Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея Гинзбурга 1936 г. как пример влияния Ивана Леонидова

Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.

I. Вступление.

Футуро-архаическая стилистика позднего творчества Ивана Леонидова как своеобразное и внутренне закономерное явление была выявлена и проанализирована в статье «Иван Леонидов и «стиль Наркомтяжпром», впервые опубликованной в 2013 году[1], и повторно, в расширенном виде – в 2019 году[2]. В исследовании, вышедшем на портале Архи.ру, были рассмотрены признаки очевидного и значительного влияния Леонидова на объекты, создававшиеся в его присутствии, но записанные за иными авторами. Эти признаки заставляют поставить вопрос о их переатрибуции с учетом творческого вклада архитектора.

После этого можно сделать следующий шаг и обратиться к ряду объектов, созданных без какого-либо участия Леонидова, отмеченных отличным от его манеры авторским почерком, но несущих ясно различимые следы его формального влияния. Авторы этих объектов систематически оперируют хорошо узнаваемыми элементами формального словаря Ивана Леонидова. С учетом уровня этих авторов – а это вождь конструктивизма Моисей Гинзбург и близкий к нему Игнатий Милинис, один из виднейших мастеров конструктивизма – леонидовская стилистика перерастает локальный масштаб индивидуального творчества, переходя в категорию крупных стилистических явлений, существенных в масштабе советской архитектуры 1935–1940 годов в целом. Это побуждает озаботиться соответствующей терминологией.

I.1. Терминология.

Начиная с 1980-х для обозначения всего массива архитектурной практики 1932–1941 годов прижился термин «постконструктивизм», образованный по модели модного тогда западного «постмодернизма». Термин, удобный своей всеохватностью, но никакой иной информации, помимо хронологической, в себе не несущий. В нашем случае речь пойдет о вполне определенном явлении как в смысле определенного круга авторов, так и практикуемой ими конкретной стилистики. Явлении, в обоих аспектах непосредственно преемственном по отношению к «конструктивизму» в его узком и точном понимании – деятельности группировки авангардных архитекторов и художников под руководством братьев Весниных и Моисея Гинзбурга с 1923 по 1932 годы. С 1925 года они сформировали ОСА – «Объединение Современных Архитекторов». Тесное сотрудничество и активная деятельность этого творческого сообщества вовсе не прервалась в 1932 году. Его «продукция» и после этого переломного момента сохранила свои характерные, отличные от других течений, черты. Поэтому распространенное мнение о «смерти конструктивизма» в 1932 году представляется несколько преувеличенным. Соответственно, термин «поздний конструктивизм» является вполне обоснованным и более точным, чем безразмерный «постконструктивизм». Непосредственным предметом нашего интереса будет роль влияния формального языка Ивана Леонидова в формировании стилистики позднего конструктивизма, и этому влиянию также следует подыскать соответствующее наименование.

Массовое подражание графической манере великого архитектора в 1928–1931 годах закончилось кампанией против «леонидовщины»[3], стоившей Ивану Леонидову немало здоровья и перерыва в профессиональной карьере. Многие искусствоведческие термины прошлого появлялись сначала в качестве негативных ярлыков, затем приобретая нейтральный, а позже и позитивный смысл. «Готика» и «барокко» – из их числа. И в поисках названия феномена систематического заимствования формальных мотивов Леонидова после 1935 года в голову не приходит ничего лучше все той же пресловутой «леонидовщины» – уже как объективного и нейтрального искусствоведческого термина. Здесь будет уместно вспомнить интересное эссе Петра Капустина, увидевшего в феномене «леонидовщины» важную методологическую проблему, значение которой выходит далеко за рамки конкретного события 1930–1931 годов[4].

В качестве обозначения определенного леонидовского мотива, используемого другим автором, возможен, по понятной аналогии, термин «леонидовизм», на чем мы и остановимся до появления других, более удачных предложений.

I.2. Цели и специфика исследования.

Для сегодняшних восприятия и оценки творчества мастеров авангарда характерно сформированное поколениями исследователей (наиболее выдающийся из них – Селим Хан-Магомедов) заведомое предпочтение их работ авангардистского периода, составивших международную славу «советского конструктивизма». Позднее творчество данных мастеров оказалось в тени этого блестящего периода и, по-своему, сделалось жертвой его популярности, в свете которой все отличия от канонизированного авангардистского стандарта стали оцениваться как нежелательные отклонения, результат насильственного искажения творческих намерений, существенно уменьшающего ценность и значение архитектурной практики этого периода.

