English version

Сергей Киселев: «Мы заработали репутацию, теперь она работает на нас»

Архи.ру выступает официальным информационным партнером российского павильона на XI Венецианской биеннале. Этим материалом мы начинаем серию интервью с архитекторами-участниками экспозиции российского павильона, которые будут опубликованы в «венецианском» каталоге. Так получилось, что частью стартующей в ближайший понедельник «Арх-Москвы» станет выставка архитектурной компании "Сергей Киселев и партнеры", которые прошлым летом были названы «архитекторами года»

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

23 Мая 2008
mainImg
0

Юлия Тарабарина:
Известно, что Вы основали одну из первых частных мастерских времен перестройки, которая впоследствии переросла в крупную архитектурную компанию. Как Вы начинали?

Сергей Киселев:
Очень важную роль сыграла поездка в Америку – это была первая делегация советских архитекторов в США после 1935 года. Поехали: Юрий Платонов – президент союза архитекторов, незадолго до этого избранный «из партера», ректор МАрхИ Александр Кудрявцев, академик Джим Торосян и я, как представитель молодых архитекторов. Нас буквально пронесли на руках от Нью-Йорка до Сан-Франциско, принимали с большим почетом. Эта поездка в буквальном смысле перевернула мозги, взгляд на жизнь изменился кардинально. Тогда я  познакомился с архитектором Сидни Гилбертом, который был вице-президентом принимавшей нас организации «Архитекторы, дизайнеры, планировщики за социальную ответственность». Это знакомство оказало очень сильное влияние.

Ю.Т.
На Вас так подействовала американская архитектура тех лет?

С.К.
Нет, не архитектура, а скорее организация процесса. Сидни не был «звездой», звезды тогда не обращали внимания на россиян. Но он был блестящим организатором. У него в мастерской все было прекрасно устроено, и мы потом использовали этот опыт в своей работе. И вторая важная вещь – он принес заказы. Мы устроили нечто вроде обмена делегациями между нашими мастерскими. Затем заключили соглашение – мы обязывались из американцев работать только с ним, и в свою очередь стали единственными российскими партнерами мастерской Гилберта. Он начал поставлять нам заказы на российские офисы иностранных компаний – тогда они как раз начали здесь обустраиваться. В основном это были интерьеры, которых наша мастерская сделала достаточно много, это было удачным стартом и позволило наработать опыт. Потом интерьеры нам стали неинтересны, и в 1996 г. мы передали все эти контакты Борису Левянту, у которого до сих пор существует интерьерное подразделение.

Ю.Т.
Таким образом, вы специализировались?

С.К.
Да, в конце концов мы специализировались. Хотя, как и многие, начинали с интерьеров, которых сделали очень много – только для совместного предприятия «Бурда Моден», в конце 1980-х его курировала лично Раиса Максимовна Горбачева, мы спроектировали интерьер представительства в Москве и еще 16 – в разных городах. Затем в 1992 мы сделали градостроительную концепцию развития округа «Мосфильмовский», которая была рассмотрена на заседании правительства Москвы, после чего к нашим дверям, образно говоря, «выстроилась очередь» из глав других муниципальных образований. Потом были реконструкции, даже реставрации, в том числе проект реставрации Сената в Кремле. Затем средовое строительство, восстановление исторических зданий – к последним, в частности, относится дом, где расположен наш офис. Тогда, в середине 1990-х, мы инвестировали наш труд – сделали несколько проектов бесплатно в счет того, чтобы получить собственное представительство в центре города.

На нашем логотипе до сих пор написано – «архитектура, дизайн, планировка». Это декларация того, что мы крупная универсальная компания. Однако за дизайн интерьеров мы сейчас беремся крайне редко и только в тех зданиях, которые сами строим. «Двухмерным» проектированием – градостроительством мы также уже давно не занимались, хотя и я, и один из моих соавторов периода 1990-х – Вячеслав Богачкин, в МАрхИ заканчивали отделение градостроительства. Но постепенно мы поняли, что градостроительство – другой вид деятельности: это управление, регламент, регулирование. Поэтому, хотя мы и делаем кварталы по 10-15 га, я не считаю эту работу градостроительством. Это просто крупные объекты. Мы архитекторы «коробок». И строим только в городе, не беремся за коттеджи и загородные поселки. В конечном счете мы специализировались на крупных архитектурных объектах, не имеющих финансового отношения к власти.

