Архсовет Москвы-63

Архсовет рассмотрел проект реконструкции Детского музыкального театра юного актера на улице Макаренко, представленный бюро Kleinewelt Architekten, выбрал из трех вариантов наиболее интересный и рекомендовал его доработать.

16 Августа 2019

Репортаж

Архитектура Реконструкция

Трехэтажное историческое здание по ул. Макаренко, д. 4, стр. 1 находится в аварийном состоянии. В феврале этого года начаты работы по его укреплению и реконструкции, завершение строительства вместе с надстройкой планируется в мае 2020 года.

Вначале главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов сообщил, что проект этого театра имеет большую предысторию, театр планировался в другом месте и другими бюро, и что все предложения вращались вокруг идеи наращивания этажей и контрастного решения, а не мимикрии под исторический город. Затем предоставил слово авторам.

Георгий Трофимов, партнер бюро Kleinewelt Architekten, изложил основные идеи проекта. Архитекторы исходили из того, что это не жилой дом, а театр, и это должно считываться. Хотя до революции трехэтажное здание на улице Макаренко было доходным домом, сейчас его надо переосмыслить. Архитекторы предложили два варианта: один условно исторический и два контрастных. Далее Георгий Трофимов перешел к защите первого варианта. Историчность должна быть иллюзорной, подчеркнул архитектор. С одной стороны, фасад должен восприниматься как исторический, с другой стороны, человек должен чувствовать, что здесь что-то не так. Верхние три этажа надстройки – это буквальное «зеркало» трех нижних, то есть отражение фасада наверх. В решении надстройки есть и аллюзии на древнегреческий театр с задником и проемами для выхода актеров, и на шекспировский театр «Глобус», с эркером, как он изображается в гравюре Фладда. По технологии Kleinewelt Architekten предполагали штукатурный фасад с деталями из фибробетона – в темно-серой металлизированной окраске, в отличие от исторического, выполненного в светлой пастельной гамме.

zooming — Проект реконструкции Детского музыкального театра юного актера на ул. Макаренко. 1-й вариант. Август 2018

© Kleinewelt Architekten & Паритет проект

Второй вариант театра – контрастный по материалам и стилю. Он плоский, но за счет многослойности облегчается для восприятия. «Это сложная многослойная структура фасада из полированной нержавеющей стали и подложки из латунных листов. Такое решение, с одной стороны, формирует ощущение общественного здания, а с другой – полированные поверхности отражают небо и плавно соединяются с исторической частью фасада».

Третий вариант – из матового стекла с окнами за ними, строгий и довольно типичный при расширении исторической постройки: стеклянная коробка, растворяющаяся в небе: «Стеклянная надстройка с раскрывающимся углом. Прозрачная поверхность, за которой мы видим некую глубину здания, противопоставлена глухой и плотной структуре исторического фасада».

Последние два варианта Сергей Кузнецов назвал слишком часто встречающимися, в результате архсовет их практически не рассматривал. А вот первая идея вызвала живой отклик собравшихся.

Но прежде обсуждения фасадов Сергей Скуратов и Андрей Гнездилов обратили внимание на не до конца проясненную ситуацию с регистрацией земельного участка и охранным законодательством. Дело в том, что во дворе к театру примыкает вплотную дом, принадлежащий другой организации (исторически он был частью того же доходного дома), у театра нет собственного двора и собственной территории для проезда. Представитель департамента охраны культурного наследия Москвы дал справку, сообщив, что дом объектом охраны не является. Часть вопросов снял замдиректора театра Алексей Прудников в своем выступлении. Он объяснил также, почему театру необходимы три верхних этажа. Вначале в здании располагались репетиционные, затем были созданы театральный зал в объеме второго и третьего этажей и фойе на первом. Больше места не осталось, требуется расширение. Поскольку бюро Kleinewelt Architecten пригласили проектировать именно фасадное решение, то Сергей Кузнецов призвал архсовет сконцентрироваться на решении вопроса по фасадам.

