Палладио между Набоковым и Борхесом

Рецензия на книгу Глеба Смирнова «Палладио. Семь философских путешествий» и отрывки из двух глав: «Вилла Пойяна, или Новое доказательство бытия Божия» и «Вилла Бадоэр, или Первая заповедь искусства».

mainImg
Книга Глеба Смирнова о виллах Палладио прежде всего стремительно талантлива. В ней рассказывается о семи виллах: Фоскари, Пойана, Эмо, Барбаро, Корнаро, Бадоэр и Ротонда. Хотя книга называется «Семь философских путешествий», жанр, выбранный автором, скорее можно определить как игру в бисер в самом комплиментарном, гессевском, значении этого выражения. Потому что вокруг каждой виллы Глеб Смирнов исследовал, а порой и создал, смысловые поля из многих искусств и наук: богословские, музыкальные, хореографические, поэтические, само собой исторические и биографические, нумерологические, и да – философские. И поля эти – не приложение к памятнику, а довольно самостоятельные экскурсы. Которые Гессе, изобретатель образа игры в бисер, конечно, оценил бы и одобрил. Причем, памятуя о современном увлечении квестами, Глеб Смирнов строит главы как поиск разгадки тех или иных черт и обстоятельств. И потому они читаются на одном дыхании. Пересечения с современным кинематографом тоже не пугают Глеба Смирнова: у него даже Священная история имеет формальное сходство со строением сериала (история земной жизни Христа как основной сезон и жития святых как бесконечное продолжение).
zooming
Глеб Смирнов. «Палладио. Семь философских путешествий». М.: «РИПОЛ классик», 2017
zooming
Портрет Палладио с фрески на вилле Кальдоньо. © Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым

Все это существует в книге не только не в ущерб пристальному искусствоведческому вглядыванию в памятник, а ровно наоборот – становится следствием, вытекающим из него. Перед нами разворачивается очень подробная, многодневная (многолетняя) жизнь с виллой, которая оставляет после себя желание познакомиться с ней еще ближе. Разве не в том состоит задача искусствознания, чтобы, как говорил профессор Михаил Алленов, найти такие факты, которые еще что-то дополнительно объЯснивают в произведении? И, кстати, образ Михаила Михайловича над книгой витает. Потому что Глеб Смирнов, окончив отделение истории искусств исторического факультета МГУ, мог бы с полным правом назвать себя последователем Алленова, насколько можно судить по профилю в ФБ, где сообщается, что в пору учебы в альма-матер он восхищался Алленовым и скучал на лекциях Гращенкова или, перефразируя Пушкина о лицее, «читал охотно Алленова, а Гращенкова не читал».
zooming
Карта вилл в провинции Венето.© Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Рабочие черновики Палладио.© Иллюстрация предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Вилла Пойяна. © Cameraphoto. Фотография предоставлена Глебом Смирновым

На вопрос о предшественниках, заданный мною на презентации книги в МАРШ, Глеб Смирнов подтвердил, что из русских это Павел Муратов. Но жанр семи путешествий все-таки шире, чем ученый эссеизм начала ХХ века. Я бы назвала его изысканной экзегезой, тем более что второе, богословское, образование автора предполагает владение ее навыками. И еще на той же презентации на вопрос, как надо писать об искусстве, Глеб Смирнов выдал формулу, которую воспроизвожу не дословно, но близко к тексту: «Держа в уме научные задачи, писать об искусстве в манере между Набоковым и Борхесом». Поскольку на Архи.ру тема архитектурной критики – горячее блюдо, вызывающее непраздный интерес, то хочется сказать, что об искусстве (архитектуре) надо писать так, чтобы хотелось это читать, чтобы написанное усваивалось незаметно, исподволь, с удовольствием. «Смесь науки и эссе», – предписывал другой университетский преподаватель Алексей Расторгуев.

Отдельное спасибо Глебу Смирнову за такие примеры изящной словесности, как: «муфтированные до ушей колонны», «ноздри в тимпане» (это о Ротонде (!), которую автор непредсказуемо критикует ради того, чтобы «продраться сквозь плотную завесу фимиама»), «финтифлюшки акциденций», «самодержец чистых геометрических комбинаций». И такого много и оно щедро рассыпано по тексту.

