Высокая бесполезность

Этим текстом мы начинаем серию очерков архитектора-философа Александра Раппапорта. Итак, польза или бесполезность?

mainImg
Первой из категорий витрувианской триады идет «польза». С тех пор, то есть вот уже 2000 лет, все кому не лень, от великих зодчих и теоретиков до людей далеких от архитектуры твердят, что польза превыше всего. О красоте спорят, на прочность надеются, но польза, как жена Цезаря – вне подозрений. Между тем история архитектуры совершенно ясно показывает, что эта категория  более чем сомнительна.

Наилучшие, знаменитейшие, величайшие произведения архитектуры то ли вовсе бесполезны, то ли их польза имеет очень специфический и скорее символический, чем практический смысл.

Греки строили храмы, и мы, не поклоняясь ни Зевсу, ни Афине, ни Аретмиде –  поклоняемся этим храмам. Храм считался жилищем, домом бессмертных богов. Спрашивается, зачем Богу Дом? 

Не менее твердой репутацией пользуется вторая сомнительная идея – идея  происхождения архитектуры из хижины первобытного человека, которая по какой-то  причине была очень похожа на древнегреческий храм – у нее были вертикальные опоры и  двускатная крыша. Эта схема лежит в основе самых известных храмов.
Казалось бы, что храмы храмами, но дома обычных греческих граждан должны бы были быть такими вот хижинами или более скромными подобиями храмов. Но нет, дома простых горожан из Афин на эти хижины не были похожи. Так что из хижины выросла не вся архитектура и не вся строительная практика, а лишь архитектура бессмертных.

В середине прошлого столетия, когда советская архитектура отказалась от римской классики и сталинского ампира, сделалась популярной идея – что архитектура в какой-то мере принадлежит любой постройке. Поэтому идея И.Л. Маца о том, что строительство можно разделить на две части: на «простое» строительство и «архитектуру», была категорически отвергнута как идеалистическая, антиматериалистическая буржуазная теория.

С этим все немедленно согласились, и началась эпоха панельного типового строительства,  в которой к простому строительству прибавлялись уже не излишества в виде колонн и   карнизов, а одни лишь приятные пропорции.

Историю архитектуры, однако, преподавали по старинке. Студенты изучали Пропилеи Афинского Акрополя, Триумфальные архи римских цезарей и Триумфальные арки, возникшие уже сравнительно недавно, в войне 1812 года, в том числе Московские и Петербургские.

Бесполезность этих арок с  точки зрения городского плана или какого-то практического их использования остается вопиющим отклонением от витрувианской триады, хотя едва ли сам Витрувий, перечисляя через запятую пользу, прочность и красоту, возлагал на эти  категории слишком большие надежды. Но вот одно из очаровательнейших архитектурных произведений – колоннада Бернини у Собора Святого Петра в Риме, ну в чем ее польза? Не строилась же она для создания тени – площадь перед собором ею никак не затенялась.

Но что имел в виду сам Витрувий под пользой?

Надо заметить, что, хотя триада Витрувия обсуждается тысячами авторов, почти никто не  цитирует то место в Третьей главе книги Первой, где Сам Витрувий объясняет, что он понимает под этими тремя категориями: ППК – Прочность, Польза и Красота. Витрувий начинает с прочности, польза у него на втором месте, а красота последняя.
Теперь (внимание!), слово предоставляется тов. Витрувию, он пишет:
«Польза определяется «безошибочным и беспрепятственным для использования  расположением помещений и подходящим и удобным распределением их по странам света в зависимости от назначения каждого». (Витрувий. Десять книг об архитектуре. Том 1. Пер. Ф.А. Петровского. М., 1936. Стр. 28).

Стало быть, Пирамиды фараонов оказываются, быть может, наиболее «полезными», ибо для них «расположение помещений» по странам света, как выяснили археологи в XX веке,  проводилось наиболее безошибочно. Хотя покоились в этих помещениях покойники. Даже Стоунхендж при всей своей, казалось бы, бесполезности астрономическим  условиям витрувианской пользы соответствует.

