«Древолюция» в гостях у сказки

«Дебри сказочной тайги»

Терем XIX века в Асташово выглядит как красочная иллюстрация из книги русских сказок. И кажется еще сюрреалистичнее оттого, что из ближайших сел и деревень, расположенных в нескольких десятках километров, сюда ведет дорога, по которой в дождь или снег проедет далеко не всякий транспорт. Местные предпочитают квадроциклы: трясешься себе на ухабах, углубляясь в лесную чащу, – и вдруг на поляне он. С новенькими цветными витражами и окнами, восстановленными стенами и деревянным декором, номерами как в пятизвездочной гостинице, кухней ресторанного уровня и музеем русского деревенского антиквариата. Чудеса да и только. Тем более, что шесть лет назад на этом месте была лишь развалина, заросшая настолько, что Андрей и Ольга, специально приехавшие отыскивать дом зажиточного крестьянина Сазонова, даже не сразу его заметили. Зато потом уже не смогли оставить – и проделали колоссальную работу, по достоинству оцененную профессионалами, в 2017 году вручившими терему гран-при премии АРХИWOOD. Так что встреча с «Древолюцией» была предрешена: объекты из дерева, которые рождаются в результате фестиваля, затеянного архитектором Николаем Белоусовым, регулярно становятся победителями единственной в России премии по деревянной архитектуре. Кроме того, первая «Древолюция» 15 лет назад случилась неподалеку, в Галиче, где сегодня находится завод Белоусова по производству авторских деревянных срубов «Проект ОБЛО».

Все в укрытие?

Несмотря на очевидность выбора места (и навеянной им темы – «Укрытие»), он был смелым. Потому что практически сразу за порогом терема вокруг сгущается первородный лес. От бывших здесь когда-то деревень и сел почти ничего не осталось. Главный прогулочный маршрут – петля сохранившихся трактов, по которым мужики уезжали на заработки, – после ливней местами превращается в болото.
Мальчик Саша приехал на фестиваль из Питера и был вынужден прервать свое пребывание, гонимый невесть на что прорезавшейся аллергией. Девочка Ира случайно наступила на осиное гнездо, и ей пришлось на собственной шкуре проверить народный способ лечения – обмазывание грязью. Слепни должны были исчезнуть еще во второй половине июля, но, видимо, почуяв, что другого такого шанса может и не представиться, остались до августа, и на пару с комарами пытались омрачить любую прогулку – не говоря уже о тех напряженных часах, когда работаешь на высоте десятка метров под проливным дождем или несешь на собственных плечах 9-метровые жерди под палящим солнцем. Ребятам предлагали выбрать места для объектов поближе и конструкции попроще – но они отказались. «Прямо как мы – не ищут легких путей», – смеялись хозяева терема.

И именно благодаря этому, кажется, все и произошло.

Бабочки-ласточки, или Полет навстречу счастью и свободе

Гран-при
«Дом порос» / команда АПИЛ ПИЛА: Ксения Дудина, Настасья Иванова, Дмитрий Мухин – Санкт-Петербург; Ян Посадский, Воронеж

«Этот объект о том, что было. О том, что стало. О том, что остается после нас. О силе времени и о силе природы. О брошенном и об открытом вновь». После преодоления 6 километров околотеремного «туристического маршрута» открывается поле с воспарившими над ним деревянными крыльями. При ближайшем рассмотрении оказывается, что крылья «выросли» у остатков деревянных срубов. «Когда-то там была деревня. А сейчас осталось только два дома. И эти дома почти исчезли, а другие исчезли совсем. Их скрыло время. Их очень трудно увидеть, если не знать о них. И мы решили их показать. Заново открыть», – объясняет команда «Апил пила» свою идею в аннотации к объекту.

Ребята познакомились здесь, на фестивале. Искали остатки цивилизации – и случайно наткнулись на огромную старую пилу, ставшую первым трофеем и поводом дать название команде. Останки деревни обнаружили тоже случайно – сначала искали в другой стороне. Но теперь их ошибки не повторить. «Сейчас здесь все перевернулось. Сейчас в доме лес. А вместо крыши небо. Она просто раскрылась и дала лесу путь».

