На днях стало известно о планах радикальной реогранизации НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ) – единственного исследовательского института страны с таким профилем. Сотрудников, по слухам, планируют сократить в 7-8 раз. Мы поговорили с Дмитрием Швидковским, Андреем Боковым, Елизаветой Лихачевой, Андреем Баталовым – о том, чем ценен Институт и почему его все же надо сохранить.
Три дня назад Институт теории и истории архитектуры НИИТИАГ, существующий сейчас в виде филиала ЦНИИП при Минстрое, получил предписание о переселении и передаче бухгалтерии головной организации. Ситуация неясна, но есть опасения, что в результате Институт исчезнет. Говорим с представителями профессии о ценности НИИТИАГа, о том, зачем его надо сохранить. (Здесь – петиция на change.org в защиту Института).
НИИТИАГ – исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства, хорошо известен среди историков архитектуры. Хорошо известны сборники Института: «Архитектурное наследство», «Вопросы всеобщей истории архитектуры», «Сборник Общества изучения русской усадьбы», «Деревянное зодчество», «Современная архитектура мира»; НИИТИАГ проводит множество конференций, публикует монографии – словом, делает все то, что и полагается научно-исследовательскому институту.
Институт основан в 1944 году, но его история началась с кабинета Теории и истории архитектуры при Всесоюзной академии архитектуры. Академия, ныне – РААСН, основана в 1933, Кабинет – в 1934 году. Таким образом, институту либо 66, либо 76 лет. В нем работали Алексей Гутнов и Вячеслав Глазычев, признанные гуру современной российской урбанистики, Селим Хан-Магомедов, написавший историю русского авангарда, Юрий Волчок, историк архитектуры советского модернизма, философ архитектуры Александр Раппапорт. В нем и сейчас работает много специалистов, докторов и кандидатов наук, к примеру Ирина Добрицына – автор диссертации «От постмодернизма к нелинейной архитектуре» и Мария Нащокина – автор множества книг об архитектуре русского модерна (список сотрудников здесь). История НИИТИАГ достаточно длинна, он несколько раз менял менял название, подчинялся Академии архитектуры, затем Госгражданстрою, с 1993 года – РААСН. Несколько лет назад НИИТИАГ стал филиалом ЦНИИП – «научного и проектного учреждения» при Минстрое РФ.
На днях, 16 февраля, НИИТИАГ получил от своей нынешней головной организации два приказа. Один – с требованием до 28 февраля освободить здание на Душинской улице, 9; как следует из того же приказа, сотрудников планируется разместить в здании ЦНИИП на проспекте Вернадского, 29. Второй приказ – с требованием закрыть лицевой счет института и передать активы ЦНИИП до 1 марта.
Согласно сообщению сайта «Хранители наследия», из 145 сотрудников в институте может остаться 19 – по нашей информации, именно столько научных тем ЦНИИП утвердил для НИИТИАГа на 2021 год. Опять же по слухам, после поглощения института головной организацией его сотрудников планируется использовать для методического сопровождения капитального строительства.
Так или иначе, уже сейчас очевидно, что единственный научный институт, занимающийся историей и теорией архитектуры, в результате исполнения приказов, подписанных руководством ЦНИИП, теряет самостоятельность. Не исключено существенное сокращение штата. Неясна судьба сборников и конференций НИИТИАГ, также как и его научной библиотеки. В целом, надо признать, мало что ясно, и в то же время не так сложно понять, что институту угрожает опасность исчезновения. Хотелось бы, чтобы этого не случилось. Мы поговорили с несколькими представителями профессии о ценности и возможной судьбе НИИТИАГ.
доктор искусствоведения, профессор, президент РААСН, ректор МАРХИ
«Институт теории и истории архитектуры – одно из самых ценных сокровищ всего архитектурного сообщества. Это не только учреждение науки, но и, если хотите, в отличие от очень многих других учреждений, институт развития. Он – действующий. Благодаря программе фундаментальных исследований НИИТИАГ объединяет людей со всей страны, не только Москвы или Петербурга. Институт – в буквальном смысле единственный оставшийся центр, занятый и сохранением, и изучением исторического наследия архитектуры и градостроительства России.
