммуналки расселить. В нем, по ощущениям, много от научной фантастики того времени, хотя времена меняются, и 1960 – это «Путь на Амальтею», 1968 – «Сказка о тройке», а 1977 «За миллиард лет до конца света», «…кривые глухие окольные тропы». Впрочем, будем справедливы, Стругацкие на выставке не упоминаются никак, а «451° по Фаренгейту» Бредбери – да. Антиутопия Бредбери тут к месту, см.: «Говорила я вам, что дядю еще раз арестовали? Да, за то, что он шел пешком». Издан в 1953, в русском переводе в 1956. Словом, НЭР это утопия, впитавшая антиутопию, оттолкнувшись от машины для жилья, не переставая боготворить Корбюзье (для этого, признаемся, надо быть очень молодыми людьми) – и выстроившая на этой основе свою утопию, где люди общаются и ходят пешком, созерцают, а затем все равно мчатся по скоростными трассам. Утопия в том, чтобы разложить мир на части, а потом собрать, как мозаику, улучшив «хорошие» части и дистанцировав «плохие». НЭР за все хорошее и против всего плохого.

Эта человеколюбивая и наивная, как без того, утопия проектировалась как исследование и предложение по улучшению жизни. В принципе, 1960-е как раз и были моментом радикальной перестройки городов, и если бы им пойти не по самому экономному пути и не по пути фактического отказа от услуг архитекторов, могло бы получиться что-то интересное. Часть идей, в частности, поиск будущего в прошлом, выжили. Часть, действительно, пришли к нам заново, из уст, в частности, Рема Колхаса. История этих идей довольно занимательна, и радует, что изданная книга статей представлена как первый сборник, то есть должны быть еще, и программа вокруг выставки довольно обширна. Но самая привлекательная, в этом надо согласиться с кураторами, часть НЭР для наших современников – идеализм и футуризм группы, уверенность в небесполезности идей, свойственная «Оттепели» и практически напрочь отсутствующая сейчас, что лишает нас значительной доли человеческого счастья.
 
Выставка продлится до 10 февраля.
 

С 5 января по 9 февраля запланирован цикл лекций «Архитектурные утопии. ХХ век» о концептуальном проектировании городов в России и за рубежом.

С 26 января по 5 февраля на базе выставки будет работать проектный семинар под названием «Новая история будет». В рамках семинара молодые специалисты представят свое видение города будущего.

Образовательный проект «НЭР: история будущего» реализуется при поддержке благотворительного фонда AVC Charity.

09 Января 2019

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Похожие статьи
Ковер-самолет
Юбилейная выставка графики Тотана Кузембаева «Горизонты событий» показывает как очень старую – практически, стартовую, графику автора 1980-х годов из фондов Музея архитектуры, так и довольно много листов из серии Невесомость, нарисованных специально для нее в 2023 году. Нам показалось, что автор представляет реальность как левитирующий в пространстве, иногда кверху ногами, ковер-самолет, у которого «есть слои».
Ребус исторической застройки
Делимся впечатлениями от форума «Ребус», на котором два дня обсуждалось строительство в историческом центре, в том числе: проект Кэнго Кума для кубанского казачьего хора, невозможность (пока) создать цифровой двойник объекта культурного наследия, восстановление разрушенной ураганом усадьбы на новом месте. Государственно-частное партнерство и инвестиционные паспорта тоже были.
Москва в кольце
В Лефортове открылась выставка, посвященная истории проектирования московских кольцевых трасс. В ней 2 главные темы: одна ностальгическая – воспоминание о защите палат Щербакова, развернувшей московское градостроительство вместе со страной, другая – исследование истории проектирования больших московских трасс. Есть новые материалы, в которые надо вникнуть, если хочется понимать историю города.
Я / МЫ. Каждый из нас по-своему Африка
Деколонизация и декарбонизация – главные темы «Лаборатории будущего» на биеннале Лесли Локко – навязли в зубах и звучат как дань моде. Но акцент на гуманности и сочувствии позволил выстроить очень человечную выставку. Хотя неясно, способен ли эстетский дискурс биеннале на самом деле помочь беднейшим. Ольга Альтер и Арсений Петров рассказывают из Венеции об успехах и провалах крупнейшего архитектурного смотра, а также читают литературную критику на беллетристику куратора Локко.