Помимо этого фонового пренебрежения, практической проблемой оказывается отсутствие языка, позволяющего описывать и анализировать архитектуру позднего конструктивизма. Архитектуру, не укладывающуюся в прокрустово ложе догм ортодоксального функционализма, но в той же мере отличную от академического неоклассицизма – двух разновидностей формального языка, вполне освоенных сегодняшними исследователями. С позиции этих ученых архитектура позднего конструктивизма в равной степени, но по разным причинам, воспринимается отходом от канона, как перешедшая границы «хорошего вкуса». Она ставит в тупик экстравагантностью форм и мотивов непонятного происхождения, для понимания и описания которых трудно найти подходящие слова и понятия. В качестве примера приведу фразу Хан-Магомедова, касающуюся позднего проекта Гинзбурга (о нем подробно – ниже), с помощью которой исследователь избавил себя от необходимости входить в дальнейшие подробности чуждого и непонятного ему проекта : «Интересно решенный с точки зрения функциональной организации всего комплекса и отдельных корпусов, проект носит на себе следы лабораторной работы по экспериментированию с различного рода необычными по форме объемно-пространственными композициями»[5].

Просматривая имеющиеся монографии, посвященные архитекторам 1930-х, нетрудно заметить разницу между подробным разбором их авангардистских произведений и мимоходным упоминанием их поздних работ, вызывающих очевидное смущение исследователей.

Ценная попытка выработки аналитического языка, облегчающего понимание архитектуры поздних 1930-х, содержится в недавнем исследовании Александры Селивановой «Постконструктивизм»[6]. Однако, рассматривая «постконструктивизм» как единое целое и проверяя его лекалами западного ар деко, исследователь концентрируется на общем «стиле эпохи», неизбежно нивелируя разнообразие стилистических течений, различных по генезису и творческой природе. Цели настоящей работы менее амбициозны и широки: раскрыть и понять лишь одно, хотя и важное, течение советской архитектуры 1935–1940 годов – проектную практику мастерских Наркомтяжпрома под руководством Моисея Гинзбурга и, в меньшей степени, братьев Весниных. И рабочей гипотезой, которую мы постараемся доказать, является существенное значение формально-стилистического языка Ивана Леонидова для формирования стилистики «позднего конструктивизма»: то, что именно позднее творчество Леонидова является искомым ключом для адекватного понимания этой архитектуры.

Наконец, пару слов нужно сказать о непосредственном объекте рассмотрения – проектных и иллюстративных материалах. Своеобразие отношения к архитектуре этого периода не могло не отразиться на степени их сохранности и опубликованности. В текущих условиях доступ к архивными собраниям затруднен и полное исследование всего корпуса имеющегося материала – дело будущего. Поэтому придется ограничиться тем немногим, что опубликовано в профессиональной прессе 1930-х и немногих изданиях последних десятилетий. Некоторые ранее не публиковавшиеся в СССР и России изображения можно встретить на западных ресурсах. Качество этих материалов, как правило, требует их значительной графической обработки, что является привычной процедурой, начиная еще с деятельности Селима Хан-Магомедова по перечерчиванию журнальных иллюстраций 1920-х, исходное качество которых не позволяло их републикацию. Я для себя выработал формат наложения нового чертежа на ослабленный оригинал для демонстрации верности его воспроизведения.

II. Леонидовизмы в позднем творчестве Моисея Гинзбурга

Большинство своих проектов архитектор создал совместно с одним или несколькими коллегами, причем смена соавтора нередко отражалась на стилистике проекта. Возглавив 3-ю мастерскую Наркомтяжпрома, Гинзбург стал «руководителем авторского коллектива», специализировавшегося на крупномасштабных ансамблевых и градостроительных проектах, отдельные части которых имели конкретных авторов. Так, например, только с приобретением Музеем архитектуры им. А. В. Щусева архива Игнатия Милиниса стало известно об его авторстве жилой застройки в проекте «Красный камень» в Нижнем Тагиле. Поэтому, указывая авторство Моисея Гинзбурга, необходимо учитывать условность такой атрибуции и сохраняющуюся возможность ее уточнения.