Но оставим эту чистую пластику и перейдем к зданиям – прежде всего к храмам.
Видимо, не будет большим преувеличением сказать, что львиная доля архитектурных сооружений – это храмы. Но можно ли к храмам применять витрувианский критерий пользы? Скорее всего нельзя, или такое применение будет чистейшим формализмом.
Храмы тоже обладают канонической ориентацией, но едва ли эта ориентация исходит из соответствия помещений храма их назначениям. Если в средневековом соборе могли искать спасения от набега все жители города, то эта функция храма как убежища – все же не основная.

Основная  функция храма – быть местом молитвы. Но молитва не требует сооружений с фундаментом из камня, она требует фундамента иного типа – чистосердечной веры.
Если считать храм местом хранения священного предмета, то все равно не храм, а только сама реликвия соответствует назначению собрания и молитвы. Незаметный перенос чувств верующих с предметов чистого умозрения и веры на строительные сооружения и их декор – одна из загадок истории человечества.

Сакрализация храмового пространства как символическая операция, конечно, имеет место и не является секретом, но генетические корни этой сакрализации далеко не очевидны, хотя и воспринимаются сознанием как истина не требующая ни исследования, ни доказательства.

Здесь, прежде всего, заметна инверсия внешнего и внутреннего – священными некогда были места в природе: в священных рощах и родниках видели символ веры, в храме же некогда внешне пространство становится внутренним, а внешнее околохрамовое пространство относится к «миру», как пространству не-трансцендентному. Храм, становясь трансцендентным к миру, тем не менее, упрочивает само понимание мира как символического, а не прагматического пространства.

Подробный анализ становления храма и его пространств (внешнего и внутреннего) должен был бы стать одним из направлений исследования архитектуры в ее тысячелетних связях с культовой практикой, то скрывавших, то обнажавших автономию символики самой архитектуры.

Эта работа, видимо, предстоит архитекторам, которые привыкли к хрестоматийному изложению истории архитектуры, где слитность архитектурной и конфессиональной символики уже переросла все масштабы и стала своего рода новым кристаллическим амбивалентным предметом опыта.

Эта история, расширяя образ храма на город, или включая в свой  окоем аналогичный храму образ дворца, все время упускает из виду действительный прообраз – но не хижину, избушку или шалаш первобытного туриста по земле обетованной, а место существования семьи и племени, рода и  этноса.

Позднейшие альянсы архитектуры с промышленностью, властью, идеологией, наукой (в том числе, прежде всего, социологией и психологией), археологией и строительной техникой, индустриальной технологией, методологией, театром, фотографией и кино, рекламой, рынком и т.п., – никак не содействовали пониманию собственной природы архитектуры.

Функционализм  пытался внушить архитектуре, что для ее же блага беспрекословно подчиняться его условиям, бюрократия взяла архитектуру под опеку и начала снабжать ее бесчисленными нормами и правилами хорошего поведения, математика снова попыталась указать архитектуре на значение геометрии и пропорций, философия отставила архитектуру от современности, сохранив ей место в памяти, феноменология продемонстрировала архитектуре тонкость переживаний, на которую сама архитектура уже не способна – и так далее.

Все это я припоминаю не из профессиональной злопамятности и не от отчаяния, а лишь для того, чтобы свежесть ее бесполезности дохнула в лицо ветерком надежды.

Воистину бесполезное священно и не «красота» спасет мир (есть в пику Достоевскому и  иная интерпретация этой мысли – «мир спасут блондинки»), а бесполезность.

Не случайно «полезное» в кулинарии и фармацевтике уже крепко связалось с горечью или безвкусностью. 

Оправившись от социально-психологических  уроков, архитектура теперь ищет спасения в магии – Фен Шуй архитектуры скоро заменит СНИПы.

Нет, архитектура тем и близка народу, что позволяет забыть о пользе и о прочности, не говоря уж о красоте, от которой теперь нигде не скрыться.

И хочется быть в ее тени или под сенью ее доброжелательного безразличия, проснуться от угара пользы и вдохнуть полной грудью ветер, которым веет архитектура даже в самый знойный день практического экстаза.
Александр Раппапорт. Фотография Александра Бродского, 2013.

