Архитектура нацизма и архитектура сталинизма. Визуальные, психологические и структурные различия

Доклад на конференции«Тоталитаризм и аудиовизуальность», проведенной Центром исследований Варшавского университета 19-21 апреля 2007 г., Ланцкорона, Польша.

Опубликован: Blok. Międzynarodowe Pismo Poświęcone Kulturze Stalinowskiej i Poststalinowskiej" 2010, nr 5.; Pejzaże i znaki totalitaryzmu, red. Z. Grębecka i J. Sadowski, Bydgoszcz, 2010.

     Принято считать, что сталинская и гитлеровская архитектуры очень похожи. И то, и другое – тоталитарная архитектура. И там, и там практически в одно и то же время возник государственный стиль – классицизм. Точнее – тоталитарный классицизм. В обеих странах в 30-е годы была запрещена современная архитектура, которая в 20 годы быстрее всего развивалась как раз в Германии и в СССР. В обеих странах изменение стиля означало изменение представления об идеальном обществе и о том, в каком пространстве это общество должно развиваться. Оба режима были нацелены на войну, что отражалось и в архитектуре.


     И тем не менее, несмотря на внешнее сходство, между сталинской и нацисткой архитектурами было много различий. Это те различия по которым легко увидеть разницу между двумя главными тоталитарными системами ХХ века. Гитлер и Сталин по разному представляли себе идеальное пространство для жизни общества. Роль и положение архитекторов в сталинском СССР и в Третьем Рейхе тоже было разным.


     Корни нацистской и сталинских архитектур довольно тесно переплетены между собой. В начале 30-х годов множество немецких архитекторов, среди которых были знаменитости, работали в СССР и волей-неволей внесли свой вклад в зарождение сталинского классицизма. Некоторые из них стали крупными нацистскими архитекторами, например, работавший в 1932 Новосибирске Рудольф Волтерс, близкий друг Альберта Шпеера.


***

     Сталинская архитектура родилась на пару лет раньше нацистской. В 1929 г. была принята окончательная программа советской индустриализации. По специальному решению Политбюро Советский Союз начал зазывать на работу иностранных специалистов. В первую очередь речь шла о технических специалистах, которые должны были помогать СССР создавать военную промышленность. Одновременно в СССР была объявлена программа строительства так называемых социалистических городов – рабочих поселков, в которых должны были жить рабочие новых предприятий.


     Поэтому среди иностранных инженеров, приехавших в СССР были известные немецкие и швейцарские архитекторы – Эрнст Май, Ханнес Майер, Бруно Таут, Ганс Шмидт и другие. Они были специалистами по дешевому жилью для рабочих. Эрнст Май построил жилые районы во Франкфурте на Майне, Бруно Таут в Берлине. Ханнес Майер, директор Баухуза в 1929-30 гг. вместе с Вальтером Гропиусом строил жилые дома в Дессау.


     Не все они были фанатичными коммунистами как Ханнес Майер, но все симпатизировали СССР и считали, что будущее современной архитектуры лежит на Востоке. Они надеялись сделать в СССР то, что не могли в Европе – строить целые современные города для рабочих. Комфортабельные города с цивилизованными квартирами, достаточным комфортом, с зелеными участками и нормальной инфраструктурой.


     Франкфуртский архитектор Эрнст Май приехал в СССР осенью 1930 г. с группой специалистов из 20 человек. За короткое время – несколько месяцев – спроектировал много новых городов для новых промышленных районов Сибири. Так же интенсивно работали и другие иностранные архитекторы.


     Видимо, никто из иностранных специалистов не задумывался о том, кто будет населять новые города, построенные в тех местах, где раньше не было населения.


     А Сталин именно эту проблему решал с самого начала на свой лад.. Поэтому начало индустриализации сопровождалось массовым террором в городах и деревне.


     Коллективизация 1929-33 гг., террор против интеллигенции, введение паспортной системы в 1932 г. преследовали главную цель – обеспечить стройки пятилетки рабочей силой. Поэтому население «социалистических городов» состояло на большую часть из депортированных крестьян, ссыльных, заключенных и тех, кто был вынужден покинуть города под угрозой ареста или голодной смерти.


     Естественно что Сталин совершенно не собирался обеспечивать этих людей нормальными условиями жизни и комфортабельным жильем. Наоборот, он сознательно снижал уровень жизни населения, чтобы закупать за границей необходимое для военных заводов оборудование.