II.1. Конкурсный проект комбината газеты «Известия» (1936)

Комплекс зданий комбината проектировался на Берсеневской набережной и площади Киевского вокзала в Москве. Материалы этого, крайне важного, но до сих пор недооцененного проекта еще ждут своего полного выявления, изучения и публикации. Для ограниченных целей настоящего исследования достаточно иллюстраций из архитектурной прессы 1930-х и монографий Хан Магомедова, посвященных Гинзбургу, существенно дополненных пакетом фотографий макета и эскизов, не так давно размещенных на портале thecharnelhouse.org. Именно они дают возможность уверенно говорить о присутствии характерных леонидовских мотивов в этом и, как мы позже покажем, последующих работах мастерской Моисея Гинзбурга.

В ходе работы над конкурсным проектом было выполнено не менее трех вариантов решения комбината. Из них нас будут интересовать варианты 1–2, отличающиеся наличием трехлучевой в плане офисной башни и многогранного призматического объема клуба (рис.1).

Рис.1. Конкурсный проект комбината газеты «Известия» (1936). Варианты 1–2. Авторский коллектив: М.Я Гинзбург (рук.), Ф.И. Михайловский, А.М. Гражданкин, Ф.И. Яловкин(?). Вид ансамбля со стороны Москва-реки. Слева – клуб, справа – офисная башня.
Изображение © Пётр Завадовский


Для удобства дальнейшего анализа и во избежание проблем с правообладателем, автором статьи были исполнены перспективные виды частей ансамбля на основе фотографий с макета. Соответствие их оригиналу читатель может оценить в первоисточнике: здесь – для башни, а здесь – для здания клуба.

II.1.1. Административная башня.
Тип административного здания на трехлучевом плане, вероятно, впервые был предложен Гансом Пёльцигом в 1921 году. Однако, учитывая то, что, с 1927 года проектная практика Моисея Гинзбурга, как и всего его окружения из ОСА, развивалось в тесной связи с творчеством Ле Корбюзье, наиболее вероятным прототипом башни комбината «Известий» является его «картезианский небоскреб». В своем трехлучевом варианте он впервые появился в 1933 году, в проектах для Стокгольма и Антверпена[7].

На рис. 2 показаны приведенные к одному масштабу проект Ле Корбюзье (1933) (А), трехлучевая башня Ивана Леонидова из проекта Наркомтяжпрома (1934) (В) и проект башни «Известий» группы Моисея Гинзбурга (1936) ©. Здесь можно оценить и гигантизм замыслов Корбюзье (при, заметим, полном отсутствии лестниц), и такие элементы его архитектуры, как нижняя и венчающая колоннада или многоэтажная двухколонная лоджия по оси фасада, перенесенные Гинзбургом в башню «Известий». Начиная с проекта Лиги Наций, в творчестве Корбюзье усиливаются монументальные аспекты, проявившиеся и в московском Центросоюзе. Эти тенденции были чутко уловлены советскими последователями Корбюзье и оказались очень кстати после 1932 года и появления спроса на более представительную архитектуру.

Рис. 2. Проект «картезианского небоскреба» Ле Корбюзье (1933) (А), трехлучевая башня Ивана Леонидова из проекта Наркомтяжпрома (1934) (В) и проект башни «Известий» группы Моисея Гинзбурга (1936) ©, приведенные к одному масштабу.
Изображение © Пётр Завадовский


Детали фасадов башни «Известий» обнаруживают близкую связь с формальным языком Леонидова.
А: гиперболические эркеры и балконные ограждения с признаками суперграфики. К гиперболическим элементам следует добавить и венчание здания в виде половинки гиперболоида в окружении ажурной сетки перекрещивающихся тяжей.
В: консольные пластически разработанные площадки для монументальной скульптуры. В отличие от трибун (балконов, декоративных консолей), у Леонидова полукруглых (показан элемент декора холла санатория в Кисловодске), Гинзбург делает свои гранеными.
С: характерно-леонидовские египтизирующие колонны. На иллюстрации – нижняя колоннада башни с колоннами, аналогичными экседрам лестницы в Кисловодске. Аналогичные колонны немного других пропорций применены также в верхней колоннаде и двухколонной лоджии башни Гинзбурга (рис. 3).