Относительно аналогий с другими искусствами: этот путь считаю плодотворным. Параллели с хореографией (колонны портика на вилле Фоскари собираются из линий в хороводы, как танцоры той эпохи) показались мне убедительными, а параллели с музыкой – не совсем: окна заднего фасада Фоскари со звукорядом гаммы не очень ассоциируются, на мой искусствоведческо-музыковедческий взгляд. Но то, что Палладио дружил с композитором Царлино и, вероятно, был знаком с трактатами по музыкальной теории, фрагменты из которых приводятся в книге, – очень ценное знание, за которое я благодарна автору.

Не буду спойлерить всех историй, но прочитать о заказчиках вилл было невероятно интересно. Начиная с графа Триссино, который заметил молодого каменщика Андреа, дал ему образование, ввел в круг своих друзей – ученых гуманистов и потенциальных заказчиков, лоббировал важнейший заказ на базилику в Виченце и покровительствовал зодчему до своей смерти. Среди владельцев вилл много лиц духовного звания, которое они сочетали с образованностью, художественными занятиями и вольнодумством. Вот, например, патриарх аквилейский Даниэле Барбаро был большим ценителем античных языческих историй, запечатленных во фресках Веронезе. «Человек Возрождения мыслил, так сказать, обоими полушариями. В подобном сближении культур Христос представал в ретроспективе Орфея или Адониса, а божественная Любовь освежалась в ипостаси Афродиты», – читаем в главе «Вилла Барбаро или Тотальный экуменизм». Граф Альмерико метил на папский трон, но неудачно, стал поэтом, поселился в деревне и на пару с Палладио одарил мир не чем-нибудь, а великой Ротондой. Замечательно, что портреты заказчиков даны Глебом Смирновым через подробнейший литературный и искусствоведческий анализ сюжетов фресок на их виллах.

Про Палладио написаны тонны книг на Западе и очень мало литературы в России. Русское палладианство исследовали Виктор Гращенков и Наталья Евсина. У первого есть довольно подробный разговор об английском, французском, итальянском и собственно русском изводах палладианства в России. (Кстати, глава про русское палладианство, которая завершает «Семь путешествий» Глеба Смирнова, кажется мне необязательным дополнением, потому что предыдущие главы настолько захватывающе скомпонованы по принципу музыкальной формы – ни убавить, ни прибавить, что русское палладианство выглядит инородным, не столь выдержанным в изящном жанре игры в бисер). 500-летие Палладио в 2008 году в России почти не отмечали, но в 2015 году состоялась большая выставка «Палладио в России. От барокко до модернизма» в МУАР и Царицыно (кураторы Аркадий Ипполитов и Василий Успенский), был издан каталог со статьями разных авторов, в котором, в частности, Дмитрий Швидковский и Юлия Ревзина расширили представление о русском палладианстве: по их мнению, Руска, Гесте и Стасов внесли палладианство в образцовые строения, и оно стало всеобъемлющей урбанистической системой, создало цивилизованный облик Российской империи. Но все это специальные научные публикации для узкого круга специалистов, и они не столько про Палладио, сколько про его след. Поэтому роль книги Глеба Смирнова трудно переоценить. Наверное, ее переделают в путеводитель (тем более, что адреса и сайты в конце даны), потому что солидный формат не позволит взять ее в путешествие, а было бы очень кстати заглядывать в нее при осмотре палладианских вилл, как в партитуру на концерте классической музыки.


Глеб Смирнов
Отрывок из главы «Вилла Пойяна, или Новое доказательство бытия Божия»
«…Если мы отвлечемся от преходящих и внешних частностей проектов Палладио, его милого декорума, отсылающего к Античности, и посмотрим на структурную практику нашего мастера, его синтаксис, то обнаружим совершенно неслыханную, почти подрывную революционность его языка. Это касается не только наиболее «модернистской» из его вилл, Пойяны. Взглянем на планиметрию всех его построек: это игра в кубики, Пит Мондриан. В проекте виллы Корнаро он обращается с лоджиями, как с крышкой школьного пенала, сдвигая их с оси. Головокружительна планиметрическая игра на Мальконтенте и на вилле Пизани-Бонетти. В своем Трактате он разработал элементарные модули, из которых путем несложной комбинаторики можно складывать все новые и новые проекты зданий. Он предлагает будущим архитекторам набор матриц: бери и компонуй из них сколько душе угодно нечто свое, оригинальное («монтажный метод», как сказал бы Шкловский).
zooming
Вилла Пойяна. Фото автора

