МАРШ: Реинкарнация. Новая утилитарность

Архитекторы Citizenstudio Даниил Никишин и Михаил Бейлин сверхзадачу студии видели в создании рецепта спасения утилитарных зданий города: «этим «городским роботам» нужно придумать жизнь и дать возможность вновь приносить пользу горожанам».

Михаил Бейлин, Даниил Никишин, Надежда Чадович,
руководители студии «Реинкарнация. Новая утилитарность»:

«Развитие технологий обострило противоречие между желанием человека жить с наибольшим комфортом и представлениями о ценности исторических артефактов. Главной жертвой технологического прогресса стали инженерные сооружения – слуги города, обеспечивающие функционирование его физических систем. Электрические подстанции, водонапорные башни, АТС, вычислительные центры эпохи ЭВМ утратили свое значение в современном городе.

Распространенным рецептом их сохранения оказывается трансформация объекта в музей или общественный центр. Однако потребность в этих функциях значительно ниже, чем количество таких сооружений, а объектами трансформации обычно становятся уникальные сооружения, тогда как типовые объекты часто остаются невостребованными.

Студия искала пути, которые позволили бы не музеефицировать, а реинкарнировать ключевое содержание типовых инженерных сооружений, функции которых устарели или вот-вот устареют.

Участники студии рассматривали город как утилитарное пространство и концентрировались на современных технических структурах, чтобы лучше понять природу старых технических сооружений. Необходимо было найти для них новые назначения и новую ценность, чтобы создать сооружениям иммунитет от будущих угроз.

Когда технические системы, обеспечивающие жизнь города, исключаются из пространства видимости, жители перестают понимать механику, которая обеспечивает их комфорт. Исходя из предположения, что только многофункциональные объекты могут в полной мере стать частью общегородской жизни, студия фокусировалась на работе с несколькими функциями внутри одного сооружения».

Термальный бассейн «Депо» 

Полина Романова

Автора проекта привлек бывший цех паровозного депо Москва-Курская, который сейчас окружают офисные здания: за массивными стенами кроется большое пространство, которое дает простор для выбора новых сценариев использования. Учитывая интересы «целевой аудитории», то есть офисных работников, а также стараясь сохранить воспоминания о старой функции, Полина Романова предлагает разместить в бывшем депо термальный комплекс. На это, в числе прочего, ее натолкнуло стихотворение Петра Вяземского «Ночью на железной дороге», в котором поэт сравнивает депо с госпиталем для поезда, то есть это место для «перезарядки» или обновления.

К депо пристраивается объем входной группы, а внутри цеха размещается термальный бассейн. Паровоз отсылает к разным стихиям воды, так как пар и вода – основные его двигатели. Для «обновления» человека было решено использовать разные агрегатные состояния воды по методу Себастьяна Кнайпа.

Три продольных нефа – отсылка к трем путям, которые ранее здесь находились. Центральный – группа бассейнов с холодной (15-18°C) и горячей (38-40°C) водой, которые купающийся чередует. Один из боковых нефов наполнен теплой водой, здесь можно передохнуть. А через второй боковой неф – вернуться в раздевалку, в нем комфортная для плавания температура воды и небольшое течение. Впрочем, заданный сценарий посетитель может и нарушать.

Единое пространство бассейна формируется за счет тектоники дна, повторяющего природный ландшафт. Рельеф с повышениями и понижениями подсказывает где проплыть, а где задержаться – посидеть или медленно пройти. Куполообразный потолок является отражением дна: над чашами с горячей водой купол ниже, над холодными – выше. Нефы связаны арками и простенками, которые вступают в диалог со старыми арочными окнами цеха, а также потоками воды или завесой из пара.

Главный фасад становится частью уличного открытого бассейна, который работает круглый год.

