Рецензия на книгу профессора Архитектурной школы Университета Райса в Нью-Йорке Сэнфорда Квинтера «Архитектуры времени»

Sanford Kwinter. Architectures of Time.
Toward a Theory of the Event in Modernist Culture

The MIT Press
Cambridge, Massachusets.
London, England
2002

 

Небольшая, в двести страниц, книга профессора  Сэнфорда Квинтера «Архитектуры времени» написана столь плотно, что для изложения и комментирования ее идей потребовалось бы, наверное, гораздо больше места.
Книгу можно условно разделить на три части. К первой можно отнести содержание глав, в которых Квинтер строит свою концепцию времени в архитектуре, ко второй - проекцию этой концепции на творчество итальянсокго архитектора, футуриста Антонио Сант-Элиа и, наконец, третью, в которой автор занимается анализом повести Франца Кафки «Метаморфоза»
Почему Квинтер относит эту повесть к архитектуре мы, конечно, постараемся объяснить, но не более. Мы попытаемся охватить только те разделы книги, в которых Квинтер строит свою концепцию времени в архитектуре, и бегло коснемся более привычной для нас проекции этой концепции на проект города будущего  Антонио Сант Элиа.

Главной идеей всей книги можно считать идею эпохальной переориентации взглядов человека на окружающий мир, отказ от идущей от античности идеи о неподвижности мироздания и соотвественно понимания архитектуры как организации пространства в этом более или менее неподвижном Космосе. Согласно Квинтеру эта идея не соответствует ни современым взглядам физиков на природу, ни условиям современного человеческого опыта жизни. Квинтер предлагает следующую идею эволюции понимания пространства и времени.
В античносм мире Эвклидово пространство понималось как свойство твердых тел иметь определенную форму, размеры и занимать какое-то место по отношению друг к другу. Позднее в эпоху Нового времени, когда физика начала заниматься движением с ускорением, Ньютон, опираясь на Декартовы координаты,  ввел новое понимание пространства – как бесконечного вместилища твердых тел, как прозрачную пустую среду, в которой  движутся тела и лучи света. Открытие Джемсом Максвеллом электромагнитного излучения поставило вопрос о среде распространения электромагнитных волн, к числу которых относятся и лучи света и пространство Ньютона стали понимать как неподвижную и бесконечную область некоторой прозрачной среды – эфира.
Однако опыты Майкельсона Морли поставленные в 1888 году, показали, что эфира нет и  Эйнштейн в 1905 году выдвигает теорию относительности, согласно которой эфира не существует, а пространство и время составляют некий 4-х мерный континуум. Время перестало быть чем-то в принципе отличным от пространства, став, наряду с пространством, одним из векторов мировых событий.
С этого момента, по мнению Квинтера – начинается и перемена в восприятии человеком окружающей его среды. Происходит это в связи с изобретением разного рода машин и механизмов, скорость и дальнодействие  которых изменяют телесность и темпоральность человеческих переживаний. Прежде всего он образает внимание на средства передачи информации – в частности на мегафон или громкоговоитель, который позволяет  обращаться к толпам. Новые средства транспорта и информации, движущаяся динамичная среда современных городов  плюс новая физическая картина мира, действуя совместно, приводят к изменению человеческого восприятия и создают новую непрерывную среду событий, в котрой как в сложном лабиринте нет внешних позиций для ее созерцания, которая вся переживается изнутри и в движениях, актах  поведенческого функционирования и  соотвествующего зрительного считывания.
Одновременно Квинтер подчеркивает, что привычка видеть мир как состоящий из твердых тел  и пустот между ними, которые позволяют нам видеть вещи извне и наблюдать их движения – только частный случай состояния материи, фундаментальной формой движения оказываеются изменение полей и интенсивностей. По мере уплотнения городской среды и развития средств передачи информации – полевые феномены все в большей степени выходят на первый план, а вещественные, геометрические – отступают.