Ю.Т.
Почему?

С.К.
Когда-то в начале 1990-х была попытка поработать на бюджетные деньги и чиновник, который был ответственен за распределение заказа, предложил нам вернуть ему часть денег за заказ. Нам показалось, что он вор, мы не взяли заказ и решили больше не связываться по возможности с такими чиновниками. Мы решили, что надо работать с людьми, которые строят на свои деньги или на кредит, а не на бюджетные средства.

Ю.Т.
Не возникало желания изменить, расширить эту устоявшуюся специализацию?

С.К.
Я неоднократно говорил, что мы немного устали от коммерческих заказов. Конечно же, хочется делать некоммерческую архитектуру. Или хотя бы представительскую функцию. Сейчас мы занимаемся в основном тем, что выполняем задачи клиента, а клиент как правило ставит максимальные задачи – построить подешевле, продать подороже.  А хотелось бы построить какой-нибудь объект культуры – такой, где прибыль не главный критерий успеха. Но нет предложений. Вероятно, мы слишком сухие, мы далеки от искусства. Может быть, мы напрасно создали себе такой образ, никак не педалировали эстетическую составляющую нашей работы из страха получить упрек в том, что не справимся. Может быть, это с перепугу. Необоснованного.

Административно-торговый комплекс на ул. Кульнева
© АМ Сергей Киселев и Партнеры
Офисный комплекс «Эрмитаж-Плаза»
© АМ Сергей Киселев и Партнеры

Ю.Т.
Тем не менее в прошедшем 2007 году на Арх Москве Вас назвали «архитектором года» и кроме того, за тот же год Вы собрали все мыслимые дипломы за лучшие постройки
.

С.К.
Я удивился, когда нас отметили как лучших архитекторов зданий. Вот когда годом раньше нам давали диплом за «Авангард» как лучший проект глазами девелоперов – это я понимал.

Ю.Т.
Вы нередко рассуждаете в таком ключе – акцентируете прагматическую сторону дела, оставляя эстетику искусствоведам. При этом в Вашей деятельности отчетливо прослеживается наличие правил и принципов, стилевых и поведенческих, которых Вы достаточно твердо придерживаетесь. Нельзя ли несколько слов о принципах?

С.К.
Принципов два и они оба начинаются с буквы «у» – уместность и умелость. Уместность – это значит «не навреди»: месту, городу. Это социальная ответственность архитектора перед городом, в котором он работает. А умелость это квалификация, которая позволяет удовлетворить запросы клиента.

Ю.Т.
Но это две противоположные вещи: все для города и все для заказчика!

С.К.
Да, а третий принцип – компромисс, балансирование между этими двумя. Над ним часто иронизируют мои «заклятые друзья» – мол, Киселев между каплями пробежать может, ласковый теляти двух маток сосет – все вспомнят. Но я действительно уверен, что городской архитектор должен быть мастером компромисса между алчными интересами клиента и городскими ограничениями. Насколько ему это удается, настолько хороша его постройка в городе. Суметь договориться, объяснить почему нельзя, удовлетворить клиента материально и духовно и в то же время не нахамить с городе – это были наши основные принципы при строительстве в историческом центре. Сейчас в больших проектах мы по возможности делаем то же самое, но у них другой технический уровень сложности. Здесь есть своя философия и своя эстетика – надо сделать абсолютно рациональный дом. В этом уже есть некая эстетическая компонента.

Административно-торговый комплекс на ул. Кульнева
© АМ Сергей Киселев и Партнеры

Ю.Т.
Как Вы понимаете рационализм?