***

     Но уже в 1932 г. наступила окончательная катастрофа. После проведения знаменитого конкурса на главное здание СССР – Дворец советов, в Советской Союзе была окончательно запрещена современная архитектура.


     С этого момента проектировать в СССР можно было только в классицизме, с использованием , как тогда говорили, «классического наследия». Причем новый стиль был очень похож на молодую нацистскую архитектуру. Это было особенно оскорбительно для немецких архитекторов, приверженцев «Das neue Bauen», ненавидевших нацизм и видевших в СССР альтернативу Третьему Рейху. Разочарованный Эрнст Май уехал из СССР в 1934 г., окончательно потеряв надежду на реализацию своих замечательных планов. То же самое произошло и с другими иностранными архитекторами, работавшими в СССР.


     Но за сменой формального стиля, стоили глубокие социальные и политические реформы. Сталин фактически разделил архитектуру на «официальную и неофициальную». Проекты расселения, связанные со строительством массового жилья для рабочих бесчисленных промышленных объектов первой пятилетки, были официально изъяты из ведения архитекторов и засекречены. С 1936 г. от градостроительных проектов из соображений секретности были отстранены последние остававшиеся в СССР иностранные архитекторы, например Ганс Шмидт. Эти проекты не публиковались в журналах, о них вообще ничего не говорилось вплоть до середины 50-х гг.


     Это было так называемое «неофициальное градостроительство».


     О нем почти ничего не известно, хотя оно существовало и реализовывалось в гигантских масштабах. Ведь в это время происходили принудительные плановые миграции миллионов людей. И где-то в недрах Госплана была запроектирована гигантская сеть новых поселков, городов, и лагерей для рабочих новых промышленных и сельскохозяйственных объектов. Условия жизни в этих поселках были запланированы очень низкими.


     В новой сталинской архитектуре жилое пространство районов для рабочих не воспринималось как объект художественного творчества. И в действительности, барачные рабочие поселки для свободных людей мало чем отличались по архитектуре от концентрационных лагерей, в которых жили заключенные, работавшие на тех же промышленных объектах.


Точно так же, как строительство жилья для рабочих, стала секретной и перестала открыто обсуждаться промышленная архитектура, хотя объемы промышленного строительства были гигантскими.


***

«Официальное» сталинское градостроительство занималось с 1932 по 1955 год оформлением городских центров крупных городов монументальными классицистическими ансамблями. В качестве жилья в основном строились одиночные богато декорированные жилые дома для партийных и государственных чиновников. Основной задачей архитекторов было декорировать центры городов и создавать кулисы для проведения демонстраций.


Главным обвинением в адрес Эрнста Мая было тогда то, что он использовал строчную застройку, при которой на главную улицу выходили торцы домов. Такую улицу очень трудно было декорировать для проведения демонстраций.


Эта критика была только наполовину честной. В действительности главной ошибкой Мая было то, что он проектировал город как относительно комфортабельную жилую среду для всех, в то время как Сталин был готов финансировать только дома для советской элиты, украшавшие центральные улицы.


***

Реформа стиля сопровождалась социальными и административными реформами.


В 1932 г. были распущены все творческие объединения. Их заменили государственные союзы. Таким образом все советские архитекторы (как впрочем и писатели, художники, музыканты) потеряли право на индивидуальное мнение.


Одновременно, в 1932 г. Сталин лишил всех архитекторов права на частную практику. Они все стали чиновниками, служащими тех или иным государственных учреждений и потеряли таким образом право на индивидуальное творчество.


Изменение профессиональных приоритетов было радикальным. Это стало очень хорошо видно во время войны. За 10 лет советские архитекторы привыкли к тому, что идеологические объекты важнее утилитарных. Поэтому, несмотря на страшные разрушения, первые 2-3 года войны архитекторы проектировали только памятники павшим, пантеоны и триумфальные арки. Когда же в 1943 г. зашла речь о восстановлении разрушенных городов, то под ним подразумевалось проектирование торжественных правительственным ансамблей на центральных площадях.


Только после смерти Сталина, в 1955 г. Хрущев запретил сталинскую архитектуру и впервые за 25 лет официально поставил задачу строительства массового дешевого жилья.


***

Архитектура Третьего Рейха развивалась иначе. Придя к власти Гитлер тоже запретил современную архитектуру. Она рассматривалась как «культурный большевизм» и измена национальному духу. Заказы на престижные государственные объекты получали только архитекторы близкие Гитлеру по духу. Перестали издаваться книги и журналы по современной архитектуре. Была создана «Имперская камера изобразительных искусств» («Reichskammer der Bildende Künste »), организация, аналогичная советским Союзу архитекторов, художников и т.д. От членства в ней во многом зависела возможность работы. А принимали в члены «Камеры» по расовым и политическим критериям. Для многих это означало запрет на профессию.

