Эстетика советской жилой архитектуры

Типовое жилье СССР часто критикуют за однообразие, но эстетика этого проекта – не столько в оригинальной форме, сколько в создании массовой модернистской жилой среды, равно обеспечивающей население всеми необходимыми благами – пусть даже относительными.

Автор текста:
Николай Ерофеев

mainImg
0 Эстетика советской жилой архитектуры – нечто совсем не очевидное. Так, например, «унылое однообразие» стало фактически обязательным определением в разговоре о послевоенном советском жилье. Как исследователю архитектуры XX века мне раз за разом приходится доказывать даже самим архитекторам, что тут есть, о чем говорить.

Измайлово. Фото из архива Института модернизма


Скверное качество постройки и «безликость» советского типового жилья 1950-х – 1960-х обеспечило ему плохую репутацию. Однако эти дома знаменуют глобальный модернистский проект перехода к индустриальному строительству, эстетика которого коренится в социальной и экономической политике «оттепели». Одним из главных «оттепельных» приоритетов была ликвидация жилищного дефицита, начавшегося с коллективизацией и активной индустриализацией в 1930-е годы, усугубившегося разрушениями Второй мировой войны и так и не решенного в еще сталинские 2-ю половину 1940-х – начало 1950-х. Никита Хрущев, придя к власти в 1953, сделал ставку именно на жилищный вопрос. XX съезд КПСС в 1956 поставил задачу положить конец жилищному дефициту за 20 лет. Разработка проектов экономичного и массового жилищного строительства велась на высшем уровне. Неслучайно Михаил Посохин, ставший в 1960 главным архитектором Москвы, сделал карьеру во многом благодаря своему увлечению индустриальным домостроением и работам над типизацией жилья. Постепенно он завоевал доверие Хрущева, поручившего ему перевод строительства жилья на промышленную основу.

Фили-Мазилово. Фото 1963 г. из архива Института модернизма


Искания инженеров и архитекторов кристаллизовались в нескольких сериях жилых домов, разработанных во 2-й половине 1950-х и позже прозванных «хрущевками». Реформа жилья проводилась под технологическим императивом. В разработке проектов главная установка была сделана на «рациональность» и «научную базу», и в жилищном строительстве с этой точки зрения количественные показатели оказались мерилом и «оправданием» проектов. Важным было выполнить максимум работы в заводских условиях, некоторые проекты даже предлагали изготовлять на заводе готовые блоки-квартиры со всеми коммуникациями. Эти серии блочных домов демонстрировались публике в макетах как ультрасовременное достижение советской промышленности, как, например, на Советской выставке 1959 года в Нью-Йорке, глобальном смотре достижений отечественной науки, техники и культуры. Наряду с другими успехами инженеров СССР – первым искусственным спутником Земли, ледоколом «Ленин» и крупнейшим на тот момент в мире пассажирским самолетом ТУ-114 – на выставке была показана типовая квартира с тремя комнатами для четырех человек с маленькой кухней, на которой, однако, было все необходимое. На макетах, где не видно швов и дефектов спешного строительства, «хрущевка» выглядела как вполне достойное достижение социального модернизма.

Выставка достижений советской науки, техники и культуры в Нью-Йорке. Посетители изучают макет новейшего панельного дома. 1959


В дискуссиях 1960-х годов новые дома оценивались с точки зрения «рациональности» и «эффективности используемых средств», что в то время было синонимом дешевизны и простоты, а также того, как проект оправдывает затраты. В публикациях часто указывалась итоговая стоимость дома, а также методы ее понижения в дальнейшем. Например, стоимость дома в Хорошево-Мневниках по смете составляло 944 рублей за квадратный метр жилой площади, что выгодно отличало его дома в Новых Черемушках стоимостью 1053 рублей. «Экономичность» – слово, подкинутое Хрущевым в докладе об «излишествах», затвердевает и становится ключевым в официальном дискурсе. Его перенимает пресса, где «экономичность» становится синонимом исключительно положительного качества проекта. Со временем этот императив приведет к редукции архитектурных форм до полной элементарности. В это время эстетический аспект строительства занимал явно меньшее место в бухгалтерских сметах. Больше разнообразия в застройке появилось только в конце 60-х, когда удешевление жилой площади было обеспечено за счет увеличения масштабов строительства.