По сути, он был пионером «блочной» архитектуры, задолго до Ле Корбюзье. Он мыслит корпусом, стеной, объемом, ячейкой, коробкой, а не «колоннами». Подлинная конструктивная основа здания – куб. Проектная модель переустройства здания Муниципалитета Виченцы, так называемая Базилика, не знает себе равных по современности, даже постмодерничности мышления: он предложил, не разрушая старое здание, как бы завернуть его, будто новой оболочкой-корочкой, прозрачными аркадами (для отвода глаз – с модной ордерной декорацией в виде серлиан). Подобным образом повел себя недавно Рем Колхаас, элегантно законсервировав здание советского ресторана «Времена года» в Парке Горького.
zooming
Вилла Пойяна. Фото автора
zooming
«Модернистский» подвал виллы Пойяна. Фото автора
zooming
Вилла Пойяна. Калейдоскоп треугольников. Коллаж автора
zooming
Фреска с единорогом с виллы Пойяна.
zooming
Школа Веронезе, ок. 1540.
zooming
Пьеро ди Козимо, «Строительство дворца».

В ущерб ренессансному идеалу полной симметрии Палладио, точно архитектор-модернист, следит за индивидуальностью конкретного пространства и делает разной высоты потолки комнат на виллах Пизани и Пойяна – в зависимости от стороны света, для рационального улавливания солнечных лучей. Подобно любому из модернистов, он мечтает подмять под себя ландшафт и заставить работать его на здание. С другой стороны, подобно Райту и сторонникам фэн-шуй с их «органической архитектурой», Палладио вписывает постройку в пейзаж предельно вдумчиво. Одна из стойких примет модернизма – внимание к новым материалам и техникам строительства. Практически все постройки Палладио возведены из самого бедного материала, кирпича. Из кирпича у него сделаны даже колонны. Экономия средств обернулась эстетической программой, придав языку лапидарность и чистоту. «Материал определяет эстетику здания» – это один из главных постулатов модернистской поэтики. Самый же сенсационный модернизм таится под полом виллы Пойяна: ультрасовременные линии перекрытий подсобных помещений. И наконец, концептуальность архитектуры. У Палладио что ни дом, то манифест некой идеи, как мы увидим на примерах всех вилл в этой книге».


Глеб Смирнов
Из главы «Вилла Бадоэр, или Первая заповедь искусства»
«…Облик жилого дома вне городских стен получает в исполнении Палладио удивительную черту: он – сама миролюбивая незащищенность, у него даже в мыслях нет держать осаду. Палладианские виллы начисто лишены милитаристской суровости баронских фортеций – они и без того уверены в своей силе. И, как видим, их долговечность подтверждает их правоту. Парадоксальным контрастом к руинам неприступных замков, беззащитные «хрупкие палаты» («delicatissimi palagi», как называл Триссино подобную несредневековую архитектуру) оказались крепче всех твердынь и стоят до наших дней, не разорены и не разрушены. Скажут, что причиной такой уверенности в завтрашнем дне была упомянутая уже стабильность, которую Венецианская республика оказалась в состоянии обеспечить своим землям на протяжении нескольких сотен лет. Но есть тому и еще одно, более метафизическое объяснение.
zooming
Герб владельцев виллы Бадоэр
zooming
Вилла Бадоэр. Фотография предоставлена Глебом Смирновым
zooming
Вилла Бадоэр. Фотография предоставлена Глебом Смирновым

Залогом бесстрашной открытости архитектуры вилл было не столько мудрое правление, а еще один тонкий аспект. Он с трудом поддается артикуляции. Послушаем, что говорит П.П. Муратов о венецианских крепостях, которые строил специалист по военным укреплениям Санмикели: «Везде, где лев Сан Марко грозил врагу или был им угрожаем – в Далмации, в Истрии, в Фриули, на Корфу, на Кипре, на Крите, – Санмикели воздвигал или перестраивал бастионы, форты, цитадели, равно удовлетворявшие требованиям войны и вкусам изящества. Венеция, благодаря ему, господствовала над Востоком не только крепостью стен, но стройностью их пропорций». В точку.

