English version

Александр Асадов. Интервью Юлии Тарабариной

Интервью для каталога российского павильона XI биеннале архитектуры в Венеции

Юлия Тарабарина

Автор текста:
Юлия Тарабарина

02 Сентября 2008
mainImg
0

Кого Вы считаете своим учителем?

Я решил заниматься архитектурой только в 10 классе, по подсказке моей мамы, которую, хотя она была врачом, всегда тянуло к искусству. После года занятий в изостудии я поступил в Одесский инженерно-строительный институт, откуда после 3 лет учебы перешел в МАрхИ. Я тогда неглубоко знал профессию – и когда стал рыться в библиотеке архитектурного института, для меня оказался поразительным открытием Константин Мельников. Это было свежее впечатление, а его проекты очень энергичны, я думаю, что он «зарядил» мою молодую душу. В то время еще не было монографии о Мельникове и сам он был еще жив. Я ходил вокруг его дома и даже подумывал о том, чтобы познакомиться, но так и постеснялся. Дом Мельникова на меня произвел совершенно грандиозное впечатление. Загадочная башня.

Для себя я давно определил ответ на вопрос, почему Мельников очень русский архитектор. У него есть два начала, первое – сногсшибательное нерациональное движение души: а не сделать ли, чтобы все крутилось, или куда-то уехало в сторону. Идея, сделанная так, чтобы все ахнули и упали. Такая вот русская широта и бесшабашность. А вслед за этим идет смекалка, кулибинщина, изобретательство – то есть на смену нерациональному движению души приходит очень рациональное придумывание решений.

А Ваша форма каким образом возникает?

Наверное, интуитивно. Важно, чтобы было не примитивно и не скучно.
Был период, когда мы говорили: проект это много красивых линий. Потом говорили: проект – это красивая линия. Потом стали говорить – красивой линии хватит на несколько проектов.

Многофункциональный торгово-офисный комплекс с подземным гаражом-стоянкой на ул. Вавилова, 64/1. АНО «Проект-КС». Архитекторы: Асадов А.Р., Вдовин Е.А. и др. Вечернее шоу. 3-D визуализация
Экспериментальный жилой квартал «Круги на воде». Фрагмент застройки квартала. 3-D визуализация

Выходит, Вы начинаете с рисунка?

Так сложилось, что голова работает только с рукой. Иногда решения приходят между сном и явью, перед тем, как проснуться. Потом берешь в руку карандаш – все рассыпается. И вдруг получается что-то совершенно другое. Только рука с головой. Это такой совместный инструмент. В какой-то момент я понял, что компьютер не освоить и бросил эти попытки. Успокоился, когда узнал, что Хазанов тоже не умеет. И понял, что без компьютера даже быстрее. У меня сейчас задача – продуцировать идеи. Раскачивать молодежь.

Был очень длительный период, почти десятилетие, когда все работали в конторах, нужно было растить маленьких детей – много было так называемой халтуры, и я очень долго переживал что погружусь в это, погибну и ничего творческого не создам. Но видимо это был период накопления. Потом, узнав, что Райт после 60-ти до 90 лет начал создавать свои самые известные работы, я внутренне успокоился и решил, что все впереди. А успокоившись, как раз и начинаешь придумывать какие-то интересные вещи. Хотя сомнения постоянные, отчаяние постоянное, видимо, как знак творческой профессии

Хотя я бы сказал, что самое сложное в профессии – внутренняя свобода. Тогда решения кажутся легкими и в них не видно ни пота ни крови. Она очень много дает. Дает возможность каждый раз вставать на новую ступеньку, а это наверное самое ценное. Можно сказать, что мы всю жизнь продвигаемся к состоянию внутренней свободы и только по ее достижении начинается нормальное проектирование. Может быть, если в каких-то наших проектах что-то есть, то это были такие моменты, когда мы вдруг внутренне раскрепощались.

А что сковывает – заказчики, контекст, согласования?

