«Мы давно хотели сделать художественную интервенцию в здании Политехнического музея»

Кураторы Ольга Вад и Ольга Стеблева рассказали о том, как на здании московского Политехнического музея появилась инсталляция «Леса», возникшая на стыке двух дисциплин – архитектуры и современного искусства.

mainImg
Больше года в Политехническом музее ведутся масштабные реставрационные работы, и фасад здания «исчез» из городской жизни, скрывшись за строительными лесами. Художница Анна Кривцова предложила рассмотреть процесс строительства с разных точек зрения, использовав конструкцию вертикального озеленения для фасада старейшего московского музея в формате «искусства в городского среде», или public art.
Об инсталляции «Леса», истории и контексте ее появления Архи.ру рассказали кураторы Ольга Вад (Политехнический музей) и Ольга Стеблева (Фонд V-A-C).

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



Архи.ру:
– Проект инсталляции «Леса» художницы Анны Кривцовой победил в 2015 году в конкурсе паблик-арта в рамках программы «Расширение пространства. Художественные практики в городской среде». Расскажите, пожалуйста, об этом конкурсе.

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Анна – одна из семи победителей. Их отбирало жюри, куда мы хотели позвать специалистов по паблик-арту, но в итоге, мы пригласили судить конкурс не только людей из области современного искусства, но и урбанистов, социологов, озеленителей, других специалистов – всех их объединял интерес к городской среде. В «длинный список» попала 21 работа, в дальнейшем они были показаны на выставке «Расширение пространства» в ГЭС-2. После выставки был составлен шорт-лист из семи проектов, и мы решили попытаться их осуществить в городе.

[Архи.ру в марте 2015 публиковал подробное интервью об этом конкурсе с Катериной Чучалиной, программным директором фонда V-A-C].

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



– Почему начали реализацию с проекта «Леса»?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Это непредсказуемый процесс. Так получилось, что работа над проектом Анны Кривцовой пошла быстрее, и потому он был реализован первым.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Работа над этим проектом пошла быстрее, поскольку Политехнический музей заинтересовался именно этой работой. Я узнала о проекте, пока шла подготовительная работа к выставке в ГЭС-2. Мы давно хотели сделать художественную интервенцию в нашем историческом здании, пока там ведется реконструкция, мы присматривались к проектам – и когда я увидела проект «Леса», все сложилось. Но не сразу, конечно: начался длительный процесс переговоров, адаптации проекта под здание Политеха, разработка конструктивной части, согласование, и так далее.

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



– В чем необычность проекта «Леса»? Его плюсы и минусы?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Лично для меня это проект о стройке. А стройка – это амбивалентное явление. С одной стороны – неудобства для жителей города, их недовольство и т.д., а с другой, стройка связана с обновлением, привнесением чего-то нового – это позитивный процесс. При этом стройка – характерная черта города, ведь он постоянно растет. Мне кажется, что проект комментирует эту ситуацию. Человеческий глаз быстро замыливается, мы не обращаем внимания на постоянную стройку, но проект «Леса» как бы вытаскивает этот процесс на поверхность. Инсталляция из растений в дальнейшем будет перемещаться по городу, располагаясь на строительных конструкциях, временно не используемых из-за паузы в работе. И в зависимости от контекста эта инсталляция будет менять свой смысл. Само значение стройки будет подано по-разному. У нас не было задачи критиковать строительный процесс, интерес состоял в изучении явления строительства как такового. Но, безусловно, все зависит от человека, от его восприятия. Саму художницу интересовала практика вертикального озеленения зданий, а для города это очень важно.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Когда Политех откроется в 2018 году после реконструкции по проекту архитектора Дзюнья Исигами, он станет музеем-парком: цокольный этаж будет обнажен, там будет разбит сад, который соединится со сквером на Лубянской площади и сквером у Ильинских ворот. И проект с вертикальным озеленением стройки зарифмовался с нашими планами. Кроме того, действительно круто, что такой, казалось бы, простой жест может повлиять на то, как воспринимается точка на карте города. Здание музея всего пару лет на реконструкции, но во время монтажа мы много общались с прохожими – и оказалось, что инсталляция вывела здание из слепой зоны, снова сделала его видимым.