С.К.
Ничто не должно происходить просто так. Я в студенческие времена читал учебник по формальной логике для педвузов. Мне очень понравилось. Там понятно, что все из чего-то вытекает и за чем-то следует. Мне, поэтому, трудно принять от коллег довод «я так вижу», у нас даже были конфликты и постепенно остались только те, кто способен объяснить свои решения, сформулировать – почему нарисовано так, а не иначе. Почему креповка, почему здесь зеленое, а там – красное. Иногда это сложно, решение приходит на интуиции, но в то же время мне кажется очень важным осознать результат, чтобы была мысль, а не просто – вот так рука повернулась.

Архитектура, на мой взгляд – куда более сложный вид деятельности, чем просто искусство. Это организация жизни, функции, потоков, движения людей и машин. Заметьте, в витрувианской триаде «польза, прочность, красота» – красота стоит на последнем месте. Очень многие наши коллеги и многие критики-искусствоведы считывают эту триаду в обратную сторону, усиливая эстетическую компоненту. Это можно понять, она высшая в своем проявлении и именно она продвигает культуру. Две других – это само собой разумеющееся вещи. Но мне кажется, что в городе очень важно увидеть кроме эстетических и остальные компоненты. Город сложнее чем просто сумма зданий. Это организм, которым надо управлять. Организовывать его процессы с помощью каких-то законов или правил, писаных и неписаных. Для меня, например, в городе очень важна среда вообще. И выбоины на асфальте и рекламные перетяжки поперек домов и мусорники неочищенные. Я уж и не говорю про облупившиеся фасады.

Ю.Т.
Вы создали крупную архитектурную компанию, в которой много проектов и несколько ГАПов. При этом хорошо известна Ваша щепетильность – некоторое время назад Вы даже в списке авторского коллектива ставили свою фамилию иногда не первой по счету, демонстрируя таким образом степень участия в проекте. Почему?

С.К.
Есть какие-то правила порядочности и есть традиции. В какой-то момент работы становится столько, и она обрастает таким количеством помощников, что это уже становится в большей степени их работа, чем твоя. Вообще говоря, это чудовищно, если проект находится в производстве – он вроде бы мой должен быть, а я потерял над ним контроль и он становится чужой больше, чем мой. Поэтому я ставил свою фамилию не первой в тех домах, которые, как мне казалось, придумали другие. Это касалось прежде всего Скуратова и Богачкина. Они были самодостаточны. Ребята открыли свои фирмы и теперь имеют полное право себя писать сверху.

В то же время мои «комплексы» на этот счет были в значительной степени уничтожены целым рядом зданий, в которых именно я «насвистел мелодию», придумал основную идею – и которые тоже получили признание. Это овальный корпус в проекте телеграфа, Субару центр, Авангард, Эрмитаж-плаза и еще какие-то вещи, где общие принципы определил я. В Авангарде я предложил сделать дом разноцветным, из панелей трех типов, предложил поправить напряжение линий его округлого плана, сделать его, как шкаф, на ножках…

Офисный комплекс «Эрмитаж-Плаза»
© АМ Сергей Киселев и Партнеры

С другой стороны, на Западе в крупных компаниях принято, что владелец всегда пишет свое имя первым. Это как художественный руководитель в театре – не во всяком спектакле он режиссер, но он определяет основные темы. Мы проповедуем определенную эстетику – из этой мастерской, например, что-либо с капителями вряд ли выйдет.

Ю.Т.
Да, классику Вы не делаете. Для того, чтобы сделать неоклассический дом в Лёвшинском, Вы позвали Илью Уткина. А чем еще определяется Ваша эстетика?

С.К.
Как говорил Окуджава, каждый пишет как он дышит. Я убежден, что любая архитектура это автопортрет не только автора, но и времени и страны. Цивилизацию должна отражать архитектура адекватная уровню ее прогресса. Расширяя понятие уместности до положения во времени – мне искренне кажется, что совершенно неуместно делать ордерную архитектуру, когда есть другие технические возможности, другой язык и другой менталитет. Есть, конечно, специфические задачи, которые вынуждают пользоваться традиционными приемами, но это, прежде всего, реставрация

Ю.Т.
То есть, для Вас классика – это консерватизм?