15 Июля 2013

Похожие статьи
Памяти Шехтеля
К 90-летию со дня смерти Федора Осиповича Шехтеля рассказ директора Музея архитектуры Ирины Коробьиной о знаменитом архитекторе модерна.
Una seconda vita per l′avanguardia
Директор Музея архитектуры – об экспозиции на тему истории русского авангарда на миланской триеннале «21 век. Дизайн после дизайна».
Музей как ликбез
Начинаем вести блог Ирины Коробьиной, директора музея архитектуры. Первый текст – об образовательных программах музея и о том, что дискредитация российской архитектуры это следствие плохого образования.
Лица физические и юридические
Начинаем вести блог Андрея Бокова, президента Союза архитекторов России. Первая публикация посвящена поправкам в закон «Об архитектурной деятельности», законопроекту, который недавно начал движение по инстанциям.
Лезь на забор!
Молодые архитекторы Петербурга, организовав персональную выставку, объявили о рождении движения «максимализма». Публикуем их манифест и статью о выставке.
Конкурсы для всех?
Наш постоянный читатель архитектор Виталий Ананченко – о том, как сделать конкурсы привлекательнее для архитекторов и как познакомить горожан с их результатами.
Итоги вне премии
Вика Абель слагает с себя полномочия куратора премии «Дом года» и озвучивает свою версию итогов проекта «20 лет архитектуры постсоветской России» и объявляет новую премию.
Технологии и материалы
Баварская кладка в Ижевске
ЖК «ARTNOVA» стал в Ижевске пилотным проектом комплексного развития территории и получил признание профессионального сообщества. Одним из ключевых факторов успеха является грамотное решение фасадных систем с использованием облицовочного кирпича.
Формула света
Как превратить мансардное пространство из технического чердака в полноценное помещение премиум-класса? Ключевой фактор – грамотное проектирование световой среды. Разбираемся, как оконные решения влияют на здоровье жильцов и какие технологии помогают создавать по-настоящему комфортные пространства под крышей.
Будущее за химически упрочненным стеклом
В архитектуре премиум-класса безупречный внешний вид остекления – ключевое требование. Однако традиционно используемое термоупрочненное стекло часто создает оптические искажения. Российская Стекольная Компания (РСК) представляет инновационное для российского рынка решение этой проблемы – переработку стекла методом химического упрочнения.
Архитектура игры
Проекты научных детских площадок от компании «Новые горизонты» – основаны на синтезе игры, образования и городской среды. Они создают принципиально новый уровень игрового опыта, провоцирующий исследовательский интерес, и одновременно работают как градостроительная доминанта, формирующая уникальный образ места и новую точку притяжения.
Фасадные системы Sun Garden: технологии СФТК Церезит в...
Комплекс Sun Garden в Джемете (Анапа) демонстрирует специфику применения штукатурных систем фасадной теплоизоляции в условиях агрессивной приморской среды. Проект потребовал разработки дифференцированного подхода к выбору материалов для различных архитектурных элементов: от арочных галерей до многоуровневых террас.
Бесшовные фасады: как крупноформатные стеклопакеты...
Прозрачные бесшовные фасады, еще недавно доступные лишь в проектах уровня Apple Park, теперь можно реализовать в России благодаря появлению собственного производства стеклопакетов-гигантов у компании Modern Glass. Разбираемся в технологии и смотрим кейсы со стеклопакетами hugesize от Алматы до Москвы.
Локализация против санкций: решения для остекления
Новый пакет ограничений Евросоюза создал серьезные вызовы для российской строительной отрасли в сфере остекления, непосредственно затронув профильные системы, фурнитуру и алюминиевые конструкции. Для проектировщиков это означает необходимость пересмотра привычных спецификаций и поиска новых технических решений.
LVL брус в большепролетных сооружениях: свобода пространства
Высокая несущая способность LVL бруса позволяет проектировщикам реализовывать смелые пространственные решения – от безопорных перекрытий до комбинированных систем со стальными элементами. Технология упрощает создание сложных архитектурных форм благодаря высокой заводской готовности конструкций, что критично для работы в стесненных условиях существующей застройки.