Однако эта динамика городской среды – только часть изменений восприятия времени. Вторая часть сопряжена с исторической трансформацией среды и возникновением в  ней «нового». Квинтер задает фундаментальный вопрос, волновавший  - в разных формах  - человека с глубокой древности, - откуда в мире возникает нечто Новое? Для элеатов этот вопрос был тождествен вопросу о возможности самого движения. Ответы на этот вопрос Квинтер делит на два класса. Согласно первому в мире не может быть ни движений , ни нового. Все что есть в мире и бытии – в нем уже есть. Всякое движение и всякое новообразование -  иллюзия.
 Согласно второму классу ответов Новое есть следствие постоянного становления мира, его непрерывного изменения. Новое не приходит в мир откуда-то извне, просто мир  постоянно переходит из виртуального состояния в актуальное. В этом отношении Квинтер ссылается на философов постструктуралистов, отказывающих мировоззрению в праве на какукю-бы то нибыло трансценденцию. Мир имманентен и новообразования в мире приходят не извне, а совершаются в самом мире, свойство которого непрерывно изменяться и есть его фундамиентальное  имманентное свойство, выраженное в частности в категории времени, которую, в отличие от Канта Квинтер скорее склонен считать не категорией нашего разума, а реальной силой, производящей реальные мировые изменения.
В такой перспективе человек уже не противопоставлен миру как автор, творец или созерцатель, а скорее включен в него как один из агентов и элементов этого всеобъемлющего процесса трансформации. Мы и раньше знали, что человек творит мир, а мир творит человека, но только теперь, в новой редакции понимания времени, эти процессы буквально совпали и теперь само творение мира человеком и творение человека миром становятся все менее и менее различимы.

Вот тут проходит главная грань, отличающая мировоззрение древних и нашего времени. Древние мыслили мир уже сотворенным и неизменым, мы же живем в мире ежесекундно меняющемся.
Время оказывается не только координатой многообразных движений, но и некоторой реальной силой,  которая эти изменения проиводит.
Говоря о понятии «современности» ( modernity), Квинтер подчеркивает, что это понятие как раз и сопряжено с постепенным осознанием того, что наш мир не только не неподвижен, но и не завершен в своей форме, что он находится в непрерывном становлении и трансформации. В связи с этим он подчеркивает значене идей  Фридриха Ницше и  Анри Бергсона,  в философии которых традиционная метафизика или онтология устойчивого и покоящегося мироздания уступила место динамическому представлению о мире, как арене непрерывных трансформаций.
Меняются не только техническеи агрегаты, освоенные застройкой территории, не только принципы науки и технологии, но и стили видения и категории сознания, психологические реакции и когнитивные образы мира, структуры воображения и понимания, способности и желания.
Все эти изменения имеют полиитические, экономические и психологическеи следствия, но они же меняют и проектное мышление и воображение, которое все больше начинает мыслить себя не наподобие Бога-творца созидающего идеальные (утопическеи или реальные) миры, а чем-то вроде  агента управления, действующего в локальной сфере частного события,ограниченного определенными обстоятельствами и временем, отнесенным к самому содержанию этих обстоятельсв в большей степени, чем к какому нибудь Большому, идеальному времени Всемирной истории. Новый мир так осознанного времени все больше пронизывается образами не твердых и самосохраняющих свою форму вещей, а скорее каких-то сгустков интенсивностей, он все более уподобляется атмосферическим и жидкостным процессам, что в свою очередь соответствует и новым физическим теориям И.Пригожина и Р.Тома, в которых основное место занимают нелинейные процессы в турбулентных потоках и катастрофы, рождающие новые формы и даже самовоспроизводящиеся структуры материи. В таком динамическом мире трансформаций исчезают не только контуры неподвижных и устойчивых геометрических форм, но и самое разделение субъекта и объекта. Для интеллектуального освоения этого нового мира, по мнению Квинтера, необходимо создать совершенно новую систему категорий в которых бы преодолевались бы рудименты классической системы представления о мире.