После войны бóльшая часть СССР еще не была урбанизирована. Эта огромная, почти неизведанная и необитаемая территория севера и востока страны оказалась в центре внимания в 1960-е годы. В свете «оттепельных» идей колонизация этого пространства виделась почти как открытие нового, лишенного цивилизации континента. «…Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги. / Летчик над тайгою точный курс найдет, / Прямо на поляну посадит самолет, / Выйдет в незнакомый мир, ступая по-хозяйски…» – пел Лев Барашков в 1963. Массовость экономичного индустриального производства жилья сделала возможным утопическую идею советского градостроения: строить целые города «под ключ» в сжатые сроки в этих необитаемых местах – на целине, за Полярным кругом и среди тайги.

zooming
Дмитрий Бучкин. Строить новые города. 1972


О капитальном строительстве в такой ситуации речи не шло. На контрасте с «крепостной» сталинской архитектурой все утончающиеся недорогие перекрытия нового жилья формируют его «мембранную» эстетику. Новый дом напоминает палатку, а его житель открыт окружающей среде.

Именно благодаря экономическому минимализму градостроительная реформа была реализована столь обширно и тотально. Застройка шла в двух направлениях: в экспансивном зачесывании свободных территорий под модернистскую урбанистическую гребенку, и на занятых старыми домами территориях. Во втором случае, во многом, из-за высокомерной позиции архитекторов, часто проектировавших удаленные объекты из Москвы, с одной стороны, и примитивных методов строительства, с другой, модернистская сетка в большинстве случаев не желала, да и не могла сочетаться с исторической застройкой, поэтому безапелляционно сносились дома и даже целые деревни с церквями, чтобы освободить место для типизированной решетки плана новых районов.

«Рациональное использование пространства», «эффективность распределения средств производства» – в таких терминах шел дискурс 1960-х. За этими словосочетаниями стоят идеи, выработанные советской математически-статистической наукой, связанной с плановой экономикой. Проектируемое общество тщательно моделировалось, высчитывались его потребности и способы их удовлетворения. В процессе была задействована большая сеть учреждений: данные поставляли советские статистические организации – такие, как Госстат, а исследования, нередко повторяющие друг друга, проводил целый ряд институтов. ЦНИИЭП жилища с помощью математических моделей вел расчеты «матрицы трудовых межрайонных связей», чтобы в результате сформулировать единую теорию расселения. Создавались формулы для определения разнообразных потребностей населения: оптимальных маршрутов до рабочих мест, школ, поликлиник, магазинов и т.п. В исследованиях 1960-х обосновывалась необходимость использования кибернетики для построения моделей идеальных городов. В этой вере в технический прогресс, в попытках научно предсказать и смоделировать будущее звучит отголосок технологической утопии авангарда 1920-х годов.




Обоснование жилищных решений через их рационализацию – важный метод 1960-х годов. В рекламном ролике нового жилья хрущевского времени диктор сообщает, что для того, чтобы приготовить борщ в старой квартире, нужно пройти 500 шагов, а в новой, маленькой кухне 5,6 м² все рядом, до любой вещи можно буквально дотянуться рукой. В свою очередь, маленькие размеры квартир вынудили промышленность производить мебель меньших габаритов. Так с типовой застройкой появилась особая эстетика маленьких, компактных вещей.

Нужно понимать, что советское жилое пространство было разлиновано несуществующими нитями районных связей. Четкая логика их организации задавала тон советскому градостроению. Перемещение человека в пространстве, предоставление ему необходимых услуг, его удобство – вот базис советского модернистского проекта расселения.

