Первым рассматривали проект строительства физкультурно-оздоровительного комплекса на территории пансионата «Чайка» (архитектор А.А. Елин). Он находится севернее знаменитой подмосковной, а сейчас уже московской, усадьбы Покровское-Стрешнево и входит в охранную зону усадьбы, но территория пансионата, на которой никогда не было парков, а только поля – не памятник. Однако пансионат интересен не столько соседством с усадьбой, сколько тем, что здесь сохранились три очень интересных образца «дачного модерна» начала XX века. Один из домов (дачу Носенкова), меньше всего похожий на привычный модерн, в 1909 году в соавторстве с В.А. Симовым построил один из братьев Весниных, Леонид Александрович, позднее известный проектами авангардных жилых комплексов.
Это был поселок актеров МХТа, поэтому неудивительно, что одна из дач называется «Чайка» - потом она дала имя пансионату. В 1918 г. по личному указанию В.И. Ленина дачный поселок отобрали у актеров и сделали домом отдыха ВКПб, потом МГК КПСС, сейчас это пансионат Управления делами московской мэрии. В 1930-е гг. часть его территории отрезали для канала Москва-Волга, который стал западной границей поселения. До 1950-х гг. дом отдыха использовал старые дачи, после войны здесь построили несколько новых зданий; в конце 1990-х немного южнее возник комплекс таунхаузов «Покровские холмы» и многоэтажное здание фирмы «Конти».
Новый физкультурный комплекс собираются построить на месте стадионов и теннисных кортов – это единственное незастроенное и не засаженное деревьями место. Показанный архитектором проект – распластанное по земле здание, желтоватостью стен оно стремиться слиться с природой, а округлостями крыш – подружиться с дачами МХТа, не вызвал возражений. Препятствием к утверждению проекта оказалась ошибка в документации – тогда как все бумаги свидетельствовали, что территория строительства находится в охранной зоне памятника, но в одной из них было написано: "на территории памятника". Одно от другого существенно отличается, так что, хотя все сошлись в том, что это, скорее всего, ошибка, утверждение было отложено до ее исправления или до уточнения. Однако у истории есть и еще один, скажем так, положительный побочный эффект – сделанное для проектирования историческое исследование позволило представить на охрану три сохранившиеся дачи МХТ. Очень хочется, чтобы это произошло.
Затем архитектор Павел Андреев показывал два своих проекта: реконструкции пассажа на Кузнецком мосту и проект дома в Подсосенском переулке.
В первом сейчас находится Государственная научно-техническая библиотека, для которой должны построить большое новое здание. Дому на Кузнецком мосту, после выселения библиотеки планируется вернуть первоначальную торговую функцию, то есть сделать в нем пассаж и отреставрировать, разобрав и восстановив часть, находящуюся в настолько аварийном состоянии, что ее восстановить практически невозможно.
Здание, о котором идет речь, вытянуто между Кузнецким мостом и Пушечной улицей: в те времена, когда здесь был торговый пассаж, через него можно было пройти по прямой насквозь. На каждую улицу выходит по массивному корпусу, на Пушечную – трехэтажный, построенный между 1873 и 1877 архитектором Каминским, который начинал проектировать этот магазин по заказу известного чаеторговца Попова. Парадный пятиэтажный корпус, выходящий на Кузнецкий мост, построил архитектор Резанов после 1877 г.; он же соединил оба корпуса трехэтажной галереей, тянущейся внутри двора. Затем в 1883 г. в здании Каминского по Пушечной улице пробили арочный проход, сделавший галерею между двумя улицами абсолютно прямой. Реконструкция XIX века оказалась не очень удачной, потому что именно из-за нее в старом корпусе сейчас появились трещины и его требуется разбирать и строить заново с сохранением фасада. Который, кстати сказать, был искажен дважды – когда пробили арку и недавно, лет примерно десять назад. Правда, надо сказать, что необходимость разобрать и восстановить часть корпуса по Пушечной улице в итоге позволит выкопать под этой частью дома небольшой паркинг.
