Лабиринт Минотавра

Те, кто добирался на фестиваль на метро, читали на потолке станции «Маяковская» цитату классика «чтобы каждый день над крышами зажигалась хотя бы одна звезда». Эту фразу кураторы конкурентной фестивалю «Под крышей дома» «АрхМосквы» в этом году сделали программной. Несколько лет назад журналисты устроили соревнование «кто кого» между этими фестивалями по критерию звездности приглашенного состава. Когда-то, пригласив Карима Рашида, выиграл фестиваль на Брестской. В этом году «АрхМосква» дает три очка вперед: Том Мейн, Дэвид Кук и Питер Айзенман. Заявленная в качестве события фестиваля «Под крышей дома» итальянка из кассового Турина Федерика Патти, как сказано, в пресс-релизе «пока мало известна в профессиональном мире, но молода и очень талантлива». Когда сюда привозят уже сфабрикованные звездной индустрией Запада имена – это еще более менее понятно, хотя в последнее время и это «западопоклонство» вызывает протесты отечественного бомонда.  Но вот что понять вообще невозможно: зачем устраивать местную раскрутку западного молодняка, чем фестиваль «Под крышей дома», кажется, даже гордится, отмечая, что некогда уже стал «хорошим трамплином» для итальянца (опять итальянца?) Франческо Луккезе. Когда на пресс-конференции у организаторов фестиваля спросили, собираются ли они как-то поддерживать российскую архитектурную молодежь, заместитель председателя патронирующей фестиваль Москомархитектуры Андрей Грин сказал, что уже поддерживают – победителей конкурса в рамках фестиваля принимают в Союз московских архитекторов без «специальной процедуры». Интересно, что он при этом имел в виду? Юрий Григорян в эфире радио «Маяк» когда-то рассказывал, как их с Павлом Иванчиковым принимали в СМА – посмотрели принесенные ими проекты и спросили: «А где ваше творчество?». «Вот наше творчество», – ответили архитекторы, показывая на проекты. «Нет, – сказали им, – где ваше настоящее творчество – живопись?» Если это и есть та самая «специальная процедура», то конкурсные экспоненты фестиваля, к ее прохождению и на самом деле оказались заведомо готовы.

Вот бюро «Рождественка» представило живописный интерьер магазина, правда, воспользовалась не своей живописью, а Рубенса. Обилие дородных обнаженных телес на потолке и стенах магазина, вероятно, должно провоцировать покупателей на закупку большего количества одежды. Опять же к живописи Рубенса прибегла, создавая интерьер «Флорентийские мотивы», Studia Practica. Даже картины, кажется, выбраны те же. Так что казалось, в небольшом выставочном зальчике запахло плагиатом – настолько интерьеры были похожи. Почему-то все  в оформлении интерьеров напирали на ретро обнаженных тел. Вот и дизайнеры из проектного бюро «Мосштаб» расставили по вестибюлям ресторана «Cipollino» Ев работы разных мастеров позднего Средневековья. Творческая мастерская «Артель» тоже что-то выдернула из живописного наследия Средневековья для украшения стен ресторана «Premier», но фигуры уже были целомудренно одеты. К теме обнаженной натуры в скульптурном варианте обратился творческий союз Тихонов&Вибе в серии предметов быта «Эротика комфорта». Отойдя от эротики и прочих способов презентации человека, живописное искусство представили в своих интерьерах ребята из A-Stil, изобразив на панелях частного дома скривленные крыши какого-то бюргерского городка. А архитектурное бюро Тимура Башкаева расписало пролет диспетчерского пункта Управления энергосистемами Северо-Запада Санкт-Петербурга какой-то абстрактной водяной искрой, не понятно, то ли это символ перехода северной столицы на экологичные электростанции, работающие на инерции воды, то ли авторы еще на что намекали. Михаил Филлипов не стал микшировать разные виды искусств, представив отдельно («котлеты отдельно, мухи отдельно») изысканную графику проектов интерьера и их воплощение в виде очень красивой и подробной квартиры в Москве. Кроме, живописи и графики была, как уже отмечалось, представлена скульптура: в качестве барельефов – в работах архитектурной мастерской Натальи Саврасовой, и как оскульптуренные в духе Сальвадора Дали колонны в интерьерах бюро «Архитектура, Технология и Сервис». К фото-искусству обратились Андрей Горожанкин и Юрий Рынтовт, создавая при помощи фото-обой и прозрачных панелей с фото режущих небо веток очень лиричное по настроению «Кафе Апрель». А также бюро «Архиграф» –  в интерьере танцпола и галерея авторской мебели «АМ дизайн», которая разместила при входе на экспозицию пугающее фото своего руководителя в золоченной гербоподобной раме.

