Д.С. Хмельницкий

Автор текста:
Д.С. Хмельницкий

К вопросу о безумии в советской архитектуре. Проект Дворца советов Ильи Голосова.

0

«...вместо того чтобы написать
мастер пишется безумец».[1]

Летом 1932 г. едва ли не все ведущие советские архитекторы сошли с ума. Во всяком случае, такое впечатление может возникнуть, если рассматривать проекты 1932-33 г. без задних мыслей и не вникая в обстоятельства появления этих  проектов  на свет. 
Начиная с третьего тура конкурса на Дворец советов советские архитектурные журналы заполняются  фантасмагорическими сооружениями, не имеющими никаких точек соприкосновения с архитектурной реальностью того времени и с недавним творчеством их авторов. И вообще с реальной жизнью. Как будто из сознания архитекторов внезапным приступом амнезии были стерты воспоминания о недавних, – полугодовой давности, – профессиональных ценностях, смысле и принципах архитектурного проектирования. Архитекторы сохранили способность чертить и рисовать, но начисто забыли, зачем это им нужно и для чего существует их профессия. Профессиональные навыки, не контролируемые профессиональной дисциплиной,  приводят к профессиональному безумию, и архитектор идет вразнос.
Так это выглядит со стороны, если не приглядываться к обстоятельствам. Советские учебники  истории архитектуры обстоятельства игнорировали всегда, а ответственность за психические изменения в творчестве возлагали на самих архитекторов. Всегда считая, впрочем, такие изменения заслугой и естественной эволюцией. Мудрой переоценкой ценностей в стремлении к еще большему совершенству.
Если же,  все-таки, приглядываться к обстоятельствам, то картина получается другая. Проекты не начинают выглядеть менее безумными, но проясняется природа этого безумия.

***

Проект Ильи Голосова на третьем туре конкурса на Дворец советов – один из самых ярких и известных примеров внезапной творческой метаморфозы  (http://community.livejournal.com/ru_sovarch/404810.html).
Здание представляет собой кессонированный (точнее, дырчатый или ячеистый) цилиндр, совершенно невероятных размеров – порядка 130 метров высотой,[2]   Ячейки-кессоны, выглядящие мелкими на фоне всего здания – это что-то вроде лоджий, метра два высотой и шесть длиной. Верхняя часть цилиндра (около половины по высоте) –  пустая. Это декоративная стена, закрывающая высокую вантовую конструкцию перекрытия, явно надуманную, то есть придуманную  специально, чтобы увеличить высоту всего сооружения. Перед цилиндром странный, выгнутый вперед портал, образующий нишу, в  которой стоит статуя Ленина, метров 35 высотой. Все это установлено на ступенчатых стилобатах и украшено разнообразным декором – рустом,  барельефами, статуями, аркадами...
Понять, как возникло это чудо, необъяснимое никакими обстоятельствами  предшествующей личной творческой эволюции Голосова, можно только учитывая результаты второго тура и положение, в котором оказались участники третьего.

***

Третий тур конкурса проходил летом 1932 г. (с марта по июль) под очевидным надзором Сталина (это видно по его переписке с Кагановичем в августе  1932 г.)  Группа участников конкурса составлена странно. Помимо некоторого количества премированных  участников второго тура, в нее включены несколько не участвовавших в нем, но высокопоставленных в тот момент архитекторов – Веснины, Гинзбург, Голосов, Щуко и Гельфрейх. А также Щусев и Ладовский, принимавшие участие только в предварительном (первом) туре. Есть все основания полагать, что для узкой группы близким к властям архитекторов не было секретом, что второй тур – не конкурс, а провокация, формальный повод для заранее решенной реформы стиля.  А настоящее проектирование начнется позже. И наградой за успех в нем будет даже не реализация проекта, а сохранение или упрочение положения во вновь создаваемой архитектурной иерархии.   Во всяком случае, Щусев, сделавший в первом туре конструктивистский проект, уже осенью 1931 г., за полгода до решения по второму туру, работал над эклектическим проектом третьего тура – со ступенчатой башней, статуей Ленина на вершине и прочими атрибутами будущего сталинского стиля.
Легко можно предположить, что участие не было добровольным. Отобранным кандидатом сделали предложение, которое невозможно  было отклонить.