Установив над каждым уцелевшим фундаментом дома конструкцию из соединенных внизу балок (причем способ крепления во всех случаях разный, в зависимости от конфигурации основания и рельефа), архитекторы, по их словам, выпускают наружу запертые в руине души тех, кто в ней когда-то жил. Третья пара «крыльев» добавлена специально – как указатель, с одной стороны, хорошо заметный с дороги, а с другой – как элемент, при взгляде на поле с холма выстраивающийся вместе с двумя другими в эффектную композицию.

Впрочем, члены жюри увидели в этих объектах воспарившую душу самой архитектуры: будто сбросив жесткий и тяжеловесный хитин прошлого, она устремилась вверх легким и изящным силуэтом. И хотя авторы утверждали, что вдохновлялись ласточками, свившими гнезда на балконе терема, за этой работой под названием «Дом порос» сразу же закрепилось новое – «Бабочки». Сами бабочки тоже на ней закрепились: порхали над полем и садились на деревянные балки как на цветочные лепестки.

Идея полета настолько захватила «АПИЛ ПИЛУ», что команда сделала еще один объект, за который вместе с предыдущим «Дом порос» получила Гран-при. «НАД» расположился гораздо ближе к терему и предлагает самую что ни на есть прямую дорогу к Счастью – на вершину ели, в маленький красный скворечник, где оно живет по преданию (ими же и придуманному). «Чтобы до него добраться, нужно взлететь. А чтобы взлететь, надо всего лишь оттолкнуться от земли и закрыть глаза». И хотя на самом деле качели на гигантских стропах невозможно раскачать до такой степени, чтобы оказаться выше крон, но зато возникает ощущение и полета, и устремления к призрачному «идеальному дому», и попадания в абсолютно иное пространство – это ли не есть архитектура? «И они увидят небо. Они станут нами. Они станут птицами».

Оглушенные глушью, заведенные долгом

Премия жюри
«Оглушенные» / команда РЕКА НЕВА: Анна Азарова, Николай Гагин, Софья Горшкова, Олеся Нелаева – Тюмень; Александра Орешкина, Ирина Павлова – Санкт-Петербург.

Второй объект, сразу ставший фаворитом жюри фестиваля, был в некотором смысле обречен на успех, будучи связан с историей о культурном наследии: команда РЕКА НЕВА отыскала в Костромской глуши руину не просто деревенской избы, а церкви Ризоположения, оставшейся от одного из четырех монастырей, основанных в конце XIV века Авраамием Чухломским, – редкого для здешних мест образца южной готики. Но если бы не объект «Оглушенные», заставляющий оторвать взгляд от изрытой дороги и обратить его в сторону, путник прошел бы мимо даже лучше других сохранившейся колокольни: настолько густой здесь лес и настолько она с ним срослась. Тем не менее, стоит остановиться – и оказываешься невольным слушателем молчаливой проповеди, которая будто бы доносится из недр руины. «Проблема утраты исторического и культурного наследия, исчезновение любых напоминаний о жизни до нас по-настоящему пугает и заставляет задуматься. Разрушенные церкви, вымершие деревни – все это результат человеческого равнодушия...»

Деревянный куб между вратами и колокольней, на поверхности которого образуется крест, – это образ монаха, укрывающегося в церкви. Ряды «скамей», к которым можно лишь слегка прислониться (многие члены жюри сочли их отзвуком церковного аналоя) – это ученики, следующие за учителем. Причем ряды скамей расположены так, чтобы двор и внутреннее пространство церкви представали в разных ракурсах – или же вовсе скрывались за спинами других «сидящих». «Выбирая место, человек отвечает на вопрос “готов ли я увидеть это?”. Те, кто решились, проходят дальше, и погрузившись в атмосферу разрушенной церкви, задаются следующим вопросом: “готов ли я смириться с этим?”». В ответ на него в глазах ребят читалось четкое «не готовы».

«Чудо лесо-творения»

«Леса в лесу» / команда ЛЕСОПОВАЛ: Юлия Верещагина, Воронеж; Дарья Кристал, Москва; Лев Нафтулин, Санкт-Петербург; Арина Переведенцева, Москва; Лейла Удимамедова, Санкт-Петербург.

