Фабрика наглядных пособий

Юлия Зинкевич, руководитель проекта АРХИWOOD, беседует с Иваном Овчинниковым об АрхФерме, фестивале «Города» и о том, зачем ему все это нужно.

mainImg
«Видимо это карма – ночами спасать объекты от сильного ветра.
В пурге, при слабом свете луны, на высоте и с шуруповёртом в руках».
  Ivan Ovchinnikov, facebook, март 2012


Первого апреля АрхФерме в Тульской области  исполнился  ровно год. Организаторы пережили первую зимовку, два фестиваля – летний и зимний, на ферме функционирует собственное производство, где делают деревянную мебель, стенды, и объекты под заказ. Теперь гостям АрхФермы нет необходимости разбивать палатки на сеновале – можно вполне комфортно разместиться в разномастных домиках с продуманными компактными спальными местами. Каждые выходные здесь гости – местные школьники приходят в кружок «умелые руки», московские друзья-архитекторы, фотографы, художники и редакторы модных журналов приезжают поупражняться в приготовлении сложносочиненных блюд на местной кухне. Коровы, прошлым летом встречавшие гостей задумчивым мычанием, переехали жить на другую ферму. Зимой их место занимали призрачно-ледяные собратья – герои инсталляции, созданной в феврале для фестиваля «Жар.Город». К весне, правда, ледяные коровы растаяли, освободив место для новых экспериментов.

На часах – три ночи. Лекция про деревянный конструктивизм только что закончилась. Раньше Ваня  просто не мог покончить с делами.  А мне о стольком нужно спросить…
Иван Овчинников на фестивале «Зеленый город». Фотография Ани Черновой
Место на ферме. Фотография Ивана Овчинникова

Юлия Зинкевич: Что в ближайших планах у АрхФермы?

Иван Овчинников:
Уже в мае начало эксперимента с пермакультурой и street-art фестиваль на природе, потом в июле фестиваль SEASONS, а самое главное – ферма начинает заселяться первыми арендаторами.

В этом году мы хотим попробовать новый формат фестиваля "ГОРОДА". Название фестиваля «В_месте» – это и про место и про коллективное творчество. Любой, не обязательно архитектор, может принять участие в конкурсе на объект, который был бы продолжением Места, и, вырастая из окружения и обстоятельств, раскрывал бы его внутренний потенциал. Реализация возможна в течение всего лета, а две недели в августе будет интенсивное строительство с традиционными семинарами и лекциями. Чтобы почувствовать и понять пространство, с которым предстоит работать, мы устраиваем 29 апреля семинар с выездом на местность.  А на АрхМоскве мы хотим показать результат – присланные на конкурс работы.

Начало пути

Закончив в 2003 году МАРХИ, ты сразу почувствовал себя самостоятельной единицей?
 
Ну, наверное, у кого насколько наглости хватает, тот настолько и чувствует.
Спроектировать маленький домик – да, а спроектировать действительно большое здание я до сих пор не в силах. Сейчас мне это и не интересно. Проектирование больших объектов – это долгие годы, от идеи до реализации, а мне терпения не хватает, ведь здесь у меня несколько объектов за день. Я решаю все: от больших планировочных задач, заканчивая мелкими деталями крепления.
Макет моста на 2 курсе МАрхИ

То есть, ты спринтер, а не марафонец. Тебе нравится быстро добежать и чтобы вот оно всё было, и можно было пощупать.

Мне нравится результат. Потому, что за  несколько лет работы в мастерской Андрея Асадова, я ощутимого результата так и не получил.

В асадовской мастерской же всё время что-то строят?

Да, но вот пример – одно здание в Чимкенте, над проектом которого я трудился. Мы его спроектировали, отдали эскиз, а заказчик сказал, что ему дорого с нами работать и пропал. Через два года присылает письмо, фотографии и приглашает, приезжайте… Было похоже. Они внесли какой-то свой местный колорит, казахский, и чудесно получилось.
Проект развлекательно центра, в проектировании которого Иван Овчинников участвовал во время работы в мастерской А.Асадова

А в Москве есть какие-то дома, про которые ты можешь сказать, что ты руку приложил?

Да. Сейчас достраивается «Олимпик боулинг центр» на Олимпийском проспекте. Там придумывали общий образ до меня, но я года полтора его вёл.

