«Если этот проект будет реализован, то станет образцовым, на мой взгляд, примером регенерации исторической городской среды, потому что в нем найден сложный баланс между очевидной ценностью средовых характеристик района и требованиями современного использования. Надо только добавить, что на территории рядом с проектируемыми зданиями находится все-таки один статусный памятник – палаты Оленевых первой половины XVIII века. Это здание моложе церкви Воскресения, но старше колбасной фабрики. Этакий знак глубины и многослойности истории Кадашей. На фасад этих палат Уткин ориентирует продлеваемую им трассу Кадашевского тупика.
Остальная историческая застройка (которой, впрочем, среди советских цехов было мало) почти полностью уничтожена усилиями застройщика, когда он еще мечтал реализовать там в три раза более массивный объект. Стену колбасного цеха активисты заслонили буквально собственными телами, и теперь она служит якорем, за который цепляется вся стилистика проекта Уткина. Выбор стиля фабричной архитектуры конца XIX века, тут, по-моему, единственно возможный. Во-первых, это стиль сохранившихся подлинных исторических построек, во-вторых, стиль этого места, когда оно было фабрикой Григорьева, и наконец стиль Замоскворечья, где подобной архитектуры было много и до сих пор сохранилось немало.
Наконец, это стиль исторического окружения церкви Воскресения в Кадашах. Сочинять на этом месте какой-то классицизм начала XIX века (почему, кстати, не начала XVIII-го?) наивно. Во-первых, нет никаких данных о том, какими были фасады домов, стоявших на этом месте в то время. В нашем распоряжении только исторические планы квартала. Во-вторых, от городской среды того периода до нас не дошло вообще ничего, тогда как от среды конца XIX–начала XX века сохранились не только изображения, но и несколько подлинных фрагментов зданий. Хотелось бы помечтать, что реализация этого проекта станет прорывом в печальной практике лже-регенераций, которые уродуют Москву, но самой не верится.
Тут все-таки сложились уникальные обстоятельства, заставившие городские власти реально жестко ограничить застройщика, да и не везде найдется достаточно умный и культурный архитектор. Тем более, впрочем, нужен образец, на который можно будет ссылаться при обсуждении других регенераций. Все сказанное, конечно, не значит, что в этом квартале больше нет проблем. Весь участок – территория охраняемого культурного слоя. Раскопки экскаватором – не самый правильный способ обращения с ним, однако вот уже который год участок пустует, а археологическая разведка так и не проведена. Но это, как говорится, уже другая история, не касающаяся качеств обсуждаемого проекта.»
Наталья Самовер