С.К.
Да. Разумеется, та и другая архитектура может быть талантливой и наоборот – но все же мне делать сейчас классику кажется странным. Ну не понимаю.

Ю.Т.
Все же, возвращаясь к принципам – что Вас побудило в 1980-е уйти из проектного института и делать свою мастерскую?

С.К.
Во-первых, есть такое понятие как честность. Невозможно сидеть по 8 часов за 150 рублей, а вечерами зарабатывать 800. Это бессмысленно. Понятно, что основное рабочее время не заполнено так интенсивно и человек начинает в течение этих пустоватых восьми часов делать то, чем он должен был бы заняться вечером после работы. Это одна из причин.

Был еще один интересный момент. Я все время был аполитичен и даже гордился тем, что до 27 лет так и не прочел устав комсомола. Потом меня тянули в партию, я категорически отказывался, пока Юрий Платонов, став членом ЦК КПСС, не уговорил меня, считая, что мы должны как коммунисты перестраивать эту страну. Я вступил, но как только понял, что ошибся, то быстро оттуда по собственной воле ушел. В общем, это одноплановое действие – уволиться из партии и уйти из ГИПРОНИИ. Это была весна 1988 года. Тогда это было серьезно, со мной беседовали – как я посмел положить партбилет.

Ю.Т.
Все это ради того, чтобы быть честным?

С.К.
Строго говоря, да. Про некоторых коллег на согласованиях, например, говорят – надо за ним цифры проверить. За мной никогда ничего не проверяют. Репутация самый ценный капитал – это так и осталось нашим девизом.

Ю.Т.
Мешает или помогает?

С.К.
Помогает. Я считаю, это было мудрое действие – поставить на репутацию с самого начала. Это, пожалуй, основной принцип. Почему архитектор года? Да я не знаю почему! Наверное, мы за годы наработали такую репутацию, которая позволяет нас так оценивать и относиться к нам хорошо, как с точки зрения власти – я имею в виду архитектурной, так и с точки зрения клиентуры. Судя по количеству заказов. Мы ее заработали, теперь она работает не нас, а мы ее только бережем.