Институт признан мировым сообществом, его журналы и публикации входят в мировые базы данных. Его труды отмечены и в нашей стране: фундаментальное издание Всеобщей истории архитектуры в 12 томах получило высшую награду, Государственную премию. История русского градостроительства, История реставрации в России – все это беспрецедентные издания, подготовленные и изданные НИИТИАГом.
Институт на данный момент – беспрецедентен, нам нечем его заменить и не с чем сравнивать. Его, безусловно, надо сохранить. Академия архитектуры сделает для этого все возможное. Лучшим решением было бы передать Институт в состав Российской Академии архитектуры и строительных наук, – как это было всегда, со времени его создания в качестве Кабинета в с 1930-х годы. То, что сейчас происходит с НИИТИАГом – результат того, что он был выведен из состава Академии.
Сейчас перед всей страной, включая Москву, стоит задача повышения профессионального качества архитектурного и градостроительного проектирования. Создание комфортной городской среды может опираться только на науку. Национальные проекты должны иметь научное сопровождение. Комфортная жизненная среда попросту не может существовать без исторического наполнения, ее формирование невозможно без понимания закономерностей, ценности и важности исторического процесса, частью которого мы все являемся: XX век – уже история, любое изменение среды становится историей. Поэтому люди, которые понимают закономерности, умеют анализировать и готовы применять свои знания не только в теории, но и на практике, совершенно необходимы, – помимо прочего, и для развития комфортной жизненной среды, о которой говорил президент РФ. Кто-то должен с этим работать. Чтобы создавать комфортную среду, необходимо сохранение институтов развития этой среды – важнейшим из которых в архитектурной области является НИИТИАГ».
доктор архитектуры, академик РААСН, глава Моспроекта-4 (1998-2014), президент САР (2008-2016), народный архитектор РФ
«Для меня, как и для многих моих друзей и коллег, с этим институтом связаны одни из лучших лет жизни. Я пришел в очную аспирантуру ЦНИИТИА после трех лет работы «на моспроектовской фабрике». Институт по контрасту с Моспроектом оказался удивительным местом – собранием выдающихся, великих людей разных поколений. Жизнь с ними стала замечательной школой. Это были люди противоположных взглядов, мыслители высокого уровня, блестяще говорившие и писавшие – Александр Раппапорт, сын Ивана Леонидова Андрей, Юрий Лебедев, Селим Хан-Магомедов, Алексей Гутнов, Вячеслав Глазычев... Очень многие прошли через Институт или оказались рядом.
Институт оставался пространством свободной мысли и живого визионерства. Для всех, кто занимался прикладной архитектурой, труды Института – книги, обсуждения, разговоры – делали жизнь и работу осмысленными. Без этого «котла идей», без «доз» кислорода, которые питали профессию, не было бы ни советского модернизма, ни его героев.
По моему убеждению, без такого института невозможно нормальное существование и развитие профессиональной культуры. Его уничтожение сравнимо с изъятием мозга у профессии. Или сердца, души… Сложно сказать, но он определенно был каким-то важным органом, залогом жизненно необходимой нормы.
Возможно, в последние годы Институт был не в лучшем состоянии, но он был, что всегда позволяет надеяться на продолжение и развитие. В нем и сейчас работают прекрасные ученые, которые не представимы вне Института. Уверен, что модель исследовательского института остается для нашей страны по-прежнему актуальной. Обсуждаемая сегодня англосаксонская модель развития науки в университетах не характерна для нас, привыкших к европейской континентальной традиции, когда наука развивается в разного рода Академиях и исследовательских институтах – именно они собирают вокруг себя людей, способных думать и анализировать. Это великая культура сейчас уничтожается. Полноценной замены не возникает. Неизбежным результатом становятся вторичность, маргинализация, заимствования.
История с административным переподчинением НИИТИАГ длится достаточно долго, она часть еще более крупного сюжета о подчинении архитектуры строительству, который рожден хрущевским постановлением 1955 года. Мы наблюдаем завершающий этап давней трагедии».