Что касается сложностей проекта, то это «устойчивые» системы озеленения. Изначально предполагалось, что выбранные система посадки и набор неприхотливых растений – это были исключительно кустарники средней полосы – позволит инсталляции без дополнительного вмешательства простоять в течение месяца, питаясь исключительно дождевой водой. В нашем культурном производстве, к сожалению, обычно вообще не закладывается, или закладывается совсем мало времени и ресурсов на проведение исследований, и приходится зачастую сразу бросаться в бой и экспериментировать на месте. В рамках выставки в ГЭС-2 модель инсталляции простояла всю зиму на улице, но оказалось, что в условиях московского лета, когда на улице 35-градусная жара, устойчивость системы может немного колебаться. Так что пришлось принимать дополнительные меры для ее восстановления, что, конечно, выяснилось опытным путем.

– Кажется, понимаю, откуда у автора такой интерес к «зеленой» архитектуре. Известно, что Анна Кривцова – студентка Высшей школы искусств, дизайна и архитектуры Университета Аалто в Хельсинки. Какая у нее специальность? Это повлияло на визуальное решение проекта?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Ее специальность – товарный дизайн (product design) и дизайн пространства. Думаю, место обучения не могло не повлиять на интерес художницы к экологической архитектуре. Инсталляция по замыслу не должна «отработать свое» и просто исчезнуть. Растения способны выжить в ходе проекта, и их не будут утилизировать в финале: у них есть будущее и после завершения инсталляции. Что касается «устойчивости», мы уже ставили эксперименты на прошедшей выставке, где был показан 21 проект из лонг-листа. На ней у нас не было желания просто выставлять чертежи и макеты – ведь это скучно. С Анной мы попытались сделать фрагмент будущей инсталляции. В сентябре прошлого года мы посадили растения, и они благополучно простояли до апреля, как раз до закрытия выставки. На самом деле, по словам многих озеленителей, это было легкое безумие, большинство из них говорило, что растения – даже средней полосы – не переживут зиму. Но оказалось, что они были не правы. Мы нашли одного озеленителя – Лелю Жвирблис, которая согласилась это сделать и смогла успешно осуществить задуманное.

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



– Инсталляция «Леса» напомнила о проектах «зеленого», экологического строительства, где живые деревья высаживаются на балконах, крышах зданий.

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Анну интересует экологическая архитектура. Она говорила, что ее вдохновляет европейская «зеленая» архитектура и практика вертикального озеленения в городской среде.

– Тем не менее, такие «зеленые» высотные дома в европейских городах представляют собой полноценную экосистему. Они способны повлиять на экологическую ситуацию в городе. Была ли у Анны идея развивать эту практику с помощью инсталляций в России?

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Полагаю, что изменения экологической ситуации в Москве требуют более комплексного подхода. Мы этим проектом хотели спровоцировать разговор – насколько это возможно – о стройке, которая необязательно должна быть травматичной для горожанина, о том, где лежат границы между частным и общественным пространством, о том, какие перспективы у «партизанского» садоводства в мегаполисе. Если у фонда V-A-C получится дальше развивать этот проект, на что я очень надеюсь, то здесь уже наверняка можно будет говорить о какой-то динамике.

– Возвращаясь к ассоциациям. Инсталляция «Леса» очень схожа с работой нью-йоркского художника Рашида Джонсона «В нашем дворе» – это высокая решетчатая конструкция с живой экосистемой, выставленная сейчас в Музее «Гараж».