 

Однако возможностей контролировать культурную жизнь страны у Гитлера было гораздо меньше, чем у Сталина. Частная деятельность архитекторов была не запрещена, а частный заказчик мог позволить себе заказать все, что он хотел. Поэтому, например, Ганс Шарун, крупнейший немецкий архитектор середины ХХ века, все годы нацизма провел в Германии и проектировал для своих знакомых совершенно современные виллы.


Архитектура Германии времен Третьего Рейха не была стилистически однородной. Она состояла как бы из трех направлений. Первое – это архитектура Альберта Шпеера, партийные и государственные здания, символизирующие мощь и величие Третьего Рейха. Лучший пример – проект реконструкции Берлина Альберта Шпеера – «Германиа».


Второе направление – жилая архитектура. В отличие от Сталина, Гитлер не только не прекратил, но и усилил строительство жилых домов для рабочих. Для них был предписан традиционный народный стиль («Völkisch») со скатными крышами. Современный стиль с плоскими крышами и горизонтальные окнами был запрещен. Но по сути одноквартирные дома нацистского времени не принципиально отличались от сблокированных домов Эрнста Мая или Бруно Таута. Для сравнения, в СССР подобный тип жилых домов был вообще запрещен где-то c 1928-29 . Никаких частных участков и одноквартирных домов! В 1929-31 г. жилье для рабочих проектировалось в виде домов-коммун с обобществленным бытом, а после 1932 г. проектирование и строительство массового рабочего жилья вообще исчезло из поля зрения официальной  архитектуры. Строились главным образом примитивные бараки для рабочих и относительно небольшое количество комфортабельного жилья для начальства разного уровня.


Третье направление – промышленная архитектура. Она не воспринималась нацистами как высокое искусство, только как прикладное строительство («Zweckbauten»). Но никаких стилевых ограничений здесь не было. В 1930-е годы в Третьем Рейхе строились очень красивые промышленные предприятия. По существу, это была настоящая современная архитектура. Советские конструктивисты 20-х годов могли бы быть довольны такой архитектурой. Но они в это время уже перестали быть конструктивистами.


В конце тридцатых годов между Гитлером и Сталином существовало некое негласное архитектурное соперничество. Альберт Шпеер пишет в воспоминаниях, что Гитлер был огорчен тем, что в Москве будет стоять самое высокое здание в мире. Шпеер успокоил его тем, что  в Берлине будет самый большой купол в мире.


Стилистически сталинская архитектура не вызывала у Гитлера и Шпеера отторжения. Во время войны Шпеер побывал в захваченном Киеве. Ему так понравилось построенное перед войной здание Совета министров Украины, что он хотел даже пригласить автора на работу в Германию.


На всемирной выставке в Париже 1937 г. павильоны Германии и СССР, построенные Альбертом Шпеером и Борисом Иофаном стояли друг напротив друга и их стилистическое сходство бросалось в глаза. Во всяком случае, между собой нацистская и сталинская архитектуры не враждовали. У них  был один общий враг – современная архитектура, европейское движение «Das neue Bauen» и ранне-советский конструктивизм.


Во время войны Гитлеру пришлось отложить амбициозные планы строительства новой столицы «Рейха». В 1942 г. Альберт Шпеер стал министром вооружений и прекратил архитектурную деятельность.


Однако, в конце войны Шпеер, не посвящая в свои планы Гитлера, создал специальную группу архитекторов, которая занималась проектами восстановления разрушенных немецких городов. Не так, как это делали советские архитекторы, а всерьез. Шпеер рассчитывал сам возглавить эту деятельность после войны, но оказался на 20 лет в тюрьме Шпандау После разгрома Третьего Рейха нацистская архитектура прекратила свое существование, а сталинская архитектура пришла в Восточную Германию. Конечно, послевоенная архитектура ГДР была ответвлением сталинской, но внешне казалось, что она продолжает традиции именно нацистского зодчества. Это тем более бросалось в глаза, что в Западной Германии быстро развивалась современная архитектура, в основе которой лежали традиции 20-х годов, традиции движения «Das Neue Bauen».