Осознать и сформулировать
Спецпроект «Тезисы» на прошедшей Арх Москве собрал восемь молодых «рок-звезд» от архитектуры, а хедлайнером выступил Владислав Кирпичев, основатель школы EDAS. Рассказываем о своих впечатлениях от инсталляций и перспективах, в которые всматривается новое поколение архитекторов.
Арх Москва 2023: впечатления
Арх Москва, как никогда большая, завершила свою работу. Темой этого года стали «Перспективы», которые многие участники связали с цифровым ренессансом. Во время работы выставки мы активно освещали ее в социальных сетях, а теперь собрали все наблюдения в одном материале.
Исследуй
​В Аптекарском приказе Музея архитектуры открыта выставка «Простой карандаш», приуроченная к 100-летию постановления об организации Соловецкого лагеря особого назначения.
Позитивная программа
Первая персональная выставка Сергея Кузнецова в ГТГ: новая техника – упаковочный картон и уголь, новый подход – 24 рисунка в одной конструкции-инсталляции, новый масштаб – каждая работа 2 х 3 метра, новая степень раскованности и эскизности. Прежними остаются уверенность линий и построения, любовь автора к аркам, колоннам, куполам и известным памятникам классического архитектурного наследия.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Модернизм классициста
В Анфиладе Музея архитектуры открыта выставка фотографий Михаила Розанова «Сталь. Стекло. Бетон», которая представляет авторский взгляд на постройки послевоенного модернизма (и еще немного пост-) в девяти городах мира.
Воображаемая стена
В Никола-Ленивце сожгли на Масленицу объект со многими смыслами: кому «языческая традиция», кому преодоление преград. Замысел был тонкий и сложный, так что ничего удивительного, что получилось не всё. Действо, однако, провоцирует к усложнению процесса сожжения, предлагает новые слои последовательного восприятия. И, конечно, оставляет свободу интерпретаций. Что искусительно. Ими и займемся.
Курдонеры на «гринфилды»
Еще один проект, рассмотренный градсоветом Петербурга, – эскиз застройки микрорайона по соседству с Юнтоловским заказником. Бюро SLOI Architects понизило высоту на 20 метров, добилось силуэтности и сохранило коэффициент использования территории на прежнем уровне. Но вопросы к работе все равно остались.
Палисады в Мытном дворе
На прошлой неделе градсовет Петербурга рассмотрел проект застройки территории Мытного двора, подготовленный «Студией 44». Исторические здания отреставрируют, утраченные восстановят, а на месте складов появятся новые четырехэтажные дома. Проект приняли тепло, вопросы у экспертов вызвало только примыкание к Овсянниковскому саду и высота, показавшаяся слишком скромной.
Градсовет Петербурга 25.01.2023
Для Пироговской набережной «Студия 44» предложила белоснежный дом с тремя ризалитами и каскадом террас. Эксперты разбирались, что в проекте перевешивает: вид на воду или критическая близость к шестиполосной магистрали.
Градсовет Петербурга 14.12.2022
Градсовет критично отнесся к проекту гостиницы на Октябрьской набережной и эскизу застройки микрорайона «Юнтолово», но одобрил проект спортивного центра на берегу Малой Невки.
Архсовет Москвы – 78
Совет поддержал проект 400-метровой офисной башни, которая дополнит Сити и станет продолжением моста Багратион. Экспертам понравилась ярусная композиция, «интерактивный» фасад и функциональная насыщенность.
Сценарии для Московской области
Мособлархитектура и АПМО провели VI Форум проектировщиков – главный ежегодный практикум для архитекторов Подмосковья, собрав ответы на наиболее насущные вопросы при подготовке проектной документации, а также представив новые подходы к территориям на примере лучших практик.
Жизнь в трещинах асфальта
В рамках программы «Сказки о золотых яблоках» в Альметьевске открылся Индустриальный сквер – общественное пространство рядом с действующей котельной, над которым работала команда из архитекторов, антропологов, культурологов и ботаников. Результат – многослойное пространство, выросшее из семян татарской земли.
Архсовет Москвы – 77
Совет поддержал проект башни, завершающей ансамбль ВТБ Арена Парка с северной стороны. Авторы проекта – UNK – предложили увеличить ее высоту со 100 до 150 м для лучших пропорций. В ходе обсуждения возникли предложения увеличить высоту сильнее, сделать башню стройнее и сдвинуть с оси ТТК, что она не замыкала его перспективу от Беговой.