Вилла Бадоэр, одиноко стоящая на кромке венецианского домена, посреди бескрайних долин между По и Адидже, на отшибе империи, не была защищена «крепостью стен» и вообще ничем, кроме «стройности пропорций», кроме своей гармоничной красоты. Настоящая героичность этой архитектуры – в убежденности, что красота непререкаема, что она несет в себе закон. В определенном смысле классическое здание не столько здание, сколько принципиальное высказывание.

Феномен подчинения человека диктату суверенной красоты – отдельная непростая тема, и в линиях Палладио с его «ослепительно стройными» (Ахматова) колоннами, заложена большая власть. Именно потому, что в них заключен закон гармонии, идти против него преступно, как против любой легитимной власти, и это чувствует человеческое сердце. В данном случае власть этих колонн легитимирована Абсолютом (красоты). Так что в безразлично-спокойном тоне колонн звучит императив более властный, чем любое приказание.

Ахматова называет в одном царскосельском стихотворении наготу нарядной: «Такой нарядно обнаженной».Можно было бы сказать «победно». Посетителя виллы Бадоэр встречают два вечно обнаженных тела, мужчины и женщины. Собственно, сама вилла Бадоэр является метафорой Обнаженности. Это – аргумент культурной власти: для того чтобы быть долговечной, она должна быть прозрачной, непотайной, голой, как правда (мы сейчас говорим о власти политической). Победной она становится, когда располагает достоинством красоты. Тут снова уместно вспомнить Джорджоне и всех других венецианских мастеров, вслед за ним писавших победную обнаженную натуру на лоне природы.

Итальянский студиозус Марио Прац пытался нащупать причины этого явления, объясняя, почему палладианство так прижилось в Англии: «Та самая аристократия, которая присягнула идеалу джентльмена из “Придворного” Кастильоне, обнаружила для себя точный внешний и вещественный эквивалент ему – в спокойствии и чистой упорядоченной белизне палладианских фасадов. Строгая симметрия и уравновешенность в поведении индивидуума и – здания, которое является материальным продолжением его характера и которое стало как бы его идеальным лицом; фасад будто моделировал лицо истинного джентльмена, – такой же торжественный, непроницаемый, но при этом приветливый (парадокс, который заложен в так называемом традиционном английском характере). Фасад ясно-безмятежный, но не смеющийся, – смеху был вынесен приговор как плебейской развязности, и в этом – истинная причина, почему в Англии барокко не смогло привиться… Палладианский фасад был для английской аристократии тем же, что белоснежные мундиры для австрийского офицерства, – символ моральной иерархии, феодализм, выкристаллизовавшийся в хладнокровие геометрической абстракции, разновидность некой осязаемой формы бесконечности, которая всегда сопутствует человеку в белом». Облекшись в сакральный белый, колонны, особенно в глуши, производят своей строгой стройностью и белизной гипнотически-завораживающее воздействие на души. Сценография и цезура этих колонн и мягко стелющихся ступеней лестниц в медленно-торжественной каденции коронационного марша способны подспудно сгибать любую волю.
 
«…По рукам бежит священный трепет,
и несомненна близость божества»
 И. Бродский

Воспитательная функция, которую приписывает красоте Платон, была одним из мощнейших средств венецианской пропаганды и способом удержания власти аристократией. «Гармонии таинственная власть…» Венецианцы раньше всех поняли, что аксиоматичность красоты, те самые «благородная простота и спокойное величие», в которых Винкельман усматривал идеал классицизма, – эффективно разящее оружие, разновидность психической атаки. Классическая красота непререкаема, чем вызывает детскую и боязливую почтительность в душах. Блейк в знаменитых стихах о завораживающей красоте тигра неожиданно упоминает его fearful symmetry– «устрашающую симметрию». Симметрия – вот что самое страшное в отнюдь не безопасном тигре, по парадоксальной мысли Блейка. Такой же трансцендентно страшной была власть Венеции, тонко транслируемая в мир от симметрии этих белоснежных гармоничных колонн. Amorosa paura, обронил как-то Петрарка, «любящий страх». «„Красота страшна“, – вам скажут», и это задушевное устрашение культурой, оказывается, способны ощущать и самые неподготовленные, казалось бы, сердца».

