Палладио между Набоковым и Борхесом

Рецензия на книгу Глеба Смирнова «Палладио. Семь философских путешествий» и отрывки из двух глав: «Вилла Пойяна, или Новое доказательство бытия Божия» и «Вилла Бадоэр, или Первая заповедь искусства».

mainImg
Книга Глеба Смирнова о виллах Палладио прежде всего стремительно талантлива. В ней рассказывается о семи виллах: Фоскари, Пойана, Эмо, Барбаро, Корнаро, Бадоэр и Ротонда. Хотя книга называется «Семь философских путешествий», жанр, выбранный автором, скорее можно определить как игру в бисер в самом комплиментарном, гессевском, значении этого выражения. Потому что вокруг каждой виллы Глеб Смирнов исследовал, а порой и создал, смысловые поля из многих искусств и наук: богословские, музыкальные, хореографические, поэтические, само собой исторические и биографические, нумерологические, и да – философские. И поля эти – не приложение к памятнику, а довольно самостоятельные экскурсы. Которые Гессе, изобретатель образа игры в бисер, конечно, оценил бы и одобрил. Причем, памятуя о современном увлечении квестами, Глеб Смирнов строит главы как поиск разгадки тех или иных черт и обстоятельств. И потому они читаются на одном дыхании. Пересечения с современным кинематографом тоже не пугают Глеба Смирнова: у него даже Священная история имеет формальное сходство со строением сериала (история земной жизни Христа как основной сезон и жития святых как бесконечное продолжение).
zooming
Глеб Смирнов. «Палладио. Семь философских путешествий». М.: «РИПОЛ классик», 2017
zooming
Портрет Палладио с фрески на вилле Кальдоньо. © Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым

Все это существует в книге не только не в ущерб пристальному искусствоведческому вглядыванию в памятник, а ровно наоборот – становится следствием, вытекающим из него. Перед нами разворачивается очень подробная, многодневная (многолетняя) жизнь с виллой, которая оставляет после себя желание познакомиться с ней еще ближе. Разве не в том состоит задача искусствознания, чтобы, как говорил профессор Михаил Алленов, найти такие факты, которые еще что-то дополнительно объЯснивают в произведении? И, кстати, образ Михаила Михайловича над книгой витает. Потому что Глеб Смирнов, окончив отделение истории искусств исторического факультета МГУ, мог бы с полным правом назвать себя последователем Алленова, насколько можно судить по профилю в ФБ, где сообщается, что в пору учебы в альма-матер он восхищался Алленовым и скучал на лекциях Гращенкова или, перефразируя Пушкина о лицее, «читал охотно Алленова, а Гращенкова не читал».
zooming
Карта вилл в провинции Венето.© Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Рабочие черновики Палладио.© Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Вилла Пойяна. © Cameraphoto. Фотография предоставлена Глебом Смирновым

На вопрос о предшественниках, заданный мною на презентации книги в МАРШ, Глеб Смирнов подтвердил, что из русских это Павел Муратов. Но жанр семи путешествий все-таки шире, чем ученый эссеизм начала ХХ века. Я бы назвала его изысканной экзегезой, тем более что второе, богословское, образование автора предполагает владение ее навыками. И еще на той же презентации на вопрос, как надо писать об искусстве, Глеб Смирнов выдал формулу, которую воспроизвожу не дословно, но близко к тексту: «Держа в уме научные задачи, писать об искусстве в манере между Набоковым и Борхесом». Поскольку на Архи.ру тема архитектурной критики – горячее блюдо, вызывающее непраздный интерес, то хочется сказать, что об искусстве (архитектуре) надо писать так, чтобы хотелось это читать, чтобы написанное усваивалось незаметно, исподволь, с удовольствием. «Смесь науки и эссе», – предписывал другой университетский преподаватель Алексей Расторгуев.

Отдельное спасибо Глебу Смирнову за такие примеры изящной словесности, как: «муфтированные до ушей колонны», «ноздри в тимпане» (это о Ротонде (!), которую автор непредсказуемо критикует ради того, чтобы «продраться сквозь плотную завесу фимиама»), «финтифлюшки акциденций», «самодержец чистых геометрических комбинаций». И такого много и оно щедро рассыпано по тексту.