Сэнфорд Квинтер считает, что в сфере искусства и архитектуры эти эпохальные изменения первыми заметили футуристы и Томмазо Маринетти назвал их уже в своем Футуристическом манифесте 1909 года. Позднее итальянский скульптор Умберто Боччони придал им еще большую конкретность и сумел истолковать ранее накопленные идеи формальной школы в искусствоведении в новых динамических категориях скорости, одновременно применив эти образы для создания пластических форм, выходящих за рамки воспроизведения движения через повторение его фаз – как в фотографиях Мьюбриджа или знаменитой картине Марселя Дюшана. В скульптурных опусах  Умберто Боччони формы теряют геометрическую связь с предметом и образуют как бы динамические поля вокруг него.
В наибольшей же степени эти идеи, по мнению Квинтера, оказались выраженными в графических работах Антонио Сант Элиа, который  воплотил их в своем проекте города будущего.
Здесь Квинтер обращает внимание на то, что хотя в этих графических листах еще сохраняется унаследованная от классицизма осевая симметрия, акцент переносится на движение и незавершенность объекта. Собственно объект в графике Сант-Элиа становится непрерывным и расширяющимся, целое исчезает, а на первый план выходит фрагмент, сочленение форм, функциональный узел, в котором осуществляется коммуникативный процесс.
Рассматривая повесть Франца Кафки «Метаморфоза», Квинтер находит в ней изображение пространственно-временного порядка в еще большей степени отличного от стереотипа статического мира, данного извне. Мир Кафки весь строится изнутри и все его движения оказываются имманентными и в то же время случайными событиями, возникающими на границах предметных слоев этого мира, при этом Йозеф К, герой повести Кафки и мир его обитания в равной мере наделяются активностью и динамикой.

     ***

Таковы в крайне сжатом , упрощенном и неполном изложении некоторые из основных идей этой замечательной книги, которую Питер Эйзенманн оценил как « мощное окно в мир современной мысли».
Присоединяясь к этой оценке, можно только заметить, что речь идет скорее о постановке проблем, чем об их решении ( тем более что «окончательного» решения тут нельзя себе представить, так как сама категория окончательности окончательно тут преодоляется. А раз так, то несколько замечаний все же хотелось бы сделать. Например, даже  видя в скульптуре Умберто Боччони выражение новой мировой онтологии движения мы невольно вспоминаем близкие к ней формы пластики Арнуво, если не говорит о барокко, Со знаменитой берниниевской святой Терезой и вообще всей стилистикой экстаза, активно захватывающей и архитектуру уже с 17 века. Едва ли экстатические формы можно связывать только с радикальной траенсформацией восприятия мироздания, экстатические формы имели место и дионисийстве древних, о чем писал тот же Ницше.
Во-вторых, попадая в мир непрерывных трансформаций, человек естественно лишается возможности и способности созерцания, предполагющей хотя бы относительную устойчивость форм и возможность дистанцирования от них.  Наконец, те процессуальные образы, на которые ссылается Квинтер, отсылают нас не столько к искусству, сколько к функциональной организации  процессов (тут мы попадаем в ситуацию конструктивистского отказа от искусства и в, казалось бы, пройденный этап производственничества), либо в ситуацию безумия ( в которую, увы, попал герой повести Кафки). И та и другая перспектива не столь соблазнительны, чтобы полностью менять ради них все традиционные представления.
Да и идейная близость к футуризму сегодня  утрачивает свою привлекательность. Не кажется невероятным, что обожествлявший не только технику и большой современный город, но и войну Маринетти,  узнав о том, что произошло с Хиросимой в 1945 году, почувствовал бы некий род творческого удовлетворения, как, возможно и 11 сентября 2001 года. Точно также перенесение физических теорий катастроф и турбулентных процессов на область социально-культурных и архитектурных процессов не может не вызвать воспоминаний о вере в творческий потенциал бунта и культурных революций в русле анархических концепций конца 19, начала 20 века. Действительно ли мы должны  видеть в модернистской культуре триумф стихии, в которой категория свободы останется всего лишь архаической иллюзией. Ведь воля к власти, выраженная в аристократической архитектуре классики, все же предлполагает степень свободы, неизмеримо большую, чем фрактальный узор спонтанности. Должны ли мы распрощаться с идеалами свободы перед аргументами новых физических теорий?