«Я очень удивлена происходящим. Не понимаю, почему Минстрой так относится к одному из своих профильных научных учреждений и, должна сказать, я порадовалась тому, что Музей архитектуры сейчас подчинен Министерству культуры, а не Минстрою. НИИТИАГ – институт с давними и очень хорошими научными традициями, на сегодняшний день он, один из немногих, занят серьезными фундаментальными исследованиями, основанными на хорошем знании истории вопроса, а не на уловлении модных поверхностных тенденций. К сожалению, таких институций осталось очень мало – способных отслеживать, интерпретировать и формулировать направления развития, опираясь на «историю вопроса».
Конечно, в последние годы Институт переживал не лучшие времена. Я думаю, что его деятельность нуждается в некоторой ревизии, в определении направления, в котором следует развиваться и двигаться дальше. Некоторое время назад Институт начал «дрейфовать» в сторону охраны наследия – эта область, безусловно, очень важна, но не надо забывать, что в НИИТИАГе работали многие выдающиеся советские архитекторы и градостроители, что в свое время он был генератором смыслов и актуальной повестки. Я искренне не понимаю, почему в общественных обсуждениях важных градостроительных проектов сейчас участвуют какие угодно организации, но не профильный институт. Все вокруг пытаются навязывать свое видение и на что-то влиять, а НИИТИАГ – нет. Для меня это загадочное явление.
Поэтому, на мой взгляд, Институт нуждается в реформе, но совершенно точно – не в уничтожении. Это безумие, уничтожать научную институцию с таким потенциалом. Потенциал Института огромен, и его надо правильно использовать».
профессор, доктор искусствоведения, заместитель генерального директора Музеев Московского Кремля по научной работе
«Кабинет истории архитектуры, из которого потом вырос Институт, возник в период, когда связь между историей архитектуры и практикой была особенно сильна и актуальна. Но эта актуальность сохранялась всегда – не случайно некоторое время до 1971 года Институт назывался НИИ теории, истории и перспективных проблем. В его подразделениях были представлены практически все разделы архитектурной науки: были отделы промышленной, советской, зарубежной архитектуры; отдел архитектурной бионики был единственным в стране. Был отдел теории и композиции, который имел непосредственное отношение к практике. Потому что архитектурная практика – это творчество, которое соприкасается в том числе и с наукой. Связь с практикой никогда не прерывалась: в Институте работали не только искусствоведы, историки архитектуры, реставраторы и теоретики, но и архитекторы с опытом проектирования.
Там собрался уникальный коллектив, которым не могла похвастаться ни одна другая институция в стране. Важно понимать, что архитектура организует пространство не только города, но и всей страны в целом. И то, во что может превратиться архитектурное творчество без знания истории, основ теории архитектуры, представлений о стиле, без памяти о поисках в теории композиции – мы видим прямо сейчас, когда на наших глазах архитектура превращается в некую прикладную дисциплину, основанную на компьютерном проектировании. Я бы сказал, Институт – это сердце архитектурной культуры, поскольку архитектура – не та дисциплина, которая может себе позволить замкнуться в узкой профессиональной деятельности. Архитектура также отражает философию времени, она служит ключом для понимания любой эпохи.
Такой институт, как ЦНИИТИА / НИИТИАГ мог существовать только в государстве, которое способно осознать, что он нужен. Если государство перестает это осознавать, это очень тревожный сигнал о состоянии культуры самого государства, о состоянии умов. Без науки невозможно движение вперед. Не будет архитектурной науки – и архитектура постепенно превратится в безликие схемы, которые рождают депрессию у людей, живущих в подобных городах.
Тревогу вызывает еще один аспект: совсем недавно мы организовывали письма с просьбой не передавать реставрационную отрасль строителям. Сейчас на примере НИИТИАГ мы видим, что могло бы стать с реставрацией – убежденность в том, что что-то, что кажется прагматически не нужным, можно уничтожить, уничтожает перспективы развития государства. А перед государством сейчас, как мы знаем, стоит задача переосмыслить архитектурное пространство всех городов. Как это сделать без такого института? Где люди продолжали работать, продолжали отзываться в том числе и на актуальные запросы? Приведу замечательные книги Алексея Щенкова о теории храмостоительства и двухтомную Историю реставрации. Не зная историю реставрации, невозможно быть реставратором. Сборник «Архитектурное наследство», который существует с 1951 года, служит главным источником информации для историков архитектуры всей страны. Закрытие этого Института отразится на очень многих сторонах жизни: на архитектурных вузах, кафедрах; оно отразится в жизни архитекторов, реставраторов, а также искусствоведов».