Дегунино. Фото из архива Института модернизма


Отражение самой идеи рациональности непосредственно сказывалось в форме. Можно отметить особую механистичность в нашей архитектуре тех лет. Приверженность четким логичным планам и жесткой сетке, будто бы болезненная любовь к структуре, кажется, выявляют психологическую зажатость, но на самом деле это результат неповоротливости бюрократизированных советских институтов. В итоге, это привело к удивительному однообразию: в своей основе хрущевское жилое строительство было проектом глобальной типизации. В его рамках архитектура прежде всего мыслилась как унифицирующая сила, которая объединяет огромные пространства Советского Союза. Архитектура формирует однородную модернистскую среду, которая посредством скульптуры или лозунга маркируется как идеологически верная. Но центральная идея жилищной программы предполагала именно всеобщее выравнивание, обеспечение единого качества жизни и единого набора жизненных благ на разнородной территории гигантской страны. В литературе того времени эстетика выражается именно в унифицированности и в одинаковости жилья для всех. Унификация в предоставляемых жилищных условиях поддерживалась одинаковой, спущенной сверху культурой, которая транслировалась посредством типовых кинотеатров и домов культуры.

Страница «Краткой энциклопедии домашнего хозяйства». 1959


«Краткая энциклопедия домашнего хозяйства», двухтомник, выпущенный издательством «Большая советская энциклопедия» в 1959 году тиражом 500 тысяч экземпляров, представляет собой огромный каталог всего, что может быть произведено легкой промышленностью: от детской одежды до предметов и способов обустройства интерьеров. Типовые квартиры сочетались с типовой мебелью и обоями типового узора, и предполагалось, что в этих одинаковых интерьерах миллионы советских граждан будут одновременно делать утреннюю гимнастику согласно указаниям диктора, которые транслировались по радио через стандартную, предустановленную в квартирах радиорозетку. Такие же книги издаются и по архитектуре: в конце 1960-х в каталогах проектов, разрабатываемых государственными учреждениями, приводятся разнообразные типовые объекты инфраструктуры, созданные на индустриальной основе. Из этих компонентов собирается район и даже целый город – как единый готовый механизм.

Фигура нового архитектора зарождалась в 1960-е в реформированных институциях, таких, как Академия строительства и архитектуры, преобразованная из «разоблаченной» в 1956 Академии (просто) архитектуры. Новая академия просуществовала всего лишь до 1964, но за этот относительно короткий период архитектор как знаток и создатель формы был дискредитирован, а новый архитектор, освободившийся от «эстетства» и «украшательства», приблизился к фигуре ученого, работающего вместе с социологами.

«Правда, жить в этом доме неудобно, зато снаружи он, говорят, красив». Карикатура на архитектуру «с излишествами»


За архитектурно-инженерной бригадой стояли исследователи. Эта команда была призвана удовлетворить потребности населения с помощью достижений науки и техники. Важно подчеркнуть, что в центре этой новой системы был опять помещен советский человек: властью вновь декларируется связь между гуманизмом и прогрессом, однако из-за высокой степени бюрократизма советской системы и то, и другое трактуется со значительной долей абстракции.

Процесс проектирования советских районов предоставлял архитекторам уникальный шанс реализовать функционалистские принципы организации городского пространства – от чертежной доски до его полной реализации, как на уровне регионального планирования, так и на уровне отдельных квартир. Это значительно отличало наших проектировщиков от большинства западных архитекторов-интеллектуалов, которые преимущественно занимались архитектурными концепциями.

Проект «Дом из пластмасс». Изображение из архива Института модернизма


Модернистская архитектура 2-й половины 50-х отходит от свойственной архитектуре в целом работы с формой и пространством. Ее новая красота – в поиске точного баланса, попытке нащупать идеальную комбинацию архитектурных средств для идеальной жизни. После того, как «излишества» были признаны вредными, выразительные средства упростились: это бетон, стекло, зелень. Красота заключалась в их верном соотношении. «В задачу архитектора входит организация не только пространства сооружения, но и открытого пространства между зданиями,» – писали архитекторы 1960-х. Продуманная организация этого пространства, баланс между его элементами и правильно расставленные акценты – вот что требовалось, чтобы город работал верно. В этой парадигме отдельный дом перестает пониматься как самоценный архитектурный объект, становясь деталью района – «социальной машины», и деталью города – агрегата из предзаданных частей. При этом важно помнить, что город как готовая урбанистическая ячейка должен был что-то производить в составе всесоюзной промышленной системы. Советский проект отличает особого рода функционализм – отношение к людям, «человеческому ресурсу» как к естественному «наполнителю» для заводов и фабрик, работающих по плану наращивания производства.