Да и столь ли это необходимо?
 Теория Эйнштейна приводит к ощутимым изменениям в наблюдаемых событиях только при скоростях, близких к скорости света. Мы, слава Богу, живем несколько спокойнее. Турбулентные процессы в нашей жизни тоже имеют место, но наше место в них пока что не определилось. Интереснейшие страницы книги Сэнфорда Квинтера описываают новые виды спорта, связанные с новой телесной чувствительностью скалолазов и спортсменов, занимающихся серфингом, но в какой мере этот опыт можно было бы распространять на все сферы нашей жизни, конечно, не ясно. 
Книга Квинтера строится на огромном литературном материале, его осведомленность в вопросах современной науки и философии вызывает восхищение. Но некоторые главы философской и художественной мысли он оставляет в стороне. В книге не упомянуты ни Гегель, ни Шеллинг, ни – быть может спорные, но все же небезинтересные идеи оккультных мыслителей 20 века о движении, как вибрации и пульсации, то есть ритмологии, которая будучи важной темпоральной стихией, вообще осталась за рамками квинтеровских рассуждений, а ведь как раз ритмология позволяет ввести своего рода новый тип устойчивости в динамические процессы, в ней есть своя линейность, которая может оказаться в неожиданной гармонии с нелинейностью.

Разумеется, было бы нелепо предъявлять эти соображения в качестве критических. Квинтер дает читателю такой мощный энергетический импульс к размышлениям, который поневоле выводит  к продоложению той увлекательной творческой работы, которой автор заниается с таким блеском на двухстах странцах своей книги,  а именно проблематизацией современной ситуации в архитектуре и конструированию гипотез, имеющих, быть может,  действительно эпохальное значение.  

Рецензия на книгу профессора Архитектурной школы Университета Райса в Нью-Йорке Сэнфорда Квинтера «Архитектуры времени»

01 Января 2006

Похожие статьи
Прощание с СЭВ
Александр Змеул рассказывает историю проектирования, строительства и перепроектирования здания СЭВ – безусловной градостроительной доминанты западного направления и символа послевоенной Москвы, размноженного в советском «мерче», всем хорошо знакомого. В ходе рассказа мы выясняем, что, когда в 1980-е комплексу потребовалось расширение, градсовет предложил очень деликатные варианты; и еще, что в 2003 году здесь проектировали башню, но тоже без сноса «книжки». Статья иллюстрирована архивными материалами, часть публикуется впервые; благодарим Музей архитектуры за предоставленные изображения.
Археология модернизма: первая работа Нины Алешиной
Историю модернизма редко изучают так, как XVIII или XIX век – с вниманием к деталям, поиском и атрибуциями. А вот Александр Змеул, исследуя творчество архитектора Московского метро Нины Алешиной, сделал относительно небольшое, но настоящее открытие: нашел ее первую авторскую реализацию. Это вестибюль станции «Проспект Мира» радиальной линии. Интересно и то, что его фасад 1959 года просуществовал менее 20 лет. Почему так? Читайте статью.
Годы метро. Памяти Нины Алешиной
Сегодня, 17 июля, исполняется сто лет со дня рождения Нины Александровны Алешиной – пожалуй, ключевого архитектора московского метро второй половины XX века. За сорок лет она построила двадцать станций. Публикуем текст Александра Змеула, основанный на архивных материалах, в том числе рукописи самой Алешиной, с фотографиями Алексея Народицкого.
Мечта в движении: между утопией и реальностью
Исследование истории проектирования и строительства монорельсов в разных странах, но с фокусом мечты о новой мобильности в СССР, сделанное Александром Змеулом для ГЭС-2, переросло в довольно увлекательный ретро-футуристический рассказ о Москве шестидесятых, выстроенный на противопоставлениях. Публикуем целиком.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Уилкинсон и Макаслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Технологии и материалы
«АЛЮТЕХ» в кампусе Бауманки: как стекло и алюминий...