Где-то в начале XX века все здание перешло к братьям Джангаровым, устроившим здесь банк, для чего пассаж перегородили и разместили в галерее дворового корпуса кассовый зал. В советское время место банка заняла библиотека; теперь дому собираются вернуть изначальную и очень родную Кузнецкому мосту торговую функцию. Что было поддержано всеми присутствующими при условии, если библиотеку действительно не ущемят.
Помимо разборки и восстановления фасада по Пушечной улице, рядом с которым, как удачно заметил кто-то из участников ОЭРГ, уже страшновато ходить, настолько он аварийный – еще планируется снести небольшие хозяйственные домики во дворе, построенные для того же чаеторговца Попова в 1870-е гг., а утраченную площадь возместить, в частности, небольшим расширением чердака, где будут устроены небольшие апартаменты-пентхаузы. Примерно так, как это делалось, по словам архитектора, в XIX веке, когда рядом с магазином устраивали квартиры для владельцев.
Итак, имеется в целом приятный порыв восстановить по форме и по сути один из пассажей конца XIX века – не самое, конечно, яркое здание Кузнецкого моста, однако такое, без которого это во многих отношениях знаковое место сегодня немыслимо. После чего неплохо сохранившиеся интерьеры с лепниной, стеклянными крышами и гигантскими арками галереи, во-первых, приобретут более адекватный вид, потому что уберутся библиотечные стеллажи и переборки, а во-вторых, на него сможет посмотреть намного больше людей, чем сейчас.
Итак, замысел был признан благим, однако обсуждение все же не привело к положительному для проекта результату. Проект не утвердили, решением стало «принципиальное одобрение, а не согласование». Почему? Из-за опасения, что в конечном счете после согласования все пойдет не так, как задумано. В качестве примера В.И. Шередега привел историю с регенерацией квартала в Китай-городе, когда в генеральном проекте все было хорошо, но конкретные исполнители частей этого замысла все испортили. Чтобы избежать подобного неконтролируемого искажения старой застройки уже после согласования, возникла идея объединить всех заказчиков, работающих в этом квартале, в единую организацию, которая бы отвечала за адекватность реконструкций. Высказанные опасения нельзя признать беспочвенными – примеры искажений есть и их немало. С другой стороны – объединить заказчиков сложно, почти невозможно. А в данном случае речь идет о реконструкции одного здания, а не квартала. А здание может обрушиться, пока заказчики будут объединяться.
Итог обсуждения такой: проект еще не прошел необходимых предварительных утверждений, поэтому быть согласованным ОЭРГ он пока не может в принципе. Кроме того, весь квартал, в котором расположено здание, планируется вскоре поставить на охрану как достопримечательное место. Заодно стало известно, что он – один из шести кварталов, для которых «готовится задание на концепцию реконструкции». Проект принципиально одобрили, рекомендовав заказчику, «чтобы в работах поучаствовали специализированные реставрационные подразделения». С тем, чтобы вернуться к нему, когда «мастерская №4 разработает градостроительно-регламентную статусную документацию».
Второй проект Павла Андреева был рассмотрен вне графика – это проектное предложение размещения административно-жилого комплекса в Подсосенском переулке, в районе улицы Воронцово поле, недалеко от Курского вокзала. Это место оказалось более сложным. Здесь планируется снести несколько небольших домов и построить на их месте здание, длинными ступенями повышающееся в сторону двора – первая ступенька, выходящая на красную линию переулка, будет 3-этажной, затем две по 6, одна 7-ми и одна 8-этажная. Таким образом, со стороны двора здание будет даже немного выше стоящего по соседству сталинского жилого дома. Впрочем, со стороны Воронцова поля дом выглядит как лесенка-переход к этому "соседу". Со стороны переулка – по высоте окажется приблизительно на уровне домов, стоящих во дворе.