Относительно аналогий с другими искусствами: этот путь считаю плодотворным. Параллели с хореографией (колонны портика на вилле Фоскари собираются из линий в хороводы, как танцоры той эпохи) показались мне убедительными, а параллели с музыкой – не совсем: окна заднего фасада Фоскари со звукорядом гаммы не очень ассоциируются, на мой искусствоведческо-музыковедческий взгляд. Но то, что Палладио дружил с композитором Царлино и, вероятно, был знаком с трактатами по музыкальной теории, фрагменты из которых приводятся в книге, – очень ценное знание, за которое я благодарна автору.

Не буду спойлерить всех историй, но прочитать о заказчиках вилл было невероятно интересно. Начиная с графа Триссино, который заметил молодого каменщика Андреа, дал ему образование, ввел в круг своих друзей – ученых гуманистов и потенциальных заказчиков, лоббировал важнейший заказ на базилику в Виченце и покровительствовал зодчему до своей смерти. Среди владельцев вилл много лиц духовного звания, которое они сочетали с образованностью, художественными занятиями и вольнодумством. Вот, например, патриарх аквилейский Даниэле Барбаро был большим ценителем античных языческих историй, запечатленных во фресках Веронезе. «Человек Возрождения мыслил, так сказать, обоими полушариями. В подобном сближении культур Христос представал в ретроспективе Орфея или Адониса, а божественная Любовь освежалась в ипостаси Афродиты», – читаем в главе «Вилла Барбаро или Тотальный экуменизм». Граф Альмерико метил на папский трон, но неудачно, стал поэтом, поселился в деревне и на пару с Палладио одарил мир не чем-нибудь, а великой Ротондой. Замечательно, что портреты заказчиков даны Глебом Смирновым через подробнейший литературный и искусствоведческий анализ сюжетов фресок на их виллах.

Про Палладио написаны тонны книг на Западе и очень мало литературы в России. Русское палладианство исследовали Виктор Гращенков и Наталья Евсина. У первого есть довольно подробный разговор об английском, французском, итальянском и собственно русском изводах палладианства в России. (Кстати, глава про русское палладианство, которая завершает «Семь путешествий» Глеба Смирнова, кажется мне необязательным дополнением, потому что предыдущие главы настолько захватывающе скомпонованы по принципу музыкальной формы – ни убавить, ни прибавить, что русское палладианство выглядит инородным, не столь выдержанным в изящном жанре игры в бисер). 500-летие Палладио в 2008 году в России почти не отмечали, но в 2015 году состоялась большая выставка «Палладио в России. От барокко до модернизма» в МУАР и Царицыно (кураторы Аркадий Ипполитов и Василий Успенский), был издан каталог со статьями разных авторов, в котором, в частности, Дмитрий Швидковский и Юлия Ревзина расширили представление о русском палладианстве: по их мнению, Руска, Гесте и Стасов внесли палладианство в образцовые строения, и оно стало всеобъемлющей урбанистической системой, создало цивилизованный облик Российской империи. Но все это специальные научные публикации для узкого круга специалистов, и они не столько про Палладио, сколько про его след. Поэтому роль книги Глеба Смирнова трудно переоценить. Наверное, ее переделают в путеводитель (тем более, что адреса и сайты в конце даны), потому что солидный формат не позволит взять ее в путешествие, а было бы очень кстати заглядывать в нее при осмотре палладианских вилл, как в партитуру на концерте классической музыки.


Глеб Смирнов
Отрывок из главы «Вилла Пойяна, или Новое доказательство бытия Божия»
«…Если мы отвлечемся от преходящих и внешних частностей проектов Палладио, его милого декорума, отсылающего к Античности, и посмотрим на структурную практику нашего мастера, его синтаксис, то обнаружим совершенно неслыханную, почти подрывную революционность его языка. Это касается не только наиболее «модернистской» из его вилл, Пойяны. Взглянем на планиметрию всех его построек: это игра в кубики, Пит Мондриан. В проекте виллы Корнаро он обращается с лоджиями, как с крышкой школьного пенала, сдвигая их с оси. Головокружительна планиметрическая игра на Мальконтенте и на вилле Пизани-Бонетти. В своем Трактате он разработал элементарные модули, из которых путем несложной комбинаторики можно складывать все новые и новые проекты зданий. Он предлагает будущим архитекторам набор матриц: бери и компонуй из них сколько душе угодно нечто свое, оригинальное («монтажный метод», как сказал бы Шкловский).
zooming
Вилла Пойяна. Фото автора