Мы сами как правило себя сковываем. Очень удобно на что-нибудь ссылаться – мол, заказчики, технологии... Я понял, что винить надо только себя. Даже если тебя зарубили – значит, не защитил. Хотя бывает так, что если заказчик навязывает свое решение – надо это принять, переварить и оседлать ситуацию. Я, кстати сказать, собираю все материалы, всю информацию которая имеет отношение к проекту, даже почеркушки заказчиков и все то, что кто-то делал до нас – потому что это все переваривается.

Получается, что внешние факторы для Вас даже полезны?

После института я попал в экспериментальный сектор Мосжилниипроекта, который возглавлял Евгений Борисович Пхор. Там, сделав несколько проектов реконструкции, поварившись в старом городе, мы научились сложности, многообразию, неоднозначности – в противовес главенствовавшему в то время ортодоксальному модернизму, который тогда казался до невозможности сухим и выхолощенным. Таким образом я получил воспитание на реконструкции.

Для меня увидеть то, что было, а затем перемолоть это и сделать что-то новое – это идеальное направление для работы. Очень важен первоначальный импульс со стороны – заказчика, участка или даже идеи кого-то из сотрудников, которую я по-своему перевариваю. Необязательно, чтобы моя идея была первой. Я к этому спокойно отношусь.

Ваши реконструкции и постройки в историческом центре не скрываются в контексте, они очень заметны. Это принцип?

Это совершенно сознательный принцип. Мы сразу себе сказали, что старое должно быть старое, а новое должно быть новое. Но новое должно быть такое, чтобы оно было достойно старого. Оно должно нормально существовать, не подстраиваясь. Хотя раньше в силу небольших объемов работ старое и новое перемешивалось внутри одного дома, новое нагромождалось на старое, заползало, прислонялось к старому. Сейчас, так как проекты стали крупнее, мы можем себе позволить, например, сделать стилизованную надстройку над старым домом – как это делали до и после войны. А рядом, или в глубине комплекса построить что-то совершенно новое. Контраст переместился – он теперь не внутри одного дома, а между двумя зданиями. 

В начале 1980-х Вы участвовали в конкурсе на арку Дефанса. Что это вам дало?

Это был азарт и своеобразная отдушина в то время, первая возможность вообще участвовать в международном конкурсе. С этим связана небольшая детективная история: чтобы получить программу конкурса, мы встретились возле памятника Чайковскому с атташе французского посольства. Через полчаса в мастерскую пришли какие-то люди переодетые пожарниками, якобы проверять безопасность и просмотрели все бумаги.

Для участия нужен был серьезный дипломированный архитектор и руководителем стал профессор Гользамдт, а в авторский коллектив вошло человек 10 молодых – и Хазанов, и Скуратов, и Михаил Кокошкин, все делали один проект. Поэтому в нем очень много тем. Проект никуда не попал, вошел в отборочную категорию. Самое удивительное, что когда мы недавно его достали из архива, оказалось, что он до сих пор интересен, нестыдно его показать.

Потом по инерции участвовали в Опере Бастилии. Там Скуратов придумал интересную вещь – переиграл типологическую схему, предложил хорошую идею, правда, потом ее дружно угробили «чумовой» архитектурой.

Тогда вы почувствовали себя в мировом контексте?

Нет, тогда еще не почувствовали.

А что сейчас Вам кажется интересным в мировом контексте?

Самое интересное то, что сейчас интересно у нас. Это просто подарок судьбы. Все, кто остался в профессии, вознаграждены тем, что у здесь сейчас интересно. Причем вначале у нас был иностранный эшелон второго калибра, теперь уже первого. Потом были эскизы только для имени, теперь уже все всерьез, здесь работает Фостер. Это наверное самое интересное.

То есть присутствие звезд Вы оцениваете как позитив, а не как конкуренцию?

Я даже где-то попал под конкуренцию и что-то даже улетело у меня из-за этой конкуренции. Я ее почувствовал на своей шкуре. Поэтому отношусь как к явлению природы, как к стихии. Должна была зима наступить, но вдруг снег пошел неожиданно. Ну что ж.