Воплощая новый подход к организации образовательных и научных пространств в городе, кампус МГТУ им. Н.Э. Баумана определил и архитектурный вектор подобных проектов: инженерные решения явились здесь полноценной частью архитектурного языка. Рассказываем об устройстве фасадов и технологичных решениях «АЛЮТЕХ».
D5 Render – фотореализм за минуты и максимум гибкости...
Рассказываем про D5 Render – программу для создания рендеринга с помощью инструментов искусственного интеллекта. D5 Render уже покоряет сердца российских пользователей, поскольку позволяет значительно расширить их профессиональные возможности и презентовать идею на уровне образа со скоростью мысли.
Алюмо-деревянные системы UNISTEM: инженерные решения...
Современная архитектура требует решений, где технические возможности не ограничивают, а расширяют художественный замысел. Алюмо-деревянные системы UNISTEM – как раз такой случай: они позволяют решать архитектурные задачи, которые традиционными методами были бы невыполнимы.
Цифровой двойник для АГР: автоматизация проверки...
Согласование АГР требует от архитекторов и девелоперов обязательного создания ВПН и НПМ, высокополигональных и низкополигональных моделей. Студия SINTEZ.SPACE, глубоко погруженная в работу с цифровыми технологиями, разработала инструмент для их автоматической проверки. Плагин для Blender, который обещает существенно облегчить эту работу. Сейчас SINTEZ предлагают его бесплатно в открытом доступе. Публикуем рассказ об их проекте.
Фиброгипс и стеклофибробетон в интерьерах музеев...
Компания «ОРТОСТ-ФАСАД», специализирующаяся на производстве и монтаже элементов из стеклофибробетона, выполнила отделочные работы в интерьерах трех новых музеев комплекса «Новый Херсонес» в Севастополе. Проект отличает огромный и нестандартный объем интерьерных работ, произведенный в очень сжатые сроки.
​Парящие колонны из кирпича в новом шоуруме Славдом
При проектировании пространства нового шоурума Славдом Бутырский Вал перед командой встала задача использовать две несущие колонны высотой более четырех метров по центру помещения. Было решено показать, как можно добиться визуально идентичных фасадов с использованием разных материалов – кирпича и плитки, а также двух разных подсистем для навесных вентилируемых фасадов.
От концепции до реализации: технологии АЛБЕС в проекте...
Рассказываем об отделочных решениях в новом терминале международного аэропорта Камов в Томске, которые подчеркивают наследие выдающегося авиаконструктора Николая Камова и природную идентичность Томской области.
FAKRO: Решения для кровли, которые меняют пространство
Уже более 30 лет FAKRO предлагает решения, которые превращают темные чердаки и светлые, безопасные и стильные пространства мансард. В этой статье мы рассмотрим, как мансардные окна FAKRO используются в кровельных системах, и покажем примеры объектов, где такие окна стали ключевым элементом дизайна.
Проектирование доступной среды: 3 бесплатных способа...
Создание доступной среды для маломобильных групп населения – обязательная задача при проектировании объектов. Однако сложности с нормативными требованиями и отсутствие опыта могут стать серьезным препятствием. Как справиться с этими вызовами? Компания «Доступная страна» предлагает проектировщикам и дизайнерам целый ряд решений.
Эволюция стеклопакета: от прозрачности к интеллекту
Современные стеклопакеты не только защищают наши дома от внешней среды, но и играют центральную роль в энергоэффективности, акустическом комфорте и визуальном восприятии здания и пространства. Основные тренды рынка – смотрите в нашем обзоре.
Архитектурный стол и декоративная перегородка из...
Одним из элементов нового шоурума компании Славдом стали архитектурный стол и перегородка, выполненные из бриз-блоков Mesterra Cobogo. Конструкции одновременно выполняют функциональную роль и демонстрируют возможности материала.