Жилой комплекс «Авангард»
© АМ Сергей Киселев и Партнеры

23 Мая 2008

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Пресса: Архитектура – не там
ARCHITECTURE OUT THERE – была переведена на русский язык более чем странно: «АРХИТЕКТУРА – НЕ ТАМ». Поскольку я обсуждала с Аароном концепцию не один раз, могу утверждать: его такая трактовка несколько изумила. Тем не менее она оказалась пророческой.
Пресса: (По)мимо зданий: синдром или случайность? С XI Венецианской...
В Венеции прошла XI Архитектурная Биеннале. Ее тема – «Не там. Архитектура помимо зданий» - сформулирована куратором, известным архитектурным критиком, бывшим директором Архитектурного института Нидерландов Аароном Бетски. Принципиальная открытость темы вовне породила множественность ответов – остроумных и надуманных, приоткрывающих будущее и приземленных, развернутых и невнятных.
Пресса: 7 вопросов Эрику Ван Эгераату, архитектору
Голландец Эрик Ван Эгераат — архитектурная звезда с мировым именем и большим опытом работы в России. Он участвовал в русской экспозиции на XI Венецианской биеннале, придумал проекты насыпного острова «Федерация» возле Сочи и комплекс зданий Национальной библиотеки в Казани. Для Сургута он разработал торгово-развлекательный центр «Вершина», для Ханты-Мансийска сделал генплан.
Пресса: Дом-яйцо и вертикальное кладбище
23 ноября в Венеции завершается XI Архитектурная биеннале. Множество площадок, 56 стран-участниц, звезды мировой архитектуры, девелоперы — и тема: «Снаружи. Архитектура вне зданий». Финансовый кризис добавил этой теме иронии: многие проекты зданий, представленных в Венеции как вполне реальные, в ближайшее время воплощены явно не будут.
Пресса: Поворот к человеку
Интервью с Григорием Ревзиным, одним из кураторов российского павильона на XI Архитектурной биеннале
Пресса: Москва, которая есть и будет
Царицыно, "Военторг", гостиница "Москва", "Детский мир". Эти, говоря казенным языком, объекты вызывают яростные споры у жителей столицы, обеспокоенных архитектурным обликом города. Где проходит грань между реконструкцией и реставрацией? Что отличает реконструкцию от новодела? Что стоит сохранять и оберегать, а что, несмотря на возраст, так и не стало памятником зодчества и подлежит сносу? Какие по-настоящему хорошие и интересные проекты будут реализованы в Москве? Что вообще ждет столицу в ближайшие годы с точки зрения архитектуры? На эти и другие вопросы читателей "Ленты.ру" ответил сокуратор российского павилиона на XI Венецианской архитектурной биеннале, специальный корреспондент ИД "Коммерсант", историк архитектуры Григорий Ревзин.
Пресса: Хотели как лучше
В русском павильоне на Венецианской архитектурной биеннале стало как никогда очевидно: за десять лет строительного бума российская архитектура так и не нашла своего "я".
Пресса: Лопахин против Раневской. XI Международная биеннале...
Когда вы будете читать эти строки, Биеннале, работавшая с 13 сентября, завершится и павильоны разберут. Подметут разноцветные конфетти, рассыпанные у бельгийского павильона, Венеция растворится в туманах декабря.
Пресса: Сады Джардини
Русские выставки стали "обживать" Венецию еще до открытия знаменитого щусевского павильона в Giardino Publico. Первой отечественной экспозицией, приглашенной в этот итальянский город, стала выставка, устроенная Сергеем Дягилевым в 1907 году. Затем в 1909 году венецианцы пригласили русский раздел международной выставки в Мюнхене. В целом же до открытия павильона в 1914 году в Венеции "побывало" еще пять различных выставок Российской империи. С 1895 года там устраиваются экспозиции Биеннале современного искусства, а с 1975 года — Биеннале современной архитектуры.
Пресса: "Решительно не понравилась". Интервью с Евгением Ассом
Архитектор ЕВГЕНИЙ АСС дважды — в 2004 и 2006 годах — был художественным руководителем российского павильона на Биеннале архитектуры в Венеции. Российская экспозиция, представленная в этом году, ему решительно не понравилась. О том, почему так случилось, он рассказал в интервью корреспонденту BG ОЛЬГЕ СОЛОМАТИНОЙ.
Пресса: "Биеннале -- это звезды. Мы приведем биеннале в русский...
Сокуратором российского павильона в этом году был специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" ГРИГОРИЙ РЕВЗИН. Он рассказал, почему экспозиция называется "Партия в шахматы. Матч за Россию". А также поведал о том, откуда на главный архитектурный смотр мира набирались в 2008 году российские участники.