Три «зеленых» истории
Рассматриваем городские экологические проекты, представленные Институтом Генплана на Зодчестве. Они очень разного масштаба: от сбора информации и пожеланий жителей в масштабе города до выращивания луговых растений между домами и картин, которые, как оказалось, лечат деревья, помогают затягивать раны в коре. + перечень естественных для Москвы видов в помощь девелоперу.
Королевство зеркал
На XXX по счету Зодчестве столько решеток и зеркал, что эффект дробления реальности на кусочки многократно усиливается. Только ради этого ощущения стоит посетить фестиваль. Но кроме того выставка богата, разнообразна и работает как хорошо отлаженная машина по всем направлениям: губернскому, студенческому, арт-объектному, круглостольному и прочим. Делать бы и делать такие фестивали.
Градсовет Петербурга 24.08.2022
Второй вариант ЖК «Морская Резиденция», в котором восстанавливается недавно снесенное здание Давида Бурышкина, а также дом рядом с Мурино, который похож на общежитие.
Градсовет 10.08.2022
Градостроительный совет рассмотрел проект санатория в Репино, подготовленный бюро «А.Лен». Эксперты высоко оценили архитектурное решение, но посчитали объем зданий избыточным для курортной территории.
Аспекты счастья
Архстояние 2022 с девизом «Счастье есть?» получилось как всегда веселым фестивалем, но самые заметные объекты какие-то иронические, критичные и грустные, – зато все остальные, окружающие их, сосредоточились на том, чтобы наделить посетителей простой человеческой радостью. Выступили Тотан Кузембаев, Александр Бродский и другие.
Градсовет Петербурга 27.07.2022
Градсовет обсудил «средневековый» жилой квартал у Пулковского водохранилища, гостиницу а-ля рюс в деревне Шуваловка, а также гостиницу напротив Финляндского вокзала, которая восстанавливает структуру утраченной части доходного дома Павла Сюзора.
Архсовет Москвы–76
Архитектурный совет Москвы горячо поддержал новый проект Юрия Григоряна для ТПУ Парк Победы, в котором измененные высотные ограничения позволили предложить тонкую стройную башню 300-метровой высоты. После обсуждения некоторых нюансов как эксперты, так и МКА единодушно пожелали проекту качественной реализации, пообещали следить за ней и поддерживать.
Кузнецовская Москва
В Музее архитектуры открылась выставка «Москва. Реальное». Она объединяет 33 объекта, реализованных полностью или частично и спроектированных в период последних 10 лет, на протяжении которых Сергей Кузнецов был главным архитектором города. Несмотря на дисклеймеры кураторов, выставка представляется еще одним, достаточно стерильным, срезом новейшей истории архитектуры Москвы, периода, еще не завершенного. Авторы каталога говорят о третьей волне модернизма в российской архитектуре.
Сохранить спонтанное?
О том, как эксперты Нижнего Новгорода обсуждали судьбу Караваихи – городского района, сложившегося в 1920-е – 1950-е годы, а сейчас ставшего территорией КРТ.
Арх Москва 2022: награды
Наград Арх Москвы, как всегда, много, на сей раз даже очень много. Рассказываем, кого за что отметили, вспоминаем прошедшую выставку. Важно: звание лучших архитекторов NEXT и обязанность делать экспозицию молодого архитектора получило бюро Надежды и Ильи Кореневых KRNV – за объект «Экзистенция».
Возвращение НЭР
Рецензия Ольги Казаковой, директора Института модернизма и старшего научного сотрудника НИИТИАГ, на книгу «НЭР. Город будущего».
Версии «Новой истории», или по следам НЭР
На проектно-теоретическом семинаре «Новая история будет», приуроченном к выставке НЭР, решали, что такое совместное проживание в философском смысле, и как мы будем жить в будущем. Представляем концепции пяти команд.
Сергей Ситар: О НЭРе и семинаре «Новая история будет»
О сути и актуальности НЭРа и о моделях будущего, которые с завтрашнего дня планируется разрабатывать на семинаре «Новая история будет», рассказывает один из его кураторов, архитектор и преподаватель МАРШ Сергей Ситар.
Технологии и материалы
Ригель и двоичный код
На фасадах ИТ-парка имени Башира Рамеева в Казани – облицовочные материалы преимущественно российских производителей. В том числе клинкер ригельного формата. Удлиненный кирпич архитекторы выбирают для тех частей здания, где наиболее близок контакт со зрителем.