Безопасность в движении: инновационные спортивные...
Безопасность спортсменов, исключительная долговечность и универсальность применения – ключевые критерии выбора покрытий для современных спортивных объектов. Компания Tarkett, признанный лидер в области напольных решений, предлагает два технологичных продукта, отвечающих этим вызовам: спортивный ПВХ-линолеум Omnisports Action на базе запатентованной 3-слойной технологии и многослойный спортивный паркет Multiflex MR. Рассмотрим их инженерные особенности и преимущества.
​Teplowin: 20 лет эволюции фасадных технологий – от...
В 2025 году компания Teplowin отмечает 20-летие своей деятельности в сфере фасадного строительства. За эти годы предприятие прошло путь от производителя ПВХ-конструкций до комплексного строительного подрядчика, способного решать самые сложные архитектурные задачи.
«АЛЮТЕХ»: как технологии остекления решают проблемы...
Основной художественный прием в проекте ЖК «Level Причальный» – смелый контраст между монументальным основанием и парящим стеклянным верхом, реализованный при помощи светопрозрачных решений «АЛЮТЕХ». Разбираемся, как это устроено с точки зрения технологий.
Искусство прикосновения: инновационные текстуры...
Современный интерьерный дизайн давно вышел за пределы визуального восприятия. Сегодня материалы должны быть не только красивыми, но и тактильными, глубокими, «живыми» – теми, что создают ощущение подлинности, не теряя при этом функциональности. Именно в этом направлении движется итальянская фабрика Iris FMG, представляя новые поверхности и артикулы в рамках линейки MaxFine, одного из самых технологичных брендов крупноформатного керамогранита на рынке.
Как бороться со статическим электричеством: новые...
Современные отделочные материалы всё чаще выполняют не только декоративную, но и высокотехнологичную функцию. Яркий пример – напольное покрытие iQ ERA SC от Tarkett, разработанное для борьбы со статическим электричеством. Это не просто пол, а интеллектуальное решение, которое делает пространство безопаснее и комфортнее.
​Тренды остекления аэропортов: опыт российских...
Современные аэровокзалы – сложные инженерные системы, где каждый элемент работает на комфорт и энергоэффективность. Ключевую роль в них играет остекление. Архитектурное стекло Larta Glass стало катализатором многих инноваций, с помощью которых терминалы обрели свой яркий индивидуальный облик. Изучаем проекты, реализованные от Камчатки до Сочи.
​От лаборатории до фасада: опыт Церезит в проекте...
Решенный в современной классике, ЖК «На Некрасова» потребовал от строителей не только технического мастерства, но и инновационного подхода к материалам, в частности к штукатурным фасадам. Для их исполнения компанией Церезит был разработан специальный материал, способный подчеркнуть архитектурную выразительность и обеспечить долговечность конструкций.
​Технологии сухого строительства КНАУФ в новом...
В центре Перми открылся первый пятизвездочный отель Radisson Hotel Perm. Расположенный на берегу Камы, он объединяет в себе премиальный сервис, панорамные виды и передовые строительные технологии, включая системы КНАУФ для звукоизоляции и безопасности.
Стеклофибробетон vs фиброцемент: какой материал выбрать...
При выборе современного фасадного материала архитекторы часто сталкиваются с дилеммой: стеклофибробетон или фиброцемент? Несмотря на схожесть названий, эти композитные материалы кардинально различаются по долговечности, прочности и возможностям применения. Стеклофибробетон служит 50 лет против 15 у фиброцемента, выдерживает сложные климатические условия и позволяет создавать объемные декоративные элементы любой геометрии.
Кирпич вне времени: от строительного блока к арт-объекту
На прошедшей АРХ Москве 2025 компания КИРИЛЛ в партнерстве с кирпичным заводом КС Керамик и ГК ФСК представила масштабный проект, объединивший застройщиков, архитекторов и производителей материалов. Центральной темой экспозиции стал ЖК Sydney Prime – пример того, как традиционный кирпич может стать основой современных архитектурных решений.