Отдельно стоит сказать о мебели. По своим заявкам на глобальность она, казалось, хотела переплюнуть даже отреставрированный Манеж, также представленный на выставке. Вот Наташа Тамручи выставила проект «Бесконечный стол», правда посетили выставки, имея возможность похороводить вокруг его стоящего тут же, рядом со стендом концепции, воплощения, могли посозерцать и даже потрогать два конца этой бесконечности. А Владимир Бондаренко презентовал мебельную группу также с громким названием «Династия», казалось, сейчас будут троны, но нет: шкафчик, столик и два низеньких креслица. Особый интерес публики вызвал «Бешенный табурет» Василия Щетинина. Это светильник, который включался, тряс эксцентрично ножками и пугал проходящих мимо детей («Ма-а-ма!»). Как скопище протезов для могущего растерять конечности в этой бешеной пляске табурета смотрелась расположенная неподалеку лайт-инсталляция Ивана Шалмина: из темного потолка торчали светящиеся ножки табуретов, которые до этого соседства, возможно, еще никем и не осознавались в качестве ножек. Часто соседство ведет к рождению новых смыслов. Этим выставки и интересны. И наконец, парад мебели торжественно замыкали унитазы. На стенде «Отхожее место. Санузлу посвящается» группы «Архиграф» этот предмет сугубо личной гигиены подвергся публичной легитимизации посредством цитат из какого-то, судя по «ерам» и «ятям», дореволюционного автора. Вот такое вот возрождение отечественных традиций. Почему-то стенд «Отхожее место.» разместили рядом с отреставрированным Манежем.

Вообще создавалось такое ощущение, что хотя авторы экспозиции особо и не задавались проблемами ее концептуального структурирования, все на ней было как-то неслучайно, на уровне подсознания они рифмовали на соседних стенах кого-то с кем-то. Здесь мы проходим зону кислотного дизайна, где друг против друга размещены безумные («Cosmopolitan советует») интерьеры Елены Теплицкой и разрисованные маркерами-выделителями проекты и их расцвеченные цветными ширмами из стекла реализации офиса бюро «Арт-Бля». Здесь угол красно-стеклянно-металлических торговых интерьеров. Шикарный интерьер обувного магазина мастерской «Витрувий и сыновья» – длиннющий метрообразный коридор с эффектом засасывающей воронки, созданным при помощи стеклянных перепонок, фиксирующих продольные, сходящиеся в одну точку лопасти, которые по мере их сползания к полу становятся полками с обувью. А рядом –  тоже интерьер магазина, и даже, кажется из таких же материалов сооруженный, но из-за шапочек, кепочек и футболочек работы дизайнера уже не разобрать. Это уметь, наверно, надо спроектировать пространство так, чтобы и вместить продукцию и лица не потерять. Далее еще были зоны серо-черно-мрачного декаданса. Зона утрированной классики, причем странного разлива  – внутри высотки. Зона древесно-стеклянно-металлического с голубыми акцентами: Манеж почтенного авторского коллектива от главного патрона фестиваля и собственно Москомархитектуры Александра Кузьмина до величественной фигуры Михаила Посохина со всем «Моспроектом-2» вместе взятым и зал ожидания в терминале аэропорта «Домодедово» работы молодых архитекторов Сергея Крючкова, Алеси Черновой и Ильи Мукосея.

Добротных современных интерьеров было мало. Либо перепевы классики, либо не-пойми-что, потому что столько всего напичкано в пространство, что даже если какая-то идея и была, то затерялась, не найти, нету. Укротить стихии излюбленных московскими дизайнерами классики и подробности удалось только мастеру этого дела Михаилу Филиппову. При этом получилось не нарочито старинно, а очень даже современно. Просто видно, что хозяин – классического образования и вкусов: здесь и рояль, и стертые карты Америки, и роскошный глобус, и мальбертик. Чистыми и смелыми объемами из элитного темного дерева (пол-стены-потолок) с вкраплениями пролетов светлого металла выделялись интерьеры жилого дома на территории культового Клязьминского водохранилища архитектурной мастерской Тотана Кузембаева. Умение работать как в реставрации и адекватном воссоздании классических интерьеров (особняк на Вражском), так и в проектировании современных минималистичных пространств (интерьер «Модная точка») показала студия «Декора-С».  Гармоничное с зарядом общей довлеющей в помещении атмосферы и отдельными пространственными и декор-затеями «Кафе Апрель» выставили Андрей Горожанкин и Юрий Рынтовт.

Все это разнообразие – отличного и не совсем дизайна – размещено, надо сказать, было очень странно. Даже помимо уже указанного подсознательного (то по цвету, то по материалам, то по шоппинг-теме) принципа организации экспозиции. Конкурсные проекты – собственно интерьеры – были разбросаны по небольшим транзитным залам, а также на антресолях. Большой зал заняла разметанная по кругу ярмарка отделочных материалов.  А в центре этой, по крайней мере, по масштабам, главной экспозиции – омакеченный генплан Москвы, как Минотавр, пожирающей все преступное и прекрасное из отечественного дизайна. Кстати, логотип фестиваля «Под крышей дома», проходящего собственно в здании, принадлежащем Москомархитектуре – такая в плане с ломаными линиями-стенами завитушка, указывавшая посетителям выставки направление пути, – очень похожа на лабиринт. Такой вот лейбл лабиринта, в котором сидит Минотавр.