По сути, он был пионером «блочной» архитектуры, задолго до Ле Корбюзье. Он мыслит корпусом, стеной, объемом, ячейкой, коробкой, а не «колоннами». Подлинная конструктивная основа здания – куб. Проектная модель переустройства здания Муниципалитета Виченцы, так называемая Базилика, не знает себе равных по современности, даже постмодерничности мышления: он предложил, не разрушая старое здание, как бы завернуть его, будто новой оболочкой-корочкой, прозрачными аркадами (для отвода глаз – с модной ордерной декорацией в виде серлиан). Подобным образом повел себя недавно Рем Колхаас, элегантно законсервировав здание советского ресторана «Времена года» в Парке Горького.
zooming
Вилла Пойяна. Фото автора
zooming
«Модернистский» подвал виллы Пойяна. Фото автора
zooming
Вилла Пойяна. Калейдоскоп треугольников. Коллаж автора
zooming
Фреска с единорогом с виллы Пойяна.
zooming
Школа Веронезе, ок. 1540.
zooming
Пьеро ди Козимо, «Строительство дворца».

В ущерб ренессансному идеалу полной симметрии Палладио, точно архитектор-модернист, следит за индивидуальностью конкретного пространства и делает разной высоты потолки комнат на виллах Пизани и Пойяна – в зависимости от стороны света, для рационального улавливания солнечных лучей. Подобно любому из модернистов, он мечтает подмять под себя ландшафт и заставить работать его на здание. С другой стороны, подобно Райту и сторонникам фэн-шуй с их «органической архитектурой», Палладио вписывает постройку в пейзаж предельно вдумчиво. Одна из стойких примет модернизма – внимание к новым материалам и техникам строительства. Практически все постройки Палладио возведены из самого бедного материала, кирпича. Из кирпича у него сделаны даже колонны. Экономия средств обернулась эстетической программой, придав языку лапидарность и чистоту. «Материал определяет эстетику здания» – это один из главных постулатов модернистской поэтики. Самый же сенсационный модернизм таится под полом виллы Пойяна: ультрасовременные линии перекрытий подсобных помещений. И наконец, концептуальность архитектуры. У Палладио что ни дом, то манифест некой идеи, как мы увидим на примерах всех вилл в этой книге».


Глеб Смирнов
Из главы «Вилла Бадоэр, или Первая заповедь искусства»
«…Облик жилого дома вне городских стен получает в исполнении Палладио удивительную черту: он – сама миролюбивая незащищенность, у него даже в мыслях нет держать осаду. Палладианские виллы начисто лишены милитаристской суровости баронских фортеций – они и без того уверены в своей силе. И, как видим, их долговечность подтверждает их правоту. Парадоксальным контрастом к руинам неприступных замков, беззащитные «хрупкие палаты» («delicatissimi palagi», как называл Триссино подобную несредневековую архитектуру) оказались крепче всех твердынь и стоят до наших дней, не разорены и не разрушены. Скажут, что причиной такой уверенности в завтрашнем дне была упомянутая уже стабильность, которую Венецианская республика оказалась в состоянии обеспечить своим землям на протяжении нескольких сотен лет. Но есть тому и еще одно, более метафизическое объяснение.
zooming
Герб владельцев виллы Бадоэр
zooming
Вилла Бадоэр. Фотография предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Вилла Бадоэр. Фотография предоставлена Глебом Смирновым

Залогом бесстрашной открытости архитектуры вилл было не столько мудрое правление, а еще один тонкий аспект. Он с трудом поддается артикуляции. Послушаем, что говорит П.П. Муратов о венецианских крепостях, которые строил специалист по военным укреплениям Санмикели: «Везде, где лев Сан Марко грозил врагу или был им угрожаем – в Далмации, в Истрии, в Фриули, на Корфу, на Кипре, на Крите, – Санмикели воздвигал или перестраивал бастионы, форты, цитадели, равно удовлетворявшие требованиям войны и вкусам изящества. Венеция, благодаря ему, господствовала над Востоком не только крепостью стен, но стройностью их пропорций». В точку.