Фасад – как рукопожатие: первое впечатление, которое...
Материал, который понимает задачи архитектора – так можно охарактеризовать керамическую продукцию ГК «Керма» для навесных вентилируемых фасадов. Она не только позволяет воплотить концептуальную задумку проекта, но и обеспечивает надежную защиту конструкции от внешних воздействий.
Сейчас на главной
Жителям каменоломни
Архитекторы DRNH вписали жилой комплекс «Диорит» в заброшенный карьер на окраине чешского города Брно, сохранив и даже развив местную экосистему.
Туркомплекс на месте колонии
Бюро MAD FOX architects разработало мастер-план туристско-рекреационного комплекса в селе Выдрино на Байкале. Проект займет более 25 гектаров на южном берегу озера, в том числе территорию бывшей исправительной колонии №4.
Курорт на Каме
Архитектурное бюро Wowhaus разработало проект реконструкции санатория «Корабельная роща» – оздоровительного комплекса на берегу реки Кама.
Модель многоуровневой жизни
Показываем отчет о круглом столе Арх Москвы 2025, посвященном высотному строительству. Он вполне актуален: опытные градо- и башне-строители сошлись на том, что высокие дома стали нормой, и пора переходить от «гвоздиков в панораме» к целым разновысотным и разноуровневым мегаструктурам. Ну, а как иначе?
Снос Энтузиаста
В Москве снесли кинотеатр «Энтузиаст». Хороший авторский модернизм, отмеченный игрой в контраст пластического равновесия, непринужденно парящими консолями, и чем-то даже похожий на ГТГ. С ним планировали разобраться где-то с 2013 года, и вот наконец. Но поражает даже не сам снос – а то, что приходит на смену объекту, отмеченному советской госпремией.
Истина в муке
Бюро Mast разработало интерьер кафе для сети кафе-пекарен «Лицей», как будто исследуя выразительные возможности самых простых, самых сдержанных дизайнерских средств, чтобы у посетителей была возможность насладиться ароматом свежеиспеченной сдобы и хлеба.
Гнезда в Приморье
Проект эко-парка «Гнезда», разработанный Алексеем Полищуком и компанией Пауэр Технолоджис, был отмечен первой премией фестиваля Союза архитекторов Эко-Берег 2025. Для глэмпминга в Филинской бухте авторы предложили дома-птицы, дома на деревьях, смотровую площадку-гнездо и входной акцент – павильон в виде филина.
Фабрика Матти
Креативные кластеры добрались до Выборга – бюро KLAUZURA подготовило проект ревитализации бывшей мебельной фабрики Матти Пиетинена, который предполагает восстановление исторического облика корпусов на 1916 год, а также включение новых выразительных элементов: металлической арки входа, объемной кладки на месте утрат, опоясывающей двор террасы.
Руины. Второе дыхание
Международное архитектурное бюро Alvisi Kirimoto представило новый выставочный маршрут в базилике Максенция в Археологическом парке Колизея в Риме.
Новый образ Искры
ТП-РП 2820 или «Искра» – новое небольшое кафе на нижегородской Стрелке, по силе обаяния и привлекательности достойно конкурирующее с более статусными объектами. Этот осколок постконструктивизма – епархиальное кафе. Весной этот небольшой объект признан лучшим в номинации «Реконструкция и приспособление» на Мосбилд-2025.
Формула воды
По проекту ‘nefa’architects’ в центре Йошкар-Олы благоустраивается так называемая набережная Брюгге: променад между рекой Малая Кокшага и сплошным фронтом «бельгийских» домиков, построенных в начале 2000-х. Изучив опыт Амстердама и Брюгге, архитекторы закольцевали сухопутный пешеходный маршрут с помощью водного, проходящего по понтонной системе. Потенциал участка у воды раскрывает сцена с амфитеатром на воде, безопасный бассейн для купания, а также плавучие сады. Марийский образ в архитектуре и дизайне
Себя показать…
Видовой ресторан «Пижоны», расположенный на 14-м этаже башни в центре Ижевска, быстро стал популярен – и во многом благодаря не столько открывающимся видам, сколько дизайну интерьера от бюро Egodesign.studio, в котором средиземноморские мотивы причудливо переплелись с удмуртскими.
Время архитектора: премия имени Сергея Ткаченко-2025