Рис. 3. Фасад башни «Известий» и его детали в сопоставлении с характерными элементами стилистики Ивана Леонидова.
Изображение © Пётр Завадовский


Из известных эскизов к проекту интересны соответствующие друг другу фасад и перспектива, показывающие эти леонидовские мотивы едва ли не более отчетливо. Гиперболический эркер по оси фасада здесь больше и его суперграфика видна значительно более отчетливо. Венчание решено в виде колонной ротонды с леонидовскими египтизирующими колоннами, а консольные граненые основания для скульптурных групп перенесены с цокольной части на уровень верха основного объема (рис.4.).

Рис. 4. Эскизный вариант решения башни. Фасад и перспектива.
Изображение © Пётр Завадовский


II.1.2. Здание клуба.

Здание в форме многогранной призмы до этого момента не имело прецедентов в практике Моисея Гинзбурга, но было одной из излюбленных форм Ивана Леонидова. Примененная им впервые в проекте клуба газеты «Правда» (1933) (рис.4–А) как десятигранник, она была повторена в проекте колхозного клуба с залом на 180 мест (1935) как пятигранник (рис.5–В), и в виде шестигранного клубного здания в Ялте в проекте застройки Южного берега Крыма (1936) (рис.5–С). Все многогранные клубы Леонидова имеют общую структуру с остекленным низом, где расположен окруженный клубными помещениями входной холл, и зрительным залом сверху, выраженным на фасаде глухим объемом с облицовкой корбюзианского рисунка и редкими декоративными лоджиями.

Клубный корпус в проекте комбината «Известий» Гинзбурга полностью воспроизводит эту леонидовскую схему, давая ее репрезентативный, столичный вариант – с парадной колоннадой, окружающей первые остекленные этажи. Даже верхняя пергола, которая с этого момента станет излюбленным приемом Гинзбурга, воспроизводит эффект колизееподобной ажурной конструкции велума в проекте клуба газеты «Правда» Леонидова (рис. 5).

Рис. 5. Клубный корпус комбината газеты «Известия» (справа) в сопоставлении с многогранными клубами Ивана Леонидова (слева).
Изображение © Пётр Завадовский


Тесная связь проекта Гинзбурга с леонидовской стилистикой находит многочисленные подтверждения в деталировке здания.

Окружающая здание понизу колоннада аналогична такой же колоннаде башни. Ее колонны также аналогичны колоннам леонидовской лестницы санатория Наркомтяжпрома в Кисловодске. Такие же колонны более стройных пропорций украшают лоджии верхней части здания клуба (рис. 6–С). В разрывах парапетов лоджий и верхней террасы установлены расписанные вазы: такие же и совершенно аналогично тому, как их применяет Леонидов в проекте дома в Ключиках (1935) и на южном фасаде 1-го корпуса санатория в Кисловодске (рис.6–А). Таким образом, «леонидовский» характер клуба «Известий» оказывается едва ли не более полным, чем рассмотренной до этого офисной башни (рис.6).

Рис. 6. Клубный корпус комбината газеты «Известия» (справа). Детали архитектуры в сопоставлении с леонидовскими аналогами (слева).
Изображение © Пётр Завадовский


Многогранная призма, как и другие элементы леонидовской стилистики, не окажутся в творчестве Гинзбурга изолированным эпизодом. Думаю, предположение, что многогранник кинотеатра «Мир» на Цветном бульваре (1958, архитекторы Л. И. Богаткина, М. И. Богданова и др.) является неким итогом развития леонидовско-гинзбургского типа многогранного клубного здания, не будет слишком рискованным.

В завершении разговора о проекте комбината «Известий» присмотримся к фрагменту большой карикатуры Константина Ротова из «Крокодила» 1937 года, посвященной предстоящему I съезду советских архитекторов. Она отражает восприятие современниками стилистических поисков поздних конструктивистов: Моисей Гинзбург изображен за прилавком, с напоминающей гигантский флакон башней по левую руку, и с многогранником клуба, также напоминающим парфюмерную упаковку – по правую. По оси башни – флакона идет вертикальная надпись «Моя мечта» с логотипом ТЖ внизу. «ТЖ» – это «Трест Жиркость», основной производитель мыла и парфюмерии в довоенном СССР. Перед прилавком спиной к зрителю, согласно подписи к карикатуре, «архитектор Мельников на себе лично пробует те методы, какими он пользовался в своих проектах».

Рис. 7. Фрагмент карикатуры Константина Ротова (1937).
Изображение © Пётр Завадовский


Продолжение следует.