архитектор, критик, теоретик и философ архитектуры
Александр Раппапорт в своем посте на facebook написал, в частности: «[мы] должны были бы сделать все, что в наших силах, чтобы спасти старейший и уникальнейший институт и было бы естественно ждать, что именно сейчас нужно делать все возможное для подготовки людей, способных принять этот вызов истории и спасти это искусство, лежащее у истоков всей мировой культуры и сегодня переживающее весьма сложные силы техники и экономики, порой препятствующие искусству зодчества».
Григорий Ревзин в комментарии под постом Андрея Бархина о разгоне института перечислил людей, с которыми работал в НИИТИАГ: «Мое первое место работы, 10 лет с 1988 года. Там было здорово. Ирина Атыковна Азизян, Галина Сергеевна Лебедева, Наталья Алексеевна Адаскина, Ирина Александровна Добрицына, Давид Кальманович Бернштейн, Андрей Викторович Бабуров, Анатолий Исаакович Каплун, Андрей Владимирович Иконников – это мой сектор, я с ними виделся два раза в неделю, а еще Селим Омарович Хан-Магомедов, Александр Гербертович Раппапорт, Вячеслав Леонидович Глазычев, Николай Феодосиевич Гуляницкий, Георгий Петрович Щедровицкий, Григорий Зосимович Каганов, Юрий Павлович Волчок, Александр Аркадьевич Высоковский, Андрей Владимирович Боков, Гриша Забельшанский, Андрей Баталов, Андрей Кафтанов, Миша Тумаркин, Владимир Львович Хайт, Игорь Бондаренко, Анна Николаевна Шукурова, Инна Слюнькова, Алексей Серафимович Щенков, Андрей Флиер, Андрей Владимирович Рябушин, Ирина Бусева-Давыдова, Маргарита Астафьева-Длугач, Оганес Хачатурович Халпахчян, Нина Петровна Крайняя, Мария Борисовна Михайлова – перечисляю тех, кого вспомнил пока пишу этот пост <...>».
На мою просьбу о комментарии Григорий Ревзин ответил вот так: «Я просто поименовал людей, которые там со мной работали. По-моему из этого ясно, что это был великий институт».
Вопрос «Каскада»
Правительство Армении одобрило инвестиционную программу, подразумевающую завершение «Каскада», ключевой постройки Еревана 1980-х, согласно новому проекту Wilmotte & Associés. О судьбе, значении и возможном будущем «Каскада» рассказали Архи.ру историки архитектуры Карен Бальян и Анна Броновицкая.
«На грани»: интервью с куратором «Зодчества 2025» Тиграном...
С 4 по 6 ноября в московском Гостином дворе состоится XXXIII Международный архитектурный фестиваль «Зодчество». В этом году его приглашенным куратором стал вице-президент Союза московских архитекторов, основатель бюро STUDIO-ТА Тигран Бадалян.
Форма без случайностей
Креативный директор «Генпро» Елена Пучкова – о том, что такое честная современная архитектура: почему важно свести пилоны, как работать с ограниченной палитрой материалов и что делать с любимым медным цветом, который появляется в каждом проекте.
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
Как японский брутализм стал модным Nu Bru
Живущий на Окинаве британский фотограф Пол Тулетт рассказал Анастасии Маркитан о своей книге про японский брутализм и о его современном продолжении – направлении Nu Bru.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Никита Токарев: «Архитектура – не только форма, но...
В преддверии Арх Москвы поговорили с деканом архитектурной школы МАРШ и факультета архитектуры Universal University Никитой Токаревым о программе NEXT фестиваля Арх Москва 2025, будущем архитектуры и отборе участников.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Технологии и материалы
Город в цвете
Серый асфальт давно перестал быть единственным решением для городских пространств. На смену ему приходит цветной асфальтобетон – технологичный материал, который архитекторы и дизайнеры все чаще используют как полноценный инструмент в работе со средой. Он позволяет создавать цветное покрытие в массе, обеспечивая долговечность даже к высоким нагрузкам.