Вилла Бадоэр, одиноко стоящая на кромке венецианского домена, посреди бескрайних долин между По и Адидже, на отшибе империи, не была защищена «крепостью стен» и вообще ничем, кроме «стройности пропорций», кроме своей гармоничной красоты. Настоящая героичность этой архитектуры – в убежденности, что красота непререкаема, что она несет в себе закон. В определенном смысле классическое здание не столько здание, сколько принципиальное высказывание.

Феномен подчинения человека диктату суверенной красоты – отдельная непростая тема, и в линиях Палладио с его «ослепительно стройными» (Ахматова) колоннами, заложена большая власть. Именно потому, что в них заключен закон гармонии, идти против него преступно, как против любой легитимной власти, и это чувствует человеческое сердце. В данном случае власть этих колонн легитимирована Абсолютом (красоты). Так что в безразлично-спокойном тоне колонн звучит императив более властный, чем любое приказание.

Ахматова называет в одном царскосельском стихотворении наготу нарядной: «Такой нарядно обнаженной».Можно было бы сказать «победно». Посетителя виллы Бадоэр встречают два вечно обнаженных тела, мужчины и женщины. Собственно, сама вилла Бадоэр является метафорой Обнаженности. Это – аргумент культурной власти: для того чтобы быть долговечной, она должна быть прозрачной, непотайной, голой, как правда (мы сейчас говорим о власти политической). Победной она становится, когда располагает достоинством красоты. Тут снова уместно вспомнить Джорджоне и всех других венецианских мастеров, вслед за ним писавших победную обнаженную натуру на лоне природы.

Итальянский студиозус Марио Прац пытался нащупать причины этого явления, объясняя, почему палладианство так прижилось в Англии: «Та самая аристократия, которая присягнула идеалу джентльмена из “Придворного” Кастильоне, обнаружила для себя точный внешний и вещественный эквивалент ему – в спокойствии и чистой упорядоченной белизне палладианских фасадов. Строгая симметрия и уравновешенность в поведении индивидуума и – здания, которое является материальным продолжением его характера и которое стало как бы его идеальным лицом; фасад будто моделировал лицо истинного джентльмена, – такой же торжественный, непроницаемый, но при этом приветливый (парадокс, который заложен в так называемом традиционном английском характере). Фасад ясно-безмятежный, но не смеющийся, – смеху был вынесен приговор как плебейской развязности, и в этом – истинная причина, почему в Англии барокко не смогло привиться… Палладианский фасад был для английской аристократии тем же, что белоснежные мундиры для австрийского офицерства, – символ моральной иерархии, феодализм, выкристаллизовавшийся в хладнокровие геометрической абстракции, разновидность некой осязаемой формы бесконечности, которая всегда сопутствует человеку в белом». Облекшись в сакральный белый, колонны, особенно в глуши, производят своей строгой стройностью и белизной гипнотически-завораживающее воздействие на души. Сценография и цезура этих колонн и мягко стелющихся ступеней лестниц в медленно-торжественной каденции коронационного марша способны подспудно сгибать любую волю.
 
«…По рукам бежит священный трепет,
и несомненна близость божества»
 И. Бродский

Воспитательная функция, которую приписывает красоте Платон, была одним из мощнейших средств венецианской пропаганды и способом удержания власти аристократией. «Гармонии таинственная власть…» Венецианцы раньше всех поняли, что аксиоматичность красоты, те самые «благородная простота и спокойное величие», в которых Винкельман усматривал идеал классицизма, – эффективно разящее оружие, разновидность психической атаки. Классическая красота непререкаема, чем вызывает детскую и боязливую почтительность в душах. Блейк в знаменитых стихах о завораживающей красоте тигра неожиданно упоминает его fearful symmetry– «устрашающую симметрию». Симметрия – вот что самое страшное в отнюдь не безопасном тигре, по парадоксальной мысли Блейка. Такой же трансцендентно страшной была власть Венеции, тонко транслируемая в мир от симметрии этих белоснежных гармоничных колонн. Amorosa paura, обронил как-то Петрарка, «любящий страх». «„Красота страшна“, – вам скажут», и это задушевное устрашение культурой, оказывается, способны ощущать и самые неподготовленные, казалось бы, сердца».

