Вы только что стали главным архитектором проектной компании GENPRO. Чего вы ожидаете от сотрудничества с компанией?
Энди Сноу (Andy Snow), главный архитектор компании GENPRO
© Andy Snow
Энди Сноу:
GENPRO – компания с очень интересным направлением деятельности. Впервые я столкнулся с ними, работая в составе AECOM, и был весьма впечатлен их техническим уровнем и профессиональным подходом к делу. Сфокусировавшись на роли генпроектировщика, компания GENPRO показала быстрый рост в последние три года и выстроила прочные отношения с ведущими девелоперами Москвы. До сих пор компания как правило привлекала известных международных архитекторов для разработки архитектурной концепции, но сейчас GENPRO намеревается расширить свой архитектурно-концептуальный отдел и учредить свой архитектурный бренд вдобавок к уже существующему бренду генпроектировщика. Ну, а меня пригласили возглавить архитектурную команду. Считаю, что архитектурное направление усилит позиции компании. Что касается меня, то мне уже приходилось работать в междисциплинарных командах. Лично я вижу большую пользу в работе бок о бок с инженерами и собираюсь продолжать и развивать междисциплинарный подход к проектированию.
Прежде чем спросить, как вы оказались в Москве, хотелось бы услышать несколько слов о вашем бэкграунде. Где вы родились и почему решили стать архитектором?
Я родился и вырос в сельской Англии, в маленьком городке внутри Национального природного парка, в чрезвычайно живописном окружении, далеком от гигантских урбанистических масштабов такого города, как Москва. В архитектуру я пошел, потому что мне хорошо давались математика и рисование, – в тот момент у меня еще не было реального понимания архитектуры как профессии, которая служит творческим посредником между другими областями деятельности. Эту наивность я сохранял примерно до середины обучения.
В каком университете вы учились? Кто ваши архитектурные учителя?
Я закончил с отличием Университет Джона Моорса (John Moores University) в Ливерпуле. Моим обучением руководил профессор Дуг Клелленд (Doug Clellend), ученик Луиса Кана.
Как бы вы определили свою собственную манеру в архитектуре?
Конечно, мой собственный стиль подвержен различным современным влияниям, но глубоко в своем сердце я модернист. Я прежде всего считаю, что здание должно быть выражением ясной и рациональной программы, и в меньшей степени чувствую себя обязанным следовать новейшим трендам или фасадным стилям.
В чем вы видите свою архитектурную миссию? Можно ли ее сформулировать в двух-трех предложениях?
Я стремлюсь соединить в архитектуре рациональное и поэтическое, грубое и утонченное. Сила архитектуры простирается дальше измерений индивидуального здания. Мы верим, что архитектура меняет жизнь к лучшему.
Какие параметры для вас главные в архитектурном проектировании?
Мои проекты рождаются из уникальности места. Проект должен начинаться с простой диаграммы: с задания заказчика, с рационализации планировочного решения. Но, разумеется, хорошая архитектура – больше, чем ответ на бриф заказчика. Она улучшает жизнь людей, как в здании, так и вокруг него, в городской среде. Фасад – результат работы над планом. Форма следует функции. Что касается материалов, здесь для меня существенным стал опыт работы у Джона Мак Аслана. Там я научился достигать элегантности в применении материалов.
Какая архитектура, историческая и современная, вам нравится, служит для вас примером?
Мне нравится хорошая архитектура, я уверен, что любое здание, историческое или современное, в потенциале может быть хорошим и плохим; и считаю, что здание надо судить по его собственным критериям, в соответствии со временем, когда оно построено, и с качеством проекта, который оно в себе сохраняет.
Что для вас источник вдохновения?
Это вера в то, что архитектура улучшает жизнь людей и атмосферу городов, в которых они живут. Уникальность каждого места, поиск рационального и ясного решения в ответ на вызовы, содержащиеся в задании. Создание некоей дополнительной ценности, которая больше, чем просто выполнение технической задачи.
Расскажите, пожалуйста, о ваших английских проектах. Какие из них были наиболее важными в вашей архитектурной карьере?
Первая компания, в которой я начал работать после института, Hodder and Partners, была небольшой, однако же она стала лауреатом ежегодной премии Стирлинга – очень престижной в Великобритании (Стивен Ходдер получил премию Стирлинга за «Столетнее здание» в университете Солфорда в 1996 году, – прим. ред.).