Больше никаких мест и премий жюри в этот раз решило не присуждать (что скрывать – не раз звучало предложение вообще отдать победу всем участникам), однако единогласно была признана невероятная романтичность шестиугольной в основании «ротонды», воздвигнутой в стороне от основной тропы вокруг засохшего дерева. Словно бы эта конструкция, на разных уровнях которой, кстати, можно комфортно перемещаться, сидеть и лежать, в своем центре аккумулирует целительную энергию, благодаря воздействию которой больная сосна оживет.

В действительности же планы авторов еще глобальнее: в среде, столь питательной для сказаний и легенд, они построили что-то вроде «колыбели леса»: «Это мастерская безликого мастера – духа леса, что живет в себе и везде вокруг нас, заботясь о своих лесных потомках. В нашей мастерской мы хотели как можно четче отразить процесс создания частички леса как процесс иного мира, не населенного людьми; как обособленную часть вселенной».

Поэтический флер окружил ротонду и в самом буквальном смысле: одна из архитекторов написала к открытию объекта целую поэму – отклик на сказочную силу леса.

«Когда-то был лес,
И был он в себе самом,
И духи лесные были ему детьми.
И люди вошли
И храм возвели с селом,
И были даны дары, и приняты те дары.

Желая спасти детей,
Молчанье свое и крик
Лес в шелест листвы вложил – никто не услышал их...»

Кстати, именно после обсуждения жюри «Лесов в лесу» прозвучала мысль, что лучшие объекты этой «Древолюции» достойно бы смотрелись в экспозиции капелл на острове Сан Джорджо Марджоре, инициированной Ватиканом на время архитектурной биеннале в Венеции, – вместе с работами Нормана Фостера, Эдуардо де Соуто де Моура, Смильяна Радича и других.

Тропа в детство

«Лесом» / команда «САЗОНЫЧ»: Евгений Карманов, Антон Пуренков, Антон Николаенков, Ярослав Разумовский

Команда, участники которой «спелись» еще на прошлой «Древолюции» и в этом году приехали вместе (пели они почти все время – особенно задорно, возвращаясь с рабочей площадки в конце дня), представила если не самый поэтичный, то самый романтичный проект. Свое пребывание на фестивале состоявшиеся в массе своей архитекторы использовали для освоения новых навыков (столярные работы на больших высотах, применение альпинистского оборудования для лазания по стволам и т.д.) и для исполнения детской мечты – построить себе уютный дом на дереве. Даже не так: оторваться от действительности и укрыться на недосягаемой высоте. Начиналось все прозаично: «От этого леса ждут чего-то сказочного, но встречают грязь и агрессивную среду. Мы решили ее немного благоустроить и предложить альтернативный путь среди деревьев».

Кстати, в процессе строительства «тропы» из нескольких секций-переходов ни одно лесное дерево не пострадало: для крепежа вместо гвоздей и шурупов использовались только обжимные стяжки. И хотя на ветру вся конструкция серьезно колеблется, по подсчетам вес до 500 килограмм она должна выдерживать («Сазонычи», назвавшие себя в честь крестьянина Сазонова, который построил терем, для проверки устраивали на «тропе» наряду с хоровыми выступлениями нешуточную дискотеку).

Дом-куб из четырех рам, обшитых выкрашенной в черный цвет доской, – как награда тем, кто дошел до конца тропы и получил теперь возможность отдохнуть. «Студия в шесть квадратов к вашим услугам», – говорят архитекторы: дом с террасой рассчитан на посиделки для четырех человек. Со стороны «главного фасада» открывается захватывающий вид на ручей, мостик, еловник и закаты – он и заставил проложить «тропу» именно вдоль этой группы деревьев. А когда стемнеет, на террасе можно развести настоящий живой огонь.

Очи к небу

«Пути» / команда КОРА: Анна Борматова, Москва; Кристина Казарновская, Санкт-Петербург; Виктор Маркин, Воронеж; Александр Сущин, Воронеж; Алексей Ушаков, Воронеж; Мария Яковлева, Воронеж.

Совсем рядом с альтернативной «поднебесной» тропой – арт-объект, философски названный «Пути». Это пространственная скульптура, собранная из горбыля и обрезной доски мало того, что разного размера и высоты (авторы потратили день на деревообрабатывающем производстве, чтобы поштучно отобрать каждый элемент), так еще и с различной поверхностью: с одной стороны – ровный спил, с другой – «обычная» кора. Так что когда идешь мимо «Путей» со стороны терема, композиция из светлой древесины заставляет замедлить шаг и, следуя пирамидальным, устремленным ввысь контурам, возвести глаза к небу. На обратном же пути, напротив, «замаскированная» корой скульптура растворяется в окружающем лесу, и увидеть ее можно, только если пойти параллельным путем.