Тюрьма и сума
«Тема диплома не прошла даром.
Ты из любого помещения метр на метр теперь
можешь создать шестиместную спальню»
  Жена Галя
Между окончанием института и началом работы в архитектурной мастерской Иван успел не только попутешествовать, но и посидеть в тюрьме.

(Смеётся). Моей  темой дипломного проекта была «Реконструкция тюрьмы» на кафедре «Пром» у Андрея Леонидовича Гнездилова, он в «Остоженке» работает. Тюрьма – это очень интересный, технологичный, структурированный объект, с достаточно жёсткой функцией, еще Пиранези вдохновлялся этой темой. Мне нравится, когда в проекте есть чёткие рамки, а не просто безумный полёт фантазии. Ещё год я делал диплом: изучал всякие басни, прибаутки, узнал все тюремные анекдоты через интернет. Среди своих знакомых я никак не мог найти человека, который бы сидел. В общем, сдал диплом…
zooming
Иван Овчинников. Дипломная работа

То есть образно «посидел в тюрьме»?

Да нет, и в жизни пришлось. Я по жизни турист-путешественник, все детство путешествовал на катамаранах по бывшему СССР. А после сдачи диплома поехал автостопом по Европе. Швейцария тогда ещё не была Шенгеном, а я решил заехать к семейным друзьям в Цюрих и нелегально перешёл границу Франции со Швейцарией. Меня остановила дорожная полиция, а я без визы. Три дня просидел в СИЗО в Цюрихе. Линейки не было, но давали бумагу, чтобы письма писать, я знал, что бумага А4 – это 210 на 297 мм, и измерил ей все габариты, все размеры светового проёма, высчитал, соответствует ли это нормам, в общем, весело провёл время. Потом меня депортировали.
Депортация из Швейцарии. В аэропорту с полицейским

Папины гены

Ты из архитектурной семьи?

Да, папа у меня учился в МАРХИ, закончил с красным дипломом. Два года проектировал бомбоубежища, а потом  делал самые лучшие макеты на всю страну, которые ещё и двигались, для павильонов Космос на ВДНХ и Политехнического музея. Это были ноу-хау. Была такая фабрика наглядных пособий.  Он пошёл туда младшим макетчиком и за полгода стал самым молодым бригадиром за всю историю этой конторы. А потом занялся оформлением всяких праздников – у нас был сосед по квартире – директор дворца пионеров на Ленгорах.
Папа, Василий Овчинников
Династия продолжается: сын Ивана Данила Овчинников

Бизнес свой он открыл в начале перестройки. Папа не просто придумывал, а  ещё и делал руками. Оттуда у меня такая любовь к ручной работе, к инструментам, к станкам. А потом папа стал делать мебель для банков, и вот до сих пор делает. Все придумывает «от и до». Они были одними из первых по России – основные поставщики Сбербанка, нестандартной мебели, бронированных кассовых узлов.

И ты в этом участвовал?

Я на этом всём вырос.  Меня папа учил пилить-строгать с малых лет. Очень много и долго работал у отца. Сборщиком мебели, конструктором, менеджером. В первый раз я пришёл ещё до школы. И половину института прогулял, потому что мне интереснее было в цеху  собирать мебель. А потом я несколько лет вёл проекты банков, начиная с  планировок и заканчивая всей «рабочкой» этой мебели.

А почему ты тогда пошёл к Асадову, а не остался у папы?

Потому, что была идея поучиться большой архитектуре, набраться знаний. В итоге я научился рисовать красивые картинки, но реальному строительству не научился.

Как ты попал в мастерскую?

После швейцарской тюрьмы, напутешествовался, вернулся домой и решил, что надо идти заниматься архитектурой. У меня было несколько вариантов, и сначала я пошёл к Башкаеву. Он говорит: приходи, я могу тебя взять помощником архитектора, будешь первые полгода проектировать квартиру, которая у нас сейчас идёт, а потом посмотрим. И чуть ли не в тот же день пошёл просто так на собеседование к Асадову-старшему, он посмотрел мое невзрачное на тот момент портфолио и говорит: «О!»…

И что там было в портфолио?


Тюрьма, мои макеты институтские. Асадов говорит: отлично, у нас идёт сейчас большой многофункциональный комплекс, будешь ведущим архитектором. И я подумал, что это интереснее, чем первые полгода помогать проектировать квартиру. На следующее утро я пришел к Асадову, но комплекс уже «отвалился». Две недели я посидел, а потом перешёл к младшему, к Андрею Асадову. У него проработал два года, а потом началось совмещение с «общественной» деятельностью.
zooming
Проект жилого микрорайона на месте ДОК-17. Сделано в мастерской А.Асадова. В конкурсе победили, но объект не построился.