В эстетическом плане композиция новых районов могла формироваться с помощью разницы в высотности домов и их расположении; с появлением поворотных блоков в каталоге типовых деталей стало возможным делать криволинейные объемы. Но все же эстетическое значение микрорайона сложно понять с земли, переходя от дома к дому. Красота заложена в модернистский план советского жилого массива, который можно было оценить лишь при взгляде сверху – с самолета (что, конечно, в то время реализовать было затруднительно) или на макете. Именно макеты, а не фотографии построенных объектов демонстрировались и обсуждались в прессе 1960-х годов, именно их показывали на выставках высокому начальству: порой за этим стояло удовлетворение чиновнических амбиций архитекторов. О зазоре, существовавшем между далекими от образцов построенными микрорайонами и их проектами и макетами, особенно не говорили.

«Сумеет ли архитектура создать многообразное, неповторимое эстетическое пространство поселения, сохраняя единство и простоту технических стандартов массового строительства?» – ставили вопрос архитекторы того времени. Поэтому все микрорайоны Москвы различны, и с высоты птичьего полета или при взгляде с Останкинской телебашни их не спутаешь ни с одним европейским городом, при всем сходстве советских и европейских технических методов производства жилой застройки тех лет.

Чертаново. Новые жилые дома. Фото из архива Института модернизма


В середине 1970-х в СССР начинает звучать публичная критика массовой застройки. В популярных фильмах подтрунивают над такими типовыми районами, становится нормой ругать их за однообразие. В «Иронии судьбы» (1976) впервые для широкой публики прилагательное «безликий» используется в отношении нового жилья. «Теперь чуть ли не в любом советском городе есть свои «черемушки»... Человек попадает в любой незнакомый город и чувствует себя в нем как дома... Типовые лестничные клетки окрашены в типовой приятный цвет, типовые квартиры обставлены стандартной мебелью,» – сообщает закадровый голос в начале фильма.

Примерно в это же время была, наконец, осознана травматичность модернистских преобразований – после того, как было реализовано несколько масштабных проектов (Новый Арбат в Москве, реконструкция Калининграда), разрушивших историческую городскую среду.

Критика массового сноса старой застройки начала звучать в том числе и в работах художников. В работе «Ева» Ильи Глазунова силуэт Нового Арбата на фоне кровавого заката интерпретируется как враждебное русской народности и культуре. Эта точка зрения на типовую застройку как на явление отвратительное торжествовала в 1980-е.

zooming
Илья Глазунов. Ева. 1986


Другой художник, внимательно следивший за процессом советской урбанизации – Михаил Рогинский. На фоне тотальной критики он одним из первых пытался найти в ней позитивный эстетический ресурс. Сам он большую часть жизни провел в районе блочных домов – в Хорошево-Мневниках. Картины Рогинского 1960-х изображают небольшие рабочие городки с типовой застройкой. «Для меня вот эти прямоугольные одинаковые дома с их ритмом одинаковых окошек – это, конечно, абстракции… Дом ведь можно рассматривать как плоскость, окна – как четырехугольники. То есть я делал такой мужественный мондрианизм, но проецированный на реальность. Потому, что нереальность – это я не мог, до сих пор не могу делать».

zooming
Михаил Рогинский. Дом. 1990-е годы


Помимо фасадов, Рогинский работал с типовыми цветами, в которые красились подъезды, его эстетику отличает особая неряшливость, с которой реализовывались эти жилые проекты. Полярные позиции Глазунова и Рогинского показывают, как происходило принятие или непринятие эстетики типового жилья, как разрабатывались способы эстетического видения. В постсоветское время современное искусство все больше стало возвращаться к советской памяти. Так, Дмитрий Гутов в «Б/у» и других своих проектах апеллирует к советскому дизайну и способам обстановки квартир в «хрущевках».

В результате послевоенного жилищного проекта сформировался типичный советский город. К концу 1980-х около 70% территории крупных городов занимала именно типовая застройка. Это было итогом развернутой в СССР самой большой строительной кампании в мире; советское жилое строительство, этот проект социального жилья, был самым тотальным и массовым в истории. Бесплатная собственная квартира для каждой семьи – главная утопия этой программы. Эти планы были реализованы не полностью: к 1980-м годам их исполнение становилось все менее реальным, а вскоре подобные обещания полностью прекращаются. Тем не менее, жилые районы 2-й половины 1950-х – 1980-х – последний цельный слой в городской застройке территории бывшего СССР: это проект, которому постсоветское время не смогло противопоставить что-то более убедительное.