Формула изгиба: кирпичная радиальная кладка
Специалисты компании Славдом делятся опытом реализации радиальной кирпичной кладки на фасадах ЖК «Беринг» в Новосибирске, где для воплощения нестандартного фасада применялась НФС Baut.
Напряженный камень
Лондонский Музей дизайна представил конструкцию из преднапряженных каменных блоков.
LVL брус – для реконструкций
Реконструкция объектов культурного наследия и старого фонда упирается в ряд ограничений: от весовых нагрузок на ветхие стены до запрета на изменение фасадов. LVL брус (клееный брус из шпона) предлагает архитекторам и конструкторам эффективное решение. Его высокая прочность при малом весе позволяет заменять перекрытия и стропильные системы, не усиливая фундамент, а монтаж возможен без применения кранов.
Гид архитектора по нормам пожаростойкого остекления
Проектировщики регулярно сталкиваются с замечаниями при согласовании светопрозрачных противопожарных конструкций и затянутыми в связи с этим сроками. RGC предлагает решение этой проблемы – закаленное противопожарное стекло PyroSafe с пределом огнестойкости E60, прошедшее полный цикл испытаний.
Конструктор фасадов
Показываем, как устроены фасады ЖК «Европейский берег» в Новосибирске – масштабном проекте комплексного развития территории на берегу Оби, реализуемом по мастер-плану голландского бюро KCAP. Универсальным приемом для создания индивидуальной архитектуры корпусов в микрорайоне стала система НВФ с АКВАПАНЕЛЬ.
Тихий офис – продуктивный офис
Тихий офис – ключ к продуктивности. Миллионы компаний тратят средства на эргономику и оборудование, игнорируя главного врага эффективности: шум. В офисах open space сотрудники теряют до 66% потенциала лишь из-за разговоров коллег, что напрямую влияет на прибыль и успех бизнеса.
Крыша в цветах
ПВХ-мембраны – один из ключевых материалов для современной кровли, сочетающий высокую гидроизоляцию, долговечность и эстетическую гибкость. В отличие от традиционных рулонных покрытий, они легче, прочнее, а благодаря разнообразной палитре – позволяют реализовать полноценный «пятый фасад».
Четыре сценария игры
Летом 2025 года АБ «МЕСТО» совместно с префектурой района Строгино завершила комплексное благоустройство на Таллиннской улице. Были реализованы четыре уникальные игровые площадки общей площадью 1500 кв. м. – многослойная среда для развития и приключений, которая учит и вдохновляет.
Цифровая печать – для архитектурных задач
Цифровая печать на алюминиевых и стальных композитных панелях выводит концепцию современных фасадов на новый уровень, предлагая архитекторам инструмент для создания сложных визуальных эффектов – от точной аналогии с натуральными материалами до перфорации и создания 3D объема на плоской металлокомпозитной кассете.
Кирпич с душой
Российская керамика «Донские зори» обновила коллекции облицовочного кирпича, объединяющие традиционные технологии с современными производственными возможностями. Их особенность – в неоднородной фактуре с нюансами оттенков, характерными для ручной формовки.
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Клинкер для ЖК «Дом у озера»: индивидуальный подход
Для облицовки второй очереди ЖК «Дом у озера» в Тюмени Богандинский завод разработал специализированную линейку клинкерной продукции с гарантией стабильности цвета на весь объем в 14 000 м² и полным набором доборных элементов для сложной геометрии фасадов.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Архитектура управления. Как цифровая доска Futurello экономит...
Современное архитектурное бюро тонет в коммуникационном хаосе: тысячи писем, задачи в мессенджерах, замечания в PDF. Российская разработка Futurello предлагает решение – единое пространство для управления проектом.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
Непостижимый Татлин
Центр «Зотов» отметил свое трехлетие открытием масштабной выставки «Татлин. Конструкция мира», приуроченной к 140-летию со дня рождения художника Владимира Татлина и демонстрирующей не столько большую часть его уцелевшего наследия, сколько величину и непостижимость его таланта.
В ритме шахматной доски
Бюро SAME построило в технопарке iXcampus в парижском пригороде корпус для Школы дизайна Университета Сержи-Париж. Его фасады отделаны светлым известняком из местных карьеров.