В одном рассказе Борхеса повествуется о варваре, который при осаде Равенны был покорен красотой ее классической архитектуры и перешел на сторону римлян, и начинает сражаться за город, штурмуемый его же сородичами. «Он явился из непроглядных чащ кабана и зубра, был светловолос, храбр, простодушен, беспощаден и признавал не какую-то вселенную, а своего вождя и свое племя. Война привела его в Равенну, где он увидел то, чего никогда не видел раньше или видел, но не замечал. Он увидел свет, кипарисы и мрамор. Увидел строй целого – разнообразие без сумятицы; увидел город в живом единстве его статуй, храмов, садов, зданий, ступеней, чаш, капителей, очерченных и распахнутых пространств. Его – я уверен – потрясла не красота увиденного; оно поразило его, как нас сегодня поражают сложнейшие механизмы, чьего назначения мы не понимаем, но в чьем устройстве чувствуем бессмертный разум. Может быть, ему хватило одной-единственной арки с неведомой надписью вечными римскими литерами. И тогда Дроктульфт покидает своих и переходит на сторону Равенны. Он гибнет, а на его надгробии выбивают слова, которых он, скорее всего, не сумел бы прочесть: «Он ради нас пренебрег милыми сердцу родными, Новой отчизной своей нашу Равенну признав». Он был не предателем (предатели обычно не удостаиваются благоговейных эпитафий), а прозревшим, новообращенным».

zooming
Фото 5
тестовая замена копирайта


Об авторе
Глеб Смирнов-Греч – искусствовед, магистр философии, писатель. Окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, кафедра истории искусств, после чего удалился из России в эстетическую эмиграцию, скитался по Европе, дошел до Рима, поступил в Папский Григорианский университет при Ватикане, где закончил с отличием философский факультет. Живет в Венеции. Сочиняет сказки, научную прозу, создает новые религии, занимается каллиграфией и мастерит рукописные книги.
Сайт: http://www.glebsmirnov.com/