Разведчики А и И


Как появился  фестиваль «Города»?

Началось все в 2005 году. Я работал  в мастерской у Андрея Асадова. Вот с ним-то мы и придумали первую вылазку, такой одноразовый open air. Костяк первых фестивалей составляли московские мастерские.

Это была Ваша общая идея?

Да, у нас с Андреем очень хорошо вместе получается придумывать. Есть такая игра «английские разведчики»… Надо сначала сказать одно слово, потом  второй должен угадать продолжение, и мы в таких играх идеально друг друга дополняем. Просто мы мыслим одинаково, и притом, что Андрей был начальником, я никогда не стеснялся ему сказать то, что думаю.

И до сих пор я часто с Андреем советуюсь, хотя Андрей уже почти не занимается организацией, его мнение для меня часто оказывается важным.

Ему стало неинтересно?

Ему это всё также интересно, просто фестиваль – безумная работа, а Андрей всё-таки тянет мастерскую.

То есть организация фестиваля требует много сил, совмещать нельзя?

У фестиваля есть организационная часть и есть реальное строительство. И здесь надо не только уметь топором махать и бензопилой пилить, а  реально знать, как сделать так, чтобы вода не замёрзла в шланге. Такие вопросы мне приходится решать сотни раз за день: как провести электрику, как сделать тот или иной узел. Это работа.

Ёлки и Города

Как состоялся первый фестиваль?

Галя, моя жена, хотела, что бы наш сын ходил на ёлки в Союз архитекторов. А как мне вступить туда такому молодому? И в Союзе мне говорят – вот у нас сейчас организуется субботник в Суханово, приезжайте, может придумаете что-то интересное, примем сразу же. Мы поехали с Андреем Асадовым, походили, посмотрели и подумали, что было бы здорово собраться тусовкой архитекторов на выходные и заодно что-то построить. Например, отреставрировать разрушенную пристань. Так придумали первый «Город». Кстати, Данилка, мой сын, один раз сходил на ёлку в Союз архитекторов. А я так и не вступил в Союз, потому что мне расхотелось.

И как все прошло в Суханово?

Первый open air назывался «Город на воде», мы реставрировали пристань, и собралось человек сто пятьдесят  на пространстве длиной метров двадцать и шириной от двух до пяти.
Город на воде. Фотография Александра Асадова

Я отчетливо помню, как сам разгружал первый КАМАЗ материалов, который туда приехал. Тогда это ассоциировалось с Союзом архитекторов.

Это были короткие истории, на выходные?


Да, так мы провели три фестиваля. Зимой строили, в основном, из снега, потому что мы тогда ледяных технологий не знали… Это был выезд на выходные, безумный, с какими-нибудь экспериментами. А после третьего фестиваля в Суханово мне это уже надоело, тем более, что большинство объектов тут же разбирали при нас местные жители на материалы. Я почти уже отпустил всю эту идею фестивальную, пока меня не начали теребить, где же будет следующий зимний? И я в шутку ляпнул – давайте проведём в Кириллове! Идея того, что сколько-то людей собираются и вместе выезжают за семьсот километров в тридцатиградусный мороз, тогда казалась полным бредом.

И сто пятьдесят человек поехали за тобой в Кириллов?

Двести даже по-моему. Это было просто полное безумие.
Город-Крепость. Фотография Андрея Асадова

То есть, ехали за тобой, или ты бы сказал, что не поедешь, а они бы сами поехали?

Ехали за фестивалем. Я был сверстником основного количества участников. Это сейчас я  для ребят уже чуть-чуть постарше. Сейчас этих фестивалей развелось  огромное количество, а тогда движухи особенной не было. И для многих это был чуть ли не единственный шанс куда-то вырваться вместе и что-то реализовать. Для многих фестивальные объекты становились первым шансом что-то построить. Как нам рассказывали ребята из Иркутска и из Владивостока потом на Байкале, пообщаться с москвичами у них практически нет возможности. Есть «Зодчество», где москвичи обычно не выставляются, поскольку не круто стоять рядом с регионами, и есть АрхМосква, где  кроме москвичей никого нет.

А тут мы создаём мероприятие, где полтысячи человек  живёт вместе в палатках, где стирается всё… Какая разница, у кого там папа – главный архитектор какого-то города или тракторист?