***

В проекте Дворца Советов Голосова бросается в глаза в первую очередь, не позитивная программа, а негативная. Не то, что он хочет выразить, а то, что он,  во-первых,  не может, во-вторых, не хочет делать. 
Не может он больше разговаривать на привычном языке современной архитектуры, на языке конструктивизма, которому он, собственно, и обязан своей известностью.  Конструктивизм недвусмысленно запрещен в феврале 1932 г. Об этом сигнализируют Высшие премии Жолтовского, Иофана и Гамильтона, фраза об использовании классики в тексте решения «Совета строительства Дворца советов». Нет сомнений, что участников третьего тура подробно инструктировали по поводу новых требований к стилистке и желаний заказчика Сталина. Требования на тот момент не было сформулированы жестко, что и предопределило стилистический разброс проектов третьего тура.
Не хочет Голосов, причем активно и вызывающе, идти по пути фактического победителя второго тура Жолтовского, комбинируя откровенно архаические формы. Не хочет он и пользоваться ордером, в каком бы то ни было виде. Кажется, что пока это можно.  Сам издевательский способ распределения премий второго тура конкурса (вероятно, придуманный Сталиным в момент распределения) – три высшие, три первые, пять вторых, и пять третьих – указывает, что к самим премированным проектам не следует относиться всерьез и, тем более,  брать их за образцы. Сочинять разрешается и у каждого есть шанс угадать то, что может понравиться наверху. Но и рамки сочинительства определены достаточно ясно.   
В той архитектуре, которой Голосов занимался совсем недавно, пластический эффект возникал как результат работы над функцией, пространством, конструкцией. О такой работе больше не может быть и речи. Композиционное построение предопределено – требуется нечто компактное, высотное, монументальное, со статуями, барельефами  и прочим декором, зал круглый.[3] Статуя Ленина – тоже настойчиво рекомендованный атрибут,  судя по тому, что она присутствует и в других проектах третьего тура. Остается работа над тем, что в конструктивизме не считалось заслуживающим уважения – придумыванием монументальных фасадов и их декорированием. 
Как пишет Хан-Магомедов, Голосов, в отличие от прочих ведущих конструктивистов, которые вели в то время «арьергардные бои», не пытался сопротивляться. Это бросается в глаза, если сравнить проект Голосова с другими проектам третьего тура – Гинзбурга, Ладовского Весниных, даже группы Алабяна. Конструктивизм Голосов забыл сразу, но явной альтернативы ему тоже пока нет.  Есть только премированные проекты Жолтовского и Иофана в качестве условных образцов – (награждение Гамильтона – загадка, не оказавшая, впрочем, никакого влияния на ход событий).   В  постановлении о награждениях, Жолтовский назван раньше Иофана, что однозначно указывает на приоритет его проекта. В обоих премированных проектах присутствуют круглые залы и ступенчатые башни. В эскизах к проекту Голосова видно, как он тоже пытается комбинировать круглый зал, похожий на Колизей из проекта Жолтовского со ступенчатыми башнями разной формы. В окончательном варианте башни нет, а высота достигнута за счет самого цилиндра. 
Все особенности личности Голосова – стремление к крупной форме, темперамент,  экспрессия – остались при нем. Но профессиональная программа, которая управляла этим свойствами, включена. Включать ее запрещено, от кнопки бьет током –   и Голосов плывет. Почвы под ногами нет, опереться не на что, непонятна цель. Остается перебирать декоративные варианты и надеяться, что проскочит.
В четвертый тур конкурса Голосов не прошел, но обеспечил себе место среди первых двух десятков сталинских архитектурных генералов – руководителей созданных в 1933 г. мастерских Архплана Моссовета. 
 

Примечания

1. http://a-barhin.livejournal.com/408784.html
2. Если не больше, судя по иллюстрациям в книге Хан-Магомедова «Илья Голосов», М., 1988.
3. Постановление совета строительства Дворца советов от 28 февраля 1932 г. 

 

 

11 Декабря 2008

Д.С. Хмельницкий

Автор текста:

Д.С. Хмельницкий
Похожие статьи
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
Ключевое слово: «телеработа»
Архитекторы, профильные СМИ и вузы по всему миру реагируют на ситуацию пандемии, пытаясь обезопасить сотрудников и студентов, сохранив учебный и рабочий процесс. Говорим с руководителями нескольких московских бюро об их планах удаленной работы, а также рассказываем, как реагируют на эпидемию архитекторы мира.
Чандигарх: фрагменты модернистской утопии
Публикуем фотографии и эссе Роберто Конте об архитектуре Чандигарха – от прославленного Капитолия Ле Корбюзье до менее известных жилых домов, кинотеатров, вузовских корпусов авторства его соратников и последователей.
Идентичность в типовом
Архитекторы из бюро VISOTA ищут алгоритм приспособления типовых домов культуры, чтобы превратить их в общественные центры шаговой доступности: с устойчивой финансовой программой, актуальным наполнением и сохраненной самобытностью.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Кирпичный модернизм
​Старший научный сотрудник Музея архитектуры им. А.В. Щусева, искусствовед Марк Акопян – о том, как тысячелетняя строительная история кирпича в XX веке обрела новое измерение благодаря модернизму. Публикуем тезисы выступления в рамках семинара «Городские кварталы», организованного компанией «КИРИЛЛ» и Кирово-Чепецким кирпичным заводом
Сейчас на главной
Звездчатый полиэдр
В пригороде Парижа открылся новый корпус медицинского факультета Университетского госпиталя Кремлен-Бисетр. Архитектор Жан-Филипп Паргад выбрал для здания необычную многогранную форму и ленточные фасады из белого алюминия.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Архсовет Москвы – 79
Архсовет Москвы поддержал проект ЖК «Обручев» от группы KAMEN Ивана Грекова. Две жилые башни высотой 159.3 и 199.3 м, общей площадью 127 978.5 м2 и расчетным числом жителей порядка 2000 человек, расположены на юго-западе Москвы между метро Беляево и Новаторской, по адресу Обручева, 30А. Заказчик – Группа ЛСР.
Концептуальный максимализм
Спортивный клуб Gympa создавался по заветам lagom и agile, то есть он минималистичный и гибкий, но в то же время уютный и эффективный. Главная изюминка места – зал с кварцевым песком и освещением, настроенным под циркадные ритмы.
Алмазный палимпсест
Римское бюро Labics завершило реконструкцию значимого ренессансного памятника Палаццо деи-Диаманти в Ферраре. Дворец получил удобные, современные выставочные пространства, комфортные общественные зоны и четко организованную структуру.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Архитектура ДК
В «Манеже» до 2 апреля работает выставка «Дом культуры СССР». Один из кураторов, Ксения Кокорина, рассказывает о значимых проектах прошлого столетия.
Акулы и лава
Бюро MERA Makers придумало и построило игровой комплекс для детского сада в Сарове. Восемь модулей из фанеры и цветного оргстекла, придуманных после обсуждения с детьми, соединяются в остров, который предлагает разные сценарии игры и богатый сенсорный опыт.
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.