21 Декабря 2017

Похожие статьи
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
Выбирая лучшее
Очередная книга Александра Змеула о московском метро посвящена конкурсам на проекты станций со середины 1950-х до 1991 года. Издание выпущено Музеем современного искусства «Гараж».
Осторожно отмыто
В издательстве «Подписные издания» выходит книга Ксюши Сидориной – со-основательницы сообщества волонтеров-реставраторов Гэнгъ, которое с 2019 года отмывает и скоблит парадные Петербурга, открывая жильцам исторических домов сокровища: печи, мозаики, витражи. А еще – плитку. Именно плитка стала «цементом» книги, соединившим все – исторический экскурс, способы поиска ценных экземпляров, «каталог» парадных, а также опыт «партизанской» реставрации. О книге рассказывает редактор издательства Артем Макоян.
Спокойствие, только спокойствие
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга Александра Змеула «Большая кольцевая линия. Новейшая история московского метро». Ее автор – историк архитектуры и знаток подземки – разобрал грандиозный проект БКЛ в подробностях, но главное – сохранил спокойную и взвешенную позицию. С равным сочувствием он рассказал о работе всех вовлеченных в строительство архитекторов, сосредоточившись на их профессиональном вкладе и вне зависимости от их творческих разногласий.
Времени действительно нет?
С 22 июля по 5 октября 2025 года в Аптекарском приказе в Музее архитектуры работает выставка «Времени нет» – совместный проект МУАР и сообщества ЦЕХ, куда входят архитектурные бюро Saga, ХОРА и NOWADAYS office. ЦЕХ собрал двадцать одного участника, предложил им изучить цифровой каталог Музея архитектуры, выбрать оттуда документы или произведения искусства и на основе или в диалоге с ними создать оригинальные работы.
Метро как искусство. Деконструкция
В Музее Москвы до 24 августа 2025 года работает выставка «Высоко под землей», посвященная 90-летию московского метро. Столичная подземка – больше, чем транспорт, это гигантский арт-объект, который мы ежедневно не замечаем. Главный трюк экспозиции – заставить увидеть в утилитарном самостоятельное искусство. Метро предстает как результат одержимости деталями, как коллективный труд тысяч людей, как место, где технологии скрываются за красотой.
Лина Бо Барди и «ГЭС-2»: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
Феномен «чистой» архитектуры: читая книгу Карена...
Ученик Юрия Волчка Алексей Воробьев рассматривает книгу, написанную о знаменитом архитекторе-модернисте Джиме Торосяне учеником Торосяна Кареном Бальяном; и вышедшую недавно в издательстве TATLIN. Рецензия получилась прочувствованной, подробной – превратилась в эссе, где подзаголовок книги – Maestro di bellezza – становится отправной точкой для размышлений о красоте и ее преобразующей роли, со ссылками на Умберто Эко и Владимира Соловьева. Такая рецензия – сама по себе размышление о судьбе профессии архитектора.
Операция «Адаптация»: пунктирные заметки о XIX Архитектурной...
Людмила Лунина побывала на превью венецианской биеннале архитектуры и оценила выставку как сложную и научную. Поэтому так полезен ее авторский обзор, в котором всё или почти всё, пусть пунктирно, но обстоятельно, разложено «по полочкам». Полезно как для тех, кто планирует поехать на биеннале, так и для тех, кто сидит здесь, но не хотел бы отрываться от международной повестки. А повестка, судя по всему, получила на выставке новое воплощение: искать примеры архитектурной формы там, пожалуй, будет еще более бесполезно, чем обычно, зато столько всего разного... И грибы, и бактерии, и павильон из слоновьего навоза, и новые виды high-tech...
Групповой портрет архитекторов Серебряного века
Новая книга Марии Нащокиной «Архитектура Москвы эпохи модерна в творческих биографиях зодчих» сочетает научную глубину и энциклопедический охват с увлекательным изложением. В ней представлены жизнь и творчество 126 мастеров модерна, неоклассицизма и поздней эклектики. Публикуем рецензию и отрывок из книги, посвященный одному из самых ярких архитекторов ХХ века Александру Таманову.
Река и форм, и смыслов
Бюро ATRIUM славится вниманием к пластичной форме, современному дизайну и даже к новым видам интеллекта. В книге-портфолио Вера Бутко и Антон Надточий представили работу компании как бурный поток: текстов, графики, образов... Это делает ее яркой феерией, хотя не в ущерб системности. Но система – другая, обновленная. Как будто фрагмент метавселенной воплотился в бумажном издании.
Жизнестроительство на своей шкуре
Какая шкура у архитектора? Правильно, чаще всего черная... Неудивительно, что такого же цвета обложка новой книги издательства TATLIN, в которой – впервые для России – собраны 52 собственных дома современных архитекторов. Есть известные, даже знаменитые, есть и совершенно малоизвестные, и большие, и маленькие, и стильные, и диковинные. В какой-то мере отражает историю нашей архитектуры за 30 лет.