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Думаю, визуально мы просто попали в тренд! Но если оставить шутки в стороне, то на самом деле растения – единственное, чем эти работы похожи друг на друга. Они не схожи по содержанию и по замыслу их авторов. И, наверное, вообще неправильно сравнивать инсталляцию, которая существует в музее, с проектом паблик-арта, который, напротив, работает вне институциональных стен.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Да, когда мы готовили проект, знакомые мне присылали, кажется, в некоторой панике, скриншот с пресс-конференции в «Гараже», которая проходила на фоне инсталляции Рашида Джонсона. У них были опасения по поводу того, что интерес прессы и публики будет к нам не таким сильным, поскольку другая крупная инсталляция, где были использованы живые растения, откроется раньше нашей. Пришлось объяснять, что мы продвигаем не растения сами по себе, а проект, в котором наряду со строительными лесами и фасадом Политеха задействовано озеленение. Например, на фестивале Ars Electronica в Линце, где я сейчас прохожу кураторскую стажировку, уже второй год в пространстве PostCity – бывшего центра сортировки почты и посылок, на главной площадке фестиваля, очень масштабно используется растительность. Но ничего, кроме зелени и визуальной убедительности, не объединяет эти проекты. Постановка проблематики везде своя.

– Вы знали заранее, что ваш проект и работа Джонсона будут показаны в Москве одновременно?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Не знали. Изначально мы планировали реализовать проект в мае. Также мы не знали о том, что этим летом в Москве будет происходить плановое озеленение города.

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



– Для части наблюдателей проект оказался разочаровывающим: «анемичным», вызывающим «ощущение скромности, недосказанности». Что бы вы могли на это ответить?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Я не считаю, что скромный – это плохо. Мы не хотели делать из работы декоративную историю, было желание приблизиться к натуральности, сделать «сыровато» с эстетической точки зрения. Здесь лучше подойдет английское слово raw – необработанный. Нам казалось также, что очищенный, необработанный фасад Политехнического музея сам по себе красив. Я часто слышала замечания, что растения могли быть более «пушистыми», что они недостаточно зеленые. Идея заключалась в том, чтобы, наоборот, растения выглядели менее «причесанными», возможно, напоминая дикий лес. Кроме того, если вы обратите внимание, то вечером подсветка не настолько яркая, как у окружающих домов – это тоже совершенно обдуманный шаг. В принципе, мы хотели, чтобы наша задумка была вкрадчивой, естественной.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Получилось довольно забавно, что все городские проекты по озеленению центра города лично я все это время видела только в соцсетях и – умышленно или нет – избегала их в своих маршрутах. По забавному совпадению, после открытия инсталляции мы пошли всей нашей рабочей группой отмечать в бар Heiniken – как раз по маршруту от здания Политеха. Тут я, наконец, поняла, почему наши растения показались кому-то скромными. Но что поделать: продемонстрировать изобилие средней полосы России не было нашей задачей.

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Даиниил Баюшев
Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин
Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Даиниил Баюшев



– Что все-таки представляет собой проект «Леса» – это паблик-арт или инсталляция? Паблик-арт, как правило, рассчитан на неподготовленного к современному искусству зрителя, а также предполагает диалог между художником и обществом. Но «Леса» кажутся слишком скромными и незаметными, чтобы вступить в диалог с горожанином. Также важно то, что «классическую» инсталляцию человек не созерцает, как картину, со стороны, а оказывается внутри нее.