Дальше посыпались предложения по существу, причем вектор был направлен от довольно критических высказываний к заинтересованно-одобрительным.

Тимур Башкаев отметил оригинальную идею первого варианта с отраженным театральным фасадом. Он лишь предложил поменять цвета: вместо «светлый низ – темный верх» сделать «темный низ – светлый верх», чтобы верхняя часть здания казалась легче. Третий вариант стеклянных листов на металлических рамах Тимур Башкаев назвал щадящим, но «мы его десятки раз видели, более оригинально было бы нанести контуры исторического фасада на стекло с помощью светодиодной подсветки или иным способом».

Сергей Скуратов призвал, говоря о реконструкциях, соблюдать методику разбора: 1) с точки зрения среды; 2) с точки зрения стиля, собственно фасада; 3) в общекультурном плане («какой фасончик нынче модно носить»). В целом мастер был строг. Он сказал, что вариантов мало, и его не устраивает ни один из них: перевернутый фасад – это семидесятые, постмодернизм, стеклянный и металлический фасады плохо соотносятся с исторической улицей. «Мы уже тридцать лет назад ругали муляжи на Лубянке. Есть несколько способов реконструировать здание, начиная с шутих Херцога и де Мерона, фасада из стеклянных кирпичей MVRDV (бутик Chanel в Амстердаме), и заканчивая историческим способом вроде надстройки московской мэрии на Тверской (казаковского дома генерал-губернатора двумя этажами в 1945 году – Л.К.).

Александр Цимайло, выступавший после мэтра, возразил ему, что перевернутый фасад – это ок, только надо в надстраиваемых трех этажах сохранить цвет нижней части. Верхняя трехэтажная часть сейчас тяжелее за счет темно-серого цвета, надо нивелировать тяжесть, сохранив нюансы отражения». А в целом такое направление мысли Александр Цимайло счел перспективным.

В похожем духе высказался Андрей Гнездилов. Для театра всегда важен новый фасад. Театр Олимпико Палладио – рискованный эксперимент, перспектива целого города. Это бутафория, игра в фасад, а в данном случае по замыслу получилась игра, а по воплощению – серьезно и тяжело. Если б отражение было голографией, цель была бы ближе. «Вы близки к находке, но это еще не окончательный вариант», – сказал архитектор.

Дальше обсуждение шло крещендо. Владимир Плоткин привел английскую поговорку о частной шутке в публичном пространстве. «Я считаю, что шутка уместна, – резюмировал он по поводу проекта театра. – Мне нравится это предложение». «Без шутки мегаполис не мегаполис. Пошутить один-два раза можно, тем более с театром. Я – за», – сказал Владимир Плоткин.

Вадим Греков конкретизировал вариант облегчения верхней части фасада, предложив вогнутый рельеф.

Николай Шумаков предположил, что авторы нашли остроумное решение, но испугались его до конца реализовать, а именно: отражение нижнего фасада есть, а цоколя в отражении нет. Слова авторами выбраны правильные – «театр», «задник». Надо принять за основу эти идеи, но найти более легкие материалы.

Юлия Бурдова была краткой: «Ирония в архитектуре – это всегда трудно, я – за развитие первого варианта».

Итог подвел Сергей Кузнецов: «Давайте дорабатывать первый вариант, идея хорошая, но есть замечания, авторам надо их проработать и показать проект повторно», – сказал главный архитектор. Позже во время пресс-подхода Сергей Кузнецов рекомендовал учесть опыт бюро SPEECH и Tchoban Voss Architekten на Каменноостровском проспекте, где в 2006 году был построен дом Лангензипен с принтами скульптур на стеклянном фасаде, который прекрасно выглядит спустя 13 лет после строительства. Это перспективный способ работы в исторической среде, считает главный архитектор.

16 Августа 2019

Статьи по теме: Архитектурные советы. Москва