Кириллов, Байкал, Алтай, далее везде…  

Это был первый масштабный фестиваль?

Да, нам дали место прямо внутри Кирилло-Белозёрского монастыря. Мы строили инсталляции, которые были расставлены по плану самой крепости. И как-то вечером мы сидели с Андреем в трапезной, тишина, покой, и  тогда Андрей как раз предложил – а давай поедем на Байкал?

Благодать снизошла на территории монастыря. Ведь одно дело поехать под Вологду, а другое совсем на Байкал. Это же дико дорого и дико далеко. То есть это прямо очень серьёзное решение. Туда вы тоже собрали двести человек?


Пятьсот. Это был остров Ольхон, заповедник, который рядом со скалой Шаманка. Мы всегда пытались тему фестиваля связать с местом, если это был Кириллов, то «Город-крепость», если Байкал, то – «Шаман-город», если Алтай, то «Зелёный город», экологичный…
zooming
Шаман-Город. Фотография Андрея Асадова

Самый легендарный фестиваль был в Крыму на заброшенной военной базе – нас туда позвали инвесторы площадки – старые друзья  мастерской Асадова. Мы назвали наш фестиваль «Зурбаган» как идеальный город из повести Грина.

Инвесторы пригласили вас не арт-объекты строить, а придумать, что делать с военной базой?

Каждая команда должна была нарисовать генплан, как дополнительное задание, а основное – всё-таки построить арт-объект.  Собралось семьсот человек – огромная тусовка. Со стороны инвесторов, владельцев были большие вложения.

Вложения во что?

Вложения в организацию. Они тогда приглашали Гребенщикова и устраивали потрясающие фейерверки. Там были сумасшедшие композиции, с музыкой, с огнями на воде,  с огнями в небесах.
Зурбаган. Фотография Екатерины Семерниной

Это какой год?

2008. «Зурбаган» был, когда начинался кризис. После кризиса мы с Андреем решили, что я  полностью ухожу из большой архитектуры и занимаюсь маленьким фестивалем. Вот с того, собственно, времени я стал совершенно автономным…

Как дальше пошло с автономией от Асадова?


Был зимний фестиваль в Каргополе, следующий был на Алтае.
zooming
Зеленый город. Фотография Ани Лексиной

Они продолжались дольше, чем первые фестивали?

Алтай – две недели, зимние – по неделе, Греция была тоже две недели. Вот так катилось, но в какой-то момент я уже понял, что стал из этого вырастать и что философия передвижничества прекрасна в юности…

Мы приезжали в новое место, делали там яркое событие, оставляли  объекты, их тут же разбирали, это были вложения в чужую площадку, причём вложения, которые не поддерживались… Но с другой стороны, это было чистое искусство.
Николай Белоусов, Алексей Муратов, Тотан Кузембаев и Владимир Бакеев в составе жюри в Греции. Фотография Ивана Овчинникова

Из кочевников – в земледельцы

А идея «АрхФермы» откуда? Одно дело пойти в поход, это ведь просто смена картинки, а другое дело «навеки поселиться», это ведь очень определённое сознание, малодоступное городскому жителю.

Зарождалось это как постоянная фестивальная площадка, на которой можно будет творить, и где объекты будут сохраняться, но чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что может получиться что-то большее, и родилась идея архитектурной фермы. Площадку я нашёл после того, как придумал всю концепцию.
Экспедиция GORO!DA. Фотография Ивана Овчинникова

За реальной фермой никто не гнался?

Думали, что будет или поле или деревня. Я искал место: в Адыгее, где-то в горах, по Европе, чуть не купили с Николаем Белоусовым заброшенную деревню на берегу Галичского озера.
Разведка под Галичем с Николаем Белоусовым и Мишей Антоновым. Фотография Ивана Овчинникова

Как Николай Белоусов появился в «Городах» и на «АрхФерме»?

С Николаем Владимировичем мы познакомились перед Грецией, я его пригласил как мастера по деревянной архитектуре. Он по-хорошему безумный и в душе молодой, он загорелся нашей идеей и поддержал нас.

Как ты нашёл именно это место?

