Eng.
Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Участие «Студии 44» неудивительно, учитывая такие крупные вокзальные проекты в портфолио компании, как Ладожский вокзал – первый новый вокзал, построенный на постсоветском пространстве в 2003, вокзал в Астане или недавно завершенный железнодорожный музей Петербурга. Мы поговорили с Никитой Явейном и выяснилось, что вся вокзальная, шире – железнодорожная архитектура для него – образное воплощение «архитектуры потоков», овеществление теорий функционалистов, одним из ярких представителей которых был отец Никиты и Олега Явейнов, известный архитектор петербургского конструктивизма Игорь Георгиевич Явейн.
Архи.ру:
Какими были условия вашего участия в экспозиции, как все начиналось?
Никита Явейн:
Думаю, нас не могли не пригласить, в конце концов несколько самых значимых вокзалов недавнего времени – работа нашего бюро… У меня имеется даже звание почетного железнодорожника; однажды спросили, чем наградить, и я выбрал именно это – очень удобно, знаете ли!
Что касается работы над павильоном – нам выделили стену [в главном зале, от входа справа, – прим. ред.], и мы работали только с ней, почти не знали, что будет рядом; знали только, что будут рельсы. Мне казалось, что места перед стеной должно было быть больше, сейчас из-за слишком близкого фокуса наша стена немного распалась на части… Но ничего. Над экспозицией работал Иван Кожин; в самом проекте он не участвовал.
А почему выбрали Сочинский вокзал?
Это последний по времени крупный проект, к тому же он хорошо отображает интересные мне идеи влияния потоков на архитектуру. Вы наверняка знаете, что разведение и организация потоков внутри здания была одной из важных идей фикс архитекторов первой трети XX века, – этой темой был очень увлечен мой отец. С детства помню все эти стрелочки, направления, он и потом мне много об этом рассказывал: вот поезд, из каждого вагона выходят люди, поворачивают, идут в одном направлении, и вот их уже очень много, надо в этом месте расширить платформу; ну и так далее. Всю свою жизнь я работаю над этой темой, нередко перечитываю отцовскую диссертацию; он написал книгу о железнодорожных вокзалах, она вышла в 1938 году, и защитил докторскую диссертацию в 1964. Какое-то время мы работали вместе, выиграли конкурс на вокзалы БАМа, впрочем он закончился ничем, и мне довелось поучаствовать в проектировании вокзала Дубулты в Латвии, это одна из поздних знаковых построек отца.
Для меня с детства поток – живая вещь, существо, которое живет собственной жизнью. Я ощущаю поток людей как поток воды: он встречает препятствия или низвергается водопадом, либо, когда он поворачивает, он бурлит и «недоволен».
Как вы развили идеи потоков?
Для функционалистов разведение потоков было очень важной, но в большей степени технической задачей, а мы, продолжая руководствоваться теми же принципами, кроме того еще и превращаем их в пластику архитектуры.
Сочинский вокзал мы проиллюстрировали несколькими анимированными схемами: на одной движение пассажиров, немного ускоренное для удобства просмотра – люди выходят, потом их становится больше, пространство расширяется, потом они поворачивают и здесь крыша вздыбливается. Мы показали реальный график прибытия поездов. На другом – плотность пассажиропотока в виде столбиков: хорошо видно, как габариты платформ реагируют на этот параметр, как там, где волна максимальная она, образно говоря, «вздыбливает потолок», и затем растекается, успокаивается. Все эти схемы создавались не постфактум – мы с ними работали, считали, проверяли.
Сочинский вокзал, ролик с расчетом потоков и плотности:
Вокзал «Олимпийский парк», Сочи. Макет. Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Вокзал «Олимпийский парк», Сочи. Макет. Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Вокзал был построен с использованием BIM-технологий, поскольку все его 112 тысяч элементов – абсолютно разные, там нет ни одного повторяющегося угла, хоть на градус, но они отличаются друг от друга, и каждый фрагмент кровли, каждую металлическую трубку опор пришлось изготавливать индивидуально.
Почему?
Мы довольно поздно получили заказ на проектирование. К этому моменту уже сложилась криволинейная геометрия железнодорожных путей и платформ. Кроме того, ее следовало увязать с планировкой Олимпийского парка, тоже довольно иррегулярной. Наш вокзал родился на стыке двух криволинейных планировок, увязал их между собой. Поэтому, в частности, все такое текучее – я это называю «Заха Хадид поневоле».
Еще вы испытывали макет в аэродинамической трубе, зачем?
Да, там есть и видео продувки – в месте, где расположен терминал, случаются ураганные ветры, возникают вихревые потоки и турбулентности. Проверка показала, что улететь дом не должен, но помогла выявить несколько слабых мест, которые мы исправили. Словом, на нашей стене представлен весь цикл работы над проектом, и расчеты, и вдохновение.
К вопросу об улететь – почему появляется птица? Хищник какой-то…
Тело птицы, точно так же, как и форма нашего вокзала, есть результирующая внешних сил и внутреннего жизненного цикла. В обоих случаях все эргономично, нет ничего лишнего, случайного. По замыслу в экспозиции должен был быть альбатрос, мы даже попытались договориться в Университете, чтобы нам дали на время чучело для выставки. Но потом оказалось, что вывезти его будет сложно, пришлось купить в Австрии чучело ястреба. Здесь же картинки ЛеТатлина, того самого, который воплощает идею полета, хотя и не полетел.
Павильон России, Венеция, биеннале архитектуры. Фотография Архи.ру
Мы показываем, что конструируем здание, как птицу в полете: у него есть конструктивный остов – хребет, крылья навесов над перронами и даже ветрогасящие закрылки… Так что птица – ассоциативно-проектная. У нас таким образом показаны разные этапы размышлений над проектом и появления формы: расчеты, образы, ассоциации. Мы раскрываем и объясняем наш рабочий процесс. Думаю, профессионалы это увидели.
Есть идея повторить эту выставку в составе нашей юбилейной экспозиции, когда будем праздновать 25 лет мастерской (и 30 лет ПТАМ, которая ей предшествовала), в конце 2019 года. Вот там, думаю, покажем и альбатроса…
дополнение: лекция Никиты Явейна о проектировании вокзалов