Учрежденная Институтом Генплана Москвы и Архитектурным центром Сергея Ткаченко премия подвела итоги. Из 160 студенческих выпускных квалификационных работ экспертное жюри выбрало три: медицинский центр для больных сахарным диабетом, морской технопарк и проект градостроительной организации периферийных зон на примере Волгограда.
Главный экспонат
Написалось содержательное алаверды с картинками к тексту о выставке в центре «Зотов», посвященной архитектурным макетам. Очень плотно на ней собран материал, кажется, настолько плотно, что перестает «слушаться» куратора, создавая собственные смыслы и завихрения. Давно столько раритетов нового и старого времени из области макета не было собрано в одном месте. Пробуем разобраться, как все устроено и кто тут главный.
С открытым сердцем
Модульное здание общежития для студентов Делфтского технического университета возвели всего за 26 недель. Авторы проекта – бюро Studioninedots.
Арктика вместо Мороженого
Rokot Studio предложили концепцию воссоздания исторического павильона «Мороженое» на ВДНХ по проекту 1950 года. Здание сохраняет форму ледяной глыбы, но внутри вместо кафе-мороженого размещается экспозиция павильона «Арктика».
Футляр для наследия
Национальный центр Виктора Астафьева построен по проекту бюро А2 в родном селе писателя Овсянка. Три «оболочки» здания – деревянная, оштукатуренная и стеклянная – связывают его с контекстом, а расположение между двумя главными улицами формирует общественные площади. Несущий каркас, хорошо просматриваемый через витражи, отсылает к образам железной дороги. Здание построено рядом с домом-музеем писателя и напоминает большое «облако», в котором хранится память об Астафьеве и его наследии.
Пиранези для первокурсников
В калифорнийском Клермонтском колледже открылось первое из запланированных зданий по проекту BIG: Научный центр имени Роберта Дея, где масштабные стальные фермы снаружи обшиты стеклофибробетоном, а внутри – древесиной.
Какого цвета нефть?
Для компании, чья миссия – работать на завтрашний день, крайне важно уже сегодня закладывать основу будущих успехов. Поэтому в штаб-квартире компании «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», спроектированной бюро «АРХИСТРА», целый этаж занимает многофункциональный образовательный центр.
Парковка за ширмой
Бюро S4S Architects спроектировало для московского жилого комплекса «Эко Бунино» паркинг, который успешно маскирует свою утилитарность за фасадом из перфорированных панелей. В комбинации с ламелями скрывают жесткую сетку ярусов и выравнивают пропорции, одновременно обеспечивая пространства естественным светом, вентиляцией и, как ни странно, видами на лесистую территорию. Первый этаж занимают коммерческие помещения, благодаря которым здание используют не только автомобилисты.
Пресса: Примеры из практики: 100 проектов Юрия Аввакумова
В книге «Примеры. Экспозиция искусства или искусство экспозиции», выпущенной издательством музея «Гараж», известный архитектор поведал о десятилетиях работы на поприще проектирования художественных выставок
Больше арок
В Сент-Луисе после реконструкции по проекту Snøhetta открылся концертный зал городского симфонического оркестра.
Море фантазии
Студия EgoDesign разработала для сети частных детских садов KIDO в Ижевске дизайн-концепцию, которая должна способствовать творческому развитию детей за счет тематических игровых компонентов и оформления, индивидуального для каждой группы.
Бумеранг на скалах
Архитекторы Snøhetta вписали здание рыболовецкой и рыбоводческой компании Magne Arvesen & sønner в скалистый берег острова Андёрья на севере Норвегии.
Гнезда, мосты, штиль и балтийская колючка в Филинской...
Ключевым событием завершившегося на днях фестиваля «ЭкоБерег» стало объявление победителей конкурса на разработку проекта туристической инфраструктуры на побережье Балтики в Филинской бухте. Победителем стал проект эко-парка «Гнезда» компании «Пауэр Технолоджис». Показываем все награжденные проекты.
Падел на взморье
Бюро 3 BY THREE разработало для Калининградской области концепцию падел-центра с фасадами из поликарбоната, которые за счет своей полупрозрачности делают спорт частью городской жизни. Объем с пятью кортами и балконом для зрителей дополняет блок лобби с эксплуатируемой кровлей.