Мы придумали проект – дом за сутки – «АрхПриют» в Шуколово (он был у вас победителем на прошлом АРХИWOOD). К моменту начала строительства я не спал почти неделю – надо было делать заготовки… Материалов была целая грузовая машина, с поликарбонатом, с брусом, со всем остальным. Мы своими руками всё пилили и сверлили. Собрали дом за сутки. Тогда все делалось на каком-то безумном энтузиазме.
Строительство АрхПриюта. Фотография Ольги Штыльковой

И вот на стройке подходит молодой человек и говорит, что по интернету нашёл нас, хочет помочь. «На, –  говорю, – тебе бревно, неси».

Он с нами там до ночи отпахал, а потом и говорит: «Слышал, что вы землю ищете – приезжайте к нам в Заокский район». Я перед этим общался там с местной администрацией, вот, видимо, глава администрации и сказал ему, что есть интерес. Он весь месяц, что мы там жили в «АрхПриюте», приезжал к нам…
Архферма. Фотография Ивана Овчинникова

Насколько этот человек имеет отношение к архитектуре?

Не имеет, но он очень интересующийся человек, который всё время что-то узнаёт… Концепция нового урбанизма, которую мы тут хотим реализовать, тоже от него пришла.

Концепция фестиваля тоже изменилась – ты теперь обучаешь ребят технологиям?

Стараюсь, да. Студенты переживают, что их не учат. Потому, что реально не хватает знаний, практики никакой нет. Мы стараемся это восполнить как-то и научить. Я сам всё прошёл, начиная с папиной школы и заканчивая сломанными рёбрами на фестивалях, когда шаг между лагами сделал больше, чем надо, и доски просто провалились подо мной.
Workshop на АрхФерме. Фотография Ивана Овчинникова

Звучит красиво, «собственными рёбрами измерил шаг между лагами»…

Я всему учился не совсем в нормальных условиях. А теперь вся эта фестивальная история переросла в проект архитектурной фермы. И сейчас главная идея не фестивальной площадки, а загородного креативного кластера, где человек сможет не только творить и работать, но и жить.
Рыба на фестивале SEASONS. Фотография Ивана Овчинникова

Ты реально думаешь, что на АрхФерме может собраться конгломерат людей, которые хотят перебраться из города?

Да. Это уже самоорганизация. Кто-то приезжает и  уезжает, кто-то остается.

То есть это живой процесс, вы не знаете сколько их будет и кто они?

Культурная программа фестивалей на АрхФерме образуется за счёт тех людей, которые пришли сюда внезапно и привели с собой совершенно потрясающих знакомых. И это совпадает с моими мыслями… Так и должно быть, чтобы люди сами притягивались.

Не хлебом единым

А кто вас финансирует? Как тебе удается зарабатывать?


Все всегда ездят за свой счёт. Фестиваль — дело не убыточное, а просто неприбыльное. В ноль. Я всегда хотел на этом как-то заработать, но никогда не получалось, поскольку для меня основным всегда было творчество, а не заработок, то не получалось, но на хлеб хватало. Восемь лет просуществовали как-то.

Такого понятия как зарплата не существует?


Нет. У меня голова настроена на творчество, хотя я понимаю, что всё это без какой-то финансовой поддержки существовать долго не может, поэтому сейчас я стараюсь хоть как-то зарабатывать. Пока это неплохо удаётся за счёт производства, которое нас поддерживает. Мы создали за последний год объекты для фестивалей Sretenka Design Week, Seasons, придумали бар в саду «Эрмитаж», детскую площадку в микрогороде «В лесу» и еще много всего. Сейчас разрабатываем объекты для «Парка Горького».

Местные
Рабочие фермы. Фотография Ивана Овчинникова

Вот ты говоришь, что у тебя на производстве работают простые мужики из окрестных деревень. А как вообще складываются отношения с местными?

Первые отрицательные опыты общения с местным населением были летом, когда приезжали машины с местными. Они просто выходили, дзынькая ключами: мы здесь с детства, а вы нам подъезд к озеру загородили. Мы говорили, что зону обозначили водоохранную, сто метров. Просили машину оставить в стороне, а к воде идти  купаться. А они там хотят и костёр, и машину заодно помыть, и в ней потусить. Печки украли из бань, которые построили на летнем фестивале.

И как вы решили этот вопрос?


Зимовали мы на АрхФерме вдвоем, друзья приезжали только в выходные. И мы решили налаживать с местными контакт. Здесь самая большая героиня – это Ольга Шанина, координатор программ «АрхФермы». Местные нам войну хотели устроить с вилами и лопатами. Оля не испугалась, сказала им: приходите, у нас есть бензопилы.