Очень важной для старта моей карьеры архитектора стала работа над расширением колледжа Святой Екатерины в Оксфорде; здание, построенное Арне Якобсеном в 1957–1963 годах, стало во многом культовым, оно «плоть от плоти шестидесятых», и речь не только в стиле, а о чем-то более глубоком. Якобсен продумал, как известно, буквально все: от мастерплана до дверной ручки. Все решено очень строго, если говорить о планировке и формах вневременного модернистского подхода, но в деталях и материалах – предельно тонко. Например, в жилых зданиях было применено дерево в облицовке. Это чистый, вдумчивый модернизм, где важны детали и план. Мы занимались расширением колледжа в 2005 году, колледж получил дополнительные семинарские аудитории, 132 спальни для студентов в трех новых зданиях вокруг нового двора; наши объемы продолжили горизонтальное развитие зданий Якобсена в части студенческих общежитий. Проект расширения, как и ранее само здание колледжа, был отмечен несколькими профессиональными наградами, в том числе – премией RIBA и премией Оксфорда за сохранение наследия.
Колледж Святой Екатерины был исключительно важным на первой, формирующей и «форматирующей», стадии моей карьеры.
-
![zooming]()
1 / 3Колледж Св. Катерины в Оксфорде, расширение, 2005Предоставлено: Andy Snow
-
![zooming]()
2 / 3Колледж Св. Катерины в Оксфорде, расширение, 2005Предоставлено: Andy Snow
-
![zooming]()
3 / 3Колледж Св. Катерины в Оксфорде, расширение, 2005Предоставлено: Andy Snow
Затем в команде John McAslan+Partners я проектировал жилой комплекс «Остров Св. Джорджа» в Манчестере. Он назван островом, потому что расположен на очень узком участке между железной дорогой и другой застройкой. Надо было придумать, как изобретательно разместить жилые корпуса. А в Ланкастерском университете мы сделали маленький проект расширения факультета. Требовалось помещение для преподавателей и администрации на втором уровне и учебные помещения внизу. Внешне простые стеклянные фасады дают доступ дневному свету в здание и предусматривают естественную вентиляцию.
Когда и почему вы решили переехать в Россию?
Если быть честным, изначально я переехал, потому что была возможность работать в компании John McAslan + Partners. Мы заканчивали английский проект, когда мне предложили участие в московском проекте Джона МакАслана на хорошей позиции. И я согласился. Мы работали над проектом «Фабрика Станиславского», который объединяет в себе эффективный бизнес-центр, учреждения культуры и жилье. Это благоустроенное пространство очень высокого качества, включающее реконструированные исторические здания и современную архитектуру. Я возглавлял архитектурный отдел и моя роль также была связана с техническим надзором за строительством. Затем я работал в компании AECOM. Я тружусь в России уже десять лет, окончательно поселился здесь, начав сотрудничать с GENPRO.
-
![zooming]()
1 / 4Многофункциональный центр «Фабрика Станиславский»© McAslan + Partners
-
![zooming]()
2 / 4Многофункциональный центр «Фабрика Станиславский»Фотография © Юрий Пальмин
-
![zooming]()
3 / 4Многофункциональный центр «Фабрика Станиславский»Фотография © Юрий Пальмин
-
![zooming]()
4 / 4Фотография © Юрий Пальмин
Вы сделали в Москве несколько проектов. Сравните, пожалуйста, архитектурное проектирование в России и Великобритании. Есть ли здесь какие-то отличия, трудности или, наоборот, дополнительные возможности?
В Москве так много потенциальных возможностей, что это создает динамичную и вдохновляющую среду, работа в которой приносит невероятную отдачу. Что касается работы, есть три серьезных различия: это степень обязательности устойчивого строительства, так называемой sustainability; влияние стоимости на проектирование; применение современных строительных технологий.
Тема sustainability понемногу внедряется в процесс проектирования и строительства в России, но пока ограничена небольшим количеством зданий, получивших экологические сертификаты LEED и BREEAM. В то время как в Соединенном королевстве практически все проекты обязаны быть устойчивыми и получать сертификаты. Это первое отличие.