В одном рассказе Борхеса повествуется о варваре, который при осаде Равенны был покорен красотой ее классической архитектуры и перешел на сторону римлян, и начинает сражаться за город, штурмуемый его же сородичами. «Он явился из непроглядных чащ кабана и зубра, был светловолос, храбр, простодушен, беспощаден и признавал не какую-то вселенную, а своего вождя и свое племя. Война привела его в Равенну, где он увидел то, чего никогда не видел раньше или видел, но не замечал. Он увидел свет, кипарисы и мрамор. Увидел строй целого – разнообразие без сумятицы; увидел город в живом единстве его статуй, храмов, садов, зданий, ступеней, чаш, капителей, очерченных и распахнутых пространств. Его – я уверен – потрясла не красота увиденного; оно поразило его, как нас сегодня поражают сложнейшие механизмы, чьего назначения мы не понимаем, но в чьем устройстве чувствуем бессмертный разум. Может быть, ему хватило одной-единственной арки с неведомой надписью вечными римскими литерами. И тогда Дроктульфт покидает своих и переходит на сторону Равенны. Он гибнет, а на его надгробии выбивают слова, которых он, скорее всего, не сумел бы прочесть: «Он ради нас пренебрег милыми сердцу родными, Новой отчизной своей нашу Равенну признав». Он был не предателем (предатели обычно не удостаиваются благоговейных эпитафий), а прозревшим, новообращенным».

zooming
Фото 5
тестовая замена копирайта


Об авторе
Глеб Смирнов-Греч – искусствовед, магистр философии, писатель. Окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, кафедра истории искусств, после чего удалился из России в эстетическую эмиграцию, скитался по Европе, дошел до Рима, поступил в Папский Григорианский университет при Ватикане, где закончил с отличием философский факультет. Живет в Венеции. Сочиняет сказки, научную прозу, создает новые религии, занимается каллиграфией и мастерит рукописные книги.
Сайт: http://www.glebsmirnov.com/