​Технологии Rooflong: инновации в фальцевой кровле
Компания «КБ-Строй», занимающаяся производством и монтажом фальцевой кровли под брендом Rooflong, зарекомендовала себя как лидер на российском рынке строительных технологий. Специализируясь на промышленном фальце, компания предлагает уникальные решения для сложных архитектурных проектов, обеспечивая полный цикл работ – от проектирования до монтажа.
Архитектурные возможности формата: коллекции тротуарной...
В современном городском благоустройстве сочетание строгой геометрии и свободы нерегулярных форм – ключевой принцип дизайна. В сфере мощения для этой задачи хорошо подходит мелкоформатная тротуарная плитка – от классического прямоугольника до элементов с плавными линиями, она позволяет создавать уникальные композиции для самых разных локаций.
Полет архитектурной мысли: SIBALUX в строительстве аэропортов
На примере проектов четырех аэропортов рассматриваем применение алюминиевых и стальных композитных панелей SIBALUX, которые позволяют находить оптимальные решения для выразительной и функциональной архитектуры даже в сложных климатических условиях.
Архитектура промышленного комплекса: синергия технологий...
Самый западный регион России приобрел уникальное промышленное пространство. В нем расположилось крупнейшее на территории Евразии импортозамещающее производство компонентов для солнечной энергетики – с фотоэлектрической фасадной системой и «солнечной» тематикой в интерьере.
Текстура города: кирпичная облицовка на фасадах многоэтажных...
Все чаще архитекторы и застройщики выбирают для своих высотных жилых комплексов навесные фасадные системы в сочетании с кирпичной облицовкой. Показываем пять таких недавних проектов с использованием кирпича российского производителя BRAER.
Симфония света: стеклоблоки в современной архитектуре
Впервые в России трехэтажное здание спорткомплекса в премиальном ЖК Symphony 34 полностью построено из стеклоблоков. Смелый архитектурный эксперимент потребовал специальных исследований и уникальных инженерных решений. ГК ДИАТ совместно с МГСУ провела серию испытаний, создав научную базу для безопасного использования стеклоблоков в качестве облицовочных конструкций и заложив фундамент для будущих инновационных проектов.
Сияние праздника: как украсить загородный дом. Советы...
Украшение дома гирляндами – один из лучших способов создать сказочную атмосферу во время праздников, а продуманная дизайн-концепция позволит использовать праздничное освещение в течение всего года, будь то вечеринка или будничный летний вечер.
Тактильная революция: итальянский керамогранит выходит...
Итальянские производители представили керамогранит с инновационными поверхностями, воссоздающими текстуры натуральных материалов. «LUCIDO Бутик Итальянской Плитки» привез в Россию коллекции, позволяющие дизайнерам и архитекторам работать с новым уровнем тактильности и визуальной глубины.
Сейчас на главной
ЭКСПО-2025: архитектурный Диснейленд на рукотворном...
В середине апреля в Осаке открылась ЭКСПО-2025. Одно из самых грандиозных международных событий, конкурирующее за внимание десятков миллионов посетителей со всего мира, уже успело собрать немало полярных мнений о качестве архитектуры павильонов, экологическом следе и организации действа. Вашему вниманию – авторский обзор Анастасии Маркитан, она побывала на ЭКСПО лично, выбрала 6 павильонов-фаворитов, и, не ограничиваясь обзором выставки, предлагает лайфхаки для ее посещения.
Кит идентичности будущего
Или покров? Или снежная равнина? Вере Бутко, Антону Надточему и архитекторам бюро ATRIUM досталась сложная и ответственная задача – предложить образ Национального центра «Россия». Современный, но замешанный на культурных кодах. Ни на что не похожий, и в то же время напоминающий, неуловимо, очень многое. Признаем, задача нашла своих авторов. Изучаем предложенный образ.