Пресса: Картинка с выставки
В этом году открытие российской экспозиции на архитектурной выставке в Венеции La Biennale di Venezia сопровождалось проливным дождем, который буквально залил павильон. Выставочное здание, в котором выставляются национальные экспозиции во время биеннале, сегодня находится в удручающем состоянии.
Пресса: Архитектурная биеннале в Венеции не увидит "Апельсин"...
Григорий Ревзин, сокуратор Русского павильона 11-ой венецианской архитектурной биеннале сообщил на днях, что концепт-проект "Апельсин", разработанный совместными усилиями российской компании "Интеко" и известного британского архитектора Нормана Фостера, как и проект комплексного освоения территории в районе Крымского Вала в Москве на 11-ой венецианской биеннале архитектуры представлены не будут.
Пресса: Лесник
Полисский не дизайнер. Но его пригласили в Дизайн – шоу, устроенное в экоэстейте «Павловская слобода» компанией Rigroup этим летом. Полисский не архитектор. Но осенью именно он будет представлять Россию на Венецианской архитектурной биеннале в компании известных зодчих. Сегодня он нужен всем как носитель национальной идеи.
Пресса: Двадцать лет — домов нет
Венецианская архитектурная биеннале показала, что в России стараются не замечать современных вызовов в градостроительстве, а просто занимаются строительством коммерческих объектов.
Пресса: "Хотя если бы дали "Золотого льва" французам, я бы понял,...
В скором времени в Венеции закончит свою работу XI архитектурная биеннале. Об итогах показа российских проектов, о проблемах в отечественном строительстве и общих впечатлениях от биеннале рассказал в интервью «Интерфаксу» комиссар российского павильона на ХI архитектурной биеннале Григорий Ревзин.
Пресса: Слепок музея и материализовавшийся архитектон. В...
В Русском павильоне на архитектурной биеннале в Венеции прошла презентация двух масштабных московских проектов — музейного городка на Волхонке, разработанного бюро Нормана Фостера, и бизнес-школы "Сколково", придуманной менее именитым и более молодым британским архитектором — Дэвидом Аджайе. С подробностями из Венеции — МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.
Технологии и материалы
Свет для будущих поколений
Компания SWG | Светодиодное освещение оборудовала специализированную учебную лабораторию при Московском государственном строительном университете и запустила совместную с вузом программу обучения профессионалов интерьерного освещения.
Благородный металл
Сегодня парадные лобби жилых комплексов – это отдельное произведение дизайнерского искусства. Рассказываем, как в их оформлении используется продукция компании HÖGER – производителя уникальных интерьерных деталей из металла
Компания Hilti усиливает локальное производство
Øglaend System, подразделение группы компаний Hilti, производит кабеленесущие системы, которые можно использовать на объектах любой сложности: от нефтяных платформ до торговых центров. Генеральный директор Дмитрий Клименко рассказал Архи.ру о расширении производства в Санкт-Петербурге и запуске новых линеек для фасадных систем Hilti.
Скрафтить площадку
На примере игровых комплексов «Хоббики» – лидера в производстве уличной мебели – рассказываем, в чем преимущества крафтового подхода к оборудованию детских площадок
Приглашение на танец
Компания «Новые Горизонты» разработала несколько серий игровых комплексов, которые можно адаптировать под особенности той или иной площадки. Рассказываем о гибкости решений на примере комплекса «Танцующие домики».
Формула надежности. Инновационная фасадная система...
В компании HILTI нашли оригинальное решение для повышения надежности фасадов, в особенности с большими относами облицовки от несущего основания. Пилоны, пилястры и каннелюры теперь можно выполнять без существенного увеличения бюджета, но не в ущерб прочности и надежности
МасТТех: успехи 2022 года
Кроме каталога готовой продукции, холдинг МасТТех и конструкторское бюро предприятия предлагают разработку уникальных решений. Срок создания и внедрения составляет 4-5 недель – самый короткий на рынке светопрозрачных конструкций!
ROCKWOOL: высокий стандарт на всех континентах
Использование изоляционных материалов компании ROCKWOOL при строительстве зданий и сооружений по всему миру является показателем их качества и надежности.