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Для меня это паблик-арт в силу того, что он вступает в диалог с конкретным местом, естественно вписывается в него и может менять свое значение в зависимости от него – на каком-то другом здании работа будет смотреться иначе и, возможно, допускать новые трактовки. Также, на мой взгляд, проект дает пищу для ума просто потому, что невольный зритель обращает внимание на то, чего он раньше не замечал – строительные леса и объект, ими закрытый. Вот две определяющие истории, которые я здесь вижу. Но я не считаю, что паблик-арт должен быть навязчивым, и мне кажется неправильным навязывать людям мое видение этой работы. Кто-то может воспринимать «Леса», а кто-то – вообще их не замечать и не понимать, и это нормально. Что касается меня лично, то мне куда менее интересен паблик-арт, который представляет собой интервенцию, диссонирующую с окружающим пространством, объекты, которые сильно отвлекают внимание на себя и игнорируют контекст. Проект «Леса», с моей точки зрения – это более органичный способ подачи паблик-арта, который обращает на себя внимание, но не навязывается вам.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Здесь нет никакого противоречия. Да, это инсталляция – и это говорит о том, что проект представляет собой физически. И да, это паблик-арт, что говорит о том, что инсталляция существует не в галерейном пространстве, а в пространстве, где пересекаются тысячи контекстов. И аудитория паблик-арта совершенно не сводится к неким неподготовленным ко встрече с искусством зрителям. Повестка паблик-арта – быть универсальным языком, универсальным искусством, которое имеет несколько уровней восприятия, которые считываются людьми, имеющими разный культурный, социальный, психологический бэкграунд. И через эту доступность паблик-арт должен выступать катализатором неких процессов.

Анна Кривцова. Проект инсталляции «Леса». Изображение предоставлено фондом V-A-C



– Насколько изменился проект в процессе реализации?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Художница дорабатывала инсталляцию совместно с архитектором Леваном Давлианидзе и озеленителем Лелей Жвирблис, они уточняли технические и практические детали. Это экспериментальный проект, в котором необходимо было учесть множество факторов: окружающую среду, скорость ветра, погодные условия, которые влияют на визуальное решение. Воплощение проекта соответствует конечному эскизу, который Анна с коллегами разработали с учетом всех этих особенностей.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Нам было важно, чтобы рисунок озеленения взаимодействовал с архитектурой здания. Нам даже кажется, что финальная версия проекта лучше прорисовывает структуру фасада музея. Так что мы двигались по направлению к этой цели – от универсального проекта, который может существовать на любом фасаде.

– Как «Леса» восприняли государственные структуры, ответственные за согласование таких объектов?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– У нас не было проблем с чиновниками, идею проекта очень хорошо восприняли в Департаменте культурного наследия, в Департаменте культуры и в Москомархитектуре. «Леса» – это прецедент, ведь никто в Москве не ставил растения на фасады таким образом. Мы получили разрешение всех инстанций, и везде на инсталляцию реагировали позитивно. Так как здание Политеха находится на Лубянке, нам было необходимо согласовать проект с Федеральной службой охраны: они тоже дали нам разрешение, но оно пришло к нам позже заявленных дат, и из-за этого пришлось перенести открытие на лето.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Однако было сложно понять, как и с кем согласовывать проект в самом начале, также довольно много времени и человеческих ресурсов потребовалось, чтобы подготовить всю сопроводительную документацию. Но здесь нам на руку сыграло то, что мы все-таки один из самых крупных российских музеев с весом в профессиональном сообществе.

– Как отреагировал Политехнический музей, один из старейших музеев Москвы, на предложение разместить на своем фасаде объект современного искусства?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Сотрудники Политехнического музея сами пришли на выставку «Расширение пространства», на которой мы показывали проекты, и им понравились «Леса». Естественно, когда мы делали выставку, мы уже искали партнеров, и очень обрадовались предложению Политеха.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Как я говорила выше, реализация проекта «Леса» на фасаде Политеха было нашей инициативой. Мы пришли с этим предложением к фонду V-A-C. Мы, действительно, один из старейших музеев Москвы, но как раз в настоящий момент движемся к цели стать одним из самых современных музеев науки в мире, а это невозможно без междисциплинарного подхода. В общем, с современным искусством мы работаем довольно интенсивно. Изначально мы хотели реализовать проект в рамках фестиваля науки, искусства и технологий «Политех», который проходит каждый год в конце мая, и одним из сокураторов которого я являюсь. Но в связи с затянувшимся согласованием проекта пришлось отложить его реализацию на несколько месяцев.