«Когда-то давно этот лес стал укрытием для древних народов меря. Мы старались сохранить связь с историей и выразить нашим объектом путь мерян. Конструкция становится частью леса и в тоже время выделяется в существующем окружении. Так мы показываем, что меряне были частью этого леса, создали свою культуру и быт, но со временем будто растворились в нем».

«Ворота в Асташово»

«Аверс/Реверс» / команда АМО: Ирина Истомина, Санкт-Петербург; Анна Новикова, Москва; Мария Хорева, Москва. 

Этот объект – наиболее близкий к терему и единственный, контекстуально с ним связанный. Причем связь между двумя мирами – диким лесом и благоустроенной территорией терема – выстроена настолько тонко, что отдельные члены жюри настаивали на учреждении специального приза. Одновременную двойственность и единство отражает и название проекта: аверс – лицевая сторона медали, реверс – тыльная.

Устойчивая и добротная – и в то же время ажурная и визуально легкая конструкция может рассматриваться и как мост, и как ворота, и как въездная арка, и как смотровая башня. Тем более, что с высоты 4 метра действительно открывается новая видовая точка на терем и поляну вокруг него. «Кажется, в этом месте чаща будто отворяет двери, приглашая всех желающих посетить необъятный лес и ознакомиться с его причудливым диким миром, прочувствовать всю его многогранность. Одновременно “Аверс/Реверс” выполняет функцию своеобразной распорки, помогающей древесной массе более не смыкать ряды и оставаться открытой для гостей. Конструкцию можно также воспринимать в роли скобы, которая стягивает границы леса, делая тропу сакральной, а вмешательство человека в природу минимальным».

Особой похвалы заслужило цветовое решение объекта – особенно в свете того, что в распоряжении участников фестиваля была краска желтого, красного, синего, зеленого и белого цветов. Тем не менее, команде «АМО» удалось получить из них оттенок стволов деревьев, укрытых густой листвой, – в него выкрашены основные несущие части. Таким образом опоры стали незаметными, а издали и вовсе невидимыми. Лес и конструкция слились воедино. Светлые же треугольники, поддерживающие перила, – яркий акцент и дань уважения терему: их рисунок основан на узоре наличников.

Отвечает мост-арка и на тему фестиваля «Укрытие»: будучи на вершине, оказываешься еще не в лесной чаще, но уже вдали от цивилизации. Уже не на глинистой размытой дождем почве, но еще не в небе. По замыслу авторов (к слову, это они по вине аллергии потеряли единственного в команде мужчину-бойца), мост – то самое персональное укрытие, откуда смотришь на остальной мир как никогда отстраненно и объективно.

Видишь, какое сказочно важное дело делает Николай Белоусов. Как за каких-то две недели эти мальчики и девочки, подобно найденным ими руинам и вопреки нападкам болезней, насекомых и дождей, сами проросли здешним лесом – настолько, что ходят по нему босиком, а бабочки и ласточки садятся к ним на плечи. Как за две недели процесс сотворения от едва промелькнувшей мысли до сложного конструктивного объекта сделал их старше и опытнее. Как общение с единомышленниками вдохнуло новой веры в профессию. Как жизнь бок о бок в экстремальных условиях сделало одной семьей. Как существование на границе между природным и рукотворным позволило им наконец почувствовать границы своих возможностей и уйти в отрыв от самих себя. Укрыться, чтобы раскрыться. Как загадки и сказки древнего леса заставили одну писать проникновенные стихи, а другую расплакаться при воспоминании об оставленной родине, где точно так же прямо сейчас разрушаются деревни и дома. Как обстоятельное размышление их одних, 29 молодых людей, в этом крошечном в масштабе планеты месте об утраченных ценностях, если и не восстановило мировой дефицит чувства вины и ответственности, то серьезно покачнуло чашу весов.

И те гости терема – а их здесь бывает немало – кто выйдет после фестиваля на пешеходную тропу и встретится с объектами «Древолюции», уже просто не смогут пройти мимо.

И они увидят небо. Они станут ими. Они станут птицами.