Сейчас послевоенное массовое жилищное строительство в СССР осознается как важный этап развития технологий, планирования, урбанистики, а так же социальных идей, но до сих пор не было предпринято серьезных усилий, чтобы увидеть в нем архитектурные качества и научиться принимать его эстетически. Остается надеяться на ликвидацию такой лакуны в исследовании этого исторического явления международного значения.

10 Августа 2015

Автор текста:

Николай Ерофеев
ЛДМ: быть или не быть?
В преддверии петербургского Совета по сохранению наследия в редакцию Архи.ру пришла статья-апология, написанная в защиту Ленинградского дворца молодежи, которому вместо включения в Перечень выявленных памятников грозит снос. Благодарим автора Алину Заляеву и публикуем материал полностью.
«Животворна и органична здесь»
Рецензия петербургского архитектора Сергея Мишина на третью книгу «Гаража» об архитектуре модернизма – на сей раз ленинградского, – в большей степени стала рассуждением о специфике города-проекта, склонного к смелым жестам и чтению стихов. Который, в отличие от «города-мицелия», опровергает миф о разрушительности модернистской архитектуры для традиционной городской ткани.
Сохранить окна ТАСС!
Проблема в том, что фасады ТАСС 1977 года могут отремонтировать, сохранив в целом рисунок, но в других материалах – так, что оно перестанет быть похожим на себя и потеряет оригинальный, то есть подлинный, облик. Собираем подписи за присвоение зданию статуса объекта наследия и охрану его исторического облика.
Отстоять «Политехническую»
В Петербурге – новая волна градозащиты, ее поднял проект перестройки вестибюля станции метро «Политехническая». Мы расспросили архитекторов об этом частном случае и получили признания в любви к городу, советскому модернизму и зеленым площадям.
Дискуссия о Дворце пионеров
Публикуем концепцию комплексного обновления московского Дворца Пионеров Феликса Новикова и Ильи Заливухина, и рассказываем о его обсуждении в Большом зале Москомархитектуры 4 марта.
Идентичность в типовом
Архитекторы из бюро VISOTA ищут алгоритм приспособления типовых домов культуры, чтобы превратить их в общественные центры шаговой доступности: с устойчивой финансовой программой, актуальным наполнением и сохраненной самобытностью.
Возрождение Дворца
Архитекторы Archiproba Studios бережно восстановили образец позднего советского модернизма – Дворец культуры в городе-курорте Железноводске.
Молодой город для молодой науки
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга «Зеленоград – город Игоря Покровского». Замечательная «кухня» этого проекта – в живых воспоминаниях близкого друга и соратника Покровского, Феликса Новикова, с прекрасным набором фотоматериалов и комментариями всех причастных.
Советский регионализм
В книге итальянских фотографов Роберто Конте и Стефано Перего «Советская Азия» собраны постройки 1950-х–1980-х в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане. Цель авторов – показать разнообразие послевоенной советской архитектуры и ее связь с контекстом – историческим и климатическим.
«Это не башня»
Публикуем фото-проект Дениса Есакова: размышление на тему «серых бетонных коробок», которыми в общественном сознании стали в наши дни постройки модернизма.
Музей «Пресня»
Пример «средового брутализма» музей «Пресня» в историческом центре Москвы – в фотографиях Дениса Есакова с детальным рассказом историка архитектуры Дениса Ромодина.
«Вопрос не в профессиональной этике, а в месте этой...
Реконструкция зданий модернизма – болезненный вопрос, в том числе потому, что она нередко происходит на глазах их изначальных авторов, опечаленных и возмущенных некорректным подходом к своим творениям. Высказаться на эту сложную тему мы попросили архитекторов и историков архитектуры.
Все в Алма-Ату
Новую книгу из серии «Гаража» хочется назвать фундаментальным путеводителем: он глубок, разнообразен и написан легким стилем. А материал красив, не слишком изуродован и малоизвестен. Пожалуй, это точно must have.
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?