Проект не утвердили по нескольким причинам: прежде всего, участок строительства находится внутри охранной зоны. Ее границы собираются скорректировать, так, чтобы под охрану попадала только та часть, которая примыкает к переулку и где запланирован трехэтажный объем. Более высокие ступеньки должны оказаться вне охранных границ – однако, по документам коррекции охранной зоны еще не произошло, только рекомендации. Вторая проблема – на участке сейчас стоит несколько домов, и все их уже решено снести, кроме одного, в муниципальной собственности. Чтобы его снести, нужно еще одно согласование, которого пока нет. Если же его разрешат снести – то разрушенный фасад собираются восстановить на новом здании – и стилизовать под него, то есть под двуэтажный дом середины XIX века, два других новых фасада, выходящих в переулок. Стилизации выстраиваются во фронт с красной линией, будучи приложены к новому объему, который дальше, во дворе, развивается уже по вполне модернистским законам – с большими прямоугольным окнами и тонкими перемычками между ними. Итак, рассмотрение проекта признали предварительным, согласившись заняться им еще раз после того, как будет известно решение о сносе последнего дома, уточнены высотные ограничения, и определятся границы охранной зоны.
Следующим был показан проект надстройки дома на Тверской, 24, часть которого принадлежит стоящей рядом гостинице «Мариотт». Сейчас здание гостиницы хорошо заметно в ряду тверских фасадов благодаря относительно новым изумрудно-зеленым колонкам и арочкам. Дом, который хотят надстроить, стоит рядом со стороны городского центра, на пересечении Тверской со Старопименовским переулком. Четыре этажа построил в 1893 г. архитектор И.П. Херодинов – это довольно обычная, хотя по нашим временам – симпатичная московская эклектика, лепнина над сандриками, рустовка по всем фасадам и несколько коринфских пилястр на угловом скруглении. Кое-что старомосковское сохранилось и во дворе. В 1930-е, точно неизвестно когда дом настроил точно неизвестно кто двумя плоскими этажами – очевидно, чтобы получить немножко допплощадей. Теперь владельцы хотят повысить здание еще на полтора этажа, добавив над скруглением половинку плоского купола, а над карнизом – несколько эклектически-барочных фронтончиков и спрятав еще один этаж за округлой кровлей. В рендерах, надо сказать, проект выглядит довольно-таки плоским, хотя изогунтая кровля и перекликается с соседним «Мариоттом». Проект, представленный на рассмотрение уже вторично, не был утвержден и на этот раз: в нем не предусмотрено достаточное количество парковок, повышение линии фасада, «по-питерски» нивелирующее улицу, показалось сомнительным и, что, наверное, главное – такая реконструкция грозит уничтожением остаткам московской застройки, сохранившимся во дворе дома. Проекту было рекомендовано "расширяться не по вертикали, а по горизонтали".
Проект строительства нового офисного здания на месте дома по Николоямской улице, 36/7 (тоже недалеко от Курского вокзала) обсуждается с 2003 года. У этого здания несчастная судьба – до 1980-х это был несложный, но милый домик XIX века, частью кирпичный, частью деревянный. В начале 1990-х он претерпел реконструкцию, после которой стал весь кирпичный с железом внутри, то есть, по сути, превратился в новодел тех же двухэтажных размеров. И этот новодел с тех пор уже неоднократно горел и стал руиной, в которой сложно распознать постройку, по сути, всего лишь 20-летней давности. Снос этого страдальца уже разрешен, вопрос – в том, каких масштабов здание его заменит. Быстро выяснилось, что для этого места указаны, как минимум, две противоречащие друг другу отметки максимальной высоты: 18 метров и 21 метр, какая из них законная – точно неизвестно, а спроектированная высота дома, 19,75 м, находится где-то посередине. Вопрос отложили до уточнения.
Жилой дом в Большом Тишинском переулке, 43/20, собираются построить на месте предшественника, пребывающего в аварийном состоянии, снос которого уже согласован. Этот предшественник построен в 1895 году трехэтажным, и потом надстроен в 1957 г. До этого, надо сказать, вплоть до конца XIX века место было пустым – здесь сдавались в аренду огороды; после 1890 года тут некоторое время существовала конюшня, где держали своих лошадей владельцы соседних участков – «лошадиный гараж», по образному выражению автора исторического анализа участка.