21 Декабря 2017

Похожие статьи
Феномен «чистой» архитектуры: читая книгу Карена...
Ученик Юрия Волчка Алексей Воробьев рассматривает книгу, написанную о знаменитом архитекторе-модернисте Джиме Торосяне учеником Торосяна Кареном Бальяном; и вышедшую недавно в издательстве TATLIN. Рецензия получилась прочувствованной, подробной – превратилась в эссе, где подзаголовок книги – Maestro di bellezza – становится отправной точкой для размышлений о красоте и ее преобразующей роли, со ссылками на Умберто Эко и Владимира Соловьева. Такая рецензия – сама по себе размышление о судьбе профессии архитектора.
Операция «Адаптация»: пунктирные заметки о XIX Архитектурной...
Людмила Лунина побывала на превью венецианской биеннале архитектуры и оценила выставку как сложную и научную. Поэтому так полезен ее авторский обзор, в котором всё или почти всё, пусть пунктирно, но обстоятельно, разложено «по полочкам». Полезно как для тех, кто планирует поехать на биеннале, так и для тех, кто сидит здесь, но не хотел бы отрываться от международной повестки. А повестка, судя по всему, получила на выставке новое воплощение: искать примеры архитектурной формы там, пожалуй, будет еще более бесполезно, чем обычно, зато столько всего разного... И грибы, и бактерии, и павильон из слоновьего навоза, и новые виды high-tech...
Групповой портрет архитекторов Серебряного века
Новая книга Марии Нащокиной «Архитектура Москвы эпохи модерна в творческих биографиях зодчих» сочетает научную глубину и энциклопедический охват с увлекательным изложением. В ней представлены жизнь и творчество 126 мастеров модерна, неоклассицизма и поздней эклектики. Публикуем рецензию и отрывок из книги, посвященный одному из самых ярких архитекторов ХХ века Александру Таманову.
Река и форм, и смыслов
Бюро ATRIUM славится вниманием к пластичной форме, современному дизайну и даже к новым видам интеллекта. В книге-портфолио Вера Бутко и Антон Надточий представили работу компании как бурный поток: текстов, графики, образов... Это делает ее яркой феерией, хотя не в ущерб системности. Но система – другая, обновленная. Как будто фрагмент метавселенной воплотился в бумажном издании.
Жизнестроительство на своей шкуре
Какая шкура у архитектора? Правильно, чаще всего черная... Неудивительно, что такого же цвета обложка новой книги издательства TATLIN, в которой – впервые для России – собраны 52 собственных дома современных архитекторов. Есть известные, даже знаменитые, есть и совершенно малоизвестные, и большие, и маленькие, и стильные, и диковинные. В какой-то мере отражает историю нашей архитектуры за 30 лет.
Учебник рисования?
Вообще так редко бывает. Ученики Андрея Ивановича Томского, архитектора, но главное – преподавателя академического рисунка, собрались и издали его уроки и его рисунки, сопроводив целой серией воспоминаний. Получилась книга теплая и полезная для тех, кто осваивает рисунок, тоже. Заметно, что вокруг Томского, действительно, образовалось сообщество друзей.
Преодоление мрамора
В Петербурге начала работу IX Биеннале архитектуры – одна из крупнейших профессиональных выставок города, организатором которой выступает Объединение архитектурных мастерских. Этот обзор не охватывает обширную деловую программу, сосредотачиваясь лишь на ощущениях от визуальной части экспозиции – ее объем и содержание говорит о возможности будущих трансформаций.
Мир бинарных оппозиций
Относительно новой книги Андрея Бокова не хочется и не следует повторять общепринятую формулу нашего времени: «прочитали за вас». Прочитали, но «за вас» в данном случае не работает. Книга не содержит принципиально новых сведений, на то она и теория самого стратосферного пошиба. Однако ее хочется разобрать на цитаты и выучить наизусть. Настолько некоторые места, по-эпичному, точны и емки. Но ее главное достоинство в другом – текст с элегантной непринужденностью даже не заставляет, а – провоцирует – читателя _думать_. Динамизирует мышление. А вот это уже важно.
В ожидании гезамкунстверка
Новый альманах «Слово и камень», издаваемый мастерской церковного искусства ПроХрам – попытка по-новому посмотреть на вопросы и возможности свободного творчества в религиозном искусстве. Диапазон тем и даже форматов изложения широк, текстов – непривычно много для издания по современному искусству. Есть даже один переводной. Рассматриваем первый номер, говорят, уже вышел второй.
Пройдя до половины
В издательстве Tatlin вышла книга «Архитектор Сергей Орешкин. Избранные проекты» – не традиционная книга достижений бюро, а скорее монография более личного плана. В нее вошло 43 здания, а также блок с архитектурной графикой. Размышляем о книге как способе подводить промежуточные итоги.
Образ хранилища, метафора исследования
Смотрим сразу на выставку «Архитектура 1.0» и изданную к ней книгу A-Book. В них довольно много всякой свежести, особенно в тех случаях, когда привлечены грамотные кураторы и авторы. Но есть и «дыры», рыхлости и удивительности. Выставка местами очень приятная, но удивительно, что она думает о себе как об исследовании. Вот метафора исследования – в самый раз. Это как когда смотришь кино про археологов.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Подпольный город