А потом решили мы с местными жителями дружить.
Концепция была такая: внедрить культуру через детей. Придумали занятия для местных школьников на АрхФерме. Сначала хотели, чтобы я занимался со старшими на производстве, потому что у мальчишек нет уроков труда. Но времени у меня не хватает. Поэтому пока только Оля занимается с младшими школьниками по пятницам. Бесплатно. Сейчас к нам до тридцати детей приходит.
Занятия с детьми. Фотография Ивана Овчинникова

То есть занятия для детей – это способ налаживания отношений?

Да, потому что взрослым людям, которые живут в деревне, невозможно вдолбить в голову, что нужно делить мусор, не нужно кидать сигареты, не нужно ругаться матом. А дети видят, как у нас все устроено и родителям рассказывают. Нас уже нормально воспринимают, и я думаю, что отношения с окружающим населением меняются в положительную сторону. Дети же рассказывают, что мы нормальные, и что им здесь нравится. А родители ведь вряд ли будут делать плохо месту, где их детям хорошо.
Занятия с детьми. Фотография Антона Яковлева

Своими руками

Но ты продолжаешь создавать что-то сам,  помимо организации фестиваля?


На последних трёх-четырёх фестивалях я обязательно делал какой-то свой объект… Этим летом был «плавающий офис». Я  соорудил очень лёгкую конструкцию, малюсенький домик, который можно накрыть тентом. Концепция такая: от берега отплыл, в домик всё погрузил, солнечная батарея у меня есть,  ноутбук есть, вай-фай здесь по территории ловит, и никто мне больше не нужен. То ли это был прикол, то ли действительно половина комиссии собиралась его наградить первым местом на летнем фестивале. Но когда они начали это активно обсуждать, я сказал, что не участвую в конкурсе. В Греции я делал «мост в никуда».
Плавучий офис. Фотография Михаила Ширшова
Мост в Греции. Фотография Ивана Овчинникова

На дереве такой? Мой любимый. А он потом рухнул?

Неизвестно. Он достаточно крепко был сделан.
В Великом Устюге мы большой командой делали «Избар». Это такая пятидесятиметровая барная стойка ледяная, проходящая через снежную избу. При чём стойка ещё горела. Избу мы насыпали целой бригадой недели две. Надо было перекрыть трёхметровый пролёт снегом, это был большой эксперимент, выдержит – не выдержит. Пришёл какой-то местный мужик, сказал, что всё это рухнет, и ребята сразу приуныли. Я сам не был до конца уверен в том, что будет держаться, но сорвался и сказал им, что они все – не архитекторы, если слушают местного мужика, а не своей головой думают.

Там какая технология? Делается опалубка и сверху засыпается снегом. А потом ее нужно  изнутри выпиливать  бензопилой. Я пошёл это делать уже ночью, чтобы никто не видел, один... В итоге всё выдержало, простояло. Сейчас мой основной объект – вся Архитектурная ферма. Начиная со стола, за которым мы сидим.
Строительство ИЗБАРА в Великом Устюге. Фотография Андрея Асадова

В этом году, как, впрочем и в прошлые годы, в конкурсе АРХИWOOD много объектов с «АрхФермы», в том числе – сделанных твоими руками. Что для тебя дерево?

Этот материал только начинает приоткрывать мне свои возможности. Как я разгрузил в одиночку Камаз с пиломатериалом для первого фестиваля, так до сих пор с ним только и работаю.  Начиналось всё с обычного обрезного материала, потом осваивали кругляк, стала развиваться тема сохранения леса и использования сухостоя. Недавно была серия объектов с использованием обрезков. В «Магазине Архитектурных Форм», еще одном нашем проекте, начинаем делать мебель из старых досок – по настоящему старых, а не искусственно натёртых.
Светильник из обрезков. Фотография Ивана Овчинникова
Инфо-центр. Фотография Ольги Штыльковой
Магазин архитектурных форм (МАФ). Предметы из старых досок. Фотография Ивана Овчинникова
Магазин архитектурных форм (МАФ). Предметы из старых досок. Фотография Ивана Овчинникова