См. также Zavadovsky, P. (2021). М. Я. Гинзбург: стилистика 1935–1945 гг. проект байкал, 18(68), 56-65. https://doi.org/10.51461/projectbaikal.68.1803
 

[1] Архитектурный Вестник. 2013. №2 (131). С. 46–53.
[2] Проект Байкал. 2019. №62. С. 112–119.
[3] Мордвинов А. Г. Леонидовщина и ее вред // Искусство в массы. 1930. №12. С. 12–15.
[4] Капустин П. В. Тезис о «леонидовщине» и проблема реальности в архитектуре и проектировании (Часть I) [Сайт] // Архитектон: известия вузов. 2007. №4 (20). URL: http://archvuz.ru/2007_4/8
[5] Хан-Магомедов С. О. Моисей Гинзбург. Москва: Архитектура-С, 2007. С. 58.
[6] Селиванова А. Н. Постконструктивизм. Власть и архитектура в 1930-е годы в СССР // Москва: Буксмарт, 2019. С. 102–174.
[7] Le Corbusier. L’Ouvre Complete. Vol.2. Basel: Birkhauser, 1995. P.154–159.

09 Августа 2021

Другой Вхутемас
В московском Музее архитектуры имени А. В. Щусева открыта выставка к столетию Вхутемаса: кураторы предлагают посмотреть на его архитектурный факультет как на собрание педагогов разнообразных взглядов, не ограничиваясь только авангардными направлениями.
Неизвестный проект Ивана Леонидова: Институт статистики,...
Публикуем исследование архитектора Петра Завадовского, обнаружившего неизвестную работу Ивана Леонидова в коллекции парижского Центра Помпиду: проект Института статистики существенно дополняет представления о творческой эволюции Леонидова.
«Если проанализировать их сходство, становится ясно:...
Кураторы выставки о Джузеппе Терраньи и Илье Голосове в московском Музее архитектуры Анна Вяземцева и Алессандро Де Маджистрис – о том, как миф о копировании домом «Новокомум» в Комо композиции клуба имени Зуева скрывает под собой важные сюжеты об архитектуре, политике, обмене идеями в довоенной и даже послевоенной Европе.
«Ничего не надо сносить!»
В конце лета на организованной DOM publishers дискуссии фотографы и исследователи Денис Есаков и Наталья Меликова, архитектурный критик Лара Копылова и историк архитектуры Анна Гусева обсудили проблему применения понятия «памятник» к зданиям XX века и их сохранение. Публикуем текст их беседы.
Фасады «Правды»
Конкурс на концепцию фасадного решения Центра городской культуры «Правда» в комплексе памятника авангарда – комбината «Правда» в Москве, вызвал много споров. Чтобы прояснить ситуацию, мы взяли комментарии у организаторов конкурса и экспертов в сфере сохранения наследия и градостроительства.
Клуб имени Зуева
Клуб имени Зуева в Москве, знаменитая постройка Ильи Голосова – в фотографиях Дениса Есакова с комментарием историка архитектуры Сергея Куликова.
Реставрация клуба имени Русакова
Реставрация клуба имени Русакова в Москве, знаменитой постройки Константина Мельникова – в фотографиях Дениса Есакова с комментарием Николая Васильева, Генерального секретаря DOCOMOMO Россия.
Образовательные коммуны для Шаболовки
Проекты студентов очередной летней школы «AFF – Фундамент архитектурного будущего»: в этом году она прошла под девизом «Школа-коммуна: от утопии к реальности» в районе московской улицы Шаболовка.
Технологии и материалы
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Тротуарная плитка как элемент ландшафтного проектирования:...
Для архитекторов мощение – один из способов сформировать неповторимый образ пространства, акцентировать динамику или наоборот создать умиротворяющую атмосферу. Рассказываем об актуальных трендах в мощении городских пространств на примере проектов, реализованных совместно с компанией BRAER.
Инновационные технологии КНАУФ в строительстве областной...
В новом корпусе Московской областной детской больницы имени Леонида Рошаля в Красногорске реализован масштабный проект с применением специализированных перегородок КНАУФ. Особенностью проекта стало использование рекордного количества рентгенозащитных плит КНАУФ-Сейфборд, включая уникальные конструкции с десятислойным покрытием, что позволило создать безопасные условия для проведения высокотехнологичных медицинских исследований.
Дизайны дворовых пространств для новых ЖК: единство...