А как Вы относитесь к криволинейной архитектуре?

Самое опасное – допускать, чтобы прием стал самодовлеющим. Криволинейные формы были реакцией на скучные прямоугольные, потом от кривых очень быстро устали, и я как-то дистанцировался от них, особенно когда их стало очень много, в том числе в Москве. Сейчас я работаю скорее с диагональными сетками, какими-то природными элементами. Хотя это каждый раз предполагает столкновение с технологией, как например в проекте театра в Калининграде – там есть технологически сложные решения, которые, если нас отстранят от реализации проекта (а это уже происходит) не могут быть хорошо реализованы. Без авторов может кончиться тем, что всем станет стыдно…

Музыкальный театр «Балтийский форум» © Архитектурное бюро Асадова

Помимо театра, у Вас есть дом с медийным экраном и дом над железной дорогой. Вы стремитесь к современным технологичным решениям?

Безусловно. Не получается, конечно, так, чтобы каждый проект нес инновационный элемент, но мы к этому стремимся. Это иногда помогает в продвижении проекта и в общении с заказчиком. Инновационный пафос сейчас все больше любят.

Не страшно дом над железной дорогой строить?

Как-то совершенно не страшно. Может, потому что мы видели уже такие дома. Мы ездили специально в Бельгию, там посмотрели специально большие такие комплексы, консультанты на этот счет есть.

Вы говорите что не должен довлеть пластический прием, а что тогда довлеет?

В разных проектах все разное. Мы теперь расширяем свою палитру и стремимся для каждого проекта, особенно коммерческого, придумать логотип, название, образ – для того, чтобы это помогло и вытянуло архитектуру. Сейчас на МИПИМ выставлялся проект, который мы назвали жемчужиной.

Поселок «Жемчужина Ильинки» © Архитектурное бюро Асадова
Это поселок, огражденный по периметру волнообразным домом длиной в километр. Внутри коттеджи, общественный центр, озеро. Ресторан на воде, под полупрозрачным как пергола куполом из перламутровых треугольников. Настоящая жемчужина в настоящей раковине. Под этим названием она сейчас и идет, «жемчужина на Ильинке». Нас подтолкнуло то, что это должен был быть конкурс между нами и Захой Хадид. Мы так испугались, так старались – потом Хадид по каким-то причинам не участвовала. Но это нас простимулировало. Если получится, будет событие.
таунхаусы

Ваша архитектура скульптурна, это прослеживается у Вас с самого начала. Скульптурность – ваша тема?

Наверное. Раньше это было менее осознано, сейчас более осознано. Есть ряд проектов, когда форма жесткая, ровная, и все равно она немножко скульптурится.

С другой стороны, Ваша архитектура – каркасная. Вероятно, из-за этого и появилось слово «деконструктивизм»…

У каркасности есть две грани. Первая – это прочитывающийся каркас. По опыту и повзрослев я понимаю, что это очень южный прием. Только на юге можно поставить каркас и потом его заполнять. А в моих ранних проектах такие элементы были имитацией. Наружную колонну на самом деле несла внутренняя, но создавалось впечатление, что конструкция вырывается наружу. Это эффектный прием, он сейчас применяется в Москве – оторванные и парящие карнизы, перголы – все это южные приемы.

Гораздо тяжелее сделать свой, северный прием. Такую «укутанную» архитектуру, внутренности которой не вырываются наружу. Это то, что связано с какими-то коконами, картошками. Это ближе к нам, потому что наши прямые прототипы это северные избы, где жилье и производство – все собрано в одной постройке. Там все спокойно и ближе к природным линиям, накрыто и объединено. Создавать архитектуру без эффектных выбросов колонн, конструкций, без обнажения каркаса – намного тяжелее. Но это то, что для нас характерно и могло бы обозначить нашу архитектуру, как непохожую на другую. Я наверное еще ни одного такого дома не сделал, но я понимаю, что если идти, то в этом направлении.

