Социалистический реализм после хрущевской «перестройки»

В последнее время мне дважды довелось прочесть ложные суждения о социалистическом реализме, который якобы по-прежнему остался теоретической основой советской архитектуры и после постановления ЦК и Совмина СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» от 4 ноября 1955 года. Сначала такое утверждение встретилось мне в тезисах дискуссии, предстоящей на XIX венском конгрессе, посвященном советскому модернизму, а позднее я обнаружил подобное мнение в тексте доклада Дмитрия Хмельницкого с которым он выступил в Варшаве 13 сентября 2012 года на конференции «Польша и Россия. Искусство и история». Он сказал: – «...формулировка «метод социалистического реализма» устояла и обрела вторую жизнь в пост-сталинскую эпоху. Стиль изменялся, но это ничего не изменило в советской архитектурной теории». Сие неправда.

На самом деле после вышеупомянутого постановления так называемый «метод» советской архитектуры утратил свое значение и более того, впрямую ассоциировался с отрицательными чертами в архитектуре предшествующих лет, а потому был начисто забыт и «выброшен на свалку истории» вместе с «освоением классического наследия». А как оно могло быть иначе, если директивный документ обязывал «... смелее осваивать передовые достижения ...зарубежного строительства»? Там, как известно, соцреализма «днем с огнем» не сыскать. В числе 1000 сюжетов моих записных книжек* есть нижеследующий: – «Молодое поколение архитекторов имеет такое же представление о  социалистическом  реализме в  архитектуре, какое имеют молодые американцы о сталинградском сражении» (запись № 466 – 1985 г.). Однако я располагаю более убедительным свидетельством своей правоты.

В 1979 году в газете «Архитектура» № 9 появилась статья «Созвучно времени» директора Центрального научно-исследовательского института истории и теории архитектуры, доктора архитектуры Ю. Яралова. Он писал:
– «В последние годы эту тему упорно обходят молчанием,  нет  ни  одной  (разрядка моя Ф. Н.) теоретической работы, в которой была бы сделана попытка определить, что же такое социалистический реализм в архитектуре». И далее: – «Попытки прямого переноса творческих установок и принципов, в сфере литературы, на архитектуру, попытки навязать архитектуре чуждые ей средства выражения потерпели неудачу».

И тогда было понятно, что это выступление Юрия Степановича не было его личной инициативой. Побуждающий импульс исходил из строительного отдела ЦК КПСС. Директору ЦНИИТИА надо было реагировать. На его статью откликнулись читатели и я в том числе. В  своем тексте я утверждал, что социалистический реализм никаким методом не является и что каждый мастер имеет право опираться на собственную методологию. И здесь уместно привести другой сюжет из тех же записных книжек, в котором сказано: – «Перефразировав утверждение Гегеля, можно сказать: – «Если все художники руководствуются одним методом, значит они не художники» (№ 864 – 1988 г.).  Далее я утверждал, что социалистической по содержанию предстает любая советская постройка, ибо так или иначе служит социальным целям, а призыв к национальной форме влечет за собой механическое применение декора, соответствующего местоположению объекта. А затем, чтобы сделать удобопечатным то, что сказано выше, я предложил отнести к числу образцов социалистического реализма постройки, несущие в себе социальные новации и  новаторские формы. А в заключение рассказал, со слов молодого коллеги обучавшегося в Пекине, о проходившем там диспуте на тему: – «Может ли зодчий буржуазного запада создать архитектурный шедевр?». Его участники пришли к единодушному выводу: – «Нет, не может, ибо не знает учения Мао Дзе Дуна». Я же, напротив, выразил уверенность в том, что новаторские формы и социальные  новации вполне могут быть присущи произведению зарубежного автора.

Заметный иронический подтекст моей статьи вызвал гнев зампреда Госгражданстроя Н.В. Баранова, курирующего научную и издательскую деятельность подопечного института. И он поручил доктору искусствоведения Г. Минервину дать мне решительный отпор. Георгий Борисович написал ответную статью, но полемизировал со мной столь деликатно, что необходимости отвечать ему в печати или в личном общении не возникло. В итоге, газетная дискуссия оказалась бесплодной и с тех пор и до скончания истории советской архитектуры о социалистическом реализме не было ни слуха ни духа. А из всех прочих откликов на статью Яралова мне более всего понравился текст неведомого мне автора, чью фамилию я до того не знал и  теперь запамятовал, содержащий в себе нижеследующее.

 «Социалистический реализм в архитектуре служит творческим методом, ориентирующим советскую архитектуру на создание произведений, достойных советского народа, национальных по форме и социалистических по содержанию, основанных как на критическом освоении мирового классического наследия, прогрессивных творений современного зарубежного искусства, глубинных истоков творчества своего народа, так и на подлинном новаторстве. В качестве такового социалистический реализм в архитектуре призван обеспечить: гуманистическую направленность  и идеологическую чистоту произведений советского зодчества, единство их формы и содержания, правдивое и высокохудожественное отображение ими социалистической действительности с присущими ей передовыми в мире идеями, а также воспитание в каждом советском человеке глубокой веры в коммунистические идеалы, чувство патриотизма и интернационализма, подлинной красоты морально-этического облика». Не правда ли, сказано самоубийственно?

Не исключаю, что подобная защита социалистического реализма убедила партийно-строительное руководство в безнадежности попыток воскрешения этой идеологической мертвечины. В их среде все-таки встречались неглупые люди. А в дважды упомянутых записных книжках имеется еще один сюжет на этот счет: – «Попытка возродить социалистический реализм – это даже не воскрешению трупа.  Скорее это стремление вновь набить чучело соломой». (№ 779 – 1986 г.).
___________________________________________
* Феликс Новиков. «Между делом» // TATLIN. 2010.