Новая книга Андрея Иванова посвящена вернакулярным районам городов мира и заставляет подумать о вещах сверх того: например, степени субъектности человека, живущего в окружении застройки, «спущенной сверху» государством или архитектором. Прочитали книгу целиком и делимся своими впечатлениями.
Наше всё
Кто такой Щусев? В последние пару недель, с тех пор, как архитектору исполнилось 150 лет, на этот вопрос отвечают с разных сторон по-разному. Самый пространный, подробно иллюстрированный и элегантно оформленный ответ – выставка в двух корпусах Музея архитектуры на Воздвиженке. Четыре куратора, полтора года работы всего музея и экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Александры Шейнер. Рассматриваем и показываем, что там к чему.
Искусствовед между молотом и наковальней
Советская эпоха, несомненно, воспитала своего человека. Образ его, как правило, соотносят с колоннами физкультурников и другими проявлениями тоталитарной телесности, но это по крайней мере лишь половина дела. Режиму было важно не только то, как маршируют, но и как думают. А также – как проектируют и строят. Илья Печёнкин – о книге Николая Молока «Давид Аркин: «идеолог космополитизма» в архитектуре».
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
Фальконье
Во Флигеле Руине Музея архитектуры открыта выставка «стеклянных кирпичей» Густава Фальконье. Они – прародители стеклоблоков, но более сложные и красивые. Выставка показывает подлинные «кирпичи», архитектуру с ними, историю уничтожения окон Фальконье в здании Госархива, а еще она стала одной из причин возродить технологию производства.
Ручеек вернакулярности
Книга Андрея Иванова «ГюмрИ», продолжающая его «Иереван» – одновременно урбанистическое исследование вернакулярного города на конкретном примере, краеведческий очерк и поэма. Она очень обаятельна и в ней, как и в «вернакулярном» городе, место находится практически для всего. Для четкого определения границ вернакулярности вот только не нашлось места, ну да это не страшно, образ города книга создает живейший.
Радикальная ирония
Издательство АСТ выпустило первый тираж путеводителя от авторов термина «капиталистический романтизм» и телеграм-канала «Клизма романтизма». Книга выходит за рамки жанра и предлагает широкому кругу читателей понять и простить здания, которые часто называют «градостроительными ошибками». Мы почитали и составили впечатление, делимся.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
«Новая Эллада»
Публикуем рецензию на вышедшую в этом январе книгу Андрея Карагодина «Новая Эллада. Два века архитектурной утопии на южном берегу Крыма».
Планета Шехтель
Под занавес ушедшего года в издательстве «Русский импульс» увидела свет книга «Мироздание Фёдора Шехтеля», составленная Людмилой Владимировной Сайгиной – научным сотрудником Музея архитектуры, на протяжении многих лет изучающим биографию и творчество корифея московского модерна. Иначе говоря, под обложкой 640-страничного издания представлен материал, собранный в ходе исследования, ставшего делом всей жизни. Это дорогого стоит, хотя издание подкупает демократичностью исполнения и ценой.
Судьба Иофана
В издательстве «Кучково поле. Музеон» вышла книга Владимира Седова «Архитектор Борис Иофан». Она основана на материалах архива семьи архитектора из коллекции Музея архитектурного рисунка Сергея Чобана и дает возможность познакомиться с большим объемом малоизвестных ранее материалов. Но текст книги выходит далеко за рамки комментария к архиву – по словам автора, это творческая биография. Написана она живо, местами пронзительно и оттого звучит очень актуально.
Маршрут построен
При поддержке фонда DICTUM FACTUM вышел в свет путеводитель по новейшей архитектуре Санкт-Петербурга, составленный Анной Мартовицкой. Делимся впечатлениями о книге.
Ода к ОАМ
В Петербурге начала работу VIII архитектурная биеннале. На дискуссии, где обсуждалось архитектурное просвещение, зал и председатель ОАМ попросили у редакции Архи.ру больше критики. Мы решили попробовать, и начать с самой выставки.
«Животворна и органична здесь»
Рецензия петербургского архитектора Сергея Мишина на третью книгу «Гаража» об архитектуре модернизма – на сей раз ленинградского, – в большей степени стала рассуждением о специфике города-проекта, склонного к смелым жестам и чтению стихов. Который, в отличие от «города-мицелия», опровергает миф о разрушительности модернистской архитектуры для традиционной городской ткани.
К почти забытому юбилею
В Государственном музее архитектуры имени А.В. Щусева открылась выставка офортов архитектора-неоклассика Ивана Александровича Фомина, приуроченная к 150-летию со дня рождения мастера.
Город в потоке
Книги Института Генплана, выпущенные к 70-летию и к юбилейной выставке – самый удивительный трехтомник из всех, которые мне приходилось видеть: они совершенно разные, но собраны в одну коробку. Это, впрочем, объясняется спецификой каждого тома, разнообразием подходов к информации и сложностью самого материала: все же градостроительство наука многогранная, а здесь оно соседствует с искусством.