Мосты и мостки
Этой зимой DK-COMMUNITY и творческое сообщество МИРА провели воркшоп в Суздале «Мосты и мостки». В нем участвовали архитекторы и студенты профильных вузов. Участникам предложили изучить технологии мостостроения, рассмотреть мировые примеры и представить свой вариант проектировки постоянного моста для одного из трех предложенных мест. Рассказываем об итогах этой работы.
Дело Гауди живет и побеждает
Построенная в Шэньчжэне по проекту новозеландского бюро Van Brandenburg штаб-квартира китайского модного бренда Marisfrolg – образец биогенной архитектуры и зашкаливающего вау-эффекта.
Колонны и карнизы
Две жилые башни по проекту Макса Дудлера к югу от Базеля соединяют четкость фасадной схемы с «переходным» пространством лоджий по периметру.
Большой Алтай: план системного развития
Мастер-план туристического развития Большого Алтая включает в себя три региона: Кузбасс, Республику Алтай и Алтайский край. Он – один из двенадцати проектов, разработанных в рамках большой госпрограммы «Развитие туризма». Слоган проекта: «Большой Алтай – место силы, здоровья и духа в самом сердце Сибири». Какие точки роста предлагает проект и как с его помощью планируется увеличивать поток российских и иностранных туристов – читайте в нашем материале.
Место ожидания
Архитектурная студия GRAD совместно с НПО «Новая конструкция» разработала концепцию автостанции, которую можно использовать для развития внутреннего туризма. За счет модульных алюминиевых фасадов и стального несущего каркаса здание строится быстро, вмещает необходимый набор функциональных помещений, а также предлагает запоминающийся образ, который при этом может вписаться почти в любой контекст.
Лемех, лес и небеса
Посещение комплекса «Кижи» теперь можно совместить с осмотром современного деревянного зодчества: по проекту бюро Rhizome в карельской деревне Кажма построен бутик-отель «Заонежье». Архитекторы демонстрируют разнообразие и красоту дерева как строительного материала, используя традиционные и современные способы его обработки. Также примечательна интеграция гостиницы в ландшафт: с помощью зеленых кровель, геопластики и пышных многолетников.
Операция «Адаптация»: пунктирные заметки о XIX Архитектурной...
Людмила Лунина побывала на превью венецианской биеннале архитектуры и оценила выставку как сложную и научную. Поэтому так полезен ее авторский обзор, в котором всё или почти всё, пусть пунктирно, но обстоятельно, разложено «по полочкам». Полезно как для тех, кто планирует поехать на биеннале, так и для тех, кто сидит здесь, но не хотел бы отрываться от международной повестки. А повестка, судя по всему, получила на выставке новое воплощение: искать примеры архитектурной формы там, пожалуй, будет еще более бесполезно, чем обычно, зато столько всего разного... И грибы, и бактерии, и павильон из слоновьего навоза, и новые виды high-tech...
XIX Архитектурная биеннале в Венеции: награды
В Венеции раздали золотых и серебряных львов. Отмеченные жюри работы демонстрируют концептуальный размах выставки – здесь и исследования в области киберфеминизма, и борьба с империями, и размышления о границах реставрации. Но на первом плане все же проблемы, обозначенные куратором Карло Ратти: изменения климата, перепотребление, отходы. Главный приз забрал Бахрейн, который показал способы выживания в экстремальной жаре. Среди других лауреатов – кирпичи из слоновьего навоза, эспрессо с водой из лагуны и стихийные рынки, где чужой мусор превращается в ресурс.
Космические фасады
В Шэньчжэне открылся Музей науки и технологии по проекту Zaha Hadid Architects. Переливающиеся стальные панели его фасадов своим цветом должны напоминать о небесных телах.
По ком звонит колокол
В петербургском Манеже работает выставка, посвященная подвигу тыла в годы Великой Отечественной войны. За архитектуру отвечало бюро DD|A:D, которое не оставило посетителям шансов «проскользить» по экспозиции: приемы из сакральной и мемориальной архитектуры включают чувства, а фактуры, цвет и свет задают тон, подготавливая к встрече с тяжелыми и важными событиями.