27 Апреля 2012

Похожие статьи
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
Технологии и материалы
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Сейчас на главной
Сны рыбака
Команда дизайн-бюро Finoarte разработала интерьер ресторана премиум-класса Barca, расположенного в районе Левашовского хлебозавода – нового культурно-делового пространства в Санкт-Петербурге.
ГЭС на Нерли
Бюро amor в соавторстве с датчанами из Mette Lange Architects приспособило бывшую гидроэлектростанцию под Суздалем для летней площадки проекта МИРА центр, сохранив элегическое настроение руины. Новую кровлю, которая защищает уцелевшие кирпичные стены, держит независимая металлическая конструкция, а в отделке используются простые материалы – сосна и фанера. Конструктивные решения выполнены при участии мастерской деревянной архитектуры Евгения Макаренко.
Архитектурное наследие 2025: итоги
В начале июня в Рязани прошел Всероссийский фестиваль «Архитектурное наследие». Фестиваль включал деловую, экспозиционную и конкурсную программы. Были подведены итоги четырех смотров-конкурсов и конкурса на лучшее печатное издание об архитектурном наследии. Рассказываем о победителях.
Сплетение нитей
V Триеннале текстильного искусства и современного гобелена проходит в Хлебном доме музея-заповедника «Царицыно». Работая над дизайном экспозиции, бюро PSCulture вдохновлялось наследием художницы по текстилю Гунты Штельцль, которая сделала ткацкую мастерскую востребованным отделением Баухауса.
На Марс летит Франциск Ассизский
Кураторская экспозиция XIX Венецианской архитектурной биеннале дает ощущение, что мир вот-вот шагнет в новую эпоху, и даже есть надежда, что это будут не темные века. Предлагаем обзор идей и концепций, которые могут изменить нашу реальность до неузнаваемости: декарбонизирующие города, построенные для человека и других видов, орбитальные теплицы, биопатина и бикерамика, растительные архивы – все это очень близко.
Слобода 2.0
Мастерская sp architect разработала для малоэтажного жилого района Мурома концепцию застройки, которая включает такие типологии как «изба», «амбар» и «башня». Разновысотные дома формируют пять кварталов с приватными двориками и палисадниками, а скатные кровли и кирпич дополняют образ уютного городка.
Городок-сороконожка
Лицейский городок, спроектированный архитекторами ATRIUM на берегу заповедного озера орнитологического заповедника Имеретинской низменности, – новый и ответственный для авторов опыт работы с образовательным объектом: это не просто школа, а Президентский лицей для всестороннего развития одаренных детей на 2500 учеников от 3-летнего возраста до старшей школы, и новый общественный центр для всей территории Сириус. Разбираемся в структуре и архитектуре «лицейского городка».
Московский K-pop
Магазин корейской косметики Hollyshop от Sinitsa Buro предлагает посетителям окунуться не только в широкий ассортимент средств для здоровья и красоты, но и в K-pop эстетику, слегка адаптированную с учетом московских трендов.
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Эллипс на арках
Бюро Matveev_archgroup получило почетное упоминание в конкурсе на гастрономический и культурный центр во Флоренции. Архитекторы взяли за основу мотив из арок, усилив его инверсиями – перевернутыми элементами. Интеграции в историческую среду способствуют полупрозрачные материалы, колористика и проницаемость, а также сохранение структуры и функции площади, где предполагается разместить здание.
Волны на фасаде
Проект выставочного комплекса для агропромышленного комплекса в Биньчжоу – попытка сделать экспо-центр полноценной частью города. Архитекторы – проектный институт Чжэцзянского университета (UAD).
XIX Архитектурная биеннале Венеции: павильоны в Арсенале
Экспозиции национальных павильонов на территории Арсенала продолжают удивлять, восхищать и озадачивать посетителя. Рассказываем про города из лавы, сваренный на воде из лагуны эспрессо, подземные источники прохлады и множество других концепций из разных стран.
Пресса: Юлия Наполова: «Экспозиционный дизайн становится...
На днях открывается филиал Третьяковской галереи в Калининграде. Юлия Наполова, которая спроектировала для него Детский музей и экспозицию об истории галереи и на счету которой больше сотни проектов для музеев, делится секретами выставочного дизайна.
Модная сценография
Интерьер бутика женской одежды Sashaskvo представляет нестандартный взгляд на эстетику ретейла. Взяв за основу концепцию бренда, его айдентику и фирменный стиль, архитекторы бюро RMMSH создали яркое, эмоционально насыщенное пространство с аллюзиями на театральный антураж, в котором экстравагантные детали и свет сочетаются с лаконизмом крупных форм.