В компании «Новые Горизонты», выступающей на российском рынке одним из ведущих производителей дизайнерских и серийных детских игровых площадок, не только воплощают в жизнь самые необычные решения архитекторов, но и сами предлагают новаторские проекты. Смотрим подборку свежих решений для жилых комплексов и общественных зданий.
Невесомость как конструктив: минимализм в архитектуре...
С 2025 года компания РЕХАУ выводит на рынок новинку под брендом RESOLUT – алюминиевые светопрозрачные конструкции (СПК), демонстрирующие качественно новый подход к проектированию зданий, где технические характеристики напрямую влияют на эстетику и энергоэффективность архитектурных решений.
Сейчас на главной
Галерея у реки
Проект благоустройства набережной Волги в Тутаеве бюро SOTA подготовило для Конкурса малых городов. Набережная решена в виде променада, который предлагает больше способов взаимодействия с рекой: от купания и катания на лодках до просмотра кинолент. Малые архитектурные формы вдохновлены деревянным зодчеством.
Образ малой формы
Начинаем собирать коллекцию современных скамеек – с идеей, «месседжем», архитектурной составляющей. И, главное – либо уникальных, реализованных один раз, либо запущенных в серию, но обязательно по авторскому проекту. Из предложенных проектов редакция отберет лучшие, а из победителей этого мини-конкурса сделаем публикацию, покажем всем ваши скамейки.
А пока что...
Вино из одуванчиков
Работая над интерьером кафе в Казани, архитектурное бюро «Дюплекс» постаралось воссоздать настроение, присущее безмятежному летнему дню. Для этого авторы использовали не только теплую зеленую палитру и декор в виде растений, но и достаточно неожиданные текстуры камня и текстиля, а также световой дизайн.
Растворенный в джунглях
В проекте Canopy House Марсиу Коган и его Studio MK27 предложили человечный вариант модернистского по духу дома, сливающегося с буйной тропической природой на востоке Бразилии.
Миражи наших дней
Если вы читали книгу Даши Парамоновой «Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова», то проект торгового центра в Казани покажется знакомым. Бюро Blank называет свой подход «миражом»: кирпичные фасады снесенного артиллерийского училища возвели заново и интегрировали в объем нового здания.
Парящая вершина
Центр продаж по проекту бюро Wutopia Lab в дельте Жемчужной реки напоминает о горных вершинах – как местных, тропической провинции Гуандун, так и тяньшаньских.
Лекарство и не только
В нижегородском баре «Травник» бюро INT2architecture создало атмосферу мастерской зельевара: пучки трав-ингредиентов свисают с потолка, штукатурка имитирует землебитные стены, а самая эффектная часть – потолок с кратерами, напоминающими гнездо птицы ремез.
Наедине с лесом
Архитектор Станислав Зыков спроектировал для небольшого лесного участка, свободного от деревьев, башню с бассейном на крыше: плавая в нем, можно рассматривать верхушки елей. Все наружные стены дома стеклянные и даже водосток находится внутри, чтобы гости могли лучше слышать шум дождя.
Любовь не горит
Последняя выставка петербургской Анненкирхе перед закрытием на реставрацию вспоминает все, что происходило в здании на протяжении трех столетий: от венчания Карла Брюллова до киносеансов Иосифа Бродского, рок-концерты и выставки экспериментального искусства, наконец – пожар, после которого приход расцвел с новой силой. Успейте запечатлеть образ одного из самых необычных мест Петербурга.
Путь в три шага
Бюро HENN и C.F. Møller выиграли конкурс на проект нового больничного комплекса Ганноверского медицинского института.
Архитектура впечатлений
Бюро Planet9 выпустило книгу «Архитектура впечатлений», посвященную значению экспозиционного дизайна в современном культурном пространстве. В ней собраны размышления о ключевых принципах выставочной архитектуры, реальные кейсы и закулисные истории масштабных проектов. Предлагаем познакомиться с фрагментом книги, где речь идет о нескольких биеннале – венецианских и уральской.
Дом хорошего самочувствия
Бюро Triptyque и Architects Office создали первый в Бразилии многоквартирный дом для здоровой жизни: их башня AGE360 в самом центре вмещает спортивные и спа-объекты.
Блеск дерзновенный