Вход в сад Чехова
В музее-заповеднике А.П. Чехова «Мелихово» по проекту мастерской «Рождественка» идет масштабная комплексная реконструкция. В основе подхода – идея восстановления максимальной подлинности ландшафта и создание нового «слоя», который превратит усадьбу в современный театрально-выставочный и научный центр. В проекте много интересных объектов, публикуем один из них – визит-центр.
Зодчество 2025: победители
Не прошло и месяца, а мы публикуем полный список победителей Зодчества. Сильно выступил, как всегда, Петербург – и даже московскому музею Коллекция дали серебро. Среди школьных зданий лидирует ATRIUM и гимназия имени Примакова от Студии 44. Кстати! В этом году наконец вручили «Татлин», награду за проект; что не может не радовать.
Оперный жанр в wow-архитектуре
Два известных оперных театра, в Гамбурге и Дюссельдорфе, получат новые здания по проектам BIG и Snøhetta, соответственно; существующий дюссельдорфский театр, возведенный в 1950-х, пойдет под снос, а его «коллега» и ровесник в Гамбурге будет продан.
«Тканый» экзоскелет
Проект многоквартирного дома The Symphony Tower от Zaha Hadid Architects для Дубая вдохновлен традиционными для Аравийского полуострова народными искусствами.
Зыбкая граница
Бюро VEA Kollektiv спроектировало бутик для молодого российского бренда женской одежды LCKN как антитезу его девизу «Не для серой мышки» (Not for a grey mouse), продемонстрировав, насколько харизматичным и энергичным может быть серый цвет, особенно если его дополнить блеском стали.
Никита Явейн возглавляет «Студию 44 — одну из немногих российских мастерских, чьи проекты знают по всей стране. Он рассказал ДП, какие принципы заменяют ему стиль и почему ИИ — не конкурент зодчим.
Крылья сложили палатки
По проекту ТМ/bureau в Самарской области завершилась первая очередь благоустройства Мастрюковской горы – место известно тем, что рядом проходит Грушинский фестиваль и ряд других мероприятий. Архитектурные решения направлены на сохранение особой атмосферы места, снижение антропогенной нагрузки на ландшафт, а также раскрытие потенциала места как одного из брендов области.
Многоликие транзиты
Воркшоп Открытого города «Городские транзиты» под руководством бюро ASADOV – кажется, поставил целью раскрыть тему с максимального количества сторон. Шутка ли: 5 задач, 5 решений, 10 проектов. Показываем все.
Городской интерфейс для скейтбординга
Скейт-парк Moreprk Skyline от бюро AAN Architects в Шанхае расположен в ТЦ и потому поднят над землей на 20 метров: сквозь его панорамные окна открываются виды города.
Премьера театра
ПИ «Гипрокоммундортранс» подготовил проект реконструкции Театра оперы и балета в Воронеже. Исторический облик здания и интерьеры сохранят, дополнив современными театральными технологиями, которые позволят увеличить сцену, количество мест в зрительном зале и общий комфорт для посетителей и сотрудников.
Шорт-лист WAF Interiors: Hotels
Новая подборка интерьеров из шорт-листа конкурса WAF Interiors представляет разнообразные гостиничные форматы, среди которых преобладают разные этнические и экзотические образцы, что не столько говорит о тенденциях в дизайне, сколько о зонах активного развития туристического рынка.
За звуковую осознанность
Вторым спецупоминанием жюри Открытого города был отмечен воркшоп «Звуковой ландшафт города», который курировало бюро Ильи Мочалова. На выставке авторы показывали записи шумов Садового кольца, но в из манифесте другое – звук как искусство, звук как ресурс будущего, новая экология слуха. Публикуем манифест.
WAF 2025: умом и сердцем
Всемирный фестиваль архитектуры, впервые приехавший в США, подвел итоги. Главный приз получила церковь на Тенерифе, которая воздействует на посетителя с помощью массы, света и акустики. Проектом года стал аэропорт Гелепху, поражающий воображение сочетанием инженерных достижений с ремесленными техниками. Лучший ландшафтный – в Китае, где архитекторы превращают разрушительные паводки в объект созерцания.
Самокат-кузнечик
Красивое решение для самокатов предложил воркшоп под руководством Института Генплана Москвы: легкий, не очень скоростной и рассчитанный прежде всего на то, чтобы добраться до метро и от метро.