Как применяется каменная вата в знаковых объектах для решения нетривиальных задач – читайте в нашем обзоре.
Кирпичное узорочье
Один из самых влиятельных и узнаваемых стилей в русской архитектуре – Узорочье XVII века – до сих пор не исчерпало своей вдохновляющей силы для тех, кто работает с кирпичом
NEVA HAUS – узорчатые шкатулки на Неве
Отличительной особенностью комплекса NEVA HAUS являются необычные фасады из кирпича: кирпич от «ЛСР. Стеновые» стал материалом, который подчеркивает индивидуальность каждого из корпусов нового комплекса, делая его уникальным.
Керамические блоки Porotherm – 20 лет в России
С 2023 года Wienerberger отказывается от зонтичного бренда в России и сосредотачивает свои усилия на развитии бренда Porotherm. О перспективах рынка и особенностях строительства из керамических блоков в интервью Архи.ру рассказал генеральный директор ООО «Винербергер Кирпич» и «Винербергер Куркачи» Николай Троицкий
Латунный трек
Компания ЦЕНТРСВЕТ активно развивает свою премиальную трековую систему освещения AUROOM, полностью выполненную из благородной латуни.
Живая сталь для архитектуры
Компания «Северсталь» запустила производство атмосферостойкой стали под брендом Forcera. Рассказываем о российском аналоге кортена и расспрашиваем архитекторов: Сергея Скуратова, Сергея Чобана и других – о востребованности и возможностях окисленного металла как такового. Приводим примеры: с ним и сложно, и интересно.
Нестандартные решения для HoReCa и их реализация в проектах...
Каким бы изысканным ни был интерьер в отеле или ресторане, вся обстановка в прямом смысле слова померкнет, если освещение организовано неграмотно или использованы некачественные источники света. Решения от бренда Arlight полностью соответствуют этим требованиям.
Инновации Baumit для защиты фасадов
Австрийский бренд Baumit, эксперт в области фасадных систем, штукатурок и красок, предлагает комплексные системы фасадной теплоизоляции, сочетающие технологичность и широкие дизайнерские возможности
Optima – красота акустики
Акустические панели Armstrong Optima от Knauf Ceiling Solutions – эстетика, функциональность и широкие возможности использования.
Кирпичный модернизм
​Старший научный сотрудник Музея архитектуры им. А.В. Щусева, искусствовед Марк Акопян – о том, как тысячелетняя строительная история кирпича в XX веке обрела новое измерение благодаря модернизму. Публикуем тезисы выступления в рамках семинара «Городские кварталы», организованного компанией «КИРИЛЛ» и Кирово-Чепецким кирпичным заводом
Сейчас на главной
Звездчатый полиэдр
В пригороде Парижа открылся новый корпус медицинского факультета Университетского госпиталя Кремлен-Бисетр. Архитектор Жан-Филипп Паргад выбрал для здания необычную многогранную форму и ленточные фасады из белого алюминия.
Каменная рубашка
Градсовет Петербурга рассмотрел корректировку фасадов дома «Студии 44» на углу Карповки и Каменноостровского проспекта. Проекту исполнилось 10 лет, строительство в самом разгаре, а эксперты обсуждали изменение окон, кровли, материала облицовки и некоторые другие детали – например, перпендикулярность курдонеров.
Архсовет Москвы – 79
Архсовет Москвы поддержал проект ЖК «Обручев» от группы KAMEN Ивана Грекова. Две жилые башни высотой 159.3 и 199.3 м, общей площадью 127 978.5 м2 и расчетным числом жителей порядка 2000 человек, расположены на юго-западе Москвы между метро Беляево и Новаторской, по адресу Обручева, 30А. Заказчик – Группа ЛСР.
Концептуальный максимализм
Спортивный клуб Gympa создавался по заветам lagom и agile, то есть он минималистичный и гибкий, но в то же время уютный и эффективный. Главная изюминка места – зал с кварцевым песком и освещением, настроенным под циркадные ритмы.
Алмазный палимпсест
Римское бюро Labics завершило реконструкцию значимого ренессансного памятника Палаццо деи-Диаманти в Ферраре. Дворец получил удобные, современные выставочные пространства, комфортные общественные зоны и четко организованную структуру.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Архитектура ДК
В «Манеже» до 2 апреля работает выставка «Дом культуры СССР». Один из кураторов, Ксения Кокорина, рассказывает о значимых проектах прошлого столетия.
Акулы и лава
Бюро MERA Makers придумало и построило игровой комплекс для детского сада в Сарове. Восемь модулей из фанеры и цветного оргстекла, придуманных после обсуждения с детьми, соединяются в остров, который предлагает разные сценарии игры и богатый сенсорный опыт.