Архитектура взаимопонимания
В книге Феликса Новикова и Ольги Казаковой собран пласт малоизвестных построек 2 половины XX века, что позволяет выстроить новый визуальный ряд в рамках истории советской архитектуры от «классики» до постмодернизма. Но, как признают сами авторы, увы, пока не полностью.
Русско-советский Палладио. Мифы и реальность
Публикуем рецензию на книгу Ильи Печенкина и Ольги Шурыгиной «Иван Жолтовский. Жизнь и творчество» , а также сокращенную главу «Лиловый кардинал. И.В. Жолтовский и борьба течений в советской архитектуре», любезно предоставленную авторами и «Издательским домом Руденцовых».
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Лина Бо Барди и ГЭС2: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
WAF 2025: кто в коротком списке
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали постройки и проекты бюро ATRIUM, TCHOBAN VOSS Architekten и Kerimov Architects – предлагаем их краткий обзор.
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.
Отель в швейной мастерской
Концепция APRELarchitects по ревитализации двух объектов культурного наследия в центре Воронежа предполагает приспособление здания швейной мастерской и колокольни Пятницкой церкви под гостиничный комплекс с музеем, спа-комплексом и оживленным двориком. Контуры утраченной колокольни предполагается восстановить с помощью легкой световой инсталляции.
Память города
Комплекс сооружений в промзоне Даляня на северо-востоке Китая превращен по проекту Neri&Hu в многофункциональный центр с культурной составляющей.
МиRная интеграция
ЖК МИRA, расположенный над высоким склоном Яузы и Проспекта Мира, оправдывает свое название не только технически, но и визуально и по смыслу. Будучи современным и технологичным, высотным и стеклянным, он реагирует и на классику Жолтовского, и на модернизм «Дома на ножках». Вбирает в себя особенности соседей и «мирит» их внутри себя на общей основе современности фасада. Изучаем, каким именно образом.
В позитивном свете
Современные общественные пространства все чаще сочетают несколько функций, и на первый план выходит их планировочная гибкость и продуманность зонирования. В новом мультипространстве LOOK UP & UPSKILL, разработанном Pergaev Bureau, объединены кафе, ресторан, библиотека, университет и даже магазин шоколада, решенные в едином стиле, создающем спокойную и одновременно вдохновляющую атмосферу.
Школа как доминанта
Бюро арх.15 актуализировало типовой проект общеобразовательной школы на 1100 мест в Хостинском районе. Функциональные блоки отличаются фасадными решениями, задействована кровля, а для оформления учебных и рекреационных пространств формальный подход отвергнут в пользу адаптивного.
МАРШоу: разложено по полочкам
Новая выставка МАРШоу превзошла все предыдущие. Она поэтична, материальна, насыщенна, разнообразна – но еще и структурирована, в буквальном смысле многослойна и красива. Сами авторы признают, что вряд ли еще лучше получится когда-нибудь. Мы же с оптимизмом смотрим в будущее и изучаем выставку.
Ворота в геопарк
Бюро «КБ-11» разработало концепцию этнографического комплекса для геопарка «Янган-Тау», расположенного в Республике Башкортостан. Природные объекты и ландшафты этой территории имеют международное геологическое значение и включены в список ЮНЕСКО, не менее значительны расположенные здесь памятники истории и культуры. Комплекс должен сделать место более привлекательным для туристов, местного населения и ученых.
Термы за Волгой
Как в нашей стране строят бани? Обычно из лакированных бревен, иногда добавляя розовую штукатурку... А Григорий Дайнов и DK Architects предложили для Тверицких бань на левом берегу Волги в Ярославле – берег заброшенный и депрессивный, но бани, говорят, культовые, – 1. сохранение здания 1950-х, кирпичного, крашеного красной краской; 2. термы из травертина. Ну что тут сказать, идеи Цумтора забрались на азиатский берег. Рассматриваем.
Респектабельная неформальность
Как скомбинировать шоурум и рабочее пространство? Как объединить гедонизм и нонконформизмом? Как превратить меньше 200 м2 в целый мир фешн-индустрии? Архитекторы студии MNdesign справились с этими непростыми задачами, создав интерьер офиса компании Albione и MezzaTorre.
Городская экстрим-станция
Дипломный проект бакалавра ВГТУ Елизаветы Нагиной под названием «ВОГРЭС – Воронежская городская экстрим-станция» предлагает свежий взгляд на развитие левого берега Воронежского водохранилища: автор сочетает креативную, спортивную и досуговую функцию с уличной культурой и памятью места.
Интерьер для нового формата образования
Проект нового корпуса ТЮМГУ был сделан до пандемии, а затем переработан для новых требований: университет перешел на систему «2+2+2», без разделения на группы и потоки, а с индивидуальными программами. Изменения удалось ввести очень быстро, в начале строительства. Сейчас корпус готов, рассмотрим его.