Урбанизм как процесс

18 февраля в Центральном доме архитектора состоялась встреча с Александром Высоковским, деканом Высшей школы урбанистики. Встреча была посвящена проблемам города и поиску ответа на вопрос, почему в России нет системного градостроительного процесса и проходила в рамках программы «Российская урбанистика» – совместного проекта Союза московских архитекторов и RUPA (НП Объединения планировщиков).

Свое выступление Александр Высоковский начал с теоретической части, поскольку, по его мнению, сегодня, когда профессия урбаниста вновь оказалась в центре внимания, специалисты из области проектирования все равно ведут себя так, «как будто не было большой советской школы, не было огромной толщи знаний».

Элементарные понятия – такие, как городская среда, город как целостная система и т. д. – долго оставались вне поля зрения специалистов. До сих пор практически отсутствует результат градостроительной практики в городах нашей страны, а разработка и внедрение основополагающих градостроительных документов продвигается крайне вяло. За последние годы не был создан ни один полноценный генплан, а попытки внедрения практики мастерпланирования остались безуспешны.

Александр Высоковский начал заниматься урбанистикой в конце 1970-х годов. Уже тогда разница между градостроительной наукой и архитектурой была очевидна. Урбанистика – это очень сложный процесс, включающий системы управления, прогнозирования, стратегического планирования, экономику. Эта наука учитывает интересы города и его жителей, государства и частного бизнеса. Сопоставляя архитектурный и урбанистический подходы, Высоковский выделил несколько основных различий. Архитектурный подход подразумевает, что «каждое место может быть предметом проектирования в любой выделенной конфигурации». Потенциал места определяется архитектурным проектом. С его помощью задаются параметры развития территории. В любом месте можно разместить объект любого назначения, если он соответствует всем его параметрам и не противоречит действующим ограничениям. И если архитектурный подход подразумевает только ситуационный анализ, то подход урбанистический предполагает «принятие решений на основе систематических исследований процессов, распределенных в пространстве. Существенным преимуществом урбанистического подхода является баланс в управлении текущих задач и перспективных планов, приоритет правового регулирования на основе нормативных актов», – заключает Высоковский.

Так что же такое городская среда? По определению Высоковского, «среда обитания человека – это «посредник», особым образом соединяющий материальные предметы, феномены сознания и внутренний мир субъекта (человека или группы)». Городская среда – это повседневная реальность «жизненного мира», совокупность мест и объектов, формируемых проектами разного уровня. Люди, исходя из своих жизненных потребностей, постепенно формируют центры притяжения или, пользуясь терминологией Высоковского, «узловые районы». Взаимодействие и взаимопересечение всех видов активности складывается в логично и последовательно сформированное городское пространство.

Урбанист свою основную задачу видит в формировании «идеальной» модели города, которая подразумевает хорошо обоснованные и проработанные планы развития с фиксированными результатами и сроками их достижения. Здесь особенно важно учесть интересы всех лиц, участвующих в процессе формирования городского пространства. Основу составляют нормативные документы, определяющие права собственности, налогообложение, текущие инвестиционно-строительные, экономические и технические процессы. При этом для достижения оптимального результата управленцы, задействованные в этом процессе, особенно управленцы верхнего уровня, не должны следовать двойным стандартам и работать на свои личные интересы.

Немного истории: город Тюнена
Попытки создать такую «идеальную» модель управления пространственным развитием предпринимались в разное время. Были и  нестандартные подходы, которые по своей сути, вполне применимы к реалиям сегодняшнего дня. Так, в 1-й половине XIX века немецкий экономист Иоганн Генрих фон Тюнен составил абстрактную модель большого изолированного города-государства. Это должен был быть абсолютно самодостаточный город. Для этого исследователь разделил все его пространство по поясам – так, чтобы каждый участок работал с наибольшей эффективностью.

Например, в первом поясе вольного хозяйства, согласно предложенной им модели, применяется производимый в городе навоз, что обусловлено скоплением гужевого транспорта – другого в городе Тюнена просто нет. Это значит, что земля может использоваться наиболее интенсивно, без севооборотов. Границу этого пояса диктует соотношение затрат на транспортировку и производство. А специализация связана с транспортабельностью продуктов и с интенсивностью самого производства. По существу, этот пояс и концентрирует хозяйства типично пригородной специализации.

Второй пояс – это пригородные леса, необходимые для снабжения горожан топливом и строительными материалами. Третий, четвертый и пятый пояса – зерновое хозяйство со снижающейся интенсивностью производства. Это снижение по мере удаления от города Тюнен обосновывает, исходя из меняющейся ренты и затрат на перевозку зерна. Шестой и седьмой пояса отданы скотоводству, интенсивность которого также падает в наиболее удаленных от города зонах.


Ускользающий идеал
Город, какой модели он бы ни был – моногород, компактный или моноцентричный город, город агломерационного типа или метрополис – всегда имеет каркас, «узловые районы» и, собственно, городскую ткань. В своей собственной практике Александр Высоковский всегда начинает работу с детального изучения существующего положения, выявляет исторические точки притяжения, градостроительное зонирование – все каркасные единицы. Если на бумаге и удается построить идеальную модель города – сожалеет Высоковский, – то в реальной жизни она, как правило, не работает или вовсе не применяется.


О Перми: «мы начинали»
Наглядный пример – работы по подготовке генерального плана Перми. Высоковский напомнил, что задолго до истории с мастер-планом KCAP он с командой других урбанистов работал в Перми над принципиально новым для того времени документом – над правилами землепользования и застройки. В дальнейшем на базе этого документа разрабатывалась вся основная градостроительная документация города. В ходе подготовки ПЗЗ была проведена огромная работа, выявлены исторические и современные центры, зеленые и парковые пространства, определены периферийные зоны, нуждающиеся в более низкой плотности застройки, выверена система связанности города, протяженность которого составляет более 70 км. В итоге план Перми был собран командой Высоковского подобно пазлу путем наложения самых разных сеток, учитывающих интересы города и горожан, его историю и перспективы развития. Подобная практика у Александра Высоковского была и в Хабаровске, Нижнем Новгороде, Казани.

После Высоковского над генпланом Перми работали и другие градостроители. В итоге проект отдали голландцам, предложившим, по словам Высоковского, массу интересных решений. Однако по мнению Высоковского, «последний вариант» не имеет серьезной базы в аспектах экономического планирования, транспорта, плотности застройки и т. д.



По убеждению Высоковского, территория завода ЗиЛ при правильном подходе могла бы стать одним из важнейших новых центров притяжения в Москве. Между тем, хотя сам факт комплексного планирования территории после многочисленных конкурсов – несомненный плюс, получившийся в итоге проект никак не формирует новую структуру города, не решает социальные и средовые проблемы развития этой территории. И даже те положительные моменты, которые можно было отметить в проекте планировки на начальном этапе, к сегодняшнему дню были практически полностью потеряны.


Последний и, пожалуй, самый наглядный пример, объясняющий отсутствие системного градостроительного процесса в нашей стране – это  инноград Сколково. Генплан Сколкова, который был разработан компанией AREP, по мнению Высоковского, вполне соответствовал представлениям о логично выстроенном городе, в котором каждый участок связан со всеми остальными, выделены центры, площади, оформлена главная улица, правильно организованы кварталы. И все было бы хорошо, если бы не родилась идея разделить территорию Сколково на части и раздать по участку разным московским архитекторам. В итоге город перестал существовать как город, его связность, его структура были разрушены амбициями отдельно взятых архитекторов и отсутствием у городских властей и инвесторов четкого представления о том, как должен планироваться новый город.