– Каков был бюджет проекта? Это острый вопрос для молодых художников и архитекторов – насколько реально воплотить подобное с финансовой точки зрения.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Проект финансировался с двух сторон – Политехническим музеем и фондом V-A-C. Но не хотелось бы переключаться на обсуждение финансовых вопросов – это обычно очень отвлекает от художественного, смыслового содержания проекта. Тем более, что проект «Леса» – это как раз очень вдохновляющий пример для молодых художников. Анна Кривцова приняла участие в открытом конкурсе, вышла в финал, ее проект был реализован, несмотря на то, что это ее первый проект в Москве, тем более такого масштаба. Чтобы реализовывать проекты на стыке архитектуры и современного искусства в нашем городе, нужно, в первую очередь, запастись временем и терпением. Конечно, институциональная поддержка здесь также очень важна.

Тестовый фрагмент инсталляции «Леса», созданный в рамках выставки «Расширение пространства» в ГЭС-2 в 2015 году. Фото предоставлено фондом V-A-C
Тестовый фрагмент инсталляции «Леса», созданный в рамках выставки «Расширение пространства» в ГЭС-2 в 2015 году. Фото предоставлено фондом V-A-C



– Расскажите о сотрудничестве между художницей, архитектором и озеленителем: интересует техническая сторона дела.

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Растения подбирались с расчетом на то, что они смогут существовать без дополнительного полива. Это в принципе работает, хотя, так как в июле была аномальная жара и большой перерыв в осадках, мы решили не рисковать и организовали дополнительный полив. Но сейчас, в августе, хватает дождей, чтобы все растения чувствовали себя хорошо.

Архитектор, Леван Давлианидзе, придумал систему крепления этих растений. Ему нужно было решить много вопросов, связанных с безопасностью. Требовалось найти баланс: конструкция не должна была быть ни слишком тяжелой, ни слишком легкой. Он учитывал такие факторы, как возможный сильный ветер и нагрузка, которую могут выдержать строительные леса. Растения посажены в матерчатые мешки, каждый из которых помещен в металлическую обечайку – открытую цилиндрическую конструкцию, закрепленную на лесах специальными строительными ремнями. Озеленитель, Леля Жвирблис, выбрала виды растений, подходящие для нашего случая, она также руководила процессом высадки. Архитектору и озеленителю постоянно приходилось советоваться друг с другом для достижения баланса.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Одной из особенностей проекта было то, что большую часть времени художница и другие авторы проекта в ходе работы находились в разных городах. По сути, впервые полным составом мы встретились то ли на финальной части монтажа, за пару дней до открытия инсталляции, то ли в день пресс-конференции. И это удивительный опыт. Причем совместная работа состояла, конечно, не только в коммуникации между художником, архитектором, озеленителем и кураторами: в проекте принимало участие около 50 человек.

– Инсталляция «Леса» – это первый реализованный проект из семи, вошедших в программу. Вы довольны этим первым опытом?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Да!

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Мы – да. И мы будем внимательно следить за проектами программы «Расширение пространства». Поскольку уже через пару лет музей переедет из своего временного пристанища на ВДНХ, рекреационной зоны, в самый центр городской жизни, для нас актуальны повестка и проблематика этой программы.

– Как будет дальше развиваться «Расширение пространства»?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– «Расширение пространства» – это долгосрочная программа. Сейчас мы работаем над реализацией следующих проектов, но пока не готовы рассказывать, какая именно работа будет следующей. В конце этого года выйдет каталог со всей историей работы над семью проектами 2015–2016 годов.