Сталинская архитектура была запрещена в ГДР и в СССР одновременно – в середине 50-х годов. Изменился официальный стиль, но общественная роль архитекторов осталась прежней. Они как и раньше были  дисциплинированными государственными чиновниками без собственного мнения и не имели возможностей для индивидуального творчества. Наступила сорокалетняя эпоха современной архитектуры в тоталитарном варианте. Ее можно назвать панельным модернизмом.


Только с объединением Германии и развалом СССР в центральной Европе закончилась эпоха тоталитарной архитектуры.

Проект реконструкции Берлина «Германиа». Макет. Купол Народного Дома (Volkshalle) был расчитан на 180000 посетителей. Архитектор: Альберт Шпеер
Проект Дворца Советов (высота 420 метров). 1937—1940 гг. Перспектива. Архитекторы: Б.М. Иофан, В.А Щуко, В.Г. Гельфрейх. © МУАР

09 Ноября 2010

Похожие статьи
Соцсети на службе городского планирования
Социальные сети давно перестали быть только платформой для общения, но превратились в инструмент бизнеса, образования, маркетинга и даже развития городов. С их помощью можно находить точки роста и скрытый потенциал территорий. Яркий пример – исследование агентства Digital Guru о туристических возможностях Автозаводского района Тольятти.
В поисках стиля: паттерны и гибриды
Специально для Арх Москвы под кураторством Ильи Мукосея и по методике Марата Невлютова и Елены Борисовой студенты первых курсов МАРШ провели исследование «нового московского стиля». Результатом стала группа иконок – узнаваемых признаков, карта их распространенности и два вывода. Во-первых, ни один из выявленных признаков ни в одной постройке не встречается по одиночке, а только в «гибридах». Во-вторых, пользоваться суммой представленных наблюдений как готовым «определителем» нельзя, а вот началом для дискуссии она может стать. Публикуем исследование. Заодно призываем к началу дискуссии. Что он все-таки такое, новый московский стиль? И стиль ли?
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Технологии и материалы
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Благоустройство курортного отеля «Славянка»: опыт...
В проекте благоустройства курортного отеля «Славянка» в Анапе бренд axyforma использовал малые архитектурные формы из трех коллекций, которые отлично подошли друг к другу, чтобы создать уютное и функциональное пространство. Лаконичные и гармоничные формы, практичное и качественное исполнение позволили элементам axyforma органично дополнить концепцию отеля.
Правильный угол зрения: угловые соединения стеклопакетов...
Угловое соединение стекол с минимальным видимым “соединительным швом” выглядит эффектно в любом пространстве. Но как любое решение, выходящее за рамки типового, требует дополнительных затрат и особого внимания к качеству реализации и материалов. Изучаем возможности и инновации от компании RGС.
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Сейчас на главной
Восставший в пепле
Словенское бюро Ofis восстановило из руин историческое шале Адольфа Мура начала XX века на берегу Бохиньского озера. Его основной объем выполнен из дерева, карбонизированного по традиционной технологии.
Со-общение
В Ruarts Foundation – выставка «Сообщение» с подзаголовском «Другая история фотографии». Она тут изложена честно, «от дагеротипов» до нейронок, – как развитие, так и разрывы исторической ленты подчеркнуты дизайном экспозиции от Константина Ларина и Арсения Бекешко. А вот акценты, как водится, расставлены так, чтобы хронологию «остранить» и превратить в выставку, которая сама по себе произведение.
Упрощение для гармонии
По проекту alexey podkidyshev studio в центральной части Грозного началась реновация Музея Чеченской Республики. Новая планировочная структура сделает музей удобнее, а фасадная система и работа с объемом позволит сбалансировать ансамбль со зданием драматического театра. Благоустройством прилегающих территорий занимается TGNK landscape.
Южный остров
Клубный дом «Моретта» строится по проекту бюро Archivista в одном из особенно зеленых районов Сочи. Команда вписала в сложный рельеф не только жилые корпуса, но и детский сад, двухуровневый паркинг, коммерческие помещения, а также благоустройство и новые пешеходны маршруты, которые делают среду района более комфортной. Статус резиденций подчеркивают дорогие облицовочные материалы, моллированное стекло и лаконичные формы.
Светлое подземелье
На Центральном вокзале в Амстердаме открылся новый терминал для пассажиров, отправляющихся в Лондон поездами Eurostar. Авторы проекта – ZJA Architects & Engineers и Superimpose Architecture.