Медицинская сталь
Петербургский бренд Hircost специализируется на одежде для врачей, в том числе неформальной. Для флагманского магазина NDA design studio воспроизвели эстетику медицинского кабинета: с помощью металлических поверхностей, «хирургического» освещения, стеклоблоков и амальгамных штор примерочных.
Бронза, соль, стеклоблоки
Отель «Сижан» по проекту Vector Architects на востоке Китая спланирован вокруг девяти внутренних дворов, каждый из которых получил свою трактовку.
Разноцветный город
Работая для Кунцево над масштабным проектом, у которого пока еще нет названия, Kleinewelt Architekten не только предложили целый веер силуэтов башен «ампирных» оттенков, и не только продумали разновысотность, создав внизу шестиэтажный «неоурбанистический» город квартальной планировки – но еще и нашли для своего решения исторические и средовые обоснования. Они восстанавливают несколько «сталинских» домов, оставшихся от послевоенного города Кунцева, а также ж/д станцию 1953 года, снесенную в 2017.
Дух степи, очаг и оберег
Подведены итоги конкурса на переосмысление кочевой архитектуры Архтамга. Конкурс проводил Евразийский музей кочевых цивилизаций и уфимское проектное бюро «Архтамга» – участник проекта NEXT на АРХ Москве в этом году. Призовой фонд в 350 тысяч рублей обещают разделить между тремя победителями, определенными профессиональным жюри, и победителем голосования за приз зрительских симпатий. Рассказываем о победителях, выбранных профессиональным жюри.
На орбите Москва-Сити
Бизнес-центр Orbital прост и сложен одновременно. Прост лаконичной формой и оптимальным офисным решением планировок: центральное ядро, световой фронт, стекло; из необычного техэтаж, хитроумно размещенный на торцах. Сложен – ну, хотя бы потому, что похож на космическое тело, парящее на металлических ногах при Магистральной улице. Почему такая форма, из чего состоит и как сделано это «бутиковое» офисное здание, выкупленное сразу же после реализации – в нашем рассказе.
Арарат в арке
Проект PLAN BURO победил в закрытом конкурсе на коттеджный поселок в пригороде Еревана. Архитекторы соединили наследие Александра Таманяна с современными тенденциями, предложили дополнить застройку таунхаусами, а также предусмотрели коммерческий блок, который легко адаптируется под запросы сообщества.
Все в школу
Проектируя школу на 1500 учеников в районе Новоселье, архитектурная мастерская Юсупова подошла к зданию как к общественной и пространственной доминанте. Ее объемы отражают функцию и реагируют на градостроительные оси, а центр прикладных искусств и спорткомплекс доступны не только детям, но и взрослым жителям квартала.
Создавая миры: финалисты
Определены финалисты конкурса «Создавая миры». Жюри выбрало десять лучших работ, по пять в каждой из двух номинаций конкурса: «Фотография. Архитектура» и «Digital Art. Архитектура». Представляем выбранные работы.
Золото юго-запада
Клубный дом Full House, реализация которого недавно завершилась на проспекте Вернадского рядом с метро «Юго-Западная» – это «клубный дом бизнес-класса». Здесь много роскоши: в отделке интерьеров преобладает золотистая латунь и диковинные мраморные рисунки, на фасадах – укрупненные элементы декора. А вот объемное построение дом заимствовал в поисках модернистов – может быть, даже у архитекторов, застраивавших юго-запад в 1970-е.
Узор Алтая
Бюро Empate разработало концепцию экопоселения для отдаленной территории Алтая. Генеральный план, который напоминает традиционный орнамент или город-утопию, формирует четкую систему общественных и приватных пространства. Также архитекторы разработали для поселения шесть типов домов, отсылающих к культуре региона и вернакулярным строительным практикам.
Найди свою школу
Бюро Gradolí & Sanz Arquitectes спроектировало и построило для работающей по системе Монтессори школы Imagine под Валенсией здание, которое служит для учащихся наглядным пособием.