Второе отличие: проектный процесс в Великобритании характеризуется большей прозрачностью и управлением расходами, в процессе проектирования есть возможность что-то менять, принимать позитивные решения, влияющие на конечное качество объекта. В России в тех проектах, где я участвовал, стоимость не обсуждалась и не являлась частью процесса проектирования.
Третье отличие: в Соединенном Королевстве в последнее время происходит серьезный рост применения модульных конструкций. Недавно я работал на строительстве башни в Лондоне. Это самое высокое в мире модульное здание высотой 35 этажей. Выгода от прихода в Москву этих модульных конструкций могла бы быть колоссальной, но пока здесь приходится ждать испытания и адаптации новых технологий. Главное преимущество для девелопера этих новых конструкций – скорость и качество на всех этапах строительства. Проектирование занимает столько же времени, сколько и раньше, но время строительства сокращается примерно на две трети. Для площадок в центре города, где пространство ограничено, строительство из предварительно собранных на заводе модулей имеет огромные выгоды с точки зрения времени, стоимости и качества.
(Прим. ред. – По проекту архитекторов Ольги Демченко и Дарьи Дзюбы компания GENPRO сейчас строит дом по модульной технологии в городе Меса в Аризоне: первый этаж с паркингом и рестораном монолитный, шесть жилых этажей выше – модульные).
Модульный дом в городе Меса, США. Архитекторы Ольга Демченко и Дарья Дзюба, GENPRO
© GENPRO
Хотелось бы узнать подробности ваших недавних российских проектов, которые сейчас реализуются.
Это, прежде всего, крупный жилой комплекс iLove недалеко от станции метро Алексеевская, которым я занимался в составе AECOM в качестве ведущего проектировщика и технического директора. Мы разрабатывали концепцию мастерплана и дизайн-код, а также спроектировали 5-й корпус. Это жилой комплекс с очень большой плотностью (43 000 м2 на га) на месте бывшей промзоны. И эта плотность стала своего рода вызовом. Мы задумали создать очень успешный жилой район со своей идентификацией. Несмотря на большое количество башен, нам удалось, благодаря разновысотной застройке, добиться человеческого масштаба, потому что мы спроектировали улицы и площади, озелененные общественные пространства, окруженные зданиями высотой 8-9 этажей, и эта застройка соотнесена с человеком. А высотные вертикали становятся лендмарком района. Работая над iLove, я и познакомился со специалистами GENPRO, которые занимались разработкой документации стадии П для 5 корпуса.
-
![zooming]()
1 / 3ЖК iLove на ул. Бочкова. Авторы Мастерплана и дизайн-кода AECOM, генпроектирование 5 корпуса AECOM.© AECOM
-
![zooming]()
2 / 3ЖК iLove на ул. Бочкова/ ЖК iLove на ул. Бочкова. Авторы Мастерплана и дизайн-кода AECOM, генпроектирование 5 корпуса AECOM.© AECOM
-
![zooming]()
3 / 3ЖК iLove на ул. Бочкова/ ЖК iLove на ул. Бочкова. Авторы Мастерплана и дизайн-кода AECOM, генпроектирование 5 корпуса AECOM.© AECOM
Еще один проект, который я вел в составе AECOM как технический директор и генпроектировщик, – бизнес-центр класса А+ AFI2B для AFI Development на 2-й Брестской, 50. Здание сейчас строится. Расположенное на тесном участке в центре города, это здание должно было встроиться между невысокими историческими постройками и не загородить им солнце. Поэтому в проекте появились уступы и в плане, и в объемной композиции. Стеклянные фасады ориентированы на юг, из них открываются виды на историческую часть Москвы, а к улице обращены более закрытые фасады.
-
![zooming]()
1 / 3Бизнес-центр AFI2B на 2-й Брестской© AECOM
-
![zooming]()
2 / 3Бизнес-центр AFI2B на 2-й Брестской© AECOM
-
![zooming]()
3 / 3Бизнес-центр AFI2B на 2-й Брестской© AECOM
Какие проекты вы планируете с GENPRO?
С компанией GENPRO я сотрудничаю в течение последних трех лет. Я занимался генеральным проектированием, контактировал с девелоперами и местными архитекторами, осуществлял техническую сдачу объектов. Но теперь архитектурный отдел концептуального проектирования в компании расширен и усилен; с конца 2020 года я возглавляю этот отдел. У нас сейчас в работе четыре проекта в Москве и два проекта в США.