Изучаем «Новый взгляд», первую школу, построенную за последние 25 лет в Хамовниках. У здания три основные особенности: оно рассчитано на универсалии современного образования, обучение через общение и прочее; второе – фасады сочетают структурное моллированное стекло и металлизированно-поливную керамику, они дороги и технологичны. Третье – это школа «Садовых кварталов», последнее по времени приобретение знаменитого квартала Хамовников. И дорогое, и, по-своему, дерзкое приобретение: есть некий молодой задор в этом высказывании. Разбираемся, как устроена школа и где здесь контраст.
Перья на ветру
Павильон по проекту шанхайского бюро GN Architects, подчеркивая красоту пейзажа, служит для привлечения туристов на островок Чайшань в Восточно-Китайском море.
Поворот ядра
Остроумное и емкое пластическое решение – поворот каждого этажа на N градусов – дал ансамбль «танцующих» башен, подобных друг другу, но разных; простых, но сложных. Авторы тщательно продумали один узел и немало повозились с конструкцией колонн, все остальное «было просто». Да, еще стены ядра на каждом этаже развернули – для максимальной эффективности офисных пространств.
Зеленый и чистый
Водно-ландшафтный парк в Екатеринбурге, созданный компанией Urban Green для проведения фестиваля ландшафтного искусства «Атмофест», включает семь «зеленых» технологий – от посевных цветников до датчиков замера качества воздуха и очищающего воду биоплато.
Пресса: Сергей Чобан: «Город-миллионник — это шедевр, который...
Архитектор Сергей Чобан объясняет замысел фасада нового здания Третьяковки в Кадашах, рассказывает о дизайне выставки русских импрессионистов и излагает свое видение развития большого города: что в нем можно строить и сносить, а что нет.
Дом из весенней материи
За этим домом мы наблюдаем уже пару лет: вроде бы простой, не очень сложный, но как удачно вписался в микрорайонный контекст после развязок МСД. Здорово запоминается этот дом всем, кто хотя бы время о времени ездит по шоссе. На наш взгляд, тут Сергею Никешкину, миксуя популярные приемы и подходы архитектуры 2010-х, удалось простое, вроде бы, здание превратить в высказывание «на тему дома как такового». Разбираемся, как так вышло.
Что я несу?
До апреля в зале ожидания московского Северного речного вокзала можно посмотреть инсталляцию, посвященную истории грузоперевозок по Москве-реке. Используя эстетику контейнеров и кранов бюро .dpt создает скульптурный павильон, который заставляет по-новому взглянуть на пышные интерьеры вокзала, а также узнать, как менялась роль реки.
Слои и синергия
Концепция «Студии 44» для конкурса редевелопмента Ижевского оружейного завода основана на выявлении и сохранении всех исторических слоев главного корпуса, который получает функцию культурно-инновационного центра. «Программа» здания помогает соединить профессионалов из разных сфер, а эспланада, набережная Ижа и «заводской» сад – провоцировать дальнейшее изменение прилегающих территорий.
Выросший из своего окружения
Объявлены результаты конкурса по концепции Большого московского цирка, и теперь можно более полно показывать конкурсные проекты. Здесь – проект Маркс Инжиниринг, вызвавший наибольший интерес и одобрение у нашей аудитории.
Райский птичий лай
Вилла Casa Seriema, построенная в окрестностях Белу-Оризонти по проекту бюро Tetro, своими общественными пространствами обращена на горы, а частными комнатами – на густой лес.
Вода и ветер точат камень
По проекту бюро Asadov в районе Дубая, где сосредоточена инфраструктура для кино- и телепроизводства, будет построен жилой комплекс Arisha. Чтобы создать затененные пространства и интригующий силуэт, архитекторы выбрали воронкообразную композицию, а также заимствованные у природы пластические приемы – выветривания и осыпания. Пространства кровли, стилобата и подземного этажа расширяют возможности для досуга в контуре рукотворного «оазиса».
Цирк в Мневниках: сравнение разрезов
Показываем все шесть конкурсных проектов нового Большого цирка, перенесенного в Мневниковскую пойму. Как стало известно сегодня, победителем по итогам общественного голосования на «Активном гражданине» стал всё тот же проект, показанный нам, в качестве победившего, в январе. Но теперь можно посмотреть на разрезы, виды сверху... Некоторые проекты новый ракурс очень освежает.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.