Здание Политехнического музея в Москве с инсталляцией Анны Кривцовой «Леса». Лето 2016 года. Фото © Юрий Пальмин



– Что вам дала реализация проекта «Леса» в профессиональном плане?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Я очень много узнала о стройке изнутри! Когда мы начинали эту программу, никто из нас не говорил, что мы главные специалисты по паблик-арту. Мы просто сошлись во мнении, что этот вопрос важен – здесь и сейчас. Для меня был особенно интересен опыт сотрудничества с людьми из разных сфер во время создания проекта. Мы пытались договориться между собой, нас консультировали разные специалисты. Все это позволило посмотреть на процесс с совершенно новых для меня точек зрения, и я считаю это очень важным опытом.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Я очень люблю проекты, связанные со стройкой, мне нравится работать в больших масштабах, нравится, что такие проекты всегда связаны с большим количеством привлеченных специалистов, с которыми происходит постоянная коммуникация – и после каждого такого проекта ты профессионально вырастаешь. Тем более было невероятным опытом поработать со зданием Политеха, включить его архитектуру в контекст работы. Новым опытом было для меня воплотить проект не в выставочном пространстве, не в какой-то специально отведенной для этого зоне, вроде парков и скверов, а в самом центре города, в месте, для этого не предназначенном. В центре внимания сразу оказалась безопасность людей, а также забота о том, чтобы растения на протяжении месяца работы инсталляции не были травмированы такими экстремальными условиями. В общем, и о людях, и о растениях нужно было заботиться – и это открыло для меня новое измерение. Я стала больше задумываться и об экологии, и о механике взаимодействия человека со средой, в которой он находится. Кажется, у меня повысилась гражданская ответственность. В общем, проект меня подтолкнул к размышлениям на эти темы.

– Что вы можете пожелать начинающему художнику, дизайнеру, архитектору, который планирует работать в сфере паблик-арта, с городским пространством?

Ольга Стеблева (Фонд V-A-C):
– Возможно, это прозвучит банально и коснется не только тех, кто работает в сфере паблик-арта, но мне кажется, что самое сложное и самое главное – это начать, причем именно сейчас, а не откладывать реализацию своих творческих планов на абстрактное «потом». И, конечно, не позволять скептическому настрою брать верх – если у вас есть классные идеи, над которыми вы хотите работать, но пока не понимаете, как претворить их в реальность, это не должно вас останавливать. Если вы уверены в том, чем занимаетесь, то практически любые сложности можно преодолеть.

Ольга Вад (Политехнический музей):
– Совершенно согласна с Олей. А от себя хочу добавить, что все время нужно искать единомышленников. Конечно, паблик-арт может быть разным, необязательно масштабным, а очень локальным и точечным, но чтобы добиваться крутых результатов, и чтобы процесс работы над проектом приносил не меньше удовольствия, рядом должна быть крутая команда.