Музыка и тишина: поющая башня

Ади Чатович

Реинкарнация: новая утилитарность. Автор работы: Ади Чатович. Преподаватели: Михаил Бейлин, Даниил Никишин, Надежда Чадович

© МАРШ

Автор находит для заброшенной радиорелейной бетонной башни на северной окраине Москвы неожиданную и не совсем утилитарную функцию – музыкального инструмента. Башня может работать по принципу флейты: если в подземной части расположить мощный вентилятор, который будет играть роль губ и легких музыканта, верхушку «закупорить», а окна превратить в клапаны. Выходит звук через дверные проемы, затем распространяется по площади с амфитеатром, бассейн у подножия башни усиливает звук. Окнами-клапанами управляет «башенный музыкант».

Поющая башня становится центром Парк звука и тишины, который имеет центрическую композицию относительно распространения звуковых волн. «Храм музыки», беседки, цветочное поле, кафе и торговые павильоны превращают парк в главную точку притяжения и главное место отдыха для жителей района.

Котельная – новая базилика

Анастасия Ульянова

Размышляя о новой утилитарности Анастасия Ульянова акцентирует такие качества как экономия ресурсов, возможность вторичного использования, экологичность, компактность, энергоэффективность, многофункциональность, пластичность и гуманность («возвращение человека»).

В фокусе внимания три московские котельные, устаревшие и уже неэффективные, но в то же время сохраняющие дух места и привлекательную оболочку. У котельных обнаружилось сходство с раннехристианскими базиликами, и не только внешнее: «как и в соборе, котельная разделена на нефы, ступени, они поднимают пар из котлов наверх, к небу, как молитву к Богу. Ритм колонн и окон, который в соборе подводит к алтарю, в котельной задает направление теплу. В котельной тепло и хорошо, своим шумом она заглушает окружающий мир».

Анастасия Ульянова разработала три программы для типовых котельных. Первая – «физическое тепло» – больше всего подходит для котельной на улице Ибрагимова. В ней будут выращивать ГМО-водоросли и перерабатывать их в топливо для дальнейшего нагрева воды. Во втором типе, для Рязанского проспекта, тоже преобладает утилитарная функция, но есть и дополнительная общественная, «душевное тепло»: в атриуме появляется универсальное пространство для мероприятий. В третьей программе для Каширского шоссе «душевное» уже преобладает над «физическим»: внутри котельной располагается библиотека, кафе, зона отдыха, репетиционный зал и пр. В форме всех трех зданий усилен образ базилики.

Маяк памяти

Богдан Тепшич

Современное кладбище не справляется с функцией сохранения памяти. По мнению Богдана Тепшича, оно «должно быть больше про жизнь и меньше про смерть»: мраморное надгробие мало способствует тому, что почувствовать близость к умершему человеку.

Для своего проекта автор выбрал Хованское кладбище. Оно стихийно развивается в сторону леса и поля, на это границе и предлагается разместить новый объект. «Маяк памяти» представляет собой конусовидную ступенчатую постройку, похожую на зиккурат. Она состоит из трех несущих элементов: бетонных оболочки, спирали и колонн, стоящих на фундаменте.

Внутри есть «ячейки памяти»: ниши с окошками и «подоконниками», на которых родственники и близкие оставляют вещи умершего, «следы» его существования. Ниша позволяет уединиться и погрузиться в воспоминания. С противоположной стороны спирали располагаются общие гостиные, где «можно провести время, подумать, вспомнить, выпить и обсудить». Одна из стен в этих комнатах сделана из светобетона, таким образом человек, стоящий в амфитеатре, может видеть силуэты людей в «коммуналках памяти».

Облачный склад

Алексей Агарков

Складской комплекс на Дмитровском шоссе Алексей Агарков превращает в Дата-центр с Музеем информации. Проект исследует место центров обработки данных в современной городской среде. Являясь в некотором смысле анти-архитектурой, эти городские «роботы» становятся местом стыка физического и виртуального пространства.

Серверным залам, практически лишенным человеческого присутствия, предстоит уживаться вместе с горожанами на территории, которая все больше насыщается общественными функциями. Это ставит интересную задачу интеграции до сих пор «невидимой» типологии дата-центра (на фоне роста ее значимости) в насыщенную жизнью городскую ткань.