Геометрия городского комфорта с Axyforma
Молодой и демократичный бренд Axyforma предлагает пересмотреть подход к благоустройству в пользу комплексных решений с лаконичными и взаимозаменяемыми элементами
Напольные покрытия для здоровых помещений
Компания «Tarkett» – мировой лидер в производстве напольных покрытий – одной из первых перестроила свой бизнес в соответствии с зелеными стандартами и экономикой замкнутого цикла. Рассказываем о продукции Tarkett, безопасной для человека и природы
Алюминий в историческом городе
Алюминий – современный материал с большим потенциалом для реконструкции и новой архитектуры в контексте исторической застройки: он легкий, прочный, а еще умеет имитировать другие поверхности – например, более дорогую и меняющую со временем цвет медь. Предлагаем несколько удачных примеров из мировой и российской практики.
Новые тренды вентилируемых фасадов от компании SIBALUX
В рамках Art-Techno форума 2023 компания SIBALUX представила уникальную технологию цифровой печати тематических фасадов и новые цветовые решения в коллекциях METAL, BRUSH и RUSTY. А также познакомила проектировщиков с комплексным подходом в реализации объектов, который обеспечивает полное соответствие фасада – проекту.
Евгений Циулин: «Мы взяли формат легко читаемой брошюры...
Segezha Group – компания, которая не только производит CLT-панели, но и активно продвигает ценности деревянного домостроения, – выпустила несколько брошюр-руководств для инженеров и архитекторов по проектированию деревянных зданий. Беседуем с руководителем проектного направления о принципах работы с деревом, его пожароустойчивости, об уникальных проектах из дерева и первом доме под Вологдой, а также о новых проектах Segezha на Крайнем Севере.
Как на картине
Скамейка – будничный предмет, который нередко встречается на полотнах художников. На нем, бывает, сидят поэты и композиторы, но чаще обычные люди: читают книги, беседуют, надевают коньки или играют в шахматы. Мы сопоставили картины с ассортиментом компании «Хоббика», нашли много сходств, а также выяснили, что жизнь на скамейках за сто лет изменилась не так уж сильно.
Микрорайон
«Новая Елизаветка»:
новая жизнь краснодарского...
Формат загородной жизни сегодня востребован как никогда раньше. Проект «Новая Елизаветка» от ГК «ИНСИТИ» в Прикубанском округе Краснодара – это полноценный микрорайон столицы Кубани, в котором сочетаются преимущества жизни в городе и за городом.
Cтудия дизайна Dulux: жизнь в новом цвете
Цвет в архитектуре имеет значение. И, выбирая цвета, архитекторы прежде всего думают об эстетике, но, когда дело доходит до выбора краски для конкретных задач, то тут необходимо подумать и о практической стороне дела – защите материала, влагостойкости, истираемости. Cтудия дизайна Dulux была создана специально для профессионалов – дизайнеров и архитекторов, чтобы помочь им сделать правильный выбор.
Проба на вечность: в Екатеринбурге возвели мемориал...
32 тонны атмосферостойкой стали Forcera производства «Северстали» были использованы для монументальной стелы «Город трудовой доблести», торжественно открытой в центре Екатеринбурга в рамках III Всероссийского форума городов трудовой доблести «Рубежи победы»
15 лет «МасТТех»: итоги и перспективы
Сегодня системы Masttech известны среди ведущих девелоперов России. Компания активно сотрудничает с архитектурными мастерскими и проектными институтами: «СПИЧ», «Атриум», «Олимпроект», «ТПО Резерв», «Моспроект» и другими, а все системы остекления Masttech сертифицированы и прошли испытания в НИИСФ РААСН
Ресторан MUME – китайская слива расцвела
в «Башне...
Муме, или мейхуа, – это дикая китайская слива, цветение которой с древних времен художники запечатлевали на гравюрах, а поэты – в хокку. Сегодня на одном из верхних этажей «Башни Федерации» в Москве-Сити можно найти еще одно произведение искусства, которое создано в честь этого прекрасного явления, – ресторан китайской кухни MUME.
INFINITY SYSTEM
Световая система с механическим (запатентованным) немагнитным фиксатором светильника в треке, позволяет устанавливать новые светильники в будущем, в отличие от других систем, для которых невозможно обновить светильники через несколько лет.