30 Августа 2016

Похожие статьи
Валерий Каняшин: «Нам дали свободу»
Жилой комплекс Headliner, строительство основной части которого не так давно завершилось напротив Сити – это такой сосед ММДЦ, который не «подыгрывает» ему. Он, наоборот, решен на контрасте: как город из разноформатных строений, сложившийся естественным путем за последние 20 лет. Популярнейшая тема! Однако именно здесь – даже кажется, что только здесь – ее удалось воплотить по-настоящему убедительно. Да, преобладают высотки, но сколько стройных, хрупких в профиль, ракурсов. А главное – как все это замиксовано, скомпоновано... Беседуем с руководителем проекта Валерием Каняшиным.
Григорий Ревзин: «Что нам делать с архитектурой семидесятых»
Советский модернизм был хороший, авторский и плохой, типовой. Хороший «на периферии», плохой в центре – географическом, внимания, объема и прочего. Можно ли его сносить? «Это разрушение общественного консенсуса на ровном месте». Что же тогда делать? Сохранять, но творчески: «Привнести архитектуру туда, где ее еще нет». Относиться не как к памятникам, а как к городскому ландшафту. Читайте наше интервью с Григорием Ревзиным на актуальную тему спасения модернизма – там предложен «перпендикулярный», но интересный вариант сохранения зданий 1970-х.
Лама из тетраметилбутана
Петр Виноградов рассказал об экспериментальной серии скульптур «Тетрапэд», которая исследует принципы молекулярной архитектуры, адаптивных структур и интерактивного взаимодействия с городской средой. Конструкции реагируют на движение, собеседуют с пространством, допускают множественные сценарии использования и интерпретации. Скульптуры уже побывали на «Зодчестве» и фестивале «Дикая мята», а дальше отправятся на Forum 100+.
В преддверии Архстояния: интервью с Валерием Лизуновым,...
25 июля в Никола-Ленивце стартует очередной, юбилейный, фестиваль «Архстояние». Ему исполняется 20 лет. Тема этого года: «Мое главное». Накануне открытия поговорили с архитектором Archpoint Валерием Лизуновым, который стал автором одного из объектов фестиваля «Исправительное учреждение».
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
«Коллизии модернизма и ориентализма»
К выходу в издательской программе Музея «Гараж» книги о Ташкенте, уже 4-м справочнике-путеводителе из серии о советском модернизме, мы поговорили с его авторами, Борисом Чуховичем, Ольгой Казаковой и Ольгой Алексеенко, о проделанной ими работе, впечатлениях и размышлениях.
Александр Пузрин: как получить «Золотого Льва» венецианской...
В 2025 году главная награда XIX Венецианской архитектурной биеннале – «Золотой Лев» досталась национальному павильону Бахрейна за экспозицию Heatwave. Среди тех, кто работал над проектом, был Александр Пузрин – выпускник Московского инженерно-строительного института, докторант израильского Техниона, а ныне – профессор Швейцарской высшей технической школы Цюриха (ETH Zurich). Мы попросили его рассказать о технических аспектах Heatwave, далеко неочевидных для простых зрителей. Но разговор получился не только об инженерии.
Комментарии экспертов. Цирк
Объявлены результаты голосования: москвичи (29%) и дети (42%) проголосовали за первоначально победившее в конкурсе здание цирка в виде разноцветного шатра. Мы же собрали по разным изданиям комментарии экспертов архитектурно-строительной среды, включая авторов конкурсных проектов. Получилась внушительная подборка. Эксперты, в основном, приветствуют идею переноса в Мневники, далее – приветствуют обращение к общественному голосованию, и, наконец, кто-то отмечает уместность эксцентричной архитектуры победившего проекта для типологии цирка. Читайте мнения лучших людей отрасли.
Женская доля: что говорят архитекторы
Задали несколько вопросов женщинам-архитекторам. У нас – 27 ответов. О том, мешает ли гендер работе или, наоборот, помогает; о том, как побеждать, не сражаясь. Сила – у кого в упорстве, у кого в многозадачности, у кого в сдержанности... А в рядах идеалов бесспорно лидирует Заха Хадид. Хотя кто-то назвал и соотечественниц.
Григорий Ревзин: «Сильный жест из-под полы. Нечто победило»
Обсуждаем дискуссии вокруг конкурса на цирк и сноса СЭВ с самым известным архитектурным критиком нашего времени. В процессе проявляется парадокс: вроде бы сейчас принято ностальгировать по брежневскому времени, а знаковое здание, «ось» Варшавского договора, приговорили к сносу. Не странно ли? Еще мы выясняем, что wow-архитектура вернулась – это новый после-ковидный тренд. Однако, чтобы жест получился действительно сильным, без профессионалов все же не обойтись.