А вторая каркасность – это внутренняя самодисциплина. Планы, регулярность. Когда есть некая регулярная сетка, структурное построение плана. Отсутствие такой каркасности мне кажется небрежностью. Все хорошие архитектурные вещи структурированы, внутренне модулированы, спропорционированы.

Последний вопрос – мечта архитектора. Что бы Вы хотели построить?

Когда-то когда мы в 2000 году начали проектировать намывной остров, тогда еще в Эмиратах его не было – была мечта его построить. Году в 1998 мы придумали парус на Калининском проспекте. Появился парус в Дубаи, мечта исчезла. Когда мы проектировали остров Югра под Туапсе, мечтали сделать намывную территорию. Даже казалось, что как Господь сотворяешь кусочек реальности, а потом когда не получилось, пошли другие проекты, мечта исчезла. Получается, она все время переменчива, ускользающая мечта. Наверное, мечта – достигнуть внутренней свободы. А что при этом построить – уже не так важно.

Многофункциональный торгово-офисный комплекс с подземным гаражом-стоянкой на ул. Вавилова, 64/1. АНО «Проект-КС». Архитекторы: Асадов А.Р., Вдовин Е.А. и др. Вид на комплекс со стороны Ломоносовского проспекта. 3-D визуализация
Многофункциональный торгово-офисный комплекс с гостиницей и подземным гаражом-стоянкой (на месте Черемушкинского рынка). Вид комплекса сверху. 3-D визуализация
Поселок «Жемчужина Ильинки» © Архитектурное бюро Асадова
Поселок «Жемчужина Ильинки» © Архитектурное бюро Асадова
Застройка квартала. Вид с высоты птичьего полета. 3-D визуализация
Генеральный план квартала
zooming
Проект размещения многофункционального рекреационного комплекса на набережной Москвы-реки межу 3-м транспортным кольцом и железнодорожным мостом. АНО «ПРОЕКТ-КС», ООО «АРХ. МАСТЕРСКАЯ А. АСАДОВА». Арх. Асадов А.Р., Сапричан К.В. (рук.), Асадов А.А., Зражевский Д.А., Полищук А.В., Федоров Н.А. (ГИП), Тарнаруцкий В.А. (гл. констр. ЦНИИСК им. Мельникова). Макет. Вид со стороны Сити
zooming
Проект размещения многофункционального рекреационного комплекса на набережной Москвы-реки межу 3-м транспортным кольцом и железнодорожным мостом. АНО «ПРОЕКТ-КС», ООО «АРХ. МАСТЕРСКАЯ А. АСАДОВА». Арх. Асадов А.Р., Сапричан К.В. (рук.), Асадов А.А., Зражевский Д.А., Полищук А.В., Федоров Н.А. (ГИП), Тарнаруцкий В.А. (гл. констр. ЦНИИСК им. Мельникова). Макет. Вид со стороны Сити
Музыкальный театр «Балтийский форум» © Архитектурное бюро Асадова
Школа олимпийского резерва, г. Мытищи © Архитектурное бюро Асадова
Школа олимпийского резерва, г. Мытищи © Архитектурное бюро Асадова
Школа олимпийского резерва, г. Мытищи © Архитектурное бюро Асадова
Торгово-сервисный центр «Авилон» компании «Мерседес-Бенц» © Архитектурное бюро Асадова
Торгово-сервисный центр «Авилон» компании «Мерседес-Бенц» © Архитектурное бюро Асадова
Развлекательный центр «Ибица»
Коттеджный поселок «Барвиха-Club». Фото: Андрей Асадов © Андрей Асадов
Коттеджный поселок «Барвиха-Club». Фото: Андрей Асадов © Андрей Асадов
Коттеджный поселок «Барвиха-Club». Фото: Андрей Асадов © Андрей Асадов

02 Сентября 2008

Юлия Тарабарина

Автор текста:

Юлия Тарабарина
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?