Резервуар для искусства
В музейном квартале Бангалора, столицы Южной Индии, открылось новое здание музея MAP – Музея изобразительного искусства и фотографии. Основа фондов – коллекция предпринимателя Абхишека Поддара, он же заказчик архитектурного проекта, авторы здания – местное архбюро Mathew and Ghosh Architects.
Ферма в каждый дом
На воркшопе Архитектура+FOODTECH архитектурная лаборатория SA lab вместе студентами придумала новый тип вертикальных ферм и прошла путь от концепции до реализации. Прототип напечатан на 3D-принтере из переработанного пластика и выращивает 136 растений.
Школа хвойных пород
Для проекта средней школы Port Marianne в Монпелье архитекторы местного бюро A+Architecture выбрали особый безопасный для экологии бетон в сочетании с конструкциями из местной Севеннской ели и эффектной отделкой из Дугласовой пихты.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Совместный досуг
Центр «Поле» выполняет роль третьего места в спальном районе Москвы. На площади меньше 30 квадратных метров студия дизайна D создала пространство, где дети и взрослые могут проводить время вместе: играть, работать, встречаться с друзьями, заниматься спортом и творчеством.
Сады и искусство
Петербургское ландшафтное бюро МОХ открыло в Москве представительство, напоминающее арт-галерею: пространство формата white box служит фоном для цветочных композиций, объектов искусства и дизайна
Белые одежды
Парижский архитектор Жан-Пьер Лотт спроектировал и построил для Университета Страсбурга новый учебный корпус Le Studium, который задуман прежде всего как так называемое «третье место».
Пресса: Самые важные архитектурные утраты Петербурга за последние...
«Cобака.ru» попросила архитектурного критика и автора телеграм-канала «Город, говори» Марию Элькину, основателя архитектурного бюро «Хвоя» Георгия Снежкина, искусствоведа и автора телеграм-канала «Русский камамбер» Александра Семенова, архитектора-градопланировщика бюро MLA+ Даниила Веретенникова и члена градостроительного совета города, руководителя архитектурного бюро «Студии 44» Никиту Явейна выделить главные городские утраты и возможные в скором времени потери, начиная с нулевых, и рассказывает историю этих мест.
Три из четырех
Рассказываем об итогах прошлогоднего конкурса на оформление четырех станций метро в Казани. Победителей трое – публикуем их проекты. Для последней станции проект выбрать не удалось.
Дворец воды
Дворец водных видов спорта строился в Екатеринбурге в рамках подготовки к Универсиаде-2023. Комплекс включает три бассейна, рассчитан на 5000 зрителей, соответствует требованиям FISU и предполагает интенсивное использование вне крупных спортивных мероприятий.
Мечта о танце
Пекинское бюро MAD превратит старый склад в бывшем порту Роттердама в Центр танцевального искусства с амфитеатром под открытым небом.
Пресса: Юлий Борисов: «Успех не в компромиссе, а в гармонии»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Юлий Борисов признается, что не любит использовать слово «компромисс», так как оно предполагает, что кто-то из участников процесса остается неудовлетворенным.
Многоликий
В интерьере ресторана Cult в Калининграде архитектор Дарья Белецкая разворачивает историю, родившуюся из размышлений о тревожности. Ощутить равновесие и спокойствие помогает созерцание полуторатонного валуна, мерцание воды, маски, отсылающие к «Тысячеликому герою» Джозефа Кэмпбелла и общая атмосфера полумрака и тишины.
Мост-аттракцион
Пешеходный мост по проекту архитектора Томаса Рэндалла-Пейджа и конструктора Тима Лукаса в историческом лондонском доке перекатывается «вверх ногами» с помощью двух ручных лебедок, чтобы пропускать проходящие суда.
Дом учителя
В Нинбо в родном доме ведущего экономиста КНР Дун Фужэна открылся музей. Авторы реконструкции – пекинское бюро WIT Design & Research.
Медная корона
Дом, построенный по проекту мастерской Михаила Мамошина рядом с новой сценой Малого драматического театра, прячется во дворах, но вопреки этому, а может и благодаря, интерпретирует традиционную застройку конца XIX века более смело, чем это принято в Петербурге.
Куб в оазисе
Еврейский культурный центр Сочи расположится в доступной части города и станет центром общественной жизни: помимо синагоги он вместит образовательный центр, кошерный ресторан и музей, рядом появится благоустроенный сквер.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.