Учебник рисования?
Вообще так редко бывает. Ученики Андрея Ивановича Томского, архитектора, но главное – преподавателя академического рисунка, собрались и издали его уроки и его рисунки, сопроводив целой серией воспоминаний. Получилась книга теплая и полезная для тех, кто осваивает рисунок, тоже. Заметно, что вокруг Томского, действительно, образовалось сообщество друзей.
Преодоление мрамора
В Петербурге начала работу IX Биеннале архитектуры – одна из крупнейших профессиональных выставок города, организатором которой выступает Объединение архитектурных мастерских. Этот обзор не охватывает обширную деловую программу, сосредотачиваясь лишь на ощущениях от визуальной части экспозиции – ее объем и содержание говорит о возможности будущих трансформаций.
Мир бинарных оппозиций
Относительно новой книги Андрея Бокова не хочется и не следует повторять общепринятую формулу нашего времени: «прочитали за вас». Прочитали, но «за вас» в данном случае не работает. Книга не содержит принципиально новых сведений, на то она и теория самого стратосферного пошиба. Однако ее хочется разобрать на цитаты и выучить наизусть. Настолько некоторые места, по-эпичному, точны и емки. Но ее главное достоинство в другом – текст с элегантной непринужденностью даже не заставляет, а – провоцирует – читателя _думать_. Динамизирует мышление. А вот это уже важно.
В ожидании гезамкунстверка
Новый альманах «Слово и камень», издаваемый мастерской церковного искусства ПроХрам – попытка по-новому посмотреть на вопросы и возможности свободного творчества в религиозном искусстве. Диапазон тем и даже форматов изложения широк, текстов – непривычно много для издания по современному искусству. Есть даже один переводной. Рассматриваем первый номер, говорят, уже вышел второй.
Пройдя до половины
В издательстве Tatlin вышла книга «Архитектор Сергей Орешкин. Избранные проекты» – не традиционная книга достижений бюро, а скорее монография более личного плана. В нее вошло 43 здания, а также блок с архитектурной графикой. Размышляем о книге как способе подводить промежуточные итоги.
Образ хранилища, метафора исследования
Смотрим сразу на выставку «Архитектура 1.0» и изданную к ней книгу A-Book. В них довольно много всякой свежести, особенно в тех случаях, когда привлечены грамотные кураторы и авторы. Но есть и «дыры», рыхлости и удивительности. Выставка местами очень приятная, но удивительно, что она думает о себе как об исследовании. Вот метафора исследования – в самый раз. Это как когда смотришь кино про археологов.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Подпольный город
Новая книга Андрея Иванова посвящена вернакулярным районам городов мира и заставляет подумать о вещах сверх того: например, степени субъектности человека, живущего в окружении застройки, «спущенной сверху» государством или архитектором. Прочитали книгу целиком и делимся своими впечатлениями.
Наше всё
Кто такой Щусев? В последние пару недель, с тех пор, как архитектору исполнилось 150 лет, на этот вопрос отвечают с разных сторон по-разному. Самый пространный, подробно иллюстрированный и элегантно оформленный ответ – выставка в двух корпусах Музея архитектуры на Воздвиженке. Четыре куратора, полтора года работы всего музея и экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Александры Шейнер. Рассматриваем и показываем, что там к чему.
Искусствовед между молотом и наковальней
Советская эпоха, несомненно, воспитала своего человека. Образ его, как правило, соотносят с колоннами физкультурников и другими проявлениями тоталитарной телесности, но это по крайней мере лишь половина дела. Режиму было важно не только то, как маршируют, но и как думают. А также – как проектируют и строят. Илья Печёнкин – о книге Николая Молока «Давид Аркин: «идеолог космополитизма» в архитектуре».
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
Фальконье
Во Флигеле Руине Музея архитектуры открыта выставка «стеклянных кирпичей» Густава Фальконье. Они – прародители стеклоблоков, но более сложные и красивые. Выставка показывает подлинные «кирпичи», архитектуру с ними, историю уничтожения окон Фальконье в здании Госархива, а еще она стала одной из причин возродить технологию производства.
Ручеек вернакулярности
Книга Андрея Иванова «ГюмрИ», продолжающая его «Иереван» – одновременно урбанистическое исследование вернакулярного города на конкретном примере, краеведческий очерк и поэма. Она очень обаятельна и в ней, как и в «вернакулярном» городе, место находится практически для всего. Для четкого определения границ вернакулярности вот только не нашлось места, ну да это не страшно, образ города книга создает живейший.
Радикальная ирония