Мост мосту рознь
В портфолио архитекторов ATRIUM – не один футуристичный мост; так что неудивительно, что для воркшопа по теме транспорта они выбрали эту важную для связности города тему. Получилось типологическое исследование и три проекта мостов. Нам особенно нравится сквозной скаймост через Сити. Показываем проекты воркшопа. Все мосты, в той или иной мере, «обитаемые».
Летали, летаем и будем летать
Разнообразные версии переосмысления идей авангарда и модернизма предложили участники воркшопа «Легче Воздуха» под руководством архитекторов DO buro. Все – фантастика, все про аэростаты. Не зря он отмечен специальным упоминанием жюри. В общем-то, нормально: одни награжденные приземляются, другие летают.
Приземляемся везде
Landing Everywhere – воркшоп под руководством бюро Archinform и sintez.space – получил высшую оценку жюри Открытого города 2025. Он посвящен изменению взгляда на мобильность и меняет его достаточно радикально, обращаясь к роботам-доставщикам и цифровым технологиям самых новых поколений. Показываем проекты с комментариями кураторов.
Защитный «паркипелаг»
Бюро BIG создает на набережной Ист-Ривер в Нью-Йорке систему парков и спортивных площадок, которые одновременно защищают манхэттенский район Нижний Ист-Сайд от наводнений.
Нейронка архитектора
Кто только не говорит об искусственном интеллекте. Наконец-то он вошел в нашу жизнь, и уже год, или два как архбюро используют возможности ИИ. Иначе отстанешь. И обсуждают его, обсуждают. Публикуем небольшой отчет от круглом столе, посвященном ИИ. Он был организован на фестивале Зодчество архитекторами KPLN.
Исцеление красотой
«Рецепты для разбитых сердец» – так называется первая Международная биеннале современного искусства в Бухаре, которая проходит прямо сейчас. Она длилась 10 недель и завершится 23 ноября. Если у вас есть возможность сесть в самолет и провести пару дней в красивейшем городе, атмосфера которого дополнена художественными интервенциями – успевайте. Совершенно целительная история. Из Москвы и Санкт-Петербурга – прямые рейсы.
Игра реальности и воображения
Фестиваль «Открытый город» устоялся в своих форматах и приобрел черты повторяемости. Но изучить там есть что, да и для образования он, надо думать, полезен. Не фестиваль ли стал «драйвером» для многочисленных студенческих летних практикумов, все более распространенных? Показываем, как оформлены результаты воркшопов.
На тему клуба
В МАРХИ состоялась защита проектов студентов лаборатории Kleinewelt – на тему небольшого общественного здания клуба. Задача была максимально погрузиться в деталь, чтобы через нее осмыслить городское пространство. Так появились клуб-скалодром, клуб-труба, граффити-лабиринт и другие свежие идеи для Басманного района.
Архитектурный рисунок в эпоху ИИ
Объявлены победители The Architecture Drawing Prize 2025. Это 15 авторов, чьи работы отражают главные векторы развития архитектурной мысли сегодня: память места, экологическую ответственность и критику цифровой культуры.
Шорт-лист WAF Interiors: Retail
Продолжаем серию обзоров интерьеров, вышедших в финал конкурса WAF Interiors, и представляем пять объектов из номинации Retail, в которой развернулась битва между огромным моллом и небольшими магазинами, высокотехнологичными и уютными пространствами, где сам процесс покупки должен быть в радость.
Летний мираж
В этом году петербургский музыкальный фестиваль и поп-ап проект К-30 устраивал вечеринки на бывшей ткацкой фабрике на Синопской набережной. Временный павильон спроектировало бюро ХВОЯ: четыре грузовых контейнера вместили необходимые функции и излишества вроде сада камней, а за атмосферу отвечала невесомая консольная крыша, которая меняла настроение пространства за счет подсветки.
Белые ступени
Бюро .dpt спроектировало для Юрьевца лестницу с функцией смотровой площадки. Она соединяет верхнюю и нижнюю части города, открывает вид на Волгу и Богоявленскую церковь, не разрушая сложившийся контекст: марши следуют рельефу и огибают деревья, а сквозь металлическую решетку прорастает трава.