Облицовочный кирпич BRAER: новые реалии помогают совершенствоваться
Следуя за трендом на фасады из темного кирпича, компания BRAER – один из ведущих отечественных производителей кирпича и тротуарной плитки – в этом году выпустила новые коллекции кирпича и обновила уже завоевавшие популярность серии, представив в них модели темных оттенков.
Блеск металла
Декор из металла популярен в интерьерном дизайне благодаря уникальному сочетанию цвета, идеальной поверхности и тактильных ощущений. Рассказываем о продукции Homapal, ведущего мирового производителя металлизированных HPL пластиков
Эстетика порождает этику
От восприятия человека, не обладающего специальными познаниями в области строительства и ремонта, могут быть скрыты определяющее детали интерьера, но общее эстетическое восприятие позволит различить шаблонный проект от оригинального.
Малые, но большие
К малым архитектурным формам относятся в том числе достаточно крупные объекты: беседки, перголы, въездные знаки и контейнерные площадки – без них сложно представить современный парк или двор жилого комплекса. В ассортименте компании «Хоббика» представлено большое разнообразие крупноформатных МАФ, предлагаем краткий обзор-навигатор.
Стоит ли экономить на фасадном материале?
Почему практика удешевления фасадного материала в процессе стройки приводит к перерасходу бюджета, какие контраргументы в споре с заказчиком может привести архитектор, и на чем реально можно сэкономить в отношении фасадов, рассказывает исполнительный директор компании «КИРИЛЛ» Дмитрий Самылин.
Сейчас на главной
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пльзователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Вопрос аутентичности
Один из крупнейших и важнейших памятников чешского функционализма, здание Электрических предприятий в Праге, полностью реконструирован и теперь вмещает офисы холдинга WPP.
Пресса: «Это самая правдивая история города и страны»: Сергей...
Как менялся в последние годы облик Москвы и Санкт-Петербурга, что привносят в образ города ансамбли высотных зданий, как они должны взаимодействовать с исторической застройкой и должна ли современная архитектура стоять вечно — на эти и другие темы Forbes Life поговорил с архитектором Сергеем Чобаном.
Искусство на районе
На Дизайнерском бульваре в Москве открыта выставка паблик-арта с объектами девяти художников. Вплетенное в пейзаж жилого района, искусство стало неотъемлемой частью повседневности. Предлагаем познакомиться с пятью участниками.
Сны о вселенной
На прошлой неделе начала работу Первая архитектурная Биеннале в Метавселенной. Мероприятие демонстрирует, что технологии иммерсивного интернета доступны уже сегодня, и пришло время архитекторам обустраивать «новые земли». В нашей подборке – восемь объектов биеннале, показавшихся наиболее интригующими.
Гибкая сторона силы
В экопарке Ясно Поле осваивают технологию 3D печати на примере двух разных принтеров и на глазах восхищенной общественности. Неделю назад показали запуск второй машины и результаты работы первой, разрешили сравнить. Изучаем процесс и результаты: ощущение, что нечто «лепится» прямо у нас на глазах, а значит, момент исторический – технология и архитектура наконец-то найдут друг друга?
Искусствовед между молотом и наковальней
Советская эпоха, несомненно, воспитала своего человека. Образ его, как правило, соотносят с колоннами физкультурников и другими проявлениями тоталитарной телесности, но это по крайней мере лишь половина дела. Режиму было важно не только то, как маршируют, но и как думают. А также – как проектируют и строят. Илья Печёнкин – о книге Николая Молока «Давид Аркин: «идеолог космополитизма» в архитектуре».
Шестиглавый
В Новосибирске объявлены результаты архитектурного рейтинга «Золотая капитель», одной из старейших постсоветских премий. Ее особенность, чтобы не сказать уникальность для российского контекста – в том, что на последнем этапе судейства проекты презентуют и обсуждают. Что довольно увлекательно. Делимся впечатлениями и показываем, кто победил.
Геотектонические структуры
Штаб-квартира нефтегазовой компании Eni под Миланом по проекту Morphosis вдохновлена геологическими формациями, которые обеспечивают ее существование.
Согретый камень
Жилой комплекс в Зеленогорске архитектурное бюро «Маяк» интерпретирует как россыпь камней. Нестандартный абрис пятиугольных в плане домов не только помог с образной частью проекта, но и во многом облегчил работу с плотностью застройки и инсоляцией квартир.
Антихрупкость
SA lab и Gonzo:Research&Art создали для Первой архитектурной биеннале в метавселенной Fragile Pavilion. Объект демонстрирует возможности архитектуры в цифровом мире и представляет коллекцию звуков и историй, которые необходимо взять с собой из прошлого в будущее.