Во время обсуждения произошел любопытный казус – выяснилось, что авторы проекта убеждены в своей обязанности восстановить фасады трех сносимых этажей конца XIX века на том же месте и в тех же формах. ОЭРГ убедили их в том, что это не так – ни в одном из документов не нашлось подобного предписания. Поэтому авторам посоветовали спроектировать современное здание и не на прежнем месте, а с отступом от красной линии улицы, чтобы потом, если будет надо, ее можно было расширить – потому что все соседние здания уже стоят с отступом, кроме одного – небольшого двухэтажного доходного дома. Последнее, как признали эксперты, конечно же в итоге оказывается под ударом – хотя небольшое здание, если будет надо расширить улицу, можно перенести с места на место; а вот построенный на деньги инвестора новодел перенести уже, наверное, не получится. Архитекторы стоически восприняли рекомендацию, сказав, что новое здание проектировать приятнее.
Затем архитектор Д. Гусев из бюро «Остоженка» представил проект офисного здания в Столярном переулке, 5. Его собираются построить на месте старой АТС: до недавнего времени телефонные станции размещались в больших многоэтажных строениях, где каждый этаж был около 5 метров в высоту. Теперь цифровые станции занимают не более двух обычных этажей, и устревшие станции сносят. Для места, занятого одной такой АТС, предназначен проект мастерской Скокана. Это Т-образный объем, один из фасадов которого срезан по косой линии, чтобы не загораживать окна стоящему рядом жилому дому. Проект, который пока что был показан лишь в объемно-планировочном виде, не вызвал никаких возражений, тем более, что все бумаги у него были в порядке. Однако же возражения вызвала функция – здание строится для офисов, а по недавнему постановлению мэрии, в центре требуется жестко ограничить объем офисных пространств. Поэтому, выразив в целом приязнь к архитектурному замыслу одной из лучших московских мастерских, проектировщикам рекомендовали получить отдельное разрешение на административную функцию постройки в Москомархитектуре.
Перед окончанием заседания был показан проект строительства офисного здания в 1 Кадашевском переулке, недалеко от знаменитого памятника «нарышкинской» архитектуры – церкви Воскресения в Кадашах. Церковь, правда, стоит хотя и поблизости, но в другом квартале и через улицу, по диагонали от места, на котором запланировано строительство, и ближе к набережной. Проблема, которая обсуждалась на заседании – другая.
Показанный проект – ампирообразная разновидность классики, розовый дом с термальным окном во фронтоне и рустом на первом этаже. Внутри участка он четырехэтажный, а в переулок выходит трехэтажным фасадом. Еще три этажа врыты в землю. На обсуждении был показан и первоначальный вариант проекта, тоже ампирный, но повыше и смахивающий уже скорее на неоклассику, отягощенную сталинскими балюстрадами, с ионическими колоннами в три этажа высотой. Но этот, второй, судя по всему уже не актуален.
Дом планируется построить на участке, где когда-то стояло двухэтажное здание, как было замечено на заседании, «и не такое». Сейчас участок пустой, но он вплотную примыкает к другому, где находятся здания «Вдовьих домов» Третьякова. Главный «вдовий» дом – достаточно известный памятник, а его сторожку, к которой вплотную собирается примкнуть новый дом, экспертная комиссия признала памятником непосредственно за один день до заседания ОЭРГ, 4 апреля. Таким образом, если недавно новое здание планировалось всего лишь стоящим рядом с территорией памятника, то теперь оно пристраивается вплотную к вновь признанному памятнику. Соответственно, все сошлись на том, что вопрос теперь должен решать Методический совет Минкульта, куда его и переадресовали.
Итак, несложно заметить, что на заседании 5 апреля обсуждали очень даже интересный материал, однако ни один из проектов, даже откровенно симпатичных, утверждения не прошел.