Сергей Скуратов: «Если обобщать, проект реализован...
Говорим с автором «Садовых кварталов»: вспоминаем историю и сюжеты, связанные с проектом, который развивался 18 лет и вот теперь, наконец, завершен. Самое интересное с нашей точки зрения – трансформации проекта и еще то, каким образом образовалась «необходимая пустота» городского общественного пространства, которая делает комплекс фрагментом совершенно иного типа городской ткани, не только в плоскости улиц, но и «по вертикали».
2024: что говорят архитекторы
Больше всего нам нравится рассказывать об архитектуре, то есть о_проектах, но как минимум раз в год мы даем слово архитекторам ;-) и собираем мнение многих профессионалов о том, как прошел их профессиональный год. И вот, в этом году – 53 участника, а может быть, еще и побольше... На удивление, среди замеченных лидируют книги и выставки: браво музею архитектуры, издательству Tatlin и другим площадкам и издательствам! Читаем и смотрим. Грустное событие – сносят модернизм, событие с амбивалентной оценкой – ипотечная ставка. Читаем архитекторов.
Наталья Шашкова: «Наша задача – показать и доказать,...
В Анфиладе Музея архитектуры открылась новая выставка, и у нее две миссии: выставка отмечает 90-летний юбилей и в то же время служит прообразом постоянной экспозиции, о которой музей мечтает больше 30 лет, после своего переезда и «уплотнения». Мы поговорили с директором музея: о нынешней выставке и будущей, о работе с современными архитекторами и планах хранения современной архитектуры, о несостоявшемся пока открытом хранении, но главное – о том, что музею катастрофически не хватает площадей. Не только для экспозиции, но и для реставрации крупных предметов.
Юрий Виссарионов: «Модульный дом не принадлежит земле»
Он принадлежит Космосу, воздуху... Оказывается, 3D-печать эффективнее в сочетании с модульным подходом: дом делают в цеху, а затем адаптируют к местности, в том числе и с перепадом высот. Юрий Виссарионов делится свежим опытом проектирования туристических комплексов как в средней полосе, так и на юге. Среди них хаусботы, дома для печати из легкого бетона на принтере и, конечно же, каркасные дома.
Дерево за 15 лет
Поемия АРХИWOOD опрашивает членов своего экспертного совета главной премии: что именно произошло с деревянным строительством за эти годы, какие заметные изменения происходят с этим направлением сейчас и что ждет деревянное домостроение в будущем.
Марина Егорова: «Мы привыкли мыслить не квадратными...
Карьерная траектория архитектора Марины Егоровой внушает уважение: МАРХИ, SPEECH, Москомархитектура и Институт Генплана Москвы, а затем и собственное бюро. Название Empate, которое апеллирует к словам «чертить» и «сопереживать», не должно вводить в заблуждение своей мягкостью, поскольку бюро свободно работает в разных масштабах, включая КРТ. Поговорили с Мариной о разном: градостроительном опыте, женском стиле руководства и даже любви архитекторов к яхтингу.
Андрей Чуйков: «Баланс достигается через экономику»
Екатеринбургское бюро CNTR находится в стадии зрелости: кристаллизация принципов, системность и стандартизация помогли сделать качественный скачок, нарастить компетенции и получать крупные заказы, не принося в жертву эстетику. Руководитель бюро Андрей Чуйков рассказал нам о выстраивании бизнес-модели и бонусах, которые дает архитектору дополнительное образование в сфере управления финансами.
Василий Бычков: «У меня два правила – установка на...
Арх Москва начнется 22 мая, и многие понимают ее как главное событие общественно-архитектурной жизни, готовятся месяцами. Мы поговорили с организатором и основателем выставки, Василием Бычковым, руководителем компании «Экспо-парк Выставочные проекты»: о том, как устроена выставка и почему так успешна.
Влад Савинкин: «Выставка как «маленькая жизнь»
АРХ МОСКВА все ближе. Мы поговорили с многолетним куратором выставки, архитектором, руководителем профиля «Дизайн среды» Института бизнеса и дизайна Владиславом Савинкиным о том, как участвовать в выставках, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные время и деньги.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Жителям каменоломни
Архитекторы DRNH вписали жилой комплекс «Диорит» в заброшенный карьер на окраине чешского города Брно, сохранив и даже развив местную экосистему.
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.