Издательство АСТ выпустило первый тираж путеводителя от авторов термина «капиталистический романтизм» и телеграм-канала «Клизма романтизма». Книга выходит за рамки жанра и предлагает широкому кругу читателей понять и простить здания, которые часто называют «градостроительными ошибками». Мы почитали и составили впечатление, делимся.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
«Новая Эллада»
Публикуем рецензию на вышедшую в этом январе книгу Андрея Карагодина «Новая Эллада. Два века архитектурной утопии на южном берегу Крыма».
Планета Шехтель
Под занавес ушедшего года в издательстве «Русский импульс» увидела свет книга «Мироздание Фёдора Шехтеля», составленная Людмилой Владимировной Сайгиной – научным сотрудником Музея архитектуры, на протяжении многих лет изучающим биографию и творчество корифея московского модерна. Иначе говоря, под обложкой 640-страничного издания представлен материал, собранный в ходе исследования, ставшего делом всей жизни. Это дорогого стоит, хотя издание подкупает демократичностью исполнения и ценой.
Судьба Иофана
В издательстве «Кучково поле. Музеон» вышла книга Владимира Седова «Архитектор Борис Иофан». Она основана на материалах архива семьи архитектора из коллекции Музея архитектурного рисунка Сергея Чобана и дает возможность познакомиться с большим объемом малоизвестных ранее материалов. Но текст книги выходит далеко за рамки комментария к архиву – по словам автора, это творческая биография. Написана она живо, местами пронзительно и оттого звучит очень актуально.
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Рай с видом на Кремль
Остров Балчуг постепенно утрачивает последние черты промышленного кластера, которым он был на протяжении полутора веков. На месте дореволюционных заводов и советских вычислительных центров сегодня вырастают современные жилые комплексы, предлагающие формат загородной жизни, тишину и приватность буквально у стен Кремля. Один из них – ЖК «Садовническая 69», новый ориентир в панораме Водоотводного канала.
Живопись и графика
Недавно построенный в Москве музей «Коллекция» интересен не только своей концепцией, архитектурой от бюро СПИЧ и впечатляющей программой выставок, но и интерьером офиса, созданного бюро :dpt, вдохновлявшегося произведениями искусства.
Осмысление фьорда
Дипломная работа Арины Андросовой, бакалавра кафедры «Дизайн архитектурной среды» МАРХИ, создавалась под влиянием проекта «Национальные туристические дороги», благодаря которому в Норвегии появились знаковые объкты от ведущих архитекторов мира. Диплом отмечен руководителем за анализ скандинавской архитектуры и эстетическую привлекательность комплекса, который включает гостевые дома, пеший маршрут, спа и музей.
Архитектура дипломатии
В историческом центре Риги, на месте бывшего советского вычислительного центра, открылось новое здание посольство Эстонии. Проект бюро Архип (United Riga Architects) бережно сохраняет память о модернистском прошлом, сочетая ее с современными архитектурными решениями и технологиями.
Сила линий
Здание в самом начале Нового Арбата – результат долгих размышлений о вариантах замены Дома Связи. Оно стало заметным акцентом как в перспективе бывшего проспекта Калинина, так и в панораме Арбатской площади. Хотя авторский замысел реализован увы, не целиком. В 2020 году архсовет поддержал проект здания с экзоскелетом: внешней несущей конструкции сродни ферме. Она превратилась в декоративную – но сила суперграфики все же «держит» здание, придает ему качество акцента иконического плана. Как сложился замысел, какие неочевидные аллюзии, вероятно, лежат в основе формы сетки и почему не реализован экзоскелет – читайте в нашей статье.
Зеленая гостиная
Дом в Переделкино, построенный по проекту мастерской АРХИВУД, представляет собой вариацию на тему современной дачи. Лаконичное по архитектуре здание вписано в пространство между соснами, соответствует классу энергоэффективности «А» и предназначено как для уединения, так и совместного досуга большой семьи.
Отзовись, Атлантида!
Платформа IDOARCH, специализирующаяся на конкурсах архитектурных идей, подвела итоги соревнования «Переосмыслить Эльбскую филармонию». На почетном втором месте – студентки МАРХИ. Показываем работы всех трех победителей
Катализатор дизайна
Новый магазин известного бренда ТРИО Интерьер, созданный бюро SINITSA, – это особое пространство, которое изначально должно было соответствовать высочайшему уровню стиля, ведь это дизайнерский магазин с дизайнерской мебелью для дизайнеров.
Собери конструктор
В старинном городе Сысерть Свердловской области строится жилой комплекс, в котором с удовольствием поселились бы и жители мегаполисов. Его особенность – сложно скомпонованная малоэтажность.
Жителям каменоломни
Архитекторы DRNH вписали жилой комплекс «Диорит» в заброшенный карьер на окраине чешского города Брно, сохранив и даже развив местную экосистему.
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.