Кристаллы и круги
Компания «Стройпроект Архитектс» победила в архитектурно-градостроительном конкурсе на разработку концепции Дворца боевых искусств в Череповце. Комплекс станет общественным центром, а также пространственной доминантой большого микрорайона: акценты сформируют объемные фасады из перфорированных панелей, округлые элементы и восточный орнамент.
Мыслить масштабно: новые горизонты планирования МО
На Форуме проектировщиков Московской области обсудили изменения РГНП, цифровой ППТ и показали исследование, посвященное возможностям общественной архитектуры как драйвера развития территорий. Но главным героем стал проект нового крупного комплекса «Мыс», демонстрирующего гибкий подход как к функциональному наполнению, так и к объемному построению – оно основано на миксе среднеэтажной застройки с индивидуальными домами. У них даже авторы разные: Genpro и Zrobim соответственно.
Уважаемая бананка
Вилла «Бананка» в словацком селе Банка, спроектированная студией Paulíny Hovorka, своей необычной формой образует вокруг уютные зоны взаимодействия с природой.
Гаражный футуратор
Первым куратором нового спецпроекта Арх Москвы «Футуратор» стало бюро Katarsis. Свободные в выборе инструментов и формата Петр Советников и Вера Степанская обратились к теме «параллельного ландшафта» – малозначительной и невоспроизводимой архитектуры, которая не зависит от конъюнктуры, но исподволь влияет на реальную жизнь человека. Искать параллельный ландшафт отправились восемь участников: на дачу, в лес, за город, на шашлыки. Оказалось, его сложно заметить, но потом невозможно забыть.
Камчатский ансамбль
По проекту мастерской «Гикало Купцов Архитекторы» на живописном участке Камчатки построен загородный комплекс: он состоит из двух вилл и нескольких хозяйственных и вспомогательных построек. Вашему вниманию – рассказ об одной из вилл, а также бонус – павильон над тандыром, который архитекторы представили как небольшой храм еды: с жертвенником и генуфлекторием.
Теплый черно-белый
Вторую очередь «31 квартала», построенную в подмосковном Пушкино по проекту бюро KPLN, отличает многогранный характер. На первый план выходят геометрия и монохромная гамма, но при более внимательном взгляде обнаруживается ряд «нерегулярных» деталей: градиент остекления и «раструбы» окон, иерархия фасадов, объемная кирпичная кладка и даже подражание явлениям природы. Рассказываем обо всех правилах и исключениях, которые удалось обнаружить.
Арх Москва: исследования
Лозунг «Если чего-то не понимаешь – исследуй!» звучит все громче, все актуальнее. Не отстает и Арх Москва – выставка, где разнообразные исследовательские работы показывают достаточно давно, а с некоторых пор специально для очередной выставки кураторы делают одно исследование за другим. Как говорится, однако тренд. Мы планируем опубликовать несколько исследований, обнаруженных на выставке, полностью и по отдельности, а пока – обзор разных видов исследований, представленных на Арх Москве 2025.
Строение с мотором
Летний павильон лондонской галереи «Серпентайн» в этом году впервые может «шевелиться»: его кровлю можно сдвигать на 1,4 м. Автор проекта – архитектор Марина Табассум из Бангладеш.
XIX Архитектурная биеннале Венеции: сады Джардини
Наш редактор Алена Кузнецова побывала на Венецианской биеннале и Миланской триеннале – теперь есть, с чем сравнивать Арх Москву и петербургский Архитектон. В этом материале – 10 субъективно любимых национальных павильонов в садах Джардини, несколько советов по посещению и неформальные впечатления. Используйте как референс, срез настроений, а лучше всего – как основу для составления собственного маршрута.
Фонари и лестница
Мартовская съемка почти-построенной штаб-квартиры ГК ФСК на улице Шеногина. Снаружи спокойно-лаконично, внутри увлекательно, многоярусно. Особенно хороши, и больше всего – в бетоне, конусные зенитные фонари представительского офиса. И ведущая в него большая винтовая лестница. Впрочем, спиральная лестница здесь не одна, да и в первые этажи, фактически, встроен небольшой торговый центр.
Первобытные мотивы
В кофейне сети Nana Coffee Roasters по проекту IDIN Architects в пригороде Бангкока создана неожиданная «пещерная» атмосфера: она вдохновлена воспоминаниями основателя сети.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Искусство в доступе
В Лондоне сооружено фондохранилище для Музея Виктории и Альберта по проекту Diller Scofidio + Renfro: экспонаты здесь выставлены без привычного стекла.