Метро как искусство. Деконструкция
В Музее Москвы до 24 августа 2025 года работает выставка «Высоко под землей», посвященная 90-летию московского метро. Столичная подземка – больше, чем транспорт, это гигантский арт-объект, который мы ежедневно не замечаем. Главный трюк экспозиции – заставить увидеть в утилитарном самостоятельное искусство. Метро предстает как результат одержимости деталями, как коллективный труд тысяч людей, как место, где технологии скрываются за красотой.
Лаконичный образ времени
Жилой комплекс «Тайм Сквер», построенный на северном краю Петербурга, на вид лаконичнее и эффективнее, нежели его сосед и предшественник, ЖК New time. Тем не менее, рука архитектора очень даже чувствуется: темы «черного и белого», «внутри и снаружи», а, главное, «съедающей» массу пластинчатости фасадов – разыграны как по нотам. Тут вспоминаешь и классический модернизм, и так называемый «постконструктивизм».
Пей. Твори. Исследуй
Российские архитекторы уверенно расширяют географию своих проектов. Например, бюро KIDZ уже реализовало несколько проектов в Дубае и, судя по всему, не собирается останавливаться. Представляем еще одно их кафе, спроектированное для сети PIMS. В компактном пространстве авторы смогли собрать все свои фирменные приемы: сочетание контрастных материалов, нетривиальную колористику и авторские предметы мебели, создав запоминающийся микс архаики и hi-tech.
Серебряный ларец
Бюро figura A преобразило бывший бизнес-центр, построенный в начале 2000-х годов и приспособленный под апартаменты. Существующий каркас для навесного фасада подновили, а хризотилцементные панели заменили на алюминиевые листы с брашировкой, которая обеспечила световой градиент. Шахматный узор дополнили эллипсы трех размеров.
Новая жизнь в карьере
Общественный центр по проекту Snøhetta – первое завершенное здание нового района в бывшем карьере недалеко от Гётеборга; продажи квартир здесь еще даже не начались.
Сергей Кузнецов: «Мы не стремимся к единому стилю...
Некоторое время назад мы попросили у главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова комментарий по Архитектурной премии мэра Москвы: от схемы принятия решений до того, каким образом выбор премии отражает архитектурную политику. Публикуем полученные ответы, читайте.
Белый берег
По проекту бюро ISAEV Architects в небольшом башкирском городе Агидель благоустроен городской пляж на реке Белая. Площадь со сценой, инфраструктура для отдыха на свежем воздухе и безбарьерная среда сделали место точкой притяжения, которая предлагает разнообразный досуг – от мангала до вейкборда.
Лина Бо Барди и «ГЭС-2»: реконструкция
В Доме культуры «ГЭС-2» с 11 июля по 19 октября работает первая в России масштабная выставка, посвященная Лине Бо Барди (1914-1992) – бразильскому архитектору итальянского происхождения. «Если бы стены стали водой» – не столько ретроспектива, сколько попытка оживить дух Бо Барди на московской сцене, где ее идеи об общем для всех горожан пространстве и гибкости архитектурных решений звучат особенно актуально.
WAF 2025: кто в коротком списке
Всемирный фестиваль архитектуры объявил шорт-листы всех номинаций. В списки попали постройки и проекты бюро ATRIUM, TCHOBAN VOSS Architekten и Kerimov Architects – предлагаем их краткий обзор.
Средство от стресса
На волгоградской набережной появилось еще одно стильное место для комфортного времяпрепровождения с видом на реку Волгу, олицетворяющую собой течение времени и множество других зыбких понятий. Бюро Rogojnikov & Sorokin создало кальян-бар Redwood Asia, интерьер которого преисполнен чувства собственного достоинства – с небольшой толикой архитектурной иронии.
Дина Боровик: хрущёвки попадают в Рай
Молодая художница из Челябинска Дина Боровик показывает в ЦСИ Винзавод выставку, где сопоставляет пятиэтажки, «паутинки» и прочие приметы немудрящей постсоветской жизни с динозаврами. И хотя кое-где ее хрущевки напоминают инсталляцию Бродского на венецианской биеннале, страшно сказать, 2006 года, лиричность подкупает.
Верхом на холме
Вилла «Сидоний» в предместье Праги, в популярном месте отдыха и хайкинга, задумана архитекторами Stempel & Tesar как конструктивный и технологический эксперимент.
Ремикс архитектурной «классики»
Бюро E Plus Design и URBANUS/LXD Studio радикально обновили торговый комплекс в Гуанчжоу в виде старого европейского города через новое колористическое решение, устройство водных сооружений и озеленение.
Петербург Георгия Траугота