Четвертая четверть
Бюро Benthem Crouwel Architects и OVA выиграли конкурс на последний незастроенный сектор вокруг площади Победы (Витезне Намнести) в Праге.
Галерея для курьера
Что думают профессионалы об интерьерах мест общего пользования в современных жилых комплексах? Вместе с выпускниками Geometrium School мы рассмотрели пять проектов: от ар-деко во всем его блеске до сдержанного северного минимализма.
Уэс Андерсон в Волынщино
Студенты Британской высшей школы дизайна разработали под руководством Елены Бабкиной и Полины Лонтани эскизный проект интерьера спа-отеля в усадьбе Василия Долгорукова-Крымского в деревне Волынщино. В основе концепции – цвет как средство терапии и эстетика фильмов Уэса Андерсона.
Бамбуковый листопад
В китайском уезде Аньцзи началось строительство масштабного Центра культуры и искусства по проекту бюро MAD. Его архитектура отражает специфику уезда, славящегося бамбуковыми рощами и плантациями белого чая.
На все времена
Модульная технология, соединенная с конструктивом из клееной древесины, позволяет бюро Rhizome создавать гостиницы, которые быстро возводятся, нравятся посетителям и получают высокие отценки от архитектурного сообщества: на прошлой неделе новый отель «Времена года. Игора» взял сразу три премии. Рассказываем об этом проекте подробнее.
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
«Собор спорта»
В Бордо завершено строительство спортивного центра UCPA по проекту бюро NP2F. Это сооружение предлагает горожанам компромиссный вариант между занятиями спортом в помещении и на открытом воздухе.
Архивуд-14: строить мосты
В этом сезоне жюри не стало присуждать гран-при: судя по тому, что в шорт-лист попало несколько работ, не успевших добраться до премии в предыдущие годы, а лучшим домом признали бесспорно прекрасную, но серийную модель, – «урожай» построек из дерева в 2023 был не слишком обильным. Зато среди финалистов много необычных типологий и свою долю признания получили проекты реставрации и ревитализации. Знакомим со всеми финалистами.
Торжество хорошего вкуса
Объявлены финалисты Премии Стерлинга-2023, главной архитектурной награды Великобритании. Несмотря на социальную нагрузку и различие в функции, все здания объединяет эстетическая выверенность.
Катарсис в Инчхоне
Шесть рукопожатий доведут до Кореи: заявка бюро Klauzura дошла до финала конкурса на концепцию музейного парка в Инчхоне, не в последнюю очередь – благодаря тому, что удалось найти местного архитектора, участие которого по условиям было необходимо.
Китайская симфония
Строительство китайского центра «Парк Хуамин» стало долгой историей, которая завершилась относительно недавно. Здание соседствует с традиционным китайским садом, но оно очень современно, лаконично и технологично, а простые по форме, но эффектные белые ламели обещают когда-нибудь включиться как медиафасад. А еще этот комплекс по-настоящему многофункционален, в его объеме увязаны разные типы жилых помещений, офисы, большой фитнес, конференц-залы и рестораны. В нем можно с комфортом проводить международные форумы, выходя наружу только для того, чтобы прогуляться. Рассматриваем подробно.
Новое сердце
Архитекторы UNStudio выиграли конкурс на проект жилой и офисной башен в Дюссельдорфе, дополненных общественным центром.
Лиственница с елкой
Микродом для семьи архитектора Кати Сванидзе с видом на луг и лес, незапланированной елкой на террасе, а также артефактами, добытыми в Переславле-Залесском.
Ансамбль индивидуальностей
Стартовало строительство первой очереди многофункционального комплекса INDY Towers на улице Куусинена по проекту архитектурного бюро «Остоженка». Проект открывает новые ракурсы сходства между колонной и небоскребом, изучаем нюансы и переклички.
Семь видений
Студия дизайна Елены Крыловой, которая работала над пространствами Mriya Resort&spa, оформила интерьеры пятизвездочного отеля, расположенного в границах старых кварталов Еревана. Национальный колорит авторы объединяют с современными технологиями: в атриуме, например, проходят цирковые и театральные представления.
Красный камень
Фасад коворкинга в индийском городе Пуна закрыт ящиками с растениями, выполненными из местного охристо-красного песчаника. Авторы проекта – PMA madhushala.