С 29 мая по 17 августа 2025 года в московском пространстве Ile Theleme проходит персональная выставка ленинградского художника Георгия Траугота. Более ста работ мастера представляют все грани творчества этого самобытного автора. Петербург Траугота – в эссе Екатерины Алиповой.
Цветок озера
Прообраз здания «театра Камала» в Казани – ледяной цветок: редкое и хрупкое природное явление озера Кабан «застыло» в крупных летящих контурах стеклянных экранов, ограждающих основной объем, формируя его силуэт и защищая витражи от солнца. Проект консорциума под руководством Wowhaus, включавшего «звезду» мировой архитектуры Kengo Kuma, победил в конкурсе 2021/2022 года, был реализован близко к исходному замыслу в короткие, очень короткие сроки. Театр открыт в начале 2025. Кэнго Кума предложил образ ледяного цветка и контрапост холодного снаружи – теплого внутри. В течение 2022–2024 Wowhaus сделали все для его воплощения, буквально-таки ночуя на площадке. Рассматриваем знаковое здание и увлекательную историю.
На берегу Лососинки
Жилой комплекс «Речка», который формируется в Петрозаводске по проекту архитектурной мастерской Евгения Таева, реагирует на соседство с речкой Лососинка и парком Ямка точечной застройкой, которая делает среду проницаемой и интегрированной в зеленый массив. Кирпич на фасадах отсылает к заводским корпусам Александровского Завода, основанного в XVIII веке.
Керамический ажур
По проекту OMA завершено строительство штаб-квартиры компании JOMOO в Сямыне на юго-восточном побережье Китая.
Энергия юности
Архитектурное бюро Better с помощью простых и бюджетных приемов предлагает концепцию обновления популярного у молодежи Новой Усмани здания 1950-х годов. Молодежный центр приобретает узнаваемый облик, дополнительные пространства для встреч и общения, а также становится потенциальной точкой преобразования городской среды.
Дюрер и бабочки
Рассматриваем одну из работ выставки «Границы видимости», которая еще открыта на Винзаводе, поближе. Объект называется актуальным для современности образом: «Сакральная геометрия», сделан из лотков для коммуникаций, которые нередко встречаются в открытом виде под потолком, с вкраплениями фрагментов гравюры Дюрера, «чтобы сбить зрителя с толку».
Башня переехала
В Выксе собрали на новом месте, на территории будущего Шухов-Парка за плотиной пруда, большую часть водонапорной «башни Шухова». Закончить обещают к осени, но подсветку уже включали. Техническое сооружение завода обещает стать одним из главных акцентов парка. Да и уже им является. За башней, размышления о судьбе которой шли с 2005 года, наблюдала Марина Игнатушко.
Модули из глины и древесины
Модульное офисное здание HORTUS по проекту Herzog & de Meuron возведено под Базелем из возобновляемых и вторично используемых материалов, а также должно за 31 год «окупить» с помощью фотоэлектрических панелей всю затраченную при строительстве энергию.
Палитра дерева
По проекту бюро Kub House на участке в поселке Николино построено несколько зданий с применением CLT-технологии. Архитекторы рассказывают о дополнительных решениях: шиндель и еловый планкен на фасадах, самоклеящаяся алюминиевая пароизоляция для герметичности здания, звукоизоляционные конструкции.
Угадай мелодию
Архитектурная премия мэра Москвы позиционирует себя как представляющая «главные проекты года». Это большая ответственность – так что и мы взяли на себя смелость разобраться в структуре побед и не-побед 2025 года на примере трех самых объемных номинаций: офисов, жилья, образования. Обнаружился ряд мелких нестыковок вроде не названных авторов – и один крупный парадокс в базисе эмотеха. Разбираемся с базисом и надстройкой, формулируем основной вопрос, строим гипотезы.
Связь прошлого и настоящего
Реконструкции исторических зданий под современный офис редко бывают деликатными по отношению к наследию. Но в проекте редевелопмента исторического здания Телеграфа в Санкт-Петербурге под офис российской IT-компания «ЭР-Телеком» архитекторы UNK corporate interiors смогли найти способ сохранить и бережно инсталлировать в новое пространство оригинальные детали интерьера. Конечно, характер пространства радикально поменялся, но сосуществование с аутентичными элементами, фактурами и материалами создает особую атмосферу, материализуя идею связи времен.
Торнадо миграции
В Роттердаме открылся музей миграции Fenix по проекту звездного китайского бюро MAD. Его архитектура и экспозиция посвящены самым острым проблемам